Легион: Прыжок льва. Испанский поход. Смертельный удар

скачать книгу бесплатно

Здоровяк достал кинжал и ловким ударом избавил коня от мучений.

– Ладно, черт с тобой, – решил Чайка, – залезай позади меня.

Сандракис некоторое время боялся приблизиться, не веря своему счастью, но потом все же взобрался на лошадь, обхватив Федора сзади.

– Только слишком не прижимайся, – предупредил Чайка, – я эти ваши греческие забавы не очень уважаю.

Едва они проехали еще метров триста, как со стороны дороги послышался топот копыт римской конницы. Федор напряженно прислушался. Сверни сюда хоть несколько катафрактариев, и побег можно было считать неудавшимся. Оставался, конечно, лес, в котором можно было поплутать до утра. Но в такую перспективу Сандракис уже точно не вписывался. Однако римляне проскакали мимо.

– Ну Сандракис, – пробормотал Федор, ударив лошадь пятками по бокам, – считай, что в рубашке родился.

Грек пословицы не понял, но промычал что-то благодарное в ответ. Оставшуюся часть ночи они ехали на запад, миновав несколько деревень и не пересекаясь больше с римлянами, а когда вновь свернули налево и выехали из леса на очередной холм, поросший кустарникам, Чайка уловил над горизонтом первые всполохи рассвета.

– Еще немного и мы дома, – проговорил он, осмотревшись, – где-то здесь мы уже бывали с разведчиками. Знакомые места.

– Да, – подтвердил Летис, всматриваясь в предрассветную мглу, – я тоже узнаю. Наш лагерь уже недалеко. Мы провели этих проклятых римлян.

Словно в ответ на его слова в сотне метров раздалось ржание коней. Повернув голову, Чайка заметил отряд всадников, выросший словно из-под земли и быстро приближавшийся к ним.

– А вот и почетный эскорт, – ухмыльнулся Федор и, присмотревшись к белым туникам и едва различимым чернокожим телам нумидийцев, повторил: – Скоро будем дома.

Через несколько часов они были уже в лагере. По счастливой случайности они повстречали отряд Угурты, во главе со своим военачальником, который сразу признал Чайку и без лишних вопросов сопроводил в лагерь армии Ганнибала.

Поспать в то утро уставшему Федору так и не удалось. Едва он оказался в своем шатре, отправив Сандракиса на встречу с сыном под охраной Летиса, как туда же явился Урбал. Заместитель командира двадцатой хилиархии, как выяснилось, сам не спал, а проводил осмотр вверенных ему войск. Федор едва успел омыться с дороги, скинув с себя рубище, и собирался поспать, растянувшись на стоявшей в углу кушетке, но не тут-то было.

– Что случилось? – спросил как ни в чем не бывало недовольный ранним визитом Федор Чайка, все мысли которого после столь бурной ночи были лишь о сне.

– Слава богам, вы вернулись, – вместо ответа заявил Урбал, облаченный в доспехи, – а то я уже начал думать, что вас поймали.

– Пытались, – нехотя ответил Федор, – после того, что мы устроили в Таренте, нас даже преследовали. Но мы успели прошмыгнуть под самым носом у погони.

– Удачно сходили, значит, – ухмыльнулся финикиец, присаживаясь на скамью у стола.

– Да, неплохо повеселились, – поделился последней информацией Чайка, – подожгли римский флот в гавани. Сколько кораблей сгорело, не знаю, но как минимум на несколько квинкерем флот Марцелла стал меньше. Жаль только Терис погиб.

– Погиб? – переспросил Урбал, словно не расслышал.

– Да, убили стрелой, когда мы направляли горящий брандер на римские корабли. Зато Летис жив-здоров, – пояснил Федор и прозрачно намекнул другу. – Но, сам понимаешь, после всех этих событий я просто разваливаюсь на куски. И хотел бы немного вздремнуть.

– Понимаю, – согласился Урбал, – но не выйдет. Сегодня ночью в лагерь неожиданно, почти без всякой свиты, приехал Ганнибал. И уже отдал приказ готовить наступление. Мы немедленно выступаем в сторону Тарента. Тебя, кстати, уже ждут в штабе Атарбала. Это просто чудо, что ты умудрился вернуться так удачно. Задержись ты хотя бы на пару часов, мне точно отрубили бы голову.

