Дорога к тебе

Жозефина Лорес

Дорога к тебе

Холодный октябрьский ветер трепал мои волосы, когда я остановила мотоцикл на краю обрыва. Двигатель тихо «тикал», остывая после долгой дороги через заброшенные города и пустынные трассы. Я спустилась с сидения и присела на большой камень у самого края пропасти, глядя вниз в ущелье. И только туман укрывал лес на склонах, словно белое покрывало.

Три года прошло с тех пор, как всё рухнуло. Три года с момента Катастрофы, как называли это событие те, кто остался. Я помню тот день до мельчайших деталей, как будто это было вчера. Солнечное утро, запах кофе на кухне, смех мамы из соседней комнаты, планы на выходные с Киром… А потом – отказы электроники, взрывы и короткие замыкания, пожары, сирены, паника, и мир, каким мы его знали, перестал существовать.

Электромагнитные импульсы выжгли всю электронику в радиусе тысяч километров. Города погрузились в хаос. Правительства пали. Цивилизация начала разваливаться на части, как карточный домик от тычка пальцем. Но самое страшное началось потом, когда люди поняли, что помощи не будет, что каждый теперь сам за себя.

Я провела пальцами по холодному металлу мотоцикла – старому «Уралу» с коляской, доставшемуся мне от деда. Одна из немногих машин, которые смогли работать после импульса, слишком простая механика, чтобы её могло что-то повредить. Эта железная лошадка стала моим домом, моим спасением, моей надеждой на протяжении всех этих лет.

В кармане куртки лежала потертая фотография – единственное, что у меня осталось от прежней жизни. Кир улыбался с неё своей неповторимой улыбкой, обнимая меня за плечи. Мы стояли на смотровой площадке где-то в горах, счастливые и беззаботные. Если бы я только знала тогда, что это наша последняя совместная поездка…

В день Катастрофы он был в командировке в другом городе. Связь оборвалась мгновенно, и с тех пор я его не видела. Но я знала – он жив. Чувствовала это всем сердцем. И вот уже третий год я ищу его, переезжая из одного поселения в другое, расспрашивая выживших, следуя любым слухам и зацепкам.

Последняя информация привела меня сюда, в эти горы. Старик в поселке рассказал мне о группе людей, которые основали общину в старом санатории где-то в этих краях. Среди них был молодой мужчина, подходящий по описанию. Инженер, говорил старик. Помогает чинить генераторы и радиостанции.

Сердце екнуло от надежды, но я заставила себя успокоится и на сильно не надеяться. Разочарований было достаточно. Слишком много раз я мчалась к очередной цели, только чтобы обнаружить чужое лицо или пустое место.

Туман внизу начал рассеиваться, открывая вид на заросшую лесом долину. Где-то там, среди деревьев, должна была виднеться крыша санатория. Я всматривалась в зеленую чащу, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки человеческого жилья, но видела только бесконечный лесной массив да извилистую речку, петляющую блестящей серебряной лентой между деревьев.

Мысли унесли меня в прошлое. Помню, как мы с Кириллом мечтали о будущем. Он хотел построить дом где-то в горах, подальше от городской суеты.

– Представляешь, Соня, – говорил он, обнимая меня у костра во время одного из наших походов, – просыпаться под пение птиц, дышать чистым воздухом, растить детей в окружении природы…

Я смеялась тогда, говорила, что он романтик и мечтатель. Как же я ошибалась. Его мечта оказалась пророчеством.

В новом мире городские навыки стоили немного. Зато те, кто умел работать руками, выживать в дикой природе, чинить простые механизмы – они стали королями. Интересно, адаптировался ли Кир к такой жизни? Его золотые руки всегда умели создавать чудеса из подручных материалов. Еще в университете он мог починить любую технику, от кофеварки до автомобильного двигателя.

Холод начал пробираться под куртку, и я поежилась. Нужно было двигаться дальше, пока не стемнело. Горные дороги в темноте становились смертельно опасными, особенно для одинокой путешественницы. Но что-то удерживало меня на этом камне, заставляло медлить.

Страх. Вот что это было. Страх того, что и на этот раз поиски окажутся напрасными. Страх того, что я потеряла его навсегда. А может быть, страх противоположного, что я действительно найду его, но он уже не тот человек, которого я любила. Три года в этом жестоком мире могли изменить кого угодно.

Я видела, что происходило с людьми. Как мягкие, добрые души ожесточались, становились циничными и жестокими. Как любовь и человечность уступали место животному инстинкту выживания. Сама я тоже изменилась. В моем рюкзаке лежал пистолет, и я умела им пользоваться. Мои руки больше не были нежными. Их покрывали шрамы и мозоли от работы с инструментами и оружием. Узнает ли меня Кир? Захочет ли узнать?

Звук шагов позади заставил меня вздрогнуть. Я быстро обернулась, рука инстинктивно потянулась к пистолету. На дороге стоял мужчина средних лет, руки подняты в мирном жесте. Одет он был просто, но чисто: старые джинсы, теплый свитер, потертая кожаная куртка. В руках он держал деревянную трость.

– Извините, что напугал, – сказал он спокойным голосом.

– Увидел мотоцикл, решил поздороваться. Меня зовут Петр. Я из санатория.

Мое сердце подпрыгнуло.

– Из санатория?

– Да, он в долине, километрах в трех отсюда. Вы туда направляетесь?

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Петр сошел с дороги и присел на соседний камень.