скачать книгу бесплатно
– А теперь в атаку! – вскричал вдруг кузнец, вскидывая свой меч над головой. – Добить его!
И все четверо бросились на боярина с разных сторон. В руках у подмастерьев он тоже заметил мечи. Но, в отличие от самого боярина, щитов не было ни у кого. Да и доспехов тоже. Это хоть как-то увеличивало его шансы на выживание. И все же их было четверо.
– Ну, мать вашу, – взорвался от ярости Кондрат, – сейчас я вам покажу обучение в реальном бою.
Он махнул щитом возле дерева и смел с него мешавший топор и пару торчавших ножей, освободив щит для работы. Свободной рукой поднял меч. Ярость придала ему силы, но вместе с тем не лишила разума. Словно глядя на себя со стороны, Кондрат заметил, что остается на удивление спокойным. А мозг при этом работает четко и быстро. Отдавая такие приказы, о которых он и думать забыл с прошлой жизни.
Первым к нему подлетел подмастерье с левого фланга, а вторым на подходе был другой парень с правого. Центр атаки запаздывал буквально на несколько метров. Сам кузнец находился как раз там.
Приняв удар клинка первого подмастерья на щит, Кондрат с разворота саданул тому прямо кулаком в зубы. А в кулаке у него была зажата рукоять меча. Удар вышел на славу и почти по неписаным правилам бывшего атамана. А правило в целом было только одно, – не убивать совсем. А поранить или помять противника не возбраняется. Но никто, похоже, еще не ожидал от боярина такого. Его клинок даже не задел подмастерье, зато кулак, встретившись с челюстью на противоходе, отправил парня в нокаут. Сбил с ног. Подмастерье выронил меч и уже почти бездыханным отлетел на несколько метров, как кукла, набитая соломой. Исчез между деревьями.
– Получи, сволочь, – со злобным удовлетворением прошипел боярин. Это был тот самый подмастерье, что швырнул ему клинок в ногу.
Сдавленный крик парня утонул в хрусте ломаемых веток. Что случилось с его челюстью, Кондрат не услышал, да и некогда было. Приближалось еще немало желающих намять ему бока.
Расправившись быстро с первым противником, боярин отмахнулся клинком от удара второго и с разворота нанес ответный удар ногой по ребрам. И хотя на ноге были мягкие поршни, мало тому не показалось. Парень выронил меч, перегнулся пополам и тоже с криком исчез между деревьев. За его ребра Кондрат не поручился бы.
Теперь перед ним осталось всего два противника. Вернее, за ним, так как, нанося удар ногой с разворота, боярин оказался почти спиной к остальным нападавшим. Он спинным мозгом ощутил, как осклабился кузнец, предвкушая мощный и неотвратимый удар в спину. Но кузнец даже не догадывался, чему обучали «боярина» в прошлой жизни. Вместо того чтобы встать во весь рост и развернуться лицом к противнику, боярин, напротив, рухнул на землю почти целиком. Уперевшись щитом и кулаком, в котором был зажат меч, в землю, он увидел, как просвистел клинок третьего подмастерья высоко над своей головой. А сам парень, увлекаемый силой инерции, промахнулся и перелетел через него, кубарем скатившись вниз.
Понимая, что встать не успеет, Кондратий остался лежать, но перекатился на спину. За мгновение до удара кузнеца он прикрылся щитом, принимая клинок на него. Затем последовал новый удар, еще и еще. А боярин все катался по земле, уворачиваясь и подставляя то щит, то меч под удар сверху, но ни разу не позволил изумленному такой тактикой противнику поразить себя хотя бы в ногу. Зато сам, улучив момент между ударами, не вставая, вдруг нанес кузнецу болезненный пинок ногой под колено. Ноги кузнеца подкосились. Васька Волк покачнулся, подавшись назад, и даже согнулся, пытаясь удержать ускользающее равновесие. Но Кондратий не дал ему этого сделать. Он нанес еще один удар ногой, на этот раз прямо по колену. Раздался хруст. Получив новый удар, кузнец рухнул на землю, но меч не выронил.
