скачать книгу бесплатно
Меня с Иваном Захаровичем жизнь сталкивала неоднократно. Наши пути впервые пересеклись, когда мой любимый мужчина замахнулся на деньги Сухорукова. Потом Иван Захарович, которому регулярно хочется развлечься (все у него есть, денег хватит на несколько поколений, поэтому его периодически одолевает скука), решил, что я способна его скуку развеивать. Да и следить за мной нужно, чтобы не выкинула какой-нибудь фортель, не влезла куда не надо, а освещала, что требуется Ивану Захаровичу. Поэтому он объявил меня своим пресс-атташе и время от времени, как и органы, подкидывает мне фактуру для статей и репортажей. Обычно он также вызывает нас с Пашкой снимать все свои инициативы – захотелось ему остаться в памяти народной на века, вот он и изображает из себя этакого Савву Морозова на современный лад. Правда, народу его инициативы нравятся.
Нас с Пашкой допросили для протокола. Я как раз поинтересовалась, выяснили ли ребята из управления что-то о Травушкине и его бизнесе.
– Теперь мы с этой авиакомпании не слезем, – прошипел Сан Саныч.
– Но хоть что-то?
– По документам они едва сводили концы с концами, но у Травушкина три квартиры в Петербурге, одна в Москве, коттедж в Ленинградской области, еще один в Сочи, четыре машины… Правда, основная масса добра записана на родственников.
– Это вы сегодня уже успели выяснить? – удивилась я.
– Коллеги помогли, – усмехнулся Сан Саныч. – Травушкиным уже многие инстанции интересовались, только никак за задницу взять не могли. Главбухом в «Петроаэро» – его жена, один из менеджеров – брат жены, также работают старший сын, два племянника, муж сестры, то ли двоюродный, то ли троюродный дядька… В общем, семейное предприятие. Или родственники, или друзья, или друзья родственников.
– А кто он по специальности? – поинтересовалась я. Эту информацию мне обещали дать вечером, но смогли уже сейчас.
– Летчик. Но в последние годы не летал, хотя двое коллег из того же экипажа, несмотря на возраст, продолжают. И сын с племянником летают, только на вертолетах. Нам предстоит выяснять куда. И зачем. И с чем.
Вскоре работа на месте преступления была закончена, трупы увезли, показания с тех, кто мог их дать, сняли, и все отправились прочь, оставив позади разрушенный ресторан.
Мы с Пашкой смогли только сказать, что стрелявших было двое. То, что мы быстро сиганули под стол, никого в следственной бригаде не удивило. Странно было то, что киллеры не бросили оружие.
Год 1995-й
Два брата, два сибирских мужика с самого детства мечтали об охотничьем домике в тайге. Эту мечту передал им их отец. Родились они в простой панельной хрущобе и в тайгу выезжали с отцом только летом, ставили палатку, охотились, рыбачили. Это были самые счастливые месяцы их жизни. Сидя вечерами у костра, они мечтали. Они представляли этот домик, баньку на берегу реки, хорошие ружья… Они верили.
Возможность осуществить мечту представилась через много лет. Отец уже умер. Один брат оказался на «хлебной» чиновничьей должности и обзавелся деньгами и связями, другой имел в распоряжении бесплатную рабочую силу.
Никаких разрешений на строительство они получать не стали. Они вообще хотели ставить в известность как можно меньшее количество людей. Это будет их заповедник, их личная воплотившаяся мечта.
Воплощению мечты очень помогло назначение младшего брата самым главным начальником над большим контингентом бесплатной рабочей силы.
За два года до описываемых событий
Он проснулся в незнакомой комнате с совершенно незнакомой девушкой. Девушка была длинной и тощей.
«Как я мог лечь с ней в постель?» – стало первой мыслью. Ведь он всегда любил крупных, дородных женщин. Ему требовалось тело, настоящее мягкое тело, чтобы в него можно было уткнуться, чтобы можно было припасть к пышной груди, как младенцу… У этой же грудь почти отсутствовала. Вешалка для одежды, а не баба.
Голова гудела, он совершенно не помнил ничего из вчерашнего. «И где же я вчера так нажрался?» – было второй мыслью.
И с чего ему нажираться? В последнее время жизнь-то вроде бы налаживаться начала, впервые за его пятьдесят с хвостиком. Они с любимой женщиной, которая оставалась ему верна все годы и ждала его из всех острогов, жили душа в душу, занимались вместе бизнесом, растили любимую внучку… Дочка… Да, дочка перебралась в другой город, потому что там жил ее любимый, женатый мужчина. Мать ее ругала, но он понимал: любовь… Тем более мужчину он знал, и тот вызывал у него уважение. Подумаешь, не одна семья, но всех своих баб любит, всем помогает, хотя он и сам готов содержать дочь.
