Паника

скачать книгу бесплатно

Как указывалось выше обвинения строились в основном на показаниях свидетелей, вот некоторые цитаты из них:

Сесилия Ф.: «Мы с супругом находились в креслах за ними. Они начали ссорится буквально сразу, как только подъемник пришел в движение. После его остановки, ссора продолжилась. Оба много жестикулировали. Большей частью я слышала крик женщины. О чем был разговор, я не могу передать точно – был сильный ветер, до нас доносились обрывки фраз. Я помню, что, вроде как слышала, что она (Лавина) кричала, что «вынуждена буду избавится от тебя».

Джером С.: «Я был в передних креслах. Вместе со своей девушкой. Мы слегка испугались – моя девушка, Глория, боится высоты, а тут еще эта парочка шумела. Я несколько раз обернулся, но смотреть в их сторону долго мне было неудобно. Как мне показалось, она (Лавина) несколько раз ударила пожилого мужчину рядом с ней. По моему лыжной палкой. Но утверждать точно не могу».

Крейг Ш.: «Они вели себя неадекватно еще в баре у подножья. Девушка кричала и нецензурно выражалась, я был вынужден сделать ей замечание, мы ведь были с детьми. Она так на меня посмотрела… Не удивлюсь, если именно она сбросила старика вниз».

Мария Х., горничная: «Утром я должна была прибраться в номере убитого. На дверях висела табличка «не беспокоить», я не стала входить и стучать. Из номера доносились громкие крики, большей частью кричала женщина. Я испугалась, хотела сообщить начальнику охраны, но не стала».

Основным доказательством также служила явка с повинной техника, который обратился в полицию сразу же как только узнал об инциденте. Из его слов стало известно, что Лавина Аранда заплатила ему пятьсот долларов наличными за несколько часов до инцидента, за то, чтобы тот, пользуясь служебным положением организовал остановку фуникулера по телефонному звонку Аранды. Свою просьбу она объяснила желанием сделать предложение своему парню в романтической обстановке.

Результатом расследования стало снятие всех обвинений с Лавины Аранды. Смерть Джеронимо Аранды была признана несчастным случаем. Показания свидетелей были расценены как нерелевантные, в большинстве своем основанные на личной неприязни к подозреваемой, так как многие из гостей трассы обращали на ее поведение до подъема в ресторане и баре у подножья Аякса. Судебно-медицинская экспертиза установила многочисленные переломы и ушибы, характерные для травм такого рода, послужившие причиной смерти, в крови был обнаружен алкоголь, но в несущественном количестве – травмы, подтверждающие бы физическое воздействие, приведшее к падению, установить было невозможно.

Свидетельства техника также не были восприняты надлежащим образом, так как существовало подозрение, что попыткой обвинить Аранду, он пытается отвлечь внимание от потенциальных обвинений в халатности, что привело к остановке фуникулера и отстегиванию рейки безопасности, что, в свою очередь, привело к летальному падению Джеронимо Аранды. После выяснилось, что техник пребывал в Штатах нелегально, а его требования внести себя в программу защиты свидетелей, вызвали подозрения в несоответствии показаний действительности. Он был депортирован, его дальнейшая судьба неизвестна. Природу телефонного звонка объяснила сама мисс Аранда, указав, что взяла номер техника исключительно из романтических соображений, руководствуясь которыми она и позвонила ему, с целью пригласить на ужин. Видеозаписи камер видеонаблюдения оказались низкого качества, к тому же место трагедии находилось на значительном расстоянии от ближайшей камеры, и не позволяли сделать объективные выводы об инциденте, или, тем более, использоваться в качестве элемента доказательной базы обвинения.

На этом закончилась история смерти Джеронимо Аранды, прозванная в прессе «Падение Аякса». Столь вызывающее название данного инцидента многими расценивалось как безвкусное и пошлое, к тому же не имеющие в своих отсылках ничего общего с трагедией, но оно прочно укоренилось в медиапространстве. Этот факт стал достаточным для резонансного иска Лавины Аранды к средствам массовой информации, тиражирующим этот фразеологизм.

Суть иска заключалась в явных параллелях судьбы ее отца с Аяксом Теламонидом, окончившим, согласно мифам, жизнь, бросившись на меч. Аранду оскорбили подобные сравнения, косвенно утверждающие, что Джеронимо совершил суицид и гипотетически способные навлечь на Лавину обвинения в «доведении до самоубийства» или «оставлении в опасности». Во всяком случае, таковыми были одни из аргументов истца.

