скачать книгу бесплатно
Небесный всадник
Максимилиан Борисович Жирнов
Подлинная история всадника без головы, рассказанная невольным путешественником во времени вертолетчиком Ральфом Линдеманом. Герою – ветерану Вьетнамской войны, придется найти, как вернуться в свое время, разрулить любовный треугольник, сразиться с индейцами, наказать взбунтовавшихся негров и разоблачить опасного преступника. Что бы ни произошло, можно не сомневаться: бремя белого человека Ральф Линдеман будет нести достойно.
Максимилиан Жирнов
Небесный всадник
Все будет так, как мы хотим
На случай разных бед
У нас есть пулемет «Максим»
У них «Максима» нет!
(Хилэр Беллок)
Глава 1. Погоня
Меня прилетели убивать. Сначала на боковом стекле вертолета появилась маленькая черная точка. Я даже подумал, что это мошка и попытался ее смахнуть, но тут же сообразил, что ко мне приближается смерть.
Точка понемногу росла. Искаженная триплексом, она превратилась в грязную, размытую галошу с полупрозрачным диском несущего ротора сверху и черточкой хвостовой балки позади. Я узнал силуэт «Хьюи» – ужаса вьетконговцев и надежду американских солдат, и вытянул ручку общего шага до максимума, набирая скорость. Впрочем, это бесполезно. Вертолет преследователей – этих грязных ублюдков, в полтора раза быстрее моего «Сикорского». Вскоре они настигнут меня и два шестиствольных пулемета оставят от старого трудяги разбросанные по техасской прерии листы высококачественного алюминия.
Если бы вокруг были горы или хотя бы лес, я бы смог, бросив вертолет, попытаться уйти пешком, прячась за камнями или под кронами деревьев. Но здесь, на поросшей чахлой травой и редкими кустами равнине, меня быстро найдут и… думать о том, что делает с хрупким человеческим телом очередь сверхскорострельного пулемета, совсем не хотелось.
Небо над горизонтом потемнело. Далеко впереди в утреннем небе сверкнули зарницы. Иссиня-черная туча, обрамленная гигантскими клубящимися башнями быстро, прямо на глазах, затягивала безоблачное небо. Если это не спасение, то, по крайней мере, шанс!
Я направил вертолет прямо в середину грозы – стихия не так страшна, как творение человеческих рук. Слепая природа может и пощадить, люди же всегда безжалостны. Это я знал по себе.
Машину подбросило, потом швырнуло вниз. Я едва удержал ее, с трудом справившись со смертоносным дыханием грозы. Вертолет преследователей зашел в атаку – от него потянулись огненные трассы. Они загибались к земле – нет, не попасть. Слишком далеко. И вдруг «Хьюи» понесся к земле и скрылся в поднятой ветром пыли. Его судьба меня уже не волновала.
Хлынул ливень. Поток воды ударил в ветровое стекло. Стало темно, как в безлунную ночь над вьетнамскими джунглями. Теперь я видел только светящиеся шкалы приборов. Когда же мое зрение чуть привыкло к чернильной мгле, проклятая молния залила все вокруг ослепительным светом так, что в глазах поплыли цветные круги.
Я поднялся повыше, направляя вертолет туда, где в тучах, как мне казалось, намечался просвет и тут же пожалел об этом. Поток воздуха закрутил машину, и шкала гирокомпаса превратилась в сплошное кольцо. Меня прижало к борту, потом рвануло из кресла так, что только ремни не дали мне разбить голову о приборную панель. Одновременно сверкнули десятки молний. Кажется, все. Прощай, жестокий мир, ты обошелся со мной слишком сурово.
Вдруг все стихло. Машина успокоилась. Лопасти винта резали спокойный воздух. Я по привычке вернул вертолет на курс и вытер со лба холодный пот. Главное – я жив и получил спасительную передышку.
Грозовая туча осталась позади. Ярко светило солнце, его лучи отражались от приборов и оставляли зайчики на черной обивке пустого сейчас кресла второго пилота. Пейзаж внизу казался одновременно и знакомым, и незнакомым, но что в нем изменилось, я никак не мог понять. Мысли вернули меня в теплый вчерашний вечер, когда все началось…
Глава 2. Воздушный извозчик
Пилотская кабина, в которую надо забираться по ступенькам через окно – что может быть «удобнее»? К сожалению, в те времена, когда проектировали мой «Сикорский-55», конструкторы не задумывались об эргономике. Делали, как карты лягут. В моем случае они сложились в высокую и неуклюжую машину, с виду похожую на беременную хомячиху с четырьмя смешными колесиками вместо лап и нелепо нахлобученным сверху трехлопастным ротором.
