скачать книгу бесплатно
– У нас не принято готовить дома, – сообщила я на вопрос Артема.
На самом деле я умею готовить, несмотря на то, что в моей семье всегда была прислуга. Учил меня Джон, а он – лучший повар, которого я знаю. Большинство моих друзей по утрам обходится легким завтраком, а днем и вечером питается вне дома. Или вечером заказывают еду с доставкой по адресу. Но я иногда готовлю сама, пробуя рецепты разных стран, в основном русские, конечно. Мне Анька по электронной почте объясняет, что и как нужно делать. Но неужели парни думали, что я им еще и еду подавать буду? Да, избаловали их русские женщины…
– Откуда она? – спросил третий друг, ехавший явно с превышением скорости.
– А фиг ее знает, – махнул рукой Вася.
Потом он повернулся ко мне и спросил, как меня зовут. Наконец-то! А я все ждала, когда он этим поинтересуется.
– Каллиопа Бонни Катерина Маргарет Тейлор, – честно ответила я.
И на самом деле меня зовут именно так – по документам. Каждая семья внесла свой вклад в придумывание имен. Я из всего набора предпочитаю имя Бонни, поэтому и пользуюсь всегда им. Пока я по фамилии просто Тейлор, но унаследую титул герцогини Хартфордширской. Замуж я пока не собираюсь, но ведь вполне могу стать и баронессой, и графиней… Правда, свои статьи все равно буду подписывать «Бонни Тейлор».
– Гречанка, что ли? – спросил встречавший нас тип.
Браво, парень! Имя Каллиопа на самом деле имеет греческие корни (kallos – красота и ops – голос) и переводится как «прекрасноголосая». В древнегреческой мифологии Каллиопа – муза эпической поэзии, мать Орфея, но меня назвали не в честь нее, а в честь бабушки со стороны отца.
– А ты вообще откуда? – продолжил расспросы «влюбленный» Артем.
Я снова честно сказала, что из Лондона.
– Ах да, она же в Париж на лесбиянскую тусовку приезжала. Но все равно хочет замуж, причем так хочет, что мы ее только пальцем поманили, как она рванула в Россию. Представляешь, Игорь?
– Да если она из Англии, то, конечно, хочет замуж за русского! – воскликнул Игорь. – Наши же им там показали, какие мы!
«Да уж!» – воскликнула я про себя.
– Если Абрамович только свистнет, англичанки в очередь выстроятся вокруг всего своего острова! – не унимался Игорь.
Ох, как же он ошибается…
– Только ни один нормальный русский мужик не женится на таком чучеле, как эта.
– Она еще и дура набитая, – добавил Вася. – Просто жуть, какая дура.
– И готовить не умеет, – квакнул Артем. – Интересно, а швабру она когда-нибудь в руках держала?
– Вот сейчас приедем к тебе, ты и дашь ей задание убрать квартиру. Чем ей завтра заниматься целый день? Пусть учится. Скажешь, что у нас кто не работает, тот не ест.
– А если сбежит? – с опаской спросил Артем.
– Куда ей бежать! – воскликнул Вася. – Она же замуж хочет! Интересно, чему можно научить бабу, которая хочет замуж? Я давно хотел эксперимент провести.
Рабочий сидел в камине и боялся пошевелиться – звуки в особняке разносились прекрасно. Окна были наглухо закрыты (так требовал банк из соображений безопасности), стеклопакеты скрадывали шум с улицы. Значит, никто и не услышал выстрелы. Они вообще были довольно тихими. Для выстрелов. А даже если бы кто-то их услышал… Кто-то побежит проверять? Станет звонить в милицию? Навряд ли. Кому это нужно? Зачем лишние проблемы себе на голову? Люди не желают связываться с милицией, даже имея постоянную питерскую прописку, а уж сколько они, приезжие, натерпелись, несмотря на все необходимые документы, которые им оформляли работодатели, и на свои славянские лица… Все равно приходилось давать на лапу. И откуда у питерской милиции такие навыки? Ведь сразу же определяют, что «не свой». Рабочий неоднократно в том убеждался. Но все равно продолжал трудиться с друзьями в Петербурге. Дома столько никак не заработать. Даже полстолько.
Вот ведь треклятый клад! «Заговоренный, наверное», – решил рабочий. Ему еще бабушка про такие клады рассказывала: нельзя их раньше времени доставать или вообще нельзя брать – того, кто нашел, ждут несчастья, а то и смерть.
