скачать книгу бесплатно
– Откуда он вообще взялся?
– Кто?
– Ну Янковский этот?
– Не знаю, – с запозданием осознаю, что не помню, когда он впервые появился на вечерах Скво.
– Думаю, теперь тебя нельзя оставлять одну, – Галя садится рядом со мной на эту несчастную банкетку и приглаживает мои волосы, – Теперь ты завидная невеста, а методы у мужиков разные. Кто силой, кто будет пытаться тебя в себя влюбить. Будь осторожна…
Горничная говорит, но я вижу в ее глазах сочувствие. Словно бы я уже натворила дел.
– Ты наивная очень, доверчивая. Не легко тебе будет. Но я помогу, обещаю. Чем смогу, – Галя ободряюще улыбается, и вздыхает, – Но сначала бардак этот убрать надо.
Ловлю руку девушки и неуверенно говорю:
– Я тут подумала…
Галина оборачивается, сжимая в руке разбитую чашку, которую подняла за секунду до этого.
– Раз уж я теперь могу распоряжаться всем, так может, я могу взять тебя в свои помощники с зарплатой и все такое?
– Можешь, наверное.
Галя пожимает плечами и поднимает второй осколок.
– А сколько платить будешь? Я ж на маленькую зарплату не пойду, смекаешь?
Глава 4
К возвращению Меринова, успеваю причесаться и освежиться, а Галя – убрать. Но все же, решаю принять полицейского в кабинете с библиотекой, том самом, где общалась с ним тетушка Скво.
Сижу в кресле с высокой спинкой, оббитой темно-зеленым бархатом. Рядом стакан с водой и лимон. За окном стемнело и снова пошел снег. Часы в главном холле пробили шесть вечера, и по дому поползли ароматы еды. Кухарка готовит ужин.
Все идет по знакомым, старым рельсам, но только нет в этом составе больше машиниста. Я растерянно смотрю на монитор компьютера Марии Федоровны, но меня ждет сразу проблема – пароля не знаю. А мне нужно войти и распечатать срочные документы. Как они называются, Галя записала и передала мне на бумажке. Честно говоря, понятия не имела, где их искать, но пыталась верить в себя.
На широком столе Скво, помимо компьютера, был так же деревянный офисный органайзер для ручек с золотой гравировкой, какие-то папки в кожаных переплетах и милое фото в коричневой рамке. На нем – Мария Федоровна со своим мужем. Я тянусь к нему, желая ощутить тепло близкого, но увы – потерянного человека. И в этот миг вижу в отражении стекла рамки фигуру человека.
Вздрагиваю, оглядываюсь. На мгновение мне показалось, что убийца вернулся за мной. Но нет, это всего лишь Меринов.
– Дверь была не заперта, – говорит он сдержанно, – я знал куда идти, поэтому не стал отвлекать от работы ваших горничных.
Зачем звать кого-то, я и так красная как рак. Летопись наших с полицейским встреч велась не в мою пользу, и всякий раз перед ним со мной что-то происходило.
– Я просто… просто фото смотрела, – мямлю невнятно, и киваю на рамочку, – не заметила вас.
Меринов кивает и проходит через кабинет к столу, и садится напротив.
И зачем я оправдываюсь, ему ведь безразлично!
Майор хватает рамку и вглядывается в юные лица на черно-белом фото, а внутри меня все болезненно сжимается. Он словно бы оскверняет снимок своим вниманием, и мне хочется отнять и поставить на место.
– Это ваша тетушка? – впрочем майор ставит рамку сам, и я невольно испытываю облегчение.
– Да, с мужем, – киваю, и нервно поправляю снимок, что бы стоял ровно там, где его поставила тетя.
– Она была замужем за негром?
– Это был принц, – спешно говорю, не желая заострять внимание на расе избранника Скво, – Африканский принц. Думаю, у них была любовь с первого взгляда.