Так зачем ему было снимать какую-то тощую девку?!
– Эй! – тронул он ее за плечо и тут же отдернул руку. Плечо оказалось ледяным.
В первый момент он ничего не понял, потому что в глазах был туман. Похоже, что в крови у него не только спиртное…
Он приложил немалые усилия, чтобы сфокусироваться. Да, вот оно, маленькое круглое отверстие в виске, слегка прикрытое чуть опаленными волосами.
Внезапно тишину разрезал вой милицейской сирены. Чего еще следовало ожидать?
Он в любом случае не успевал уйти. Он лежал в кровати голый, одежда была раскидана по всей комнате. А вон и пистолет валяется… Несомненно, с его отпечатками пальцев. Пожалуй, он успеет их вытереть. Хоть это успеет. Он вытер и притворился спящим. Пьяным. Пусть выбивают дверь.
Глава 2
В вечернем эфире «Криминальной хроники» времени на бытовуху и ДТП не осталось. Я рассказывала народу о «неудачном» взрыве и «удачной» стрельбе в ресторане. О том, что мы с оператором находились во время стрельбы в ресторане, конечно, не сказала. Официантка там была одна, и она погибла. Повар с посудомойкой нас в зале во время обеда не видели. Приятель Андрюша тоже заметил, что нам с Пашкой не нужно привлекать внимание к этому факту. Потом его фразу практически слово в слово повторил Сан Саныч.
Вечером мы с Пашкой прямо с работы поехали в управление, чтобы получить побольше информации о Травушкине. Виктория Семеновна также дала нам задание завтра попытаться проникнуть в офис авиакомпании и заснять интервью с кем удастся. Дадим если не в «Криминальной хронике», то в «Новостях».
В управлении Андрюша сообщил нам, что «Петроаэро» очень часто нанимали для доставки на гастроли различных артистов с многочисленным багажом. Они перевозили звезд эстрады с аппаратурой и обслуживающим персоналом, циркачей (правда, без зверей), небольшие балетные труппы. Подобных заказов было много, о «Петроаэро» знали, им доверяли, и часть салонов «Ту-154» была специально переоборудована для перевозки громоздких предметов. Пассажиров обычно размещали сразу же за кабиной летчиков, в конце салона ставили декорации, всякие коробки и прочее. Они там как-то крепились, и никто еще ни разу не жаловался на поврежденный багаж. За такие перевозки «Петроаэро» брало меньше, чем крупные авиакомпании – и все были довольны.
«Ан-24» и вертолеты по большей части нанимали «новые русские» для самых разнообразных целей: то в гости к корешу на вертолете слетать в соседний поселок (это круто), то на рыбалку на какой-то остров, то просто перед любимой девушкой выпендриться. Небольшие самолеты также использовались для перевозки грузов разнообразными юридическими лицами. Компания бралась фактически за любой груз – только бы влезал в салон.
Пока сотрудники органов не нашли никакого явного криминала. Конечно, за большинство полетов расплачивались наличкой, и она не учитывалась, но это не входило в сферу интересов моих приятелей, поставляющих мне фактуру по заказным и прочим убийствам. Конечно, заказные убийства по большей части связаны с экономическими интересами, но ни Сан Саныч, ни Андрей, ни их коллеги не собирались расследовать неуплату налогов компанией «Петроаэро». Им требовалось найти заказчика убийства и исполнителей.
На завтра опер Андрюша любезно пригласил нас с Пашкой составить ему компанию во время посещения офиса «Петроаэро», в особенности если я заберу его на машине из дома. Мы договорились встретиться в десять утра, и мы с Пашкой покинули здание управления.
– Едем смотреть кассету? – спросил Пашка, как только мы вдвоем оказались у меня в машине.
– Естественно, – ответила я. – Сгораю от любопытства.
– К тебе? Ко мне?
– Ко мне, конечно. Татьяна тоже хочет все знать. И она, может, взглянет свежим взглядом…
– И поесть, наверное, что-то сготовила… – мечтательно сказал Пашка.