Интересно, а что будет с теми, кто отобрал сокровище у нашедших? Про них что-то есть в легендах, связанных с кладами? Нет, бабушка вроде бы ничего такого не рассказывала. Но ведь в любом случае нельзя людей просто так убивать! Нельзя и…
Но ребята мертвы. Рабочий это прекрасно понимал, хотя какая-то часть его сознания отказывалась верить в случившееся. Неужели они никогда больше не будут вместе превращать запущенный дом в красивый дворец? Неужели друзья уже никогда не вернутся в родной поселок, где ждут кормильцев? Да как он сам в глаза посмотрит их матерям, женам и детям?!
Только бы Тимоха, четвертый товарищ, случайно не пришел сейчас по закону подлости… А ну как именно сегодня поругается со своей женщиной? Хотя он говорил, что женщина хорошая, спокойная, не скандальная. Но ведь в жизни всякое бывает…
И что делать теперь?! Как жить дальше? В милицию-то ведь не побежишь. И доказательств никаких. И кто его будет слушать?!
С Тимохой бы, конечно, надо посоветоваться. Но Тимоха должен вернуться только утром. А женщина его живет… Нет, не помнил рабочий даже названия улицы, а дом и квартиру вообще не знал.
На глаза навернулись слезы. В горле стоял ком. Как глупо все получилось! Как…
Снизу донесся третий голос. Еще один банкирский дружок пожаловал.
Глава 4
На этой веселой ноте мы подъехали к относительно новому дому, вероятно, из разряда тех, что «для современной аристократии», как гласит русская реклама. Вот я и познакомилась с современными русскими аристократами. Моя прабабушка, наверное, в гробу переворачивается, наблюдая с того света за теми, кто теперь в России считается «высшим обществом».
Вася с Игорем поехали дальше, а мы с Артемом поднялись на двенадцатый этаж (шестнадцатиэтажного здания). Пьяного Артема пришлось почти тащить на себе – в дополнение к сумке. И еще Артем был со своей сумкой (тут я вспомнила героя русских мультфильмов Чебурашку, который предлагал крокодилу Гене нести чемодан, если Гена понесет его самого). Правда, Артем был значительно тяжелее, чем Чебурашка. Но мне уже приходилось помогать моей русской подруге Анне таскать домой ее папу, а Анькин папа весил побольше, чем Артем и две сумки. В общем, я справилась. Мне же пришлось и открывать железную дверь, потому что Артем никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Наконец мы оказались в довольно просторной двухкомнатной квартире – то есть в том, что в России называют двухкомнатной квартирой.
Во всех помещениях валялись женские вещи, причем, как я заметила, среди них были и дорогие дизайнерские, и дешевые поделки с рынка. Верхняя одежда, платья, юбки, блузки, брюки, нижнее белье, чулки, колготки… Интересно, как незнакомая мне Ленка что-то находит в этой свалке? И как в таком бардаке вообще можно жить?
Артема я проводила в спальню, где он, прямо в одежде, рухнул на огромную кровать поверх покрывала со слонами. По-моему, парень сразу же заснул. А возможно, он уже спал на подходе к кровати. Вещи Артема я поставила рядом с бесчувственным телом хозяина.
Сама я разместилась в гостиной (или как там это помещение называется у современных русских). Комната была оформлена в зеленых тонах. Здесь имелось много слонов – белых (вроде бы гипсовых) и черных (деревянных). Они были разных размеров и стояли в самых неожиданных местах. Относительно широкий зеленый диван меня вполне устроил. Я даже не стала его раздвигать – и так прекрасно помещусь. Белье нашла в комоде. Там же лежали полотенца.
В одном углу гостиной в огромной кадке росла пальма (рядом с большим черным слоном), на подоконнике стояли горшки, из которых торчали кактусы с большим количеством «деток» и алоэ. Между ними располагались белые слоники.
Я с удовольствием приняла душ, сожалея лишь о том, что пока не могу вымыть голову, смыв с волос разноцветную гадость. Но ради пользы дела придется потерпеть. Потом я обследовала содержимое холодильника, пожарила себе замороженные овощи, сварила сосиски, выпила чаю (родного, английского) и отправилась работать.
Компьютер стоял в гостиной и был подключен к Интернету. Я отослала только что написанную первую статью шефу, потом письмо Джону и все стерла. Зачем оставлять следы?
Еще раз убедившись, что Артем крепко спит, позвонила по городскому телефону Аньке.
– Бонни, ты уже в Питере? Почему заранее не позвонила? Я бы тебя встретила!
Я вкратце рассказала, как попала в родной Анькин город.
– Артем? Вася? Дом на Бухарестской улице? Точный адрес можешь сказать?
Я сказала. Анька, по всей видимости, начала рыться в записной книжке.