Суд частично удовлетворил требования истца, ограничив использования фразы «Смерть Аякса» в контексте произошедшего в Аспене и взыскал с ответчиков материальную компенсацию, которая была направлена Лавиной в организации поддержки коренного населения Америки.

Еще одним наследием случившегося в горах Колорадо, стало возникновение множества теорий разной степени смелости, объясняющие как смерть Джеронимо, так и дальнейшее становление Якама Фармасьютикалс и ее взаимоотношения с правительством. Вот некоторые из них:

– Лавина Аранда действительно убила своего отца, ради наследства и главенствующей роли в компании. Их отношения были далеки от идеала и, в определенный момент, нервы у Лавины сдали. По счастливому стечению обстоятельств, она избежала ответственности.

– Инцидент являлся заранее спланированной акцией. Аранда заранее выбрала равноудаленное от точек видеонаблюдение место с высотой, достаточной для летального исхода при падении. Техник же был либо ее любовником, либо заранее подкупленным. После остановки подъемника, Лавина, пользуясь почтенным возрастом Джеронимо и его общим плохим физическим состоянием, сбросила его вниз.

– Случившееся является проектом спецслужб, давно вознамерившихся убрать Джеронимо Аранду из-за его радикальной деятельности по защите прав коренного населения. Они использовали его дочь, зная о их натянутых отношениях и разногласиях в ведении бизнеса Якама Фармасьютикалс. Это объясняет последовавшую лояльность государственных органов к компании и легкость, с которой вышел в свет «Сахаптин 1Э».

– Лавина действительно убила отца и, будучи пойманной, предложила правительству сделку, по которой передала все наработки Якама Фармасьютикалс и, фактически превращала ее в завуалированный государственный актив. Это объясняет почему столь эффективный препарат как «Сахаптин 1Э» реализуется на безоплатной основе.

– Джеронимо совершил самоубийство после того, как узнал о тайной сделке, которую Лавина заключила с правительством у него за спиной. Не сумев повлиять на ситуацию, он бросился с тридцатиметровой высоты.

Так или иначе, в этой истории осталась масса вопросов, на которые вряд ли кто-то когда-то ответит. В 2018 году это попыталась сделать нидерландско-американская команда документалистов, создавшая фильм «Джеронимо Аранда: взлет и падение». Данный фильм был запрещен к показу и распространению по иску юристов Лавины Аранды.

В 2019 году журналист-расследователь Руперт Госсел, опубликовал первую часть своего расследования о Якама Фармасьютикалс под названием «Паутина Якамы. Тень Джеронимо». Статья повторила участь документального фильма. Спустя месяц после постановления решения суда Руперт Госсел вместе со своей гражданской женой Нэтали Келли были найдены застреленными в квартире Госсела. Убийцу не нашли.

10

Выхода нет только из могилы.

Эту фразу очень любил повторять мой отец. По случаю и без, он озвучивал эту идиому, порой добавляя в начало «для настоящего мужчины…». Повзрослев, я много думал над этими словами. Скорее всего мой отец искренне верил в магию этой фразы, в ее сакральную истину. В конце концов мне начало казаться, что я понял – для него действительно выход имела любая ситуация, потому что он никогда не попадал в истинную, упоительную и парализующую Безысходность.

Естественно, что простому сталевару-работяги жизнь не бросала вызовов, которые заставили бы его усомнится в верности этой сентенции. Чем отягощалось существование моего родителя? Забытым дома ланчем и проблемами погашения кредита на автомобиль. Все это решалось тратой лишней пары баксов в заводском кафетерии и заемом денег у более удачливых коллег. А неприятное послевкусие можно было отполировать алкоголем и несколькими тумаками, адресованными моей матери, которая, по его убеждению, являлась источником львиной доли проблем.

Интересно, что бы делал мой отец, попади он в ситуацию, подобную той в которой находился он. Наверное бы напился в ближайшем пабе и пошел сдаваться полиции. Все-таки он верил в систему. В систему и виски. Ну. И еще в то, что найдет выход из любой проблемы, кроме той, что возникает на глубине шести футов под землей.