* * *
Татьяна в самом деле сготовила и даже перенесла голубцы ко мне в квартиру. У нее есть ключи, и она во время моего долгого отсутствия кормит моего кота. Брать кота к себе Татьяна не может – у нее в квартире живут шестьсот змей, разведением которых она зарабатывает себе на жизнь. Кот на змей реагирует болезненно.
– Ну?! – спросила соседка, наполняя наши с Пашкой тарелки. – Мне уже мой знакомый телефон оборвал. Что случилось на самом деле?
Мы рассказали, потом поставили кассету.
Убийцы были в черных масках с прорезями, черных кожаных плащах и джинсах. Судя по манере двигаться, мужики спортивные. Возможно, недавно из Чечни, где приобрели нужные навыки. На пленке был также записан голос одного из них.
– Это явно только исполнители, – сказала я. – И найти их вряд ли удастся. Если только случайно.
– Но пленочку мне все равно лучше положить в один из террариумов, – заметила Татьяна.
У нее в террариумах много тайничков, которыми мы регулярно пользуемся – для хранения денег и ценностей. Какой вор полезет к ядовитой змее? И какой вор может определить, какие змеи ядовитые, а какие нет?
Потом я поинтересовалась у Татьяны, что за человек беспокоился о здоровье Травушкина. Какие у них общие дела?
Оказалось, что приятель зафрахтовал самолет «Петроаэро» для полета в Голландию группы наших геев и лесбиянок на какую-то очередную розово-голубую тусовку, которые часто устраиваются в стране тюльпанов.
– Это кто такой? – спросила я у Татьяны. – Что-то я среди твоих знакомых никаких геев не встречала.
– Да он сам – нормальный мужик, только директор турфирмы, а эта кодла к нему обратилась. Не в первый раз. Он и раньше пользовался услугами Травушкина. Я сама через его турфирму езжу. Правда, самолетами «Петроаэро» никогда не летала.
– Так если договор заключен с «Петроаэро»… – начала я.
– Юля, не смеши меня! – воскликнула Татьяна. – Договор заключался лично с Травушкиным. Ты, кстати, когда туда собираешься?
Я сказала, что завтра с утра. Татьяна от имени приятеля попросила прощупать почву. Время еще есть, чтобы зафрахтовать самолет другой авиакомпании. Но приятеля интересовало, стоит ли отказываться от услуг этой. Собираются ли органы наложить арест на имущество? Собираются ли родственники делить имущество? Кто займет место Травушкина? В общем меня просили узнать все, что только удастся, и по возможности дать ответ на вопрос «что делать?», как и обычно на Руси. Кто виноват, директора турфирмы нисколько не интересовало.
Пашка остался у меня в гостиной на диванчике, чтобы мне завтра не вставать раньше (это для меня очень большая проблема).
Год 1995-й
Один из братьев-мечтателей, имевший в своем распоряжении бесплатную рабочую силу, просматривал личные дела потенциальных кандидатов на выполнение строительных работ. Он был практичнее брата-чиновника и понимал, что эти люди не должны вернуться «в мир». Поэтому следовало подобрать тех, у кого не было близких. Ему не нужны были проблемы. Ему не требовались расследования. Он не хотел видеть в своей вотчине никакие комиссии.
Он отобрал одиннадцать человек. Еще требовалась охрана, которая иногда сможет подсобить, и главный охранник, он же прораб. На эту должность у него имелся верный прапор, всегда правильно понимавший ситуацию. И заместитель у прапора будет один очень хитрый сержант, точно знающий, с какой стороны его кусок хлеба намазан маслом. Эти двое и работу организуют, и за порядком проследят. А там видно будет…
За два года до описываемых событий
Ему удалось изображать в стельку пьяного, а потом, вроде бы чуть протрезвев, он стал требовать экспертизу. Он кричал, что его подставили, опоили и, возможно, чем-то накололи.
Но кровь вовремя не взяли, а когда все-таки взяли, то остатки введенного препарата уже вышли из организма. Экспертиза ничего не дала.
Он говорил, что не мог выбрать тощую и длинную девку. Ему такие вообще не нужны, даже если сами приплатят.
Но судебная машина крутилась.
Он признавал, что он – вор и оттрубил свое от звонка до звонка, но он не убийца! Он никогда никого не убивал.
Но механизм был запущен и необратим.
Его хотели упрятать за решетку и упрятали.
Наверное, конкуренты считали, что без него легко справятся с Анной, но не тут-то было… Он гордился любимой женщиной. Настоящая бой-баба!