– Нет, у меня есть только телефон. Слушай, набери с городского мой мобильный, чтобы телефон определился. Мне нужно убедиться.
Я сделала, как просила подруга.
– Точно, они!
– Кто они? – спросила я.
Мои новые знакомые оказались дружками любимого мужчины Аньки, который ее бросил. Именно из-за него у подруги была длительная депрессия. Но теперешняя Анькина реакция мне очень понравилась – все свидетельствовало об окончании депрессии.
– Говоришь, мальчишник? – частила она. – Свадьба у Олега? Так это ж мой Олег! Ну я ему устрою веселую жизнь, покажу кузькину мать! И ты мне поможешь! Как я поняла, у нас есть завтрашний день, чтобы придумать план…
Я соображала быстро.
– Значит, они собрались меня подарить твоему бывшему любимому мужчине?
– Да!
– Ты не ревнуешь? – на всякий случай уточнила я, помня, что Анька все-таки русская женщина, хоть и обучавшаяся в Европе. У них же тут страсти бьют ключом.
– Не говори ерунды! – отмахнулась Анька, что меня порадовало. Русская подруга была настроена на страшную месть брошенной женщины.
Теперь я уточнила, на ком Олег собирается жениться. Анька ответила, что на сети дешевых отелей для иностранцев.
Конечно, сеть отелей для среднего класса, в которых могут размещаться иностранцы, Петербургу очень нужна. Я на собственном опыте сталкивалась с проблемой жилья в городе. Здесь есть дорогие отели, которые не по карману большинству туристов, и есть дешевые отели, в которых почему-то нельзя селиться иностранцам. Еще имеются отельчики с небольшим количеством номеров, причем расположенные в центре города, но почему-то на верхних этажах домов без лифта. Положение их очень удобное, и цена приемлемая, но иностранные пенсионеры, которые больше всего и путешествуют по миру, не могут там жить. Им вовсе не улыбается подниматься по нескольку раз в день на пятый этаж. И один раз тоже.
Анька сообщила, что два недорогих отеля уже действуют и ведется строительство еще трех. Возможно, в дальнейшем к ним прибавятся другие. У владельца сети две дочери. Младшей пока пятнадцать лет, и жениться на ней нельзя. То есть, конечно, можно, как и все в России, но зачем, если есть старшая, двадцати двух лет. Тем более что та («сука Полина», по выражению моей подруги Аньки) влюбилась в Олега. Вот он, просчитав возможные варианты развития событий, и бросил Аньку, переметнувшись к дочери владельца отелей эконом-класса.
– Но у тебя же папа нефтяник! – воскликнула я. – На месте любого потенциального жениха, претендующего на деньги…
– Бонни, ты помнишь, сколько детей у моего папы? – вкрадчиво перебила меня подруга.
Во время моего последнего приезда и общения с Анькиным папой он утверждал, что четырнадцать, и как раз судился с одной из матерей-одиночек. Анна являлась старшей и любимой дочерью и по завещанию должна была получить значительно больше других (Анькин папа, в отличие от большинства граждан России, уже составил завещание: у него же такая опасная профессия – по российским меркам).
Поэтому меркантильный Олег и выбрал Полину, имеющую лишь одну младшую сестру, которая еще неизвестно за кого выйдет замуж и выйдет ли вообще. Тем более что он имел опыт работы гостиничного менеджера в одном из иностранных отелей в Петербурге, а Полининому папе требовался свой человек для управления отелями.
Сделка устроила всех, кроме влюбленной Аньки. Правда, теперь, насколько я поняла, любовь переросла в ненависть, до которой, как известно, один шаг. Только этот шаг у некоторых девушек занимает очень много времени. Анька справилась относительно быстро. Хотя следовало кое-что уточнить…
– Ты хочешь вернуть Олега или просто отомстить?
– Зачем мне он сдался, козел? – рявкнула Анька так, что у меня аж в ухе зазвенело.
Дружков тоже следовало проучить. В особенности Васю, который и привел Олега на ту презентацию, где он познакомился с Полиной. К тому же именно Вася всячески способствовал развитию их отношений, потому что планировал пристроиться к бизнесу – организовывать шоферов с машинами и просто машины в аренду для постояльцев гостиниц.
– Я так поняла, что он продает машины, – заметила я.
– Бонни, Вася может продать что угодно и кому угодно! – расхохоталась Анька. – Песок в пустыне бедуинам. Соленую воду потерпевшим кораблекрушение. Вот только с моим папой у него случился облом. Вася попытался впарить папе не ту машину, которую он хотел. Я тогда по просьбе Олега направила папу в салон, где работал Вася. В результате папа машину не купил, устроил в салоне скандал, и Васю выперли с работы. Правда, он быстро нашел новое место, а я стала его врагом. Возможно, поэтому Вася и поддержал интерес Олега к Полине.