Впрочем, у любой медали есть две стороны. Старомодный, но неприхотливый поршневой двигатель «Сикорского» был куда экономичнее современных турбин, а обслуживать его мог я сам – ради этого, кроме пилотской лицензии, стоило получить диплом авиамеханика.
Год назад я вернулся из Вьетнама, где косил джунгли огнем вооруженного шестиствольными пулеметами «Хьюи» и наконец осуществил давнюю мечту: купил списанный армейский вертолет и заделался воздушным таксистом. Тогда же я позвонил домой в Портленд:
– Поздравляю тебя! – мама почти кричала в трубку. – Я так рада, что ты вернулся живой! Приезжай, пожалуйста, приезжай! Знаю, тебе тяжело, все напоминает о ней, но прошу тебя, навести меня. Тебе уже двадцать восемь! Неужели пяти лет на этой страшной войне мало, чтобы ее забыть?
– Мама… я приеду. Обязательно приеду. Как только смогу.
– Лучше бы ты построил дом и женился, – мама неожиданно сменила радостный тон на недовольное ворчание. – Впрочем, все равно поздравляю еще раз. Двадцать восемь лет, а все как маленький. Надеюсь, ты наиграешься, и я успею понянчить внуков.
Прости, мама, – и я нажал на рычаг.
Я едва сводил концы с концами, выполняя мелкие заказы армии и моряков. Мне приходилось проворачивать и сомнительные дела вроде контрабанды оружия или перевозки мексиканских иммигрантов, но никогда и не за какие деньги я не стал бы наркокурьером. Слишком многих моих братьев по оружию сгубила эта дрянь. Но в тот день мне не предлагали никакого криминала…
***
Я посадил вертолет на маленькую площадку возле городка Кингсвилл. Меня ждал заказчик – коммандер Гэри Стивенс. Несмотря на английскую фамилию, в тонких, изящных чертах его лица ясно угадывались испанские предки.
За широкой спиной Стивенса будто прятался от всего мира тщедушный человек в толстых очках-блюдцах. Пиджак незнакомца вышел из моды еще до войны в Корее, а манжетами длинных брюк он подметал асфальт.
Коммандер, как всегда невозмутимый, терпеливо следил за тем, как я выбираюсь в окно кабины и спускаюсь по ступенькам на землю.
– Добрый вечер, лейтенант, – Стивенс именовал меня исключительно званием. – Смотрю, вы так и оставили на борту своей летающей мельницы надпись «Армия США»? Вы ведь обновляли краску?
– Здравия желаю, сэр. А вы хотели бы, чтобы я расписал машину в цвета экспресса «Балтимор – Огайо»? Красный цвет с зеленой полосой? Увы, когда всем раздавали художественный вкус, я стоял в очереди за совсем другими талантами. К чему менять то, что и так неплохо выглядит? По крайней мере, для меня.
– Согласен, лейтенант. Открывайте багажник. Будем грузиться.
Я распахнул дверь в грузопассажирский отсек. Двое дюжих моряков, не напрягаясь, несли стандартный армейский ящик. «Самозарядные винтовки М1 Гаранд, пять штук. Первая дивизия морской пехоты, Гвадалканал» – прочитал я.
– Все в порядке, лейтенант, – коммандер фамильярно хлопнул меня по спине. – Ничего нелегального. Отвезешь ружья в Ювальди, рейнджерам. Морпехи избавляются от старого хлама. Принайтуем груз к твоей палубе, трактором не сдвинешь!
Матросы принесли ящик с патронами. Потом еще один. Когда они вернулись в четвертый раз, у меня полезли на лоб глаза:
– Три тысячи штук! Рейнджеры собираются воевать с Мексикой? Или хотят поддержать наших парней во Вьетнаме?
– Им же нужны тренировки, – уклончиво ответил коммандер.
Я понял, что лишних вопросов лучше не задавать и занялся грузовым манифестом:
– Загрузка триста пятьдесят фунтов. Можно еще чего-нибудь добавить. Раз этак в пять тяжелее. У вас найдется десяток солдат?
– Только один пассажир, лейтенант, – Стивенс вытолкнул незнакомца.
– Доктор Роберт Макферсон, – робко представился тот и молитвенно сложил руки. – Мне нужно во Фрир, срочно. Очень срочно!
Маленький городок лежал прямо на нашем пути.
– Ральф Линдеман, – представился я, поставив ударение на первую букву фамилии. – Лишняя посадка. Не быстрее вам будет на машине?
– Туда нет прямой дороги. Я хорошо заплачу! – Макферсон достал бумажник.
Шуршание и хруст банкнот способны убедить любого упрямца. Купюры перекочевали в карман моей старой армейской формы.
– Дуйте на место второго пилота, но держите грабли при себе. И пристегнитесь. Пожалуйста.