Кондратию этого хватило. Он быстро вскочил на ноги и, отразив удар клинка возникшего из-за сосны третьего подмастерья, на этот раз окончательно вывел его из игры мощным ударом в пах. Парень взвыл, скорчился и, выронив меч, заскулил как раненый пес, откатившись в сторону.
Кузнец за это время успел вскочить на ноги, но поврежденное колено не позволило ему провести быструю контратаку. Зато дало несколько нужных мгновений боярину, который, к удивлению кузнеца, отбросил щит и меч в сторону, а потом с голыми руками отразил атаку меченосца. Он ушел в сторону от выброшенной вперед руки с клинком. Перехватил ее кисть, заломил и повел в сторону так резко, что бывший атаман вслед за своей рукой описал круг в воздухе и рухнул мордой в грязь у самого озера.
– Ну что, кузнец, на сегодня игра окончена? – издевательски поинтересовался Кондратий, приближаясь к поверженному атаману, который медленно очухивался, сплевывая грязь изо рта, и ощупывал свое распухшее колено.
На этот раз учитель был явно раздосадован его успехами. И не смог справиться со своей досадой. А потому перед сном боярин снял поршни с онучами, водрузил на себя коромысло с двумя тяжеленными ведрами и сделал еще несколько кругов вдоль озера босиком, снова разодрав ноги в кровь. Зато он, к счастью, ни разу не получил за неторопливость по пяткам шершавыми палками от подмастерьев. Никто из них не смог в этот вечер составить ему компанию. Ошеломленный кузнец отправил всех зализывать раны.
– Завтра обо всем переговорим, боярин, – произнес он угрожающим голосом, в котором, однако, сквозило изумление пополам с восхищением, – завтра. Иди спать с богом.
Посчитав это за похвалу, уставший, но довольный собой Кондратий улегся на лежанку и заснул сном праведника. На всякий случай положив собственный меч под руку. Мало ли что. Места тут дикие, а люди обидчивые.
Глава шестнадцатая
По прозвищу «Коловрат»
На следующее утро он спал чуть дольше обычного. Даже проснулся сам, никто его не будил. «Уж не зашиб ли я кого вчера случайно?» – озадачился Кондратий. Он сел на лежанке, отбросив лохмотья, которыми прикрывался: ночь выдалась прохладной. Надел свой разодранный кафтан, который с каждым проведенным в лесу днем все более походил на рубище. Зашнуровал поршни и вышел на свет божий.
Кузнеца он нашел тут же, у стены кузницы. Следы вчерашнего побоища были налицо. Васька с перевязанным коленом пользовал своего подмастерья, лежавшего перед ним на двух досках, покрытых тряпицей. Намазал ему ребра какой-то зеленой дрянью и стал туго бинтовать старой повязкой, которая, видно, была на парне всю ночь. Подмастерье, раньше гоголем ходивший по поляне, теперь был похож на сильно побитую собаку и при виде боярина даже вздрогнул.
– Лежи тихо, – приказал кузнец, не обращая внимания на появившегося ученика, – пока не замотаю.
Повернув голову, Кондрат заметил третьего участника вчерашней тренировки по метанию ножей. Тот собирал хворост по краю поляны и как-то осторожно переставлял ноги, стараясь не побеспокоить промежность. «Ну, трое вроде живы, хотя и помяты, – слегка успокоился Кондрат, – и то ладно».
– А где четвертый? – вместо приветствия поинтересовался Кондратий.
– Ему ты вчерась зубы выбил, – спокойно ответил кузнец, бросив, наконец, взгляд на Кондратия, – да рожу повредил маленько. Лежит в землянке, мается. Ему теперь только отваром месяц питаться.
– Говорить-то может? – поинтересовался Кондрат.
– Пока мычать только, – ответил кузнец.
– Ну, извини, если что, – пожал плечами Кондратий, решив, что челюсть парню он, похоже, сломал, – я не со зла. Сами виноваты. Чуть не порешили меня своими ножами. Пришлешь его потом ко мне, лечцу своему покажу.
Кузнец, похоже, и не обижался. Он закончил с перевязкой ушибленных ребер и встал в полный рост.
– Сами разберемся. Золота ты дал. Знахари имеются, да сам я кое-что врачевать научен. А в бою и не такое бывает. Им тоже полезно было с тобой повстречаться.
Кузнец приблизился на пару шагов, прихрамывая.
– Ты-то сам как? – уточнил Кондрат, оглядев слегка распухшую ногу. – Ходить можешь?
– Я заговоренный, – отмахнулся кузнец.
– Ага, – кивнул Кондрат, – что ж ты, заговоренный, вчера меня лежачего ушатать не смог?
Кузнец засопел, скрестив руки на груди. А Кондрат решил, что сказал лишнего. Но слово не воробей.
– Не все ты мне, похоже, рассказал, боярин, – проговорил Васька, проглотив обиду, – я хитер, да и ты непрост. Не мог ты в наших краях драться так научиться. А говорил, что забыл всё. Многое я на своем веку видал, но таких вывертов ни разу. Откудова ты такой бой знаешь, без оружия?
– Мог, не мог, какая разница? – усмехнулся Кондрат, уходя от прямого ответа. – Ты же меня здесь заставляешь свои умения вспомнить. А с оружием или без, не столь важно. На мечах хорошо бьемся? Нападаешь ты с оружием? Вот, считай, что я и вспомнил. Просто чуть больше, чем хотел. Значит, ты молодец, получается. Чем сегодня займемся?
Он снова посмотрел на перемотанное колено учителя.
– Или вы сегодня болеть все собрались?
– Болеть нам некогда, – заявил кузнец и нехотя признал: – Но колено прыгать мне пока не даст. Хорошо ты своего учителя проучил. Урок мне будет. Подмастерья вообще пока из строя выбыли. Но я тобой займусь. Время терять нельзя.
– И чем сегодня развлекаться будем? Опять битвой на мечах?
– Можно и на мечах, – кивнул кузнец, теребя бороду, и сделал какой-то знак подмастерью, – но с мечами у тебя уже неплохо получается. Позже продолжим обучение. А с утра займемся стрельбой. Это умение тоже важно для боя. Лук-то в руках держал?
Кондрат неуверенно кивнул.
– Держал, да нечасто.
– Пойдем-ка тогда за мной, я тебе кое-что поинтереснее лука покажу.
Они вернулись в кузницу, и Васька сразу повел своего ученика в дальний конец кузницы, сначала все же указав на висевшие вдоль стены луки.
– Бери вот эти два, который подлиннее и тот, что покороче, таким степняки управляются. И стрелы вон там в колчанах лежат.
Пока боярин снимал все со стены, Васька Волк возился в дальнем углу, за мехами, извлекая оттуда что-то. А когда закончил, то предъявил боярину странную конструкцию, похожую на средней величины лук с приделанным ложем для стрелы и упором. А еще на нем виднелись крючки для натяжения тетивы. Судя по лицу учителя, тот ожидал от боярина как минимум восхищения диковинной вещью. Но реакция Кондрата, который сразу признал в устройстве арбалет, осмотрев его даже с некоторым пренебрежением, удивила бывшего атамана гораздо сильнее. Однако кузнец еще не потерял надежды удивить своего ученика.
– Не пойму, ты видал, что ли, такую вещь уже? – вопросил он с сомнением, протягивая арбалет Кондратию.
Тот взял арбалет, покрутил его в руках и вернул назад.
– Было дело, – соврал он.
– Да где же ты его видал, боярин? – удивился еще больше Васька, сжав арбалет. – Я ж его своими руками в дальнем западном походе добыл. У воина франков отнял, жизни лишив. Тому уж годов десяток будет. А на Руси я таких луков отродясь не видал. Так поведай мне, откудова тебе сие оружие известно?
