скачать книгу бесплатно
Как только мы подошли к моей машине, между детьми снова начался этот вечный спор, кто будет сидеть спереди, а кто полезет на заднее сиденье. У меня трёхдверная машина марки «Опель Корса», которую мои избалованные брат с сестрой не выносят. Для них, это даже не машина!
– Ты сзади, я в прошлый раз там ехала, – Милана самодовольно улыбнулась Мише, пропуская его вперёд.
– Я старше тебя, почему должен ехать сзади?
– Ага, на пару минут! Полезай, твоя очередь! Давай!
– Знаете, что?! Почему бы одному из вас не сесть за руль? Тогда вы оба будете спереди, а я поеду сзади. А? Как вам такая идея?
Дети замолчали, и Миша полез назад. Я обошла машину и села за руль.
– Почему отец не купит тебе нормальную машину? Сколько ещё ты будешь ездить на этом старом корыте? Я ещё в школе не учился, а она у тебя уже была. Матери он меняет машину каждый год, – бубнил Миша на заднем сиденье.
Я посмотрела в зеркало заднего вида и завела машину. В Мишке всегда непомерно сильно было развито чувство справедливости, но мне нечего было ему ответить. Я была рада и этой машине, кроме того меня совсем не смущал тот факт, что я на ней езжу с восемнадцати лет. И наличие только двух передних дверей меня тоже не напрягало!
– Наверное, он хочет, чтобы я ценила то, что имею!
– Ну да! – и он недовольно отвернулся в окно.
Дети повзрослели, и стали обращать внимание на нашу с ними очевидную разницу. Удивительно, но они всегда были на моей стороне. И иногда они задавали не очень удобные вопросы – детская непосредственность, знаете ли!
Они уговорили меня остановиться и поесть мороженого в кафе. Времени было достаточно, и я согласилась. По пути домой мы попали в громадную пробку, так что к пяти вернуться не успели, задержавшись на двадцать минут.
У дома стояла шикарная чёрная иномарка неизвестной мне марки. Видимо, на ней и приехали наши важные гости. Мишка присвистнул, когда увидел эту машину.
– Вот это тачка! Вот это я понимаю! Крутяк!
Дети помчались в дом, и я последовала за ними. Не успела я войти, как из гостиной вышел отец.
– Неужели так трудно хоть раз сделать, как я попросил? – его тон был строгим. Отец направился в гостиную, бросив мне по пути:
– Идём за стол.
Я молча последовала за ним.
Слова отца задели. Сделать хоть раз? Хоть раз? Да я всю свою жизнь делаю то, что он хочет.
Каково же было моё удивление, когда я увидела, что нашим гостем оказался Альберт. Что за фигня? Зачем ему моё присутствие?
После того как все разместились за столом, мы приступили к ужину. Мужчины в основном беседовали между собой, но иногда включали в разговор и Людмилу. Альберт постоянно смотрел на меня, и признаться честно от его взгляда было некомфортно. Дети быстро поели и ушли к себе. Поскольку они перебили аппетит мороженым, так что за столом не задержались.
Я ждала удобного момента, чтобы тоже уйти в свою комнату. Но неожиданно Альберт переключил свое внимание на меня, и начал задавать вопросы, касающиеся учёбы. Собственно, о чём ещё нам было с ним говорить? Я заметила, что отец старался во всём угодить Альберту, и Люда тоже плясала перед ним на задних лапках. Весь этот ужин был какой–то искусственный, чувствовалось напряжение между мужчинами. Отец был серьёзным, но в тоже время очень уважительным по отношению к этому Альберту. Кто он такой? Альберт младше отца лет на десять, не меньше. Стройный, подтянутый, с тёмными волосами, короткой стрижкой, смуглой кожей, а главное он обладатель властного взгляда чёрных глаз. В нём явно присутствуют кавказские корни, может смесь кровей. Возможно его мать русская, а отец с юга, или наоборот? В принципе он довольно привлекателен, но что–то в нём отталкивает! Его власть, сила? Не скрою, в его присутствии мне было некомфортно, думаю, отцу и Люде тоже. Однако мы все были вежливыми между собой. Меня очень настораживало странное поведение отца. Странное – это как минимум!
Спустя несколько минут мне всё же удалось найти момент и покинуть застолье. Вздохнув с облегчением, я пошла в свою комнату. Сначала, я никак не могла найти себе занятие, чувствуя некую растерянность после странного ужина. Но спустя несколько минут переоделась в майку и шорты и села за мольберт рисовать.