Я в систему не верил. Не сказать, что я был каким-то отъявленным анархистом или радикалом, или кем-то еще, подпадающим под определение антисоциальной личности. Просто я давно разуверился в ней. Еще в детстве.

Как иначе? Почему я должен верить системе, не способной защитить маленького мальчика от побоев отца? Что изменилось за прошедшие двадцать лет? Что должно заставить меня уверится, что система, которой наплевать на тирана, избивающего в пьяном состояние свою жену и ребенка, вдруг с пониманием отнесется к моим утверждениям и мольбам разобраться в сложившейся ситуации?

Расследование проведено, доказательства признаны убедительными, а я – признан виновным. Об этом вторили экраны телевизоров, которые встречались мне в витринах магазинов и за мутными стеклами баров. Ближе к центру даунтауна я обнаружил свое изможденное лицо на экране электронного лайтбокса с жирной красной надписью «розыск». Ниже были приведены телефоны местной полиции и экстренной службы спасения. За меня обещалась награда.

Мне, вдруг, стало невыносимо интересно – если я сам заявлюсь в полицию, мне отдадут положенную награду? Формально ведь я помог полиции, так? Ведь в тексте на лайтбоксе, насколько я успел прочесть, не было указано никаких ограничений относительно того, кто может помочь полиции. А если им поможет в моем розыске какой-то, скажем, педофил? Ему дадут эти деньги? Или, если это будет обычный гражданин, но, в процессе написания заявления на получение причитающейся ему суммы он… скажем воткнет шариковую ручку в глаз полицейскому. Ему все равно дадут деньги? Черт, как это работает? Лия давно хотела поставить брекеты Адаму, все не хватало денег. Такая премия была бы кстати.

Может связаться с ней – пусть она сдаст меня. А в таких случаях полагается вознаграждение? Она все-таки моя девушка. Или ее вообще будут рассматривать как моего сообщника. Неплохо было бы изучить этот вопрос. Если за меня уже назначена награда (кстати, за живого или мертвого? Я словно брел по современному фронтиру), а я в бегах часов шесть, то, логично предположить, что чем дольше я буду скрываться, тем выше будет джек-пот. Неплохой бизнес-план, не так ли?

Изначально, я, не раздумывая, двинулся на север, через Бикон Хиллс. Пытаясь следовать своему плану, я придал лицу наиболее беззаботное выражение из имеющихся и уверенно переставлял ноги, пытаясь не выделятся из ряда немногочисленных пешеходов.

Моя фундаментальная ошибка состояла в том, что проложив свой путь через унылые и однообразные ряды малоэтажных домиков пригородного типа, я надеялся, что не буду притягивать любопытные взгляды. Во-первых, все эти клерки, юристы, экономисты и кто там еще может позволить себе небольшой дом с клочком земли недалеко от делового центра, должны были разъехаться по своим рабочим местам еще до того, как я вошел в кафетерий «У Эбби». Во-вторых, я лелеял робкую надежду, что своим, вроде как, спортивным видом не буду привлекать особого внимания. Ну, вроде как я – младший партнер какой-то там фирмы, типа «Неудачник и партнеры», у меня сегодня выходной, и я решил сменить беговую дорожку какого-то пафосного фитнес-клуба, продающего собственные протеиновые смеси на ресепшене, на моцион на свежем воздухе.

Воздух был не так уж свеж – раскаленный, застоявшийся и обжигающий он напоминал желе, через которое я прорывался к воплощению своего плана, о котором я старался не думать, потому что, если я начну – то сразу же осознаю, насколько он беспомощен и глуп. Спортивный костюм покрылся пылью и какими-то странными разводами. Футболка намертво прилипла к телу, залитая потом, который неустанно лил с меня, спровоцированный адской духотой и паникой, которая твердой коркой коросты покрыла мой безбрежный страх.

И черт бы с ним, с видом. Я более, чем уверен, что не он выдавал во мне чужака. Чужака во мне выдавало все остальное. Жалкого, напуганного, мелкого и ничтожного преступника, пытающегося не выделятся в районе добропорядочных граждан с достатком чуть выше среднего.