Я спросила про незнакомую мне Ленку. У меня сложилось впечатление, что если бы не Вася, то Артем с Ленкой (по крайней мере в ближайшее время) не расстался бы. Так не расстался бы, хотя она ему и надоела.
– Я Ленку почти не знала, – сообщила Анька. – Конечно, мы встречались, но никогда не дружили. Но, вероятно, она раскусила Васю и ограничивала общение Артема с Васей. Правильно делала, кстати. А может, конфликт у них был какой-то, точно я не знаю. Но против Васи Ленка однозначно будет нашим союзником. В особенности после истории с Парижем.
В конце концов мы с Анной договорились созвониться завтра – когда мне представится возможность позвонить. Она, конечно, не станет звонить в квартиру Артема, да и на мой мобильный не стоит – незачем говорить в присутствии Артема или Васи.
Я как раз вспомнила, что мне пора заменить английскую SIM-карту на питерскую, которая постоянно находится в моем багаже. Что и сделала, после чего отправилась спать.
* * *
Утром проснулась от грохота и воплей. Понятно, это хозяин квартиры наткнулся на оставленный мною у его кровати багаж. Я пополнила свои знания русской нецензурной лексики.
– Ленка! – заорал Артем. – Пиво неси!
Я не Ленка и вообще как бы по-русски не понимаю, поэтому осталась лежать на диване. Спала я в легкой летней розовой пижаме со штанишками по колено и рукавами до локтя. По всем краям ее украшали нежные белые кружева.
Хозяин квартиры проследовал на кухню, матерясь в процессе. Судя по звукам, пил пиво или, возможно, что-то другое. Потом на всю квартиру раздался вопль:
– Куда же умотала эта тварь?!
Затем парень пошел в ванную, где громко орал. Видимо, стоя под холодным душем. Джон никогда не вел себя так даже после самой сильной студенческой попойки. Он тихо спал и тихо трезвел.
Интересно, Артем заглянет в свою гостиную?
Он не заглянул и отправился готовить себе завтрак.
Я подумала, что мне пора появиться на кухне, дабы хозяин готовил на двоих, и решила совершить выход в пижаме и до умывания. Для большего эффекта.
Артем как раз собирался разбить яйцо на сковородку. Вместо сковородки оно упало на пол.
– Доброе утро! – поздоровалась я на английском. – Что будет на завтрак?
– … – сказал Артем.
– Что это за еда? – уточнила я.
– … – повторил Артем.
– Поясните, пожалуйста, на английском. – Я села за стол, сбросив с табуретки Ленкины чулки и футболку, и подперла подбородок обеими руками. Выжидательно смотрела на Артема. Масло на сковородке горело. Хозяин дома повернулся к плите, вероятно, решив переставить посудину на соседнюю конфорку, но не рассчитал, что ручка нагрелась. Сковородка шмякнулась на пол, Артем заорал, стал прыгать по кухне, поскользнулся, свалился на сковородку, задев по пути носом табуретку, и завопил просто нечеловеческим голосом.
Первым делом я выключила газ, потом помогла подняться неловкому хозяину. Наверняка у него на пальцах и на одном бедре вздуются волдыри.
– Алое тащи, кретинка! – скомандовал Артем. В глазах у него стояли слезы.
«Интересно, кто поливал цветы во время отсутствия Артема и Ленки?» – подумала я, а вслух опять попросила говорить на английском, или на французском, или на немецком.
Артем опять выругался (на русском), встал с табуретки, на которую было рухнул, оттолкнул меня и ринулся в комнату.
Я решила пожарить яичницу сама.
Судя по размерам сковородки, ее тут обычно готовили не менее чем из пяти яиц. Кстати, Анькин папа обычно из десяти ест. Я сделала из трех, поставила на стол сыр и маринованные огурцы (нашлись в холодильнике) и принялась за завтрак. Когда еще удастся поесть?
Хозяин дома кому-то звонил из комнаты. Слов я разобрать не могла, лишь иногда четко долетали отдельные матерные выражения.
Ко времени возвращения Артема я уже пила чай. Грязная посуда стояла в раковине. Я спросила, когда мы пойдем в ресторан.
Не отвечая, Артем плюхнулся на табуретку напротив меня и стал рассматривать, словно видел впервые. Я растянула губы в идиотской улыбке.
– Нет, целый день я с ней не выдержу, – пробурчал Артем себе под нос.
– Что ты сказал?
