скачать книгу бесплатно
А Синицыным хотелось просто постоять, поглазеть спокойно. Отсюда, с Арабики виднелась холодная синева моря, и во все стороны было красиво.
– А Турции всё равно не видать, – вздохнул затёртой шуткой Анатолий. Лида послушно улыбнулась. – Влад, а на Агепсту когда? – кивнул он на север, где громоздилась многоверхая, самая высокая в округе гора.
Дугин пожал плечами.
– Посмотрим. Как пойдёт.
– Влад, а к Рице скатимся? – Лида разминалась вяло. Ей хотелось скорее кататься, все эти потягивания она не любила.
Дугин скривился. Маршрут к озеру могли осилить только мастера. Мастера, а не Синицыны.
– Посмотрим, – вновь буркнул он. – Готовы? – он встегнулся в лыжи.
– Готовы, готовы! – обрадовалась Лида.
А Анатолий с деловым видом присел на колено, вытягивая ногу.
– Ещё минутку.
И через «минутку» они спускались по простой Гегской трассе. Дугин словно парил, на огромной скорости вздымая снежные шлейфы. Анатолий пылил старательными и кривоватыми поворотами, а Лида с девчачьим визгом ехала почти по прямой, подплуживая и размашисто вихляя корпусом.
После разминочного спуска Влад стал гонять клиентов всёрьёз, и вскоре Синицыны взмолили о пощаде. Он пожал плечами – хозяин барин.
– Влад, с нами пообедаете? – предложила Лида.
Она сняла горнолыжную маску, шапочку, распустила светлые волосы. Солнце наложило свой отпечаток – Лидины щёки горели приятным румянцем. Она вообще была хороша. Отметил в очередной раз Дугин. Но не приударил бы он за ней, будь она даже свободна. За версту веяло от неё, от них обоих столичной пустотой и никчёмностью.
Но терпел Влад, такая работа. Он прирос к курорту за двадцать с лишним лет, при нём тут всё начиналось, и как ни горько ему было глядеть на то, во что превратилась горнолыжная Гагра, отлипнуть от этих гор он не мог. Здесь был его дом. Только в самую зимнюю стужу он выбирался в Москву к престарелым родителям. И не столько к ним, сколько на могилу к деду Егору.
– В «Московскую»? Или «Октябрь»? – везде у Влада были знакомые, но шумных мест он избегал. Просто полюбопытствовал.
– Нет, Влад, в «Пирожковую», к Лали, – улыбнулся Анатолий.
– А, к Лали… Передавайте привет. А я домой. Завтра продолжим, – он пожал руку Анатолию, лёгонько тронул за локоть Лиду, а потом посмотрел на небо. – Хотя завтра вряд ли.
– Почему? – Лида тоже задрала голову.
– Мести будет, – ответил Влад. – Ладно, найдёте меня, если что. Знаете где, – он махнул перчаткой на прощание, и, толкаясь палками, поехал к домику инструкторов.
* * *
Дома он вытянул ноги, вновь налил кофе. Всё отключил, хотелось тишины; от трескотни Синицыных гудела голова.
Фотографии деда лежали в большом пухлом конверте. Туда же Влад засунул и газетные вырезки, и письма. Отдельно хранил дневник. И была там надпись сорокапятилетней давности: «Шестьдесят один, вот, наконец, и дед».
А вот фото: они вместе на Плотине, Владу девять. Он помнил и без фотографий те дни. Приехал к деду на Чукотку на летние каникулы. Дед взял отпуск, и они уехали на побережье Ледовитого в маленький домик среди молоденьких лиственниц. Дед лез в океан, кричал про «парное молоко», но Владик, избалованный тропическим теплом Чёрного моря, в пятнадцатиградусную воду лезть не желал.
Потом дед с гордостью показывал свои прижившиеся яблони; вот-вот начнут плодоносить, говорил он. Ходили смотреть на трансконтинентальный – он проходил раз в сутки в Америку, и раз назад, на Москву. Поезд выскакивал из тоннеля прямо перед Плотиной, чуть замедляя ход, мелькал мутным штрихом. В воздухе оседал сухой свист, и поезд летел дальше, к Огненной Земле.
В школе потом Владик сочинение написал про лето, проведённое в мечтах с дедом. Родители, однако, другие горизонты в сыновнем будущем видели, и мать шипела на отца: «Это всё дед ваш».
Сочинение дед затребовал себе – тетрадка в линейку в дедовском ящике лежала в уголке.
Вот вырезка из «Правды»: дед, директор Плотины, докладывает про темпы потепления, про то, что всё меньше и меньше надо энергии для перекачки, тёплый круговорот всё больше поддерживает себя сам.
