скачать книгу бесплатно
А уж когда я увидела Дана «вживую», высокого, поджарого, на крутой тачке, и столкнулась с абсолютно равнодушным, неживым взглядом, и вовсе поняла – как есть бандит. Причем не обычный браток из бригады, а статусный, из верхушки. Слишком уж цивильно одет, с манерами и кучей денег. Одна заколка, которой его длинные русые волосы перехвачены были, выглядела невероятно дорогущей.
И чтобы такой жуткий тип в романтику ударился? Да ни в жизнь не поверю!
Но в ответ на мои высказанные опасения подруга только пальцем у виска покрутила и рассмеялась.
– Лариска, я опасных людей за километр чую, – напомнила она. – А Данчик не такой. И не бандит он, а совсем наоборот – госслужащий. И деньги оттуда. – Машка выразительно ткнула пальцем наверх. – Знаешь, какие у них зарплаты?
Я не знала, но представление имела. Поэтому постаралась поверить подруге. В конце концов, чуйка ее и впрямь еще ни разу не подводила. И пусть знакомы мы были всего ничего – три месяца, я в этом не единожды убедилась. Машка действительно с завидной периодичностью отшивала всех подозрительных личностей и вытаскивала нас из клубов за несколько минут до начала драк. А однажды вовремя предупредила меня не связываться с парнем из нехорошей тусовки. Я потом специально узнала – он наркоманом оказался.
Маша перевелась в наш институт только этой осенью, сразу на четвертый курс. О причинах перевода, правда, не говорила. Упомянула только, что, мол, это личное. А поскольку я чужую личную жизнь уважаю, выспрашивать подробности не стала. Тем более какая разница?
Главное, дружеские отношения у нас завязались сразу. На лекции она села рядом, улыбнулась как-то приятно, обезоруживающе, и мы разговорились. По правде говоря, я не слишком общительна, но тут… тут как родную душу нашла. Хотя вот так, на первый взгляд и не сказать: слишком уж мы были разными.
Машка, добрая, искренняя и веселая, умела к себе расположить абсолютно всех, от сокурсников до самых строгих преподавателей. Отличница, красавица блондинка, с фигурой, которой позавидовала бы любая девчонка.
Я же – полная ее противоположность. Худощавая троечница с короткими невзрачно-каштановыми волосами и нелюдимым резковатым характером. Благодаря не слишком радужному детству, вполне могла и крепкими словами покрыть, и бутылкой по голове съездить.
Она ходила в платьях и на каблуках, я носила потертые джинсы и водолазки.
Казалось бы, ничего общего.
Временами я даже удивлялась, почему она решила со мной общаться. И удивлялась не только мысленно, но и вслух. На что получала неизменную широкую дружескую улыбку и слова о том, что кто-то должен был хоть когда-то начать присматривать за непутевой мной.
Короче говоря, Машка была практически идеалом во плоти. Видимо, еще и поэтому я в результате предпочла склониться к мысли о собственной разыгравшейся паранойе и поверить ее положительному мнению о Дане. Ведь и вправду, почему бы идеальной девушке не найти себе идеального парня?
Ну а когда Дан пригласил нас обеих в кафе, я окончательно постаралась запихнуть свою неприязнь подальше. Придраться было не к чему: он вел себя безупречно. Тактично ухаживал за нами, при этом четко разделяя свою девушку и меня. Но необидно. Вежливо. Да и того пронзительного неживого взгляда больше не было. Выражение карих глаз Дана оставалось спокойным, лишь слегка усталым.
И пусть Дан оказался не особо разговорчив и слегка мрачноват – так это даже, наоборот, в плюс ему было. Я ведь сама такая и умела подобные качества в характере людей ценить.
В результате я отбросила собственную подозрительность к бойфренду подруги подальше и решила не вмешиваться в их отношения. Тем более эти самые отношения у них были весьма приличные, можно сказать, почти целомудренные. За две недели дальше ухаживаний и свиданий дело так и не дошло.
А потом и вовсе стало не до того, чтобы в странностях отдельно взятых парней разбираться. Сначала все спешно начали подтягивать хвосты перед зимней сессией, а потом как-то очень быстро пришел Новый год.
Вообще-то, раньше я ни этот, ни другие праздники не отмечала. У нас в семье отношения были слишком сложные, если не сказать больше – семьи практически и не было. А друзей хороших не находилось. Возможно, в этом и моя вина имелась: не подпускала я никого к себе достаточно близко.
Но в этом году получилось по-другому. В меня практически клещом вцепилась Машка и уговорила встречать Новый год вместе.