У меня уже давно была теория. Где-то в недрах человеческого тела есть орган, отвечающий за распознавание людей из своего круга. И этот орган продуцирует некие вибрации, которые ощущают лишь люди из твоего круга, твоего уровня достатка и обладающие теми же качествами, по которым социальный контракт втиснул вас в одну категорию. Если человек не чувствует этой вибрации – его поглощает дискомфорт, неприязнь к окружающим, которые со временем, а порой, и сразу трансформируются в агрессию. Именно желание пощекотать этот орган чувств и заставляет нас собираться на встречах выпускников, или подобных мероприятиях, насквозь пропитанным тошнотворным тщеславием, где мы купаемся в превосходстве над другими или упиваемся своей ничтожностью.

В общем, пока я преодолевал свой долгий путь быстрым шагом, порой переходя на бег, в окружении объектов американского одноэтажного ипотечного рая, жажда вконец одолела меня. Улицы были пусты, над асфальтом витала миражная дымка, и та, напоминающая о необходимости выпить воды. Я готов был припасть губами даже к грязной луже, не выжги безжалостное солнце подчистую, что хотя бы отдаленно содержало влагу.

Но тут мне на глаза попалась старушка, бросившая вызов адской погоде, и силилась спасти небольшой палисадник подле дома, наполненный гортензиями и подсолнухами. Судя по всему, она не слышала о автоматических системах полива и не думала, что вода, которой она заливает клочок земли с цветами, испаряется, не успевая коснуться изможденных лепестков. Поймав ее внимательный взгляд, я отвернулся, пытаясь скрыть за дымчатой темнотой очков неловкость.

Молодой человек! – скрипучий окрик настиг меня, когда я уже почти миновал ее участок.

Секунду, взвесив варианты поведения, я предпочел повернуться, чем бежать, убеждая ее вызвать полицию или гражданский патруль, если он здесь есть.

– Мэм? – я беззаботно повернулся к ней и сделал шаг навстречу, призвав все навыки учтивости, дабы сымитировать ту вибрацию, которую она привыкла чувствовать от соседей.

– Молодой человек, могу я поинтересоваться что вы делаете на нашей улице? – в голосе зазвучали угрожающие нотки, сублимировавшие все ее унылое пенсионное существование. Наверняка, она и считала себя гражданским патрулем.

Я сделал еще несколько шагов по направлению к ней, выигрывая время для обдумывания ответа.

– Здравствуйте, мэм. Меня зовут Джерри. Мы недавно переехали в дом через две улицы отсюда. У меня еще не окончился отпуск, вот я и решил пробежаться, заодно изучить окрестности. – пока я оговорил, мои глаза приковались к монотонной упругой струе воды. Она величественно и мерно вытекала из желтого шланга, который сжимала старушка маленькой рукой, усеянной пигментными пятнами.

– Джерри..? – она вопросительно и требовательно уставилась на меня, всем своим видом показывая, что она хозяин положения, и ее судьба в моих руках. Вода текла, донося до меня волшебные звуки, которые может расслышать лишь человек, мечтающий о глотке прохладной, отдающей резиной и хлоркой жидкости.

– Макгуайер. – черт, мог бы придумать что-то получше. Я облизнул губы, хорошо, что за очками не видно моих глаз, жадно напитывающихся желанием припасть к шлангу. Как бы двусмысленно это не звучало.

– Что ж мистер, Макгуайер, очень приятно. – судя по всему старушенция не видела этот фильм. Сталь в ее голосе смягчилась, но она не представилась. Судя по всему, мои ответы ее удовлетворили, и она сочла разговор оконченным. Как и я. Пока жажда не взяла верх.

– Простите, мэм. Не сочтите за наглость, но не позволите ли Вы мне сделать пару глотков. Я не рассчитал, взяв только бутылку.

Женщина подозрительно посмотрела на меня поверх очков.

– Если хотите, я предложу Вам свежий лимонад. – Мое сердце сжалось, а язык прилип к небу при мысли о запотевшем стакане, исполненном лимонным напитком с кусочками невообразимо холодного льда, но я взял себя в руки.

– Благодарю Вас, но воды будет достаточно, – указал я на шланг. Она утвердительно пожала плечами.

Я подошел к старушке, не сводящей с меня серых водянистых глаз, бережно взял из ее рук шланг и принялся жадно пить, склонившись над палисадником и подавляя в себе животную натуру, норовившую вырваться звуками из меня.

– А мы раньше не встречались? – послышалось над головой, вырывая меня из блаженной идиллии восполнения водно-солевого баланса.

Я отрицательно покачал головой и добавил, оторвавшись.

– Вряд ли, у меня хорошая память на лица.