– Один, говоришь, приехал, без свиты? – уточнил Федор, с которого весь сон мгновенно слетел, едва он узнал об этом. Тот человек на рынке никак не выходил у него из головы.

– Да, стража на восточных воротах говорит, приехал одетый как простолюдин, даже без доспехов. А с ним только пятеро охранников, – ответил Урбал, – зато уже встряхнул весь лагерь так, что никто не спит.

Чайка невольно прислушался. В лагере действительно поднялся какой-то шум, необычный для столь раннего часа при отсутствии боевых действий. Судя по всему, Великий Карфагенянин, решился-таки нарушить длительное бездействие на фронтах, которое расслабляло обе армии.

– Значит штурм? – уточнил Чайка.

– Думаю, да, – кивнул Урбал, поправив ножны фалькаты, – так что выспаться ты вряд ли успеешь. Принимай командование, а я отправлюсь к себе в спейру. Соскучился я что-то по ней. Хлопотное это дело – командовать хилиархией.

И устало поднявшись, Урбал направился к выходу из шатра.

– Спасибо, что подстраховал меня, – произнес Федор.

– Да ладно, – махнул рукой командир седьмой спейры и, откинув полог, исчез в суматохе лагеря.

Полежав все же минут двадцать, Федор вновь умылся в медной чаше, установленной на высокой подставке специально для такого случая. Надев парадную кирасу, привезенную из последней поездки в Карфаген, он пристроил сбоку фалькату и направился в штаб корпуса африканской пехоты.

В лагере царило необычное оживление. Повсюду сновали люди и кони, грохотали повозки. Размеренная жизнь внезапно закончилась. Словно давно пытавшаяся пробить себе дорогу река наконец смела плотину и вырвалась наружу. Спейры кельтов уже покидали лагерь, выстраиваясь за частоколом. Мимо Чайки погонщики провели трех слонов с огромными бивнями, каждый из которых был окован медными обручами, блестевшими на солнце. Один из слонов вдруг заревел, испугав толпившихся рядом кельтов с размалеванными лицами.

Чуть дальше Федор остановился, пропуская отряд тяжелой испанской конницы. Иберийские всадники, блестя на солнце своими доспехами, проскакали в сторону западных ворот. Огромный лагерь, вмещавший не меньше десяти тысяч человек, бурлил. И виной тому было желание одного человека.

«Интересно, – вновь спросил себя Федор, проводив взглядом испанскую конницу и стараясь отогнать усталость, – это был все-таки он или нет?»

У входа в шатер Атарбала Федор столкнулся с летописцем, который за долгие годы италийского похода так и не похудел. Низкорослый седовласый финикиец с опрятной бородкой, по имени Юзеф, едва увидев Чайку, остановился.

– Какие новости? – поинтересовался Федор, не раз обсуждавший в свободную минуту в канцелярии Юзефа последние события войны. Юзеф, который все это тщательно записывал, будучи историком по призванию, был в курсе всего. Иногда он рассказывал Федору чуть больше, чем ему следовало знать. Но на этот раз Юзеф оказался не очень разговорчивым.

– Вас ждут, – слегка поклонился он, указав в сторону шатра Атарбала, но, увидев разочарование на усталом лице командира двадцатой хилиархии, все же добавил, по старой дружбе переходя на доверительный тон, – мне кажется, ваша хилиархия получит сегодня важное задание.

Миновав охрану, Федор вошел в шатер Атарбала, застав того в окружении командиров других хилиархий, склонившимся над свитком, где были подробно изображены укрепления Тарента. Такого скопления народа в штабе давно не наблюдалось. «Да, похоже, Урбал был прав, – решил Федор, скользнув по напряженно-восторженным лицам собравшихся финикийцев, среди которых он заметил Адгерона и Карталона, – намечается куражное дело и многим просто не терпится в бой»

Поприветствовав Чайку не отрываясь от карты, Атарбал еще некоторое время рассматривал чертежи с многочисленными подписями, сделанными мелким почерком, но, наконец, бросил свиток на стол и распрямился.