– Родители уехали, квартира свободна, сам бог велел праздновать! – категорично заявила она.
Возразить на столь весомые аргументы оказалось нечего, так что я согласилась.
И это стало самой большой ошибкой в моей жизни.
Праздник не задался с самого начала. Во-первых, на пороге Машиной квартиры меня встретил Дан с огромным тесаком в руках. Несмотря на наброшенный поверх брюк и темной водолазки передник в бело-алый горошек, выглядел он довольно устрашающе. Да и вообще, я как-то упустила из виду, что подруга захочет пригласить на Новый год еще и своего парня, поэтому едва не ойкнула от неожиданности.
– Привет, – выдавила я.
– Привет. Маша стол в гостиной сервирует. Раздевайся, – чем-то явно недовольный, произнес Дан и скрылся на кухне, оставив меня в прихожей в одиночестве.
И вот тут ждал второй неприятный сюрприз – обстановка! За все время нашего с Машкой общения мне еще ни разу не довелось побывать у нее в гостях. Сама она придерживалась весьма демократичного стиля в одежде, так что никаких подвохов я не ожидала. Нацепила, как обычно, удобные джинсы, только свитер заменила на новый. А в результате оказалась практически во дворце!
Даже коридор здесь был отделан лепниной и сверкал хрустальными светильниками, а чего уж говорить о комнатах? Огромная Машкина квартира просто утопала в роскоши, которую я раньше только по телевизору и видела. Или в музеях. И в этой роскоши такая безденежная серая мышь, как я, являлась чужеродным элементом.
Стараясь не думать о том, кем могут быть Машины родители, я упрямо поджала губы. В конце концов, она – моя подруга и прекрасно знает о моей семье и финансовых проблемах. Так что явно не ждет, что я приду в вечернем платье от кутюр и увешанная бриллиантами, дабы соответствовать этому месту.
С такими мыслями я окончательно взяла себя в руки и направилась вперед, уже примерно представляя, что увижу. И не ошиблась.
Просторную гостиную словно перенесли в наше время из эпохи барокко. Здесь была такая же золоченая мебель с бархатной обивкой, огромная хрустальная люстра, картины в вычурных тяжелых рамах и напольные вазы. Даже огромный телевизор на стене декорировали под старинную картину, а кончики иголок у пушистой живой ели кто-то позолотил.
Сама Маша, в мерцающем элегантном платье, на невысоких каблучках, порхала между высоким резным сервантом и овальным столом из красного дерева. Под ее руками на белоснежной льняной скатерти появлялись фарфоровые тарелочки с золотой каймой, хрустальные вазочки и салатницы, хрустальные бокалы… вообще, хрусталя вокруг было до неприличия много. И весь этот хрусталь переливался разноцветными искрами от света люстры и мигающих на ели гирлянд.
– О! Наконец-то ты появилась! – завидев меня, радостно поприветствовала Маша. – Иди сюда, помогать будешь. Посуду я практически расставила, теперь надо свечей побольше зажечь. Держи.
С этими словами она протянула мне подсвечники. Разумеется, тоже хрустальные, на длинных, с насечками ножках. Принимая их из Машкиных рук, я не смогла удержаться от смешка:
– Что, серебряных нет?
– Есть, – восприняла вопрос всерьез подруга. – Но я люблю хрусталь. Очень. Я с детства росла в окружении хрусталя.
– А я нет, – хмыкнула я, выставляя подсвечники на стол.
– Значит, привыкай, – посоветовала Маша неожиданно.
– Зачем? – Я удивленно посмотрела на нее. – И к чему? К хрустальным люстрам и подсвечникам? Так мне эта классика, если честно, не слишком нравится. Неуютная она, музейная какая-то.
– Эх, Ларка, Ларка, – подруга улыбнулась и покачала головой, – делать из тебя человека еще и делать. Ну да ничего, времени полно…
Ее прервал звук приближающихся шагов, а через мгновение в гостиную зашел Дан. Уже без передника, но с ведерком, в котором виднелась бутылка шампанского.
– Мясо я в духовку поставил, – сообщил он. – Определяйтесь с закусками, и давайте садиться.
– Хорошо, – Маша кивнула, – Лар, разложи пока столовые приборы, они там.
Подруга указала на один из ящиков серванта и, подхватив две внушительные хрустальные салатницы, умчалась на кухню.