Микроскопическая заметка в какой-то провинциальной газетке – «Плотина встала».
Деда к тому моменту уже не было.
А дальше… А дальше Влад сунулся студентом Геодезического института на Плотину в момент остановки насосов. А запускать, ремонтировать, выяснять причины уже было некому. Плюнули на обоих континентах – вроде и так неплохо.
Трансконтинентальный ездил ещё лет десять, потом заглох и он.
Влад подался в Гагру. Мода пошла – горнолыжные курорты везде городить, а специалистов – раз-два. Тешил себя Влад, что это такая замена прежним стройкам, обосновывал, прикрывая колкое сомнение, что это всего лишь отрыжка былого всеобщего воодушевления.
– Мда… – поморщился Влад, вспоминая прошедший день: Синицыны, почти зимний снег в середине июля – всё валилось до кучи к нерадостным воспоминаниям.
* * *
– Вот тебе и лето, – восхитился Анатолий, выглянув в окно поутру.
Так им понравилось наверху, что вечером не захотели спускаться к морю, быстренько забронировали себе люкс сразу на неделю и осели в горах. «Успеем ещё накупаться», – самонадеянно решил Анатолий. А Лида соглашалась и льнула.
И сейчас они радостно изумлялись снегопаду, залепившему крыши и окна. Заглохли все звуки, узкие треугольники елей пушились белым.
Но к вечеру Синицыны заскучали. Как и напрогнозировал Дугин, весь день мело, а воздух загустел плоскими снежинками, подъёмники работали в полгоры, и только на учебных и пологих трассах.
– А поехали на Рицу? – предложил Анатолий.
Лида повеселела:
– Поехали!
Схватили лыжи, накинули рюкзачки и выскочили в метель. Снег сёк глаза и кожу на лице.
– А внизу, наверное, поливает… – прогудел через поднятый воротник Анатолий.
Лида ничего не ответила, она сразу стала мёрзнуть. Лишь махнула рукой, поторапливая мужа.
До озера путь прочертили короткими взмахами: где на работающих подъёмниках вверх, где на лыжах вниз; по долине Бзыби спрятались от проливного тут дождя в вагончике винтового фуникулёра. Где-то на половине подъёма дождь перешёл в мокрый снег, а уже на озере снежинки порхали сухие и мохнатые.
Лес вокруг окрасился белым, озеро голубело по краям шугой, а в середине зимний лёд покрылся свежим снегом.
– Ух ты… – прошептала Лида, вылезая из вагончика. – Ты молодец! – чмокнула благодарно мужа за такие красоты.
Анатолий и сам был доволен.
– А народ грустит, что весна не задалась, ха! – балагурил он, пока шли, ковыляя в горнолыжных ботинках до знакомого им ресторанчика. – А надо удовольствие уметь получать! У природы нет плохой погоды! – шпарил он штампами. – Поди, ноют там сейчас в Москве – заливает, наверное.
– Да говорят, тоже снежинки запорхали, – осторожно заметила Лида.
– Да? – двинул бровью Анатолий. – А всё равно красота!
Потом они сидели в небольшом закутке возле камина, запивали вкусное и острое красным. Встретили знакомую пару. Оказывается, те приехали специально, «под снег». Разговорились. Женщины хохотали, мужчины шутили.
– Советую, очень советую, – говорил Олег, директор чего-то там в Ленинграде, – если опять будет непогода, съездите на Дарданеллы. Это, я вам скажу… – Олег показал большой жирный палец.
– Ну может… Только как туда добраться? – задумался Анатолий. – До Одессы на скором, там пересесть и на Стамбул?
Олег замотал головой, откусывая от ароматной чахохбилины.
– У Дугина же экраноплан есть! Договоритесь с ним, он вас и отвезёт.
Синицыны переглянулись.
– Так он разве ж согласится… – засомневалась Лида, словно не они вчера с утра затребовали Дугина к себе, наплевав на его выходной и день рождения.
– Так вы Горгадзе позвоните, он всё сделает, – махнул рукой Олег, другой хватая бокал. – Давайте, за жизнь! За прекрасную и красивую жизнь!
Бокалы звякнули разнобоем.
Через несколько минут Анатолий сходил к администратору и вернулся.
– Нету, сказали, – развёл он руками.
– Где же это он? – удивился Олег.
– Да тоже по ресторанам гуляет, – хихикнула Лариса, жена Олега, совсем юная, аляпистая и выпуклая.
Олег посмотрел на неё строго, она притихла.