Снова перевожу взгляд на фотографию, но она больше не вызывает умиления. После такого итога, глядя на эти счастливые лица, хочется рыдать.
Меринов скидывает брови удивленно, и теряет интерес к теме, решив не продолжать. Молча и деловито достает какие-то бумаги, бланки допроса, ручку, и разложив все вокруг себя, говорит:
– На Янковского писать будете?
К своему удивлению отвечаю отрицательно. Майор недоуменно вскидывает на меня вопросительный взгляд.
– Тетя мне говорила, что его финансовое состояние весьма плачевно, а мне не хочется добавлять ему проблем с законом. Уверена, это досадная неприятность, просто… – осекаюсь, когда майор тяжело вздыхает протирая лоб рукой.
Ободок его кольца сверкает в свете торшера, что наполняет кабинет теплым желтоватым сиянием.
– Что? – его реакция напомнила мне жест Гали, когда та звонко прикладывает руку ко лбу, на манер смайлика в телефоне.
Майор вскидывает на меня тяжелый, ледяной взгляд и сурово говорит:
– Вы либо очень хитрая, либо круглая дура.
Вспышка негодования, ярости и смущения подрывает мое спокойствие. Я мгновенно краснею, а дыхание сбивается.
– Вы хоть понимаете, как выглядит все это? – майор усталым, раздраженным жестом машет в сторону двери, пока я непонимающе хлопаю ресницами.
Ну и везет же мне сегодня на уродов всяких! Ну почему он не может быть более вежливым и корректным? Зачем бить по лицу во время шока? Зачем всякий раз делать мне хуже своими ужасными комментариями?
– Елизавета Алексеевна, вынужден сообщить, что вы главная подозреваемая по делу об убийстве Марии Федоровны Скворцовой. Ваши отпечатки на орудии убийства, вы были в ее крови, а также оставили на месте преступления великое множество своих следов. Кроме того, Янковский утверждает, что вы состоите в связи и только ждали мига, когда ваша тетушка умрет, чтобы заполучить ее деньги и жить спокойно. Я прав?
Майор подается вперед через стол, словно хочет заглянуть в мою душу, пока пытаюсь осмыслить все им только что сказанное.
– А что если это все, – майор снова машет, рисуя ручкой круг у меня перед носом, – грандиозный заговор? Вы изображаете святую невинность, чтобы поставить в тупик следствие? Зачем вам был нужен кулон Скворцовой?
Мое удивление и недоумение просто не имело границ. Я открывала рот, чтобы хоть как-то оправдаться, и тут же захлопывала его вновь.
Отрицать этот бред просто не имело смысла. Все ведь и так понимают, что я бы никогда…
– А посмотрите что о вас пишут в сети, – Меринов достает сотовый, и быстро совершив с ним манипуляции, открывает новостной паблик и подсовывает гаджет к моему лицу.
В первой же строчке новость: «Племянница герцогини – волк в овечьей шкуре!», «Филипп Янковский раскрыл истинное лицо Лизы Скворцовой!», «Герцогиня Скворцова пала жертвой жадности своей племянницы».
Сказать, что я не верила своим глазам – ничего не сказать.
– Вы его не задержали? – только и смогла выдавить, при упоминании прыткого Филиппа.
– Он юрист, не забывайте. Задержали, но стоило мне покинуть отделение, он уже освободился.
– Но как он успел…
– Он использовал свой звонок, что бы сообщить таблоидам новость.
Все происходящее просто не укладывалось в моей голове. Я медленно кладу телефон на стол и гулко сглатываю, пытаясь справиться с эмоциями. Меринов внимательно следит за мной, за каждым жестом, вздохом… смотрит на мои губы?
– Я… я не понимаю, – выдыхаю, но чувствую себя настоящей тряпкой.
Течение событий подхватило меня, закружило и потянуло по бурелому. А я плыву, и даже не предпринимаю попыток спастись.