Я же быстро взглянула, как Дан наполняет бокалы шампанским, после чего посмотрела в обозначенный ящик… и в третий раз за вечер ощутила себя не в своей тарелке. А все потому, что внутри обнаружился полный комплект столового серебра. Разнообразные вилочки, ложечки, какие-то изогнутые штучки и щипчики тускло блестели и всем своим видом вводили меня в уныние. Вот что из них прикажете взять?
– Ну неужели нельзя было обойтись простой парой ложек? – тихонько простонала я, понимая, что наверняка не угадаю с выбором.
Конечно, это не страшно: Машка за незнание этикета корить не станет. Но тем не менее неприятно.
– Ты чего застыла? – поинтересовался, подходя, Дан.
– Их слишком много, – уныло признала я свое невежество.
– Разве? А по-моему, тут только самое необходимое.
Дан недоуменно качнул головой и быстро достал из ящика три комплекта мало чем отличимых от других вилок, ложек и ножей.
– Пожалуй, этого хватит, – сообщил он, вручая их мне. – И советую на будущее книги по этикету почитать для самообразования. В жизни пригодится.
– Непременно. Завтра же побегу, – невежливо огрызнулась я, хотя и понимала, что в целом Дан прав.
Тот, впрочем, никак не отреагировал – молча развернулся и вернулся к столу. Пришлось срочно брать себя в руки и успокаиваться. «Вот, еще и хамкой теперь выгляжу, – мысленно с неудовольствием констатировала я, раскладывая столовые приборы рядом с тарелками. – Дан ведь помог, а я даже спасибо не сказала…»
Однако вопреки логике ни извиняться перед ним, ни благодарить, пусть и запоздало, не хотелось. Напротив, во мне вновь зашевелилась практически утихшая за эти пару недель неприязнь. Благо, в этот момент вернулась Маша с салатами, и мы наконец-то сели за стол.
Я с облегчением вздохнула, но, как оказалось, рано. Во-первых, вместо развлекательной передачи по телевизору подруга предпочла включить какой-то симфонический оркестр. Во-вторых, почти сразу выяснилось, что, несмотря на купленное и разлитое по бокалам шампанское, ни Маша, ни Дан спиртное не пьют. Вообще. Лишь перед боем курантов, провожая старый год, оба чисто символически пригубили по полглотка и сразу отставили бокалы в сторону.
А шампанское, между прочим, дорогое, марочное! Зачем впустую тратить деньги было, спрашивается?
Свой бокал я выпила чисто из чувства противоречия, весь разом. После чего затребовала второй, вдогонку. И плевать, что алкоголь на меня в принципе не слишком хорошо действует. И на легкий укор во взгляде Маши плевать. Шампанское-то жалко. Чувствую, выльют же, сибариты.
К тому же пара бокальчиков – ерунда. Тем более вот салатиком закусить можно.
Я подцепила на вилку кусок огурца и, торжественно продемонстрировав его все еще недовольной подруге, запихнула в рот.
– Нет, Ларка, тебе нужно что-нибудь посущественнее, – не удовлетворилась увиденным Маша и поднялась из-за стола. – Пойду хоть бутербродов сделаю, пока мясо не запеклось.
– Да не волнуйся, – попыталась остановить ее я, но та только рукой махнула и вышла из комнаты.
Вот ведь заботливая какая! Хотя это даже приятно. Не припомню, когда в последний раз кто-то обо мне так беспокоился…
Я улыбнулась, как вдруг раздалось пренебрежительное и слегка надменное:
– Кажется, тебе пора уходить.
В первое мгновение я даже не поверила своим ушам и обернулась к Дану. Слишком уж непривычным оказался тон его голоса. И изумилась: обычно сдержанное выражение на его лице сменилось неприкрытым раздражением. Словно перед ним не человек находится, а назойливая навозная муха.
– Что, прости? – удивленно переспросила я.
– Тебе пора домой, Лариса, – повторил Дан жестко.
Вот и приехали! Неужели я все-таки оказалась права, а Машка впервые в жизни ошиблась с выбором?
Давняя неприязнь во мне торжествующе всколыхнулась, щеки полыхнули жаром.
– Вот еще, – процедила я, зло сощурив глаза. – Маша меня не выставляла, а ты права не имеешь здесь распоряжаться. Сейчас она вернется, и мы еще посмотрим, кому из нас двоих на самом деле пора на выход.
Мои слова Дану не понравились. Сильно. Он нахмурился и в два шага подошел практически вплотную, глядя на меня сверху вниз тем самым памятным бездушным взглядом. Одновременно я почувствовала, как по коже неожиданно пробежала волна странных жгучих иголочек и стало трудно дышать. И, мгновенно утратив весь боевой настрой, испуганно замерла.
– Ты ведь достаточно сообразительная девушка, верно, Лариса? – тем временем вкрадчиво произнес Дан. – Так вот, сейчас я собираюсь сделать Марьяне предложение, а потом наконец-то с ней переспать. И ты мне мешаешь. Понимаешь ты это?
Я сглотнула и кивнула. От нехватки кислорода и надвигающейся паники в висках глухо застучало. Сейчас этот человек вызывал во мне практически животный ужас.
– Тогда вещи свои собрала, и вон отсюда. Быстро, – ледяным тоном скомандовал он.
Как я оказалась на лестничной клетке – не помню. В себя пришла, лишь выскочив из подъезда на темную улицу в куртке нараспашку.
И что это такое сейчас было? Все-таки не зря мне этот тип не нравился! Только подумать, выставил вон и даже не поморщился! А еще этикет изучать советовал! Да ему самому правила приличия зубрить надо!
Тяжело дыша, я со злостью оглянулась на подъезд. На миг мелькнула мысль вернуться и все-таки нажаловаться Машке, но… но почти тотчас перед внутренним взором опять встал пугающий, неживой взгляд Дана. И я поняла – хоть режьте, а вновь подняться в квартиру подруги не смогу. Никак.
Почему? Внятно объяснить не получалось даже самой себе. Просто ноги в ту сторону не шли, и жуть накатывала при одном взгляде на дверь подъезда.
– Гипнотизер хренов, – ругнулась я.
После чего зябко поежилась и пошла в сторону метро, на ходу пытаясь застегнуть куртку. Ничего, с Машей я смогу и завтра поговорить. Позвонить, к примеру, и раскрыть глаза на ее «идеального» избранника. Думаю, после всего, что сегодня случилось, она поймет, что сделала неправильный выбор.
Утвердившись в этой мысли, я ненадолго остановилась, чтобы наконец-то нормально застегнуться – молния за что-то упрямо цеплялась. Но едва все-таки получилось соединить молнию, неожиданно услышала со стороны проулка громкое и хрипловатое:
– Девушка! А скрасьте нашу компанию!
Черт! Еще пьяной компашки мне для полного счастья не хватало. И зачем, спрашивается, дворами пошла?
Не отвечая, я двинулась дальше, но не успела сделать и пары шагов, как была схвачена за локоть.
– Ну что же вы, девушка! Праздник ведь! – дыхнули мне в ухо перегаром и дернули куда-то в темноту, к заваленным сугробами гаражам.
Опешив на секунду, я по инерции развернулась, замечая рядом силуэты еще двух мужчин. Те сопроводили действия приятеля радостным гоготом.
«Влипла!» – вспышкой промелькнуло в голове. От страха и всплеска адреналина сердце тотчас забилось как сумасшедшее.
– Отпусти! – Я резко дернула руку, но мужик вцепился не хуже клеща.
Повторный рывок тоже не принес результата. Наоборот, меня протащили еще дальше, а потом и вовсе перехватили за талию. Каким-то чудом извернувшись, мне удалось в ответ двинуть отморозку локтем под дых, но зимняя куртка смягчила удар.
– Вот ведь прыткая, зараза! – процедил мужик и с силой свел мои руки за спиной так, что пошевелить ими стало невозможно.
– Зато горячая, – хмыкнул второй из незнакомцев и, обернувшись к третьему, потребовал: – Давай хватай девку за ноги, и тащите в гараж, пока не остыла.
От такой перспективы мне окончательно подурнело. Понимая, что шансов выбраться из гаража практически нет, я закричала и что есть силы стала брыкаться. Ногами била наудачу и попала!
– Вот стерва! – сгибаясь, прохрипел один из нападавших, а я воодушевилась.
Не сдамся ни за какие коврижки!
И от души тяпнула пытавшегося зажать мне рот мужика за руку.
– Уй-й су-у-у… – взвыл тот от боли и инстинктивно ослабил хватку.
Почувствовав близость свободы, я вновь рванулась вперед… но тотчас от резкого удара по лицу полетела в сугроб. От боли из глаз брызнули слезы.
– Два дебила, с какой-то бабой справиться не можете, – хмыкнули сверху, а потом меня схватили за шкирку и поволокли к гаражу.
– Помогите! – крикнула я и попыталась хоть как-то замедлить движение, но бесполезно.
Ноги проскальзывали на льду, а под руки не попадалось ничего, кроме снега.