Странная картинка появилась в моём воображении. Я стала рисовать пожилую женщину в черном платке и длинном платье. Она стояла на коленях, как будто молилась. Как только я нанесла несколько мазков, в дверь спальни постучали и, не дождавшись моего ответа, в комнату вошёл Альберт.
– Можно войти?
– Да, – зачем он пришёл?
Альберт прошёл в комнату, осмотрелся и стал позади меня.
– Ты рисуешь? – казалось, он был удивлён. – Это твои картины висят на стене?
– Да.
В комнате на одной из стен висело несколько моих работ, нарисованных в разное время.
– У тебя явно талант! Ты училась этому?
Я чувствовала себя, как кролик перед удавом.
– В детстве я ходила в художественную школу.
Он по–прежнему стоял позади меня. Я же сидела неподвижно, почему–то боялась даже шелохнуться. Впервые в жизни кто–то из друзей отца заходит ко мне в спальню. И он явно зашёл сюда не случайно: моя дверь последняя по коридору. Это целенаправленный визит. Только пока не понятно, какова цель его визита?
– Зачем с таким талантом ты стала учиться на экономиста?
– Так захотел папа.
– Ты всегда делаешь то, что хочет отец?
– Да всегда, – мой голос стал ещё тише.
Что за допрос? Рядом с этим мужчиной я чувствовала растерянность, возможно, даже тревогу.
– Понятно!
Мне хотелось спросить: и что же тебе понятно? Но я промолчала.
Альберт больше ничего не сказал. Пауза слишком затянулась, но никто из нас не нарушал тишины. Затем, неожиданно он провёл кончиками своих пальцев по моей шее и изгибу плеча, будто пробуя мою кожу. Прикосновение было лёгким и недолгим, но меня оно ввело в полный ступор. Так не трогают дочь своего друга или компаньона! Этот жест был достаточно интимен!
– Что ж, не буду тебе мешать. До встречи! – он развернулся и вышел.
Я не смогла, сказать больше ничего, язык отнялся ещё в тот момент, когда он до меня дотронулся. И что это сейчас было? До встречи? До какой встречи?
Ещё какое–то время я сидела и смотрела, словно в пустоту. Рисовать больше я не смогла. Приняв душ, я легла в постель, но долго не могла уснуть. Меня не покидало чувство волнения. Голову просто разрывало от разных мыслей. Уснула я, когда на улице уже стало светать, и птицы запели песни. Вообще бессонницей я не страдаю, но сегодня сон никак не хотел меня посетить.
Глава 2
Утром отец предупредил меня, что вечером у нас снова будут гости, и я обязательно должна присутствовать за ужином. Почему–то у меня не возникло никаких сомнений, что за гость к нам приедет. И я не ошиблась! Вечером мы разместились во дворе в беседке. Папа с Альбертом жарили шашлык. В этот раз к ужину были приглашены друзья моего отца – семейная пара. Он – управляющий банка, а она – силиконовая домохозяйка. Они довольно часто бывают у нас в гостях, и оказалось, что Альберт их очень хорошо знает. В этот раз атмосфера была более непринужденной, не чувствовалось такого сильного напряжения между отцом и Альбертом, как вчера за ужином. Чего не скажешь обо мне! Весь вечер я ловила на себе нескромные взгляды Альберта. Он не стеснялся на меня смотреть, хотя мы почти не общались. У меня было такое чувство, что я сижу за столом голая. Я старалась не привлекать к себе внимания. В целом, мне это удалось. Я покинула застолье, сразу же поднялась к себе и закрыла дверь спальни на замок. Посетители мне здесь больше не нужны! Слава богу, в этот вечер их и не было.
Я рисовала до поздней ночи. Странная картина получалась: пожилая женщина стояла на коленях – молилась, и мужской силуэт показался в дверях деревенского дома. Удивительно, но мне захотелось изобразить в его руках оружие. Он определенно пришёл её убить. Жутко! Я была недовольна своей работой, но не в смысле техники нанесения, тут всё было безупречно, меня волновал сюжет! Обычно я не рисую ничего, связанного с насилием! Только за последние дни это уже вторая работа, которая отражает явную жестокость. Если честно, меня это не радовало, и вызывало противоречивые чувства. С одной стороны я должна признать, что картина получилась интересная, хорошо проработанная, но заложенный в неё смысл меня пугал. Почему моё подсознание выдает мне такие образы?