– Так ты что, меня арбалетом хотел удивить? – усмехнулся Кондратий вместо ответа.
– Верно, – кивнул Васька, услышав знакомое название, – франки промеж себя его почти так и называли.
– Я с ним давно знаком. Может даже, не забыл, как обращаться, – подтвердил со значением Кондрат, решив и дальше упирать на авторитет. – А откуда, так про то тебе знать необязательно.
– Может, тебя оттого Коловратом кличут?[32 - История возникновения прозвища знаменитого Евпатия «Коловрат» имеет несколько версий. По одной версии в XIII веке «самострельными коловратами» на Руси называли разновидность арбалета, для приведения в боевое положение которого использовался вращательный механизм в виде круга с рукояткой. Отсюда «Коловрат» – это самое обычное прозвище воина, умевшего хорошо обращаться с арбалетом. Хотя, по официальной исторической версии, в XIII веке на Руси еще не знали арбалетов. // Кроме того, имеет хождение другая версия, что Коловратом прозвали воина за виртуозное умение вести бой сразу двумя мечами. Однако и в том, и в другом случае никакого языческого смысла это прозвище не несет. Тем более что сам Евпатий был православным, как и вся его дружина.] – не унимался уязвленный кузнец, которому очень хотелось, но не удалось произвести на всезнающего боярина неизгладимое впечатление диковинкой, которых на Руси вообще быть не могло.
– Может, и оттого, – подпустил туману боярин, – кончай разговоры, пойдем лучше постреляем из луков. Тоже дело. Заодно можно и арбалет твой опробовать, если он у тебя работает, да стрелы специальные имеются.
– Пойдем, – кивнул окончательно заинтригованный Васька, не ожидавший такого расклада. Ученик продолжал его удивлять второй день подряд. – И про стрелы особенные тоже знаешь. Мудрено.
Они вышли во двор, где Кондрат с неподдельным удивлением обнаружил несколько чучел из мешковины, набитых соломой. «Живучие у местного кузнеца подмастерья. И когда только успели», – подумал он, но вслух злить кузнеца не стал. Он и так уже нанес немало ударов по самолюбию бывшего атамана, пора было остановиться. Мало ли на что этот кузнец способен в минуту слабости.
Кондрат присмотрелся. Мишеней для стрельбы было пять штук, и все развешены на деревьях у дальнего конца поляны. От воды, вдоль леса, до единственной тропинки. Кондрат попытался определить расстояние. На глаз получалось, что ближние чучела висели метрах в пятидесяти, а до самого дальнего чучела было примерно в три раза дальше.
– Возьми лук, что подлиннее, – приказал Васька, положив пока арбалет в сторонку, – да стрелу с костяным наконечником из вон того колчана. А потом постарайся попасть в ближнюю мишень.
Боярин повиновался. Взял стрелу, приладил. Натянул изо всех сил тетиву и, прицелившись как мог, выстрелил в мешок с соломой. Стрела с еле слышным свистом пролетела в стороне от мешка и пропала в лесу.
– Вторую бери, – удовлетворенно кивнул Васька Волк, – да не тяни со всей дури. Лук, он нежного обращения требует. Как и любое оружие. Для воинского человека это первейшая заповедь.
Кондрат не стал комментировать слова учившего его стрельбе воинского человека, когда-то промышлявшего грабежом, а просто выполнил указание. В этот раз стрела прошла гораздо ближе. С третьего раза он сумел задеть мешок. Стрела, пролетая мимо, впилась-таки в бок мешка и повисла опереньем вниз, запутавшись в соломе.
– Молодец, боярин, будем считать, что поранил противника, – ухмыльнулся Васька, – дай-ка мне лук. Покажу, как надо стрелять.
Он взял лук из руки боярина, вложил стрелу, медленно натянул тетиву, показывая наблюдавшему за ним Кондрату правильные действия, и плавно отпустил. Стрела вонзилась в самый центр мешка, пригвоздив его к сосне.
Купец покровительственно взглянул на Кондратия и сделал следующий выстрел, но уже гораздо быстрее. Тетива не успел отзвенеть, как стрела уже пробила мешок рядом со своей предшественницей.
– А вот так надо стрелять в бою, – продолжал демонстрировать свои умения бывший атаман, – что с коня, что со стены, что с ладьи.
Он закинул лямку колчана за спину. Взял покрепче лук в левую руку. И стал пускать стрелы, неуловимым движением выхватывая их одну за другой из-за спины. Стрелы летели почти безостановочно. В каждую мишень – а кузнец стрелял только по ближним – он всадил по несколько стрел рядком ровнехонько в одну линию, прежде чем колчан почти опустел.
– А теперь попробуем достать дальние мешки, – сообщил Васька, – но этот лук туда не достанет. Дай-ка мне вон тот, покороче, оружие степняков.
– Это каких таких степняков? – делано изумился боярин, которому не терпелось узнать хоть что-нибудь о единственных известных ему степняках. – Ты что же, и со степняками знаешься?
– У меня везде знакомых довольно, – хитро ухмыльнулся в ответ кузнец, принимая короткий изогнутый луг с костяными наконечниками, – и в мордве, и у буртасов, и у половцев, и в самой Волжской Булгарии. Мы же на самом краю живем, боярин. До степи от нас рукой подать. Али забыл? Да мало ли где в степи с луком управляться умеют. Им без лука не прожить. Это мы с одним ножичком прожить можем.
Не услышав ничего о монголах и татарах, Кондрат махнул рукой. Мол, показывай, как твои степняки стреляют. И кузнец, имевший тайные связи, похоже, по всему подлунному миру, показал. Он прицелился хорошенько и выпустил стрелу по дальним мешкам. Стрела эта, преодолев всю поляну, достигла-таки мешка с соломой и поразила его в самую середину.
– А этот лук отчего не достанет? – уточнил Кондрат, показав первый.
– Этому далеко, он хорошо бьет только в ближнем бою. В даль стрелять только стрелы зря тратить. На, бери лук степняков, да по дальним мешкам поучись.
Кондрат взял лук. Но прежде чем начать пускать стрелы, немного рассмотрел. Этот лук был хоть и короче прежнего, но сделан как-то иначе. Несмотря на отполированное ложе, было видно, что он склеен из нескольких видов дерева, старательно подогнанных другу к другу. Концы его вообще были сделаны из рогов какого-то животного. Тетива звенела на разные лады, если прикоснуться. А в целом лук был более тугим и требовал немалой силы.
Первую стрелу боярин пустил мимо. Как и вторую. И третью. Между тем кузнец невозмутимо наблюдал, как его ученик транжирит стрелы, улетавшие в лес. Задаток за обучение этого странного боярина он получил такой, что пару новых кузней выстроить можно, не то что колчан стрел прикупить. Он лишь подсказывал после каждого неудачного выстрела, как держать спину, оттягивать руку или куда упереться ногой.
С десятого выстрела лук в руках Кондратия наконец-то смог поразить дальнюю мишень. Стрела пробила верхнюю часть мешка, выйдя наружу. Окажись там человек, он был бы прошит насквозь.
– А доспех такой лук пробьет? – вдруг спросил Кондратий.
– Дельная мысль, боярин, – похвалил кузнец, – вот сейчас сам и узнаешь. Эй, Митяй, развесь-ка там кожаные рубахи, те, что попрочнее. Да кольчугу одну притащи. В дальнем конце кузни лежит, я ее еще не доделал.
Вскоре на дальних мешках красовались две кожаные рубахи с металлическими пластинами на груди – обычная защита русского ратника из небогатого рода – и одна кольчуга с короткими рукавами.
Кондрат прицелился в кожаный нагрудник и выстрелил. Он уже немного набил руку и теперь угодил в цель с первого раза. Стрела ударилась аккурат между нагрудными пластинами, но пробить доспех не смогла, упала на траву. Он пустил вторую, и та отскочила. Тогда Кондрат сменил цель и выпустил несколько стрел по кольчуге. Два раза промазал, обе стрелы застряли в мешке, а третья ударила точно, но отскочила, не пробив кольчугу. Учитель был доволен такой меткостью и даже похвалил Кондратия. А боярин, как показалось, был озадачен своим результатом.