– На Рице, сказали, в домике отдыха. Где это тут такой?
– А, так это на другом берегу, – задумался Олег. – А и отлично! Поехали! Сейчас и договоритесь. Горгадзе добро дал?
– Угу, – Анатолий сомневался. – Пришлось, правда, уламывать.
– Ну и всё! – Олег вскочил, потянул Анатолия к двери. – Девочки, вы ж подождёте, да?
Лида с Ларисой дружно закивали.
– Погоди, как мы на тот берег-то попадём? Лёд плохой, а лодка не пройдёт…
– Чудак! На воздушке – раз и готово! – Олег был в том состоянии, когда и море по колено, и полузамёрзшее озеро не преграда.
Они переполошили на водной станции дежурного, тот запустил катерок на воздушной подушке, и уже через пятнадцать минут они колотили в дверь двухэтажного дома на берегу тихого залива. Открыл заспанный Дугин. Увидев разгорячённые алкоголем сытые лица, он скривился.
– И?
– Владислав Игоревич, у нас для вас задание на завтра. От самого директора! – радостно известил Олег.
– Знаю, звонил он, – ответил Влад. – Всё?
– Ээ… В общем-то, да, – растерялся Олег, поглядев на Анатолия. Но у того тоже пыл поутих, и ехать завтра куда-либо расхотелось.
– Тогда в восемь на Гагринском причале. Не опаздывать, – Дугин захлопнул дверь.
– Вот видишь. А ты говоришь! – Олег хлопнул приятеля по плечу, вновь приободрившись.
– Как-то неудобно вышло, – проговорил Анатолий.
– Брось! У него работа такая.
И они пошли, поддерживая друг друга, обратно к берегу.
* * *
Снег на следующий день валить перестал, но плотная облачность упала на горы, опустившись вплоть до поляны. По верхам гулял ветер, и почти все подъёмники вновь были закрыты.
Дугин домиком отдыха пользовался нечасто, но и если выбирался сюда, то вот в такие дни, когда непогода, и на озере царило малолюдье, а в избе он оказывался и вовсе один. Со дня рождения он закис, всё думал про деда и Плотину, перелистывал то самое детское своё сочинение, и тесно ухало его сердце. Хотелось вырваться, взлететь куда-то, но гнула неподъёмная нынче тяжесть. «Наверное, старость», – решил он, но успокоения всё равно не находил.
И пьяные Олег с Анатолием попали на противоходе. Это поначалу он на них рыкнул, а потом, поразмыслив, решил, что и хорошо, и пусть. В самый раз взбодриться. И Синицыным, хлыщам этим столичным, покажет, что такое плотины. Конечно, Дарданеллы это не Берингов мост, и всегда он не любил эту запруду. Но хоть что-то…
Море колыхалось нехотя, с ленцой. На Гагринском причале, позеленевшем от старости, было пусто. Один турбинный катер, один водомёт и всё. В аккуратном эллинге стоял Дугинский «Смерч» за номером 3719. Над экранопланом подхихикивали, но чуть что срочное: в Крым сгонять, в Ростов ли – это к Дугину.
«На совесть делали», – думал всякий раз Влад, открывая гараж.
Он сидел на крыле, прячась от морской промозглости в высоком вороте бушлата. Тугим свинцом волны лизали сизую гальку и неспешно пихали аппарат. Влад покачивался вместе с машиной и хмуро глядел вдаль, где размывался серый горизонт.
Синицыны явились кислые, с тусклыми взглядами. Влад ёрничать не стал, лишь кивнул с сочувствием.
– Доброе утро, – натужно улыбнулась Лида.
– Доброе, – ответил Влад. – Садитесь, – и, завидев нерешительность Анатолия, добавил: – Толь, не волнуйся, не укачает. Наоборот, мозги прочистит скоростью.
Анатолий криво улыбнулся, крякнул и полез в кабину. Четыре пассажирских места, багажник; два кресла для штурмана и рулевого – Дугин управлялся за двоих.
Он помог спуститься Лиде, а потом забрался и сам.
– Пристегнитесь на старте. А потом как хотите. Мой совет – расслабиться и смотреть вверх. Успокаивает.
– Спасибо, – Лида под воздействием ли сырого морского воздуха, или Дугинской уверенности начала оживать, щёки её чуть порозовели.
Двигатель мягко заурчал, зашипела волна под еле заметным форштевнем.
– Готовы? – спросил Влад. В кабине он скинул бушлат, оставшись в старом тёмно-синем кителе. На голову надел фуражку с якорем и крылышками.
– Всегда готовы, – пробурчал Анатолий.