Макферсон, кряхтя, полез по ступенькам. Я тщательно проверил крепление ящиков, захлопнул грузовую дверь и протянул манифест коммандеру. Он поставил закорючку.
– Удачи, лейтенант! Потом чешите прямиком к авиабазе Лафлин, там для вас еще работенка намечается.
Я поднялся в кабину и протянул Макферсону наушники с микрофоном. Все новички всегда спрашивают, зачем они нужны. Но доктор, похоже, был опытным путешественником и знал, какой адский концерт ждет его через несколько секунд.
Прочитав контрольную карту, я запустил двигатель. От рева и грохота девяти поршней – каждый размером с две консервных банки, задребезжали зубы. Над головой захлопали, зашипели, засвистели лопасти винта. Мотор вышел на номинальные обороты и его рык немного утих. Я проверил температуру в цилиндрах и поднял вертолет в еще светлое вечернее небо.
Глава 3. Предложение, от которого не отказываются
Пока мы оставались на земле, Макферсон заметно нервничал: ерзал и сжимал руки в кулаки, постоянно озираясь по сторонам. Но как только мы взлетели и развернулись на курс, он пришел в себя и блаженно заулыбался.
Я повел вертолет над шоссе – его серая линия уходила чуть в сторону, но зато не давала мне заблудиться. Далеко впереди сверкал на солнце полировкой красный кабриолет. Мы догнали его и вскоре разглядели, что с заднего сиденья, задрав головы, на нас пялятся две девицы. Одна повернулась к водителю. Кабриолет прибавил хода и стал постепенно удаляться. И тут обе пассажирки, как по команде, показали нам средний палец! Ничего. Хорошо смеется тот, кто… смеется.
– Я же говорил, что надо было ехать на авто! – сказал я, не отрываясь от управления.
– Это ничего! – ответил мне Макферсон. Идиотская улыбка словно прилипла к его лицу. – А знаете, грядет энергетическая революция! Как бы вы отнеслись к тому, что вам не нужно заправлять свой вертолет? Просыпаетесь утром, а бак полный!
Только психов в кабине мне недоставало. Похоже, за Макферсоном нужен глаз да глаз. И лучше его не злить до самого Фрира.
– Это было бы очень неплохо, – осторожно вымолвил я, продолжая наблюдать за выкрутасами девиц в кабриолете. – Жаль, невозможно.
Если бы не ремни, Макферсон разбил бы голову о потолок кабины.
– Возможно! Впрочем, я не собираюсь вас ни в чем убеждать.
Шоссе ушло в сторону. Я взял курс прямо на Фрир. Кабриолет в последний раз сверкнул в лучах заходящего солнца и превратился в едва заметную точку. Фантазер в кресле второго пилота обиженно надулся и до самой посадки не вымолвил ни слова.
Едва лопасти винта застыли, Макферсон удивительно проворно выскочил из кабины и помчался к ангару возле взлетной полосы. Я не успел снова запустить двигатель, как доктор, размахивая руками, помчался обратно.
– Стойте! Стойте! – я слышал его крик через открытое окно.
– Чего надо?
Макферсон чуть не плакал:
– Самолета нет… Он пропал! Улетел без меня… наверное. Я не знаю.
– А я здесь причем?
– Подкиньте меня в Сан-Антонио. Завтра! Понимаете, у меня важная встреча здесь, во Фрире. Потом самолет должен был забрать меня, но его нет. Может, он еще прилетит, и тогда вы свободны, – продолжал ныть Макферсон, подпрыгивая, точно он схватился за оголенные провода. – Расходы не имеют никакого значения.
Ничего себе заявления!
– А мой груз?
– Винтовки немного потерпят. А если меня хватит инфаркт, это будет на вашей совести, Линдеман. Ну, пожалуйста! Сколько вы хотите? Называйте любую сумму!
Я спрыгнул на землю:
– Пятьсот долларов! Двести задатка. И компания «Заплати и лети» все сделает для вас!
Еще две новеньких купюры заняли почетное место в моем кармане. Макферсон их печатает?
Доктор чуть ли не силой увел меня в гостиницу – одноэтажное здание в форме буквы «Г» на краю летного поля. Мы сняли два номера в самом конце бесконечно длинного коридора.
– Доктор Макферсон! – просияла пожилая женщина-администратор. У меня для вас письмо! Его оставил ваш друг на самолете. Вы опоздали на каких-то пятнадцать минут!
Макферсон нетерпеливо разорвал конверт, внимательно прочитал записку и развел руками:
– Не везет так не везет. Пилота срочно отозвали в контору. Какое счастье, что вы мне попались. Я удваиваю премию!