– Наш корпус получил приказ выступить в сторону Тарента, – объявил собравшимся Атарбал, переходя сразу к делу, – первой лагерь покидает штурмовая колонна из пятнадцатой, шестнадцатой, семнадцатой и двадцатой хилиархий. Она немедленно выступает с целью вытеснить римские части из прилегающих к городу земель и подготовить плацдарм для строительства передового лагеря, откуда мы вскоре начнем штурм города.

– Ну наконец-то, – пробормотал кто-то из финикийцев, – а то мы уже размякли тут от жары.

– Начинается настоящее дело, – вторил ему другой, – теперь мы встряхнем этих римлян.

– Командиром этой колонны назначен Федор Чайка, – закончил Атарбал, посмотрев на молодого военачальника и добавив, – это приказал сам Ганнибал. Он решил, что ты справишься с этим лучше других.

– Можете не сомневаться, – ответил Чайка с поклоном, – я справлюсь.

«Вот, значит, как, – ухмыльнулся он про себя, – ну что же настал час вернуться в Тарент победителем».

К вечеру, сверкая на солнце доспехами, передовые части финикийцев подошли к границам города. По пути они смяли несколько разрозненных римских отрядов, для которых столь масштабное наступление явилось полной неожиданностью. Остановив на вершине холма своих солдат, которых здесь набралось не меньше римского легиона, Чайка, не слезая с коня, посмотрел на зубчатые стены твердыни, за которой скрывался многочисленный гарнизон под командой Марцелла. Город был хорошо укреплен, и с ходу его было не взять.

– Строить лагерь, – приказал Федор, обернувшись к своему новому адъютанту, – возводить укрепления. Мы пришли сюда надолго.

Часть вторая

Великая Греция

[9 - Так называлась южная часть Италии и Сицилия, «усеянные» греческими колониями.]

Глава первая

Ночной прорыв

На рассвете триера македонцев уткнулась носом в мокрый песок. И Леха с большим удовольствием спрыгнул вниз одним из первых, ощутив под ногами землю. Нет, как морпех, он любил плавания и веселые приключения с погонями и стрельбой, но это прибавило ему немало седых волос и совсем не доставило удовольствия.

Не успело тайное посольство отчалить в ночи от македонского берега, как одна из триер налетела на скалу и разломилась надвое. В этих водах было множество мелких островов и рифов. Большинство моряков и гребцов утонули, лишь немногих удалось спасти в этой тьме. Капитан триеры, на которой везли Ларина, сам чудом избежал столкновения и побыстрее увел свой корабль от места крушения.

– А как же ваши моряки? – удивился Ларин, который был уверен, что операция спасения задержит их на какое-то время.

Спросил он по-гречески. Решил подтянуть свои знания, раз уж выдалась такая возможность.

– Прежде всего я должен доставить на другой берег тебя, – заявил ему низкорослый бородатый грек, не изменивший своего приказа плыть дальше даже после слов Ларина, – если наши солдаты утонули, то их забрал Посейдон. А раз так захотел Посейдон, не мне ему перечить. Мы в море, где всем владеют морские боги.

– Ну раз так, – развел руками Ларин, поняв основной смысл, – тогда плыви, куда должен. Хотя у нас во флоте своих всегда спасают.

– Приказ Плексиппа, – отрезал капитан и добавил нехотя, – мы не можем останавливаться. Здесь рядом чужие острова. Нас могут захватить солдаты Эпира.

«Значит, все-таки Плексипп, – подумал Ларин, – а Посейдон тут так, для отмазки». Но не стал спорить. Хотя, когда из темноты вновь донесся человеческий крик, Леха вздрогнул. Там тонули оставленные на произвол стихии люди без всякой надежды на спасение. Кто-то, может, и выплывет, схватившись за обломок палубы. Но таких счастливчиков будет немного. Никаких спасательных жилетов и резиновых лодок у этих несчастных моряков не было.

– Жуткая смерть, – проговорил он, крепче схватившись за носовое ограждение.

– Да уж, хуже не придумаешь, – поддержал своего начальника Токсар, которого Леха взял с собой в это плавание, как и еще дюжину скифов-пехотинцев из сотни Уркуна вместе с самим сотником, – говорят, греки больше всего боятся умереть далеко от дома, чтобы никто не смог похоронить их тело в родной земле. А утонуть в море и остаться без могилы – это вообще самая страшная смерть.