скачать книгу бесплатно
И излечись как дождём, так туманами.
В страсти людские, страсти любовные
Неинтересно вплетать
Чужеродное.
Столь молодое и столь же невинное,
Слабое, жалкое, статное, сильное.
В нежности сей не растопится лёд.
Тает и вновь замерзает. Цветёт
Тишь в очертании тела и лиц.
В шорохе прячется книжных страниц,
Ревность и страсть – порождение тьмы,
Некая связь между людьми.
Улица молча застыла и ждёт
Дождь, что по крышам сейчас запоёт.
Город в всевластии Эреба рушь
И оборви нити скомканных душ.
И разнесись да по всем сторонам,
Да омывай искаженье зеркал.
В них лишь остывшие бьются сердца,
Улица, ночь и туман у крыльца.
Идунне
Открою двери осторожно
Святой обители искусств,
Сколь позволительно, возможно,
И упаду в бреду, без чувств,
Увидев образ чудотворца
В лучах прославленного солнца,
Где воздух осквернил шафран,
Вальхаллу высшего порядка
И братский пропитал курган.
Мне будет холодно и зябко,
Рябь кожи кроет криолит,
Воск в венах гулко забурлит.
Поэт, художник, музыкант
И разношерстные модели,
И каждый выглядит как франт.
Ах, дамы с грацией газели
Снимают тоненький наряд
И ласково в глаза глядят.
Играет громко лиры строй,
И жгут уста слова и вина,
В моменте жизни гробовой
Вечере выглядит невинно,
Но одного мне не понять:
Как в царство жизни мне сбежать.
Всё это здорово и лестно,
Валькирий, ангелов небес,
Дыхание ловить прелестно.
В объятиях крыла воскрес
Во мне искусства бес и страж,
Мой заколдованный крестраж.
И в страстном, огненном порыве
Под шум оваций муз и лир
Я поддаюсь чистейшей силе.
Где бесконечно длится пир,
Я буду вечно лишь любить
И жизнь творца боготворить.
А если кончится веселье,
Под звуки арфы, в Рагнарёк,
Я брошусь в адово затмение.
При этом выдам новый слог,
И будет в этом мне спасение.
Идунне, вечности урок.
Сон
Такая красота в живой природе.
Я заблудился посреди листвы.
Одетый явно по погоде,
Как ангел средь людской молвы.
Шумел янтарный ряд деревьев,
Лаская нежно небеса,
Взбивая облака из перьев.
И обжигало солнце шелест и их стволы, их голоса.
Ещё не все заснули птицы
В моём бору, где край лесов.
Я видел ту, и сон мне снится,
О ком весь шёпот голосов,
Что над мостами через реки,
В той дымке утренних разлук.
В ней затеряю свои неги,
И лишь раздастся тихий звук.
Потоком воздуха подхватят
Кусочки прежнего меня.
Распятый во своей кровати,
Познаю сердцем боль Христа.
Открою очи в тёмном царстве,
Где ночь – хозяйка снов мирских.
Мой заколдован дух проклятьем
Распятым быть в страстях людских.
****
Ранние подъёмы заставляют видеть по-иному жизнь,
Стёртую изнанку, сероватость лиц.
Ноги по замёрзшей, тихой полосе,
Заплетаясь, тащат тело бездыханное девице-зиме.
Снежные созвездия вперемешку с ветром завлекают в пляс.
Суховатым скрипом двигается глаз
По степным просторам, что по стороне
Поросли рогожей. Прочим сухостоем жизнь растёт во мне.
Лунный свет не может осветить дорогу люду в полутьме,
Жёлтые туманы светят вдалеке.
И собачий лай провожает в путь,
Колея сужается, как бы не упасть, шею не свернуть.
Голова-головушка, и зачем тебе горько горевать?
Нежно разреши пурге в душу задувать
И колоть снежинками кожу на щеках.
Видел я затмение, сжатое в ладонях, в молодых руках.
Не единственный в степях ранний соловей.
Головы опущены в свете фонарей,
И идут потоками жизни в никуда,
В вечное затмение вечными дорогами. Вечная зима.
В ранний час приходится мысли и желание вместе собирать,
Покидать не хочется дом, отца и мать,
Но метель за окнами тянет в ранний час
Ноги проклятущие топчут землю русскую – родину прикрас.
Ледяною поступью мне идти в поля,
Где мертво дыхание и полёт шмеля,
Лишь одно живое в серебре дрожит.
Я простой прохожий, что в зиме нежданной навсегда забыт.
Распахну объятия, раз один я здесь.
Ну же, синь могучая, ты же моя смерть.
Не ответит мне простор. Глупо ожидать.
Остаётся молча мне