Глава 3
Утром, как и обычно, я встала с трудом. Если бы не вопли голодного кота, у которого от звука будильника начинает выделяться желудочный сок, то, наверное, спала бы дальше. Я приняла прохладный душ, потом растолкала Пашку, на которого вопли не действовали – у него нет чувства ответственности перед животным, да и животное точно знает, в чье ухо следует орать, чтобы получить пайку.
Мы собрались быстро, так как завтракал только кот, и понеслись за Андрюшей.
Офис «Петроаэро» располагался в Московском районе, примерно на равном расстоянии как от ресторанчика, так и от дома Травушкина.
– Второго не опознали еще? – спросила у приятеля.
Он покачал головой и протянул мне пару снимков крупным планом – татуировки на теле покойного. Тигр, корона, крест, орлиные крылья, то есть основные воровские знаки.
– Иван Захарович должен знать, – заметил Андрей. – У них же все друг друга знают, если и не лично, то наслышаны.
– А в Крестах что, не спрашивали?
– Спрашивали, – хмыкнул Андрей. – Не гостил он там.
– То есть?! Значит, он не из наших, не питерских? – догадалась я.
– Похоже на то, – кивнул Андрюша.
– А пальчики? – подал голос Пашка с заднего сиденья, где сидел вместе с драгоценной камерой. – Теперь же у вас вроде компьютерная сеть.
Андрюша хмыкнул:
– База-то у нас есть, да только у мужика пальчики кислотой обработаны – или каким-то химикатом. Эксперт вчера правильно сказал. Ты что, не слышал? Ни одного узора не осталось! А так пока разошлем снимки по городам и весям… Сами знаете, как наша система работает. Тут вводи компьютеры – не вводи…
Понятно. Проще попросить знакомую журналистку обратиться к криминальному авторитету. Ивану Захаровичу, кстати, может быть интересно узнать о смерти этого типа.
– А если стреляли в него? – вдруг пришла мне в голову мысль. – Ну, в смысле не в Травушкина, а этого, с татуировками? А Травушкин пострадал заодно? И взрыв утром – это просто совпадение? Бывает же такое?
– В нашей жизни все бывает, – с тяжелым вздохом сказал Андрюша. – Ты не представляешь, как они мне все надоели со своими взрывами и стрельбой!
– Начальство, что ли, с утра ЦУ давало?
– Угу, – хмуро кивнул Андрюша. – Разбудил, сволочь. Но его тоже понять можно: шефу хвост накрутили, ну он и давай мне названивать. Юль, тошно!
– Может, к нам в холдинг пойдешь? – спросил Пашка с заднего сиденья.
– Кем?! Помощником вашей Виктории Семеновны?
– Мы ее, кстати, очень любим, – заметила я. – Она совершенно нормальная баба, хотя и лесбиянка. И хвосты она нам не накручивает. Требования у нее вполне разумные.
– Только, как я посмотрю, вы работаете с утра до утра, – хмыкнул Андрюша. – А чтобы вы, ребята, особо разбогатели, я как-то не заметил. Так, ладно, вон их офис. Припаркуйся тут где-нибудь, Юля.
В офисе нас приняли радушно. Я, признаться, не представляла, какой будет встреча – могло быть все, что угодно, вплоть до забрасывания гнилыми помидорами. Вдова Травушкина отсутствовала, остальные были на месте – в смысле сотрудники офиса. Ни летчиков, ни механиков, ни стюардесс мы не увидели.
Андрюша беседовал по очереди с родственниками убитого Травушкина, мы с Пашкой вначале с разрешения мужа сестры, который, похоже, теперь тут заправлял, засняли офис.
– Надо пользоваться любой рекламой, – сказал он. – Даже такой. Витю все равно не вернешь. А жизнь продолжается. Дело у нас семейное, и все хотят кушать.
– Никакие полеты не будут отменены? – уточнила я.
– Нет, все пойдет, как и запланировано.
Предупреждая мой вопрос, который вертелся у меня на языке, мужчина попросил меня, если кто-то будет ко мне обращаться, всех клиентов успокаивать, даже – если возможно – успокоить их по телевизору. Потом он вручил свою визитку – мало ли лично мне понадобится самолет или вертолет, только просил обращаться заранее.
– А бывает так, что все ваши летающие машины задействованы?
– Часто, – удивился вопросу муж сестры Травушкина. – Мы ни от какой работы не отказываемся. И клиенты предпочитают нас, потому что мы летаем на отечественных машинах.
– Из чувства патриотизма?
– Нет, безопасности, – с самым серьезным видом ответил мужчина.