На следующее утро, когда я была на кухне, вошёл отец и попросил после завтрака зайти к нему в кабинет. В последние дни я пользовалась популярностью в своей семье! Это что–то новое, такое повышенное внимание к моей персоне! Обычно папа меня не замечает, общаясь со мной только по необходимости.
Я приоткрыла дверь в кабинет и тихо спросила:
– Можно?
Отец сидел за своим столом и просматривал какие–то бумаги. Домашний кабинет отца, на мой взгляд, мрачный, оформлен в темных тонах. Массивный деревянный стол, напротив него – два кожаных кресла для посетителей, в противоположном углу – кожаный диван коричневого цвета. Дополняет обстановку кабинета окно в пол во всю стену, с видом на бассейн во дворе. Боковым зрением я сразу заметила брата с сестрой. Они бегали вокруг бассейна и стреляли друг в друга из водных пистолетов.
– Да, присаживайся.
Я молча села в кресло. Взгляд отца был холодным, впрочем, как и всегда, когда он общался со мной.
– Италию придется отложить. Сегодня же сдай билеты.
– Что? Почему? – на меня словно вылили ушат холодной воды!
Я два года упрашивала отца разрешить мне отправиться на отдых в Италию с Лизой. Прошлым летом он не разрешил, но пообещал, что после окончания университета я смогу поехать. Я учу итальянский язык уже более двух лет и давно мечтаю побывать в Италии. У меня буквально навязчивая идея насчёт этой страны. Эта моя мечта!
Лиза – моя подруга. Мы дружим с двенадцати лет, с тех самых пор, как я переехала жить в коттедж в Подмосковье. Она с родителями живет по соседству. Наши родители хорошо знакомы. Мы с Лизой вместе учимся в МГУ. Когда она поступила в университет, родители купили ей квартиру в Москве, чтобы удобнее было добираться на учёбу. В прошлом году Лиза уже была в Италии и провела там целый месяц. Мы запланировали совместную поездку на это лето ещё осенью. Отец был не против, даже дал денег на визу и билеты. Последний год я усиленно учила язык, так же занялась оформлением визы. Я хотела провести там какое–то время, попутешествовать по стране, познакомиться с искусством, архитектурой, посетить музеи.
Лиза недавно изменила свои планы. Ей предложили хорошую работу в Москве. Она улетает в Италию сразу после выпускного вечера и через три недели вернётся в столицу, чтобы приступить к работе. Я же собиралась лететь после дня рождения брата с сестрой и пробыть там дольше. С Лизой я должна была совместно провести одну неделю. Она хотела познакомить меня со своими итальянскими друзьями и помочь мне немного освоиться, прежде чем вернётся в Москву.
Но, судя по всему, у моего отца поменялись планы. И это меня совершенно не обрадовало, а привело в отчаяние. Всё внутри кричало от разочарования!
– Потому, что я так сказал! Этого разве не достаточно?
Несмотря на внешнее безразличие отца к моей персоне, он довольно сильно опекает меня, требуя, беспрекословного выполнения его распоряжений. Его решения никогда не обсуждаются и не оспариваются. Он всегда был строг со мной. Чем старше я становилась, тем сильнее это проявлялось. Во всяком случае, так мне казалось.
Папа никогда не разрешал ночевать у подруги, ездить отдыхать, я даже не могла сходить в ночной клуб. После учёбы – сразу домой. Несколько лет назад отец довольно жёстко сказал мне, чтобы я нигде не шаталась. Именно так он тогда и выразился:
– Не хватало ещё, чтобы моя дочь таскалась, где попало и с кем попало!
С моей же стороны, всегда было и есть стопроцентное послушание!
– Пап, в чём дело? Почему я не могу поехать?
Отец откинулся на спинку кресла и шумно вздохнул.
– Я хочу, чтобы ты была в Москве. У тебя сегодня выпускной?
– Да.
– Альберт заберёт тебя вечером из ресторана. Оставь мне адрес.
– Зачем? Я хотела остаться ночевать у Лизы в её квартире. И причём здесь Альберт?
– Моя дочь всегда ночует дома! Это правило никто не отменял! Даже выпускной его не отменяет! Альберт заберёт тебя и привезёт домой. Почему он? Потому что он, именно тот мужчина, на которого тебе стоит обратить внимание. Это понятно?
– Альберт? – я в шоке! – Да он старше меня лет на пятнадцать, не меньше! Что ты имеешь в виду под фразой «Обратить внимание»?
– Алиса! Ради Бога, ты же не маленькая!