Потом мы долго сидели в дешевой забегаловке возле гостиницы. Тихо играла музыка – популярная рок-группа пела о несправедливости, о людях, которые отправляют других убивать, а сами развлекаются в дорогих клубах. Доктор курил сигареты одну за другой, обдавая меня клубами дыма страшнее напалмовой гари, и постоянно смотрел на часы.
– Что желаете, Ральф? Коньяк? Виски? Джин? Я угощаю!
– Только кофе, – ответил я. – Золотое правило авиации – восемь часов от рюмки до штурвала. Доберусь до моих друзей-рейнджеров – тогда, пожалуй, оторвусь. На всю катушку.
Макферсон встал:
– Я принесу, – через минуту он вернулся с наполненной чашкой кофе и рюмкой янтарного напитка для себя.
У меня потекли слюнки, но сила воли выдержала суровое испытание. Впрочем, кофе оказался превосходным. Правда, я уловил едва ощутимый, невнятный привкус. Наверное, здесь в кране артезианская вода – она жесткая и с примесями.
Макферсон допил свой бурбон, извинился и хлопнул дверью. У меня слипались глаза, в голову будто залили монтажную пену. Кое-как я добрался до номера, свалился на койку и вырубился. Мне снился Вьетнам.
***
Девушка с гранатами в руках, почему-то в яркой голубой блузке, пробиралась сквозь заросли слоновьей травы к нашему командному пункту. Никто из солдат не замечал ее – они стреляли по вспышкам огня «Чарли». Я же отчетливо видел лазутчицу из кабины «Хьюи», но не мог стрелять – я ведь поддерживал огнем своих. На мои отчаянные крики по радио никто не обращал внимания.
Я вдавил педаль и развернул вертолет, опустив его так низко, что ветви деревьев заскребли по корпусу. Девушка остановилась и подняла голову. Обычно мы, пилоты, не смотрим в лицо врагу, но сейчас я был слишком близко и разглядел ясные раскосые глаза, маленький нос и тонкие губы. В элитном борделе Сайгона она заняла бы почетное место! У нее не было бы отбоя от офицеров самого высшего ранга.
Девушка смотрела на прямо на меня, но я не видел страха в ее глазах. Только ненависть и… досаду. Сейчас, перед лицом смерти, она думала только о том, что не выполнила задание? Как можно воевать с этими фанатиками-коммунистами, если даже женщины и дети у них готовы пожертвовать собой ради призрачных идеалов? Я нажал на гашетку и там, где только что стояла диверсантка, вспухли серые, пронизанные красными нитями, клубы пыли… Тогда меня наградили Серебряной звездой. Разве война не ад, как говорил один бортовой пулеметчик, расстреливая крестьян на рисовых полях? Ха-ха…
Глава 4. Побег
Меня разбудил яркий свет. Горничная не закрыла жалюзи, и ненавистное солнце сверкало мне прямо в лицо. Я кое-как дотянулся до бутылки минералки и жадно вылакал половину – пить хотелось как после банкета по поводу моего награждения. Туман в тяжелой, как чугунная гиря, голове понемногу рассеялся. Я посмотрел на часы и тут же вскочил с постели: спать почти четырнадцать часов – непозволительная роскошь.
Ледяной душ окончательно привел меня в чувство. Я надел форму и вдруг мне в голову пришла мысль, от которой я похолодел, несмотря на невыносимо жаркий техасский день. Что такого подсыпал в кофе Макферсон? Это надо выяснить! Я с наслаждением вообразил, как выколочу из него дерьмо, но дверь распахнулась, и в номер ввалился доктор. Его рубашка казалась залитой красными чернилами. Я слишком хорошо знал, что это такое, чтобы шутить.
Макферсон повалился на пол. Я закрыл дверь и осмотрел раненого – две дырочки, в груди и животе сочились кровью, которая стекала на пол и собиралась в маленькие лужицы. Жизнь пока еще держалась в несчастном докторе только чудом.
Я хотел позвать на помощь, но Макферсон чуть не оторвал мне руку. Удивительно, но у него оказалась железная хватка! В груди умирающего забулькало и он прохрипел:
– Они пришли и начали лучше нас. Записная книжка в… кармане. Синтезатор топлива в… ох…
Макферсон застонал. Глаза остановились и остекленели. Пальцы медленно разжались. Я быстро обыскал тело и нашел объемный блокнот в кожаной обложке и пустую карточку с черной полоской и непонятной эмблемой – перекрещенные стрела и копье, вписанные в круг. Такого поворота я никак не ожидал.
Снаружи раздались осторожные, крадущиеся шаги. Я встал за дверью, открывающейся, к счастью, внутрь и, как только она медленно распахнулась примерно на четверть, что есть силы врезал чуть ниже ручки. Раздался глухой удар, за ним мучительный стон. Я выскочил в коридор.