– Это что же получается, – пробормотал он, словно разговаривал сам с собою, – с такого расстояния вообще доспех не пробить?
– Можно, если повезет, – успокоил его бывший атаман, – но редко такое бывает. Тут стрелы нужно брать потяжелее и с другим наконечником. Тебе пока ни к чему. А вообще доспех из лука только вблизи пробить можно.
– Тогда я попробую на ближних мешках, – решил Кондрат, – эй, там! Перевесьте-ка доспехи поближе!
Когда приказание было исполнено, он несколько раз выстрелил и вскоре пробил кожаный панцирь. Потом еще раз. Но кольчугу пробить так и не удалось. И на этот раз результаты стрельбы скорее озадачили боярина, чем обрадовали.
– Значит, наши простые ратники в таких доспехах против стрел степняков на ближнем расстоянии почти беззащитными окажутся? – опять подумал вслух Кондрат.
– Каких степняков, боярин? – переспросил вконец озадаченный Васька. – Что ты все заладил про степняков? Не пойму я, чем ты недоволен. Попал в цель, молодец. А войны же нет никакой? Чего нам бояться этих луков.
– Войны нет, – кивнул, приходя в себя, Кондратий. – Пока. Но бояться надо. Хороший лук – опасное оружие в умелых руках. А степняки с ними, как ты сам говорил, обращаться умеют очень хорошо. Да и живут недалеко.
– Недалеко, – согласился кузнец, – это ты верно сказал.
Кондратий между тем постоял немного, разглядывая мишени. Даже сходил к ним.
– Ну, давай теперь твой хваленый арбалет в деле испытаем, – предложил боярин, желая немного подзадорить своего гордого учителя, – чего ему зря пылиться.
– А давай, – согласился Васька Волк, – только промеж нас его коловратом прозывают, как тебя. Да и цель ему попрочнее нужна. Доспех пробьет на раз. Вещь стоящая. Митяй, принеси-ка щит.
Пока Митяй с ушибленными ребрами водружал щит на сосну у дальнего края поляны, кузнец накинул крючки на тетиву арбалета и ловким движением натянул ее, защелкнув замок. А потом так же ловко, отработанными движениями, вставил в специальное углубление короткую стрелу – или болт, как ее еще называли.
– Ловко у тебя как получается, – заинтересовался боярин, – будто ты сам у франков служил в арбалетчиках.
– А если и служил, – ухмыльнулся Васька Волк, – поучиться ратному делу никогда не худо.
– Так ты еще и язык франков этих, может, знаешь? – гнул свою линию Кондратий, все более заинтригованный знаниями бывшего атамана и путями, по которым знания приходили к этому «кузнецу».
– Отстань, боярин, – отмахнулся от него кузнец, уже приготовивший арбалет для стрельбы, – смотри лучше, как эта штука доспехи бьет. И учись, если знал, да забыл. Я же тебя не спрашиваю, откуда ты про это оружие сведал, когда на Руси еще ни одна живая душа, может, кроме меня, о нем не знает.
И прицелившись, выстрелил по кожаному панцирю. Короткий арбалетный болт вошел в доспех как в масло, пробил насквозь мешок и с глухим стуком вонзился в дерево. Заученным движением кузнец опустил арбалет на землю, уперся в него животом, зацепил крючками и натянул тетиву. Вставил стрелу. И выстрелил снова. На этот раз по щиту. Болт с треском ударил в щит, разметав щепки в стороны на месте попадания, но не застрял в нем, а пропал из вида. Во всяком случае от кузницы его было не видно. Только дырку в щите.
Ученик с учителем, оба бросились к мишени, чтобы посмотреть, что там произошло. А когда оказались рядом, выяснилось, что болт пробил этот щит насквозь и вонзился в дерево.