От слов отца по моей спине побежал холодок.
– Я не понимаю! – мой голос стал срываться.
Отец всегда был со мной высокомерен, а сейчас это особенно чувствовалось.
– За Альбертом лучшие девушки Москвы бегают. Каждая незамужняя женщина желает заполучить его себе, а ему понравилась ты. Его намерения по отношению к тебе очень серьёзны. Так, что будь добра…
Я не выдержала, перебила отца:
– Но он мне даже не нравится! Я не хочу!
Отец никогда со мной себя так не вёл. Я могла от него ожидать чего угодно, но только не этого.
– Не нравится?! – отец разозлился и стал говорить гораздо громче. – Я скажу тебе, что мне тоже не нравилось! Мне не нравилось стать отцом в двадцать шесть лет! Мне не нравилось воспитывать тебя в одиночку, в то время, когда твоя мать бросила нас ради своих танцев! Я тоже этого не хотел!
Впервые в жизни разговор зашёл о маме. Никогда раньше он не рассказывал о ней. Совершенно ничего! Слёзы мгновенно навернулись на моих серо–голубых глазах. Отец был вне себя, и его гнев уже было не остановить. Он явно не планировал это говорить. Эти слова вырвались с его уст.
– Папа, пожалуйста, умоляю, расскажи мне о ней. Прошу тебя, это так важно для меня.
Отец замолчал, видимо обдумывая, стоит ли быть откровенным. Он встал с кресла. За картиной, висевшей на стене позади него, был сейф. Отец открыл его, достал листок и протянул его мне. Записка была написана на листке, вырванном из телефонной книги:
– Валера, прости! Я не создана быть матерью. Не могу, просто не могу! Позаботься о ней, ведь она и твоя дочь.
С любовью, Алиса!
Я прочла раз, потом снова и снова. Слёзы заполнили мои глаза и стекали по щекам.
– Она бросила нас, – голос отца стал тише. Он опёрся головой о руку и продолжил говорить: – На следующее утро после того, как вас выписали из роддома. Я проснулся в пять утра от твоего плача, но Алисы дома уже не было. Она ушла, оставив эту записку.
На мгновенье он посмотрел мне в глаза, а потом отвёл взгляд в сторону. Казалось, словно он погрузился в прошлое.
– Да, я назвал тебя её именем. Наверно, надеялся, дурак! Ты похожа на неё, как две капли воды! Всё! Фигура, лицо, волосы – полная копия своей матери, за исключением характера. Каждый день я смотрю на тебя и вижу её, – отец замолчал, его взгляд был задумчивым и печальным.
Он никогда не говорил со мной так откровенно. Я увидела его боль, и мне стало его жалко. Но я хотела знать всё. Впервые в жизни я решила не отступать и расспросить о своей матери.
– Почему она так поступила?
И тут папа удивил меня. Он стал рассказывать историю с того момента как они познакомились.
– Алиса была помешана на танцах, горела этим, мечтала стать известной. Она из маленького городка. Приехала учиться, но вступительные экзамены провалила. Только домой не вернулась, осталась в столице. Алису взяли в танцевальную группу. Надо признать, она действительно потрясающе танцевала. Мы познакомились с ней на одном мероприятии, на котором она выступала со своим коллективом. Меня тогда только назначили на руководящую должность. Алиса сразу привлекла моё внимание. Наш роман был стремительным. В том, что ты моя дочь, нет никаких сомнений, – он откинулся на спинку кресла и продолжил: – Твоя мать была невинна. Да, она была легкомысленной кокеткой, но в неверности обвинить её не могу. Беременность стала для нас обоих неожиданностью. Конечно, я не снимаю с себя ответственности, я был старше и опытнее. Так что, несмотря на то, что женитьба не входила в мои планы, я всё же сделал ей предложение. Мы стали жить вместе, но так и не поженились. Алиса с ума сходила от перспективы стать матерью в девятнадцать лет. От мысли, что придется бросить сцену, она впадала в депрессию. Алиса продолжала ходить на репетиции и выступала почти всю беременность. Мы часто из–за этого ругались! Она постоянно ограничивала себя в еде, чтобы не поправиться, живота не было заметно месяцев до семи. Я боялся, что с ребёнком что–то случится. Даже когда Алиса уже перестала выступать, она всё равно ходила на репетиции. Твоя мать была одержима сценой, мечтала гастролировать, стать популярной. Жила в каких–то детских фантазиях! По сути, она и была ребёнком, ей едва исполнилось девятнадцать, когда ты родилась. Я был готов к тому, что будет нелегко, но то, что она просто сбежит, стало для меня полной неожиданностью.
Папа замолчал, но спустя небольшую паузу продолжил:
– Наши чувства, притяжение… Всё было действительно очень серьёзно для нас обоих. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я. Но! Она всё же предпочла нас бросить. Рано утром я проснулся от твоего крика. Ты была голодная. Алиса не кормила тебя грудью, чтобы не испортить её, сразу в роддоме отказалась от кормления. Я встал и подошёл к тебе, думал, она на кухне готовит бутылочку. Но её уже не было в квартире! Я не сразу понял, что произошло, потом увидел записку на столе. Видимо она ушла ночью, я спал, не слышал. Я не знал, что с тобой делать! Мне нужно было работать. Я занимал руководящую должность и вынужден был часто задерживаться на работе. Хорошо хоть соседка согласилась за тобой присмотреть. Уже позже я нашел тебе няню. Поначалу я думал, Алиса вернётся сама, но спустя пару дней стал искать её. Хотел поговорить, вернуть её. Но узнал только то, что она уехала на гастроли со своей группой. Она всё спланировала заранее, знала, что уйдёт, готовила документы на выезд из страны. Мы не были женаты, она тянула с этим, говорила, что хочет нормальную свадьбу после рождения ребёнка. Думаю, Алиса знала, что так поступит и совсем не собиралась бросать свои танцы. В последний месяц перед родами она была сама не своя: пребывала в постоянной депрессии, часто плакала, говорила, что ей страшно, что не хочет так легко отказываться от своей мечты. Я не воспринимал её слова всерьёз, думал, это так, капризы беременной женщины, и надеялся, что вскоре всё пройдёт. Кроме того, я вынужден был постоянно работать, мне было не до её психов. Я буквально зашивался, спал всего по три–четыре часа в сутки. Параллельно открыл свой бизнес, хотел заработать как можно больше денег, чтобы она ни в чём не нуждалась. Через полтора года после исчезновения твоей матери я случайно встретил её подругу, которая танцевала вместе с ней в коллективе. Она рассказала мне, что несколько месяцев назад Алису пригласили танцевать в какую–то французскую группу. Алиса уехала в Париж, и работает там. Я надеялся, что возможно со временем она всё же вернётся. Но время шло…, – отец тяжело вздохнул, посмотрел на свои руки, лежащие на столе, и тихо продолжил: – Когда тебе было одиннадцать лет, я был в командировке в Берлине и встретил там одного парня, который раньше танцевал с твоей матерью. Он знал о наших отношениях, видел много раз нас вместе, мы были неплохо знакомы. Так вот, он рассказал мне, что предложение о работе во Франции поступало и ему. Они вместе с Алисой перешли работать в другой коллектив. Через четыре месяца после переезда в Париж Алиса попала под машину. Она возвращалась домой поздно ночью после выступления. Пьяный водитель сбил её насмерть. Французским друзьям удалось похоронить её на кладбище Монмартр. Он рассказал, где её могила. Я был там! Тяжелее всего было узнать…, – он замолчал и снова тяжело вздохнул. На лице отца была видна боль потери. И для меня стало понятно, что именно с тех пор печаль поселилась в его душе навсегда. – Твоя мать собиралась вернуться в Москву, как только закончится годовой контракт. Алиса боялась вернуться к нам, но хотела этого! Очень хотела! Она часто говорила ему об этом…
Отец взглянул на меня, наши глаза встретились. Я сидела, боясь даже шелохнуться, слёзы бесшумно скатывались по щекам. Неожиданно интонация его голоса поменялась: из задумчивой и расслабленной превратилась в жёсткую и властную. Вернулся его прежний облик, который был мне так привычен, – холодный и строгий для меня.
– Так что, не говори мне, Алиса, что тебе что–то не нравится, и ты чего–то не хочешь! Я сделал для тебя немало, хотя мог бы и не делать. Будь добра и ты хоть раз в жизни сделать что–то для меня. Я не собираюсь объяснять тебе мотивы своего поведения! Я очень обязан Альберту. И потом, это хорошая партия для тебя. Он старомоден, хочет скорее жениться, и ты привлекла его внимание. Если он не изменит своего намерения, ты будешь, как за каменной стеной. С ним будешь, как сыр в масле кататься. Лучшего мужа для такой, как ты, и желать нельзя!
– Такой, как я? Что со мной не так, папа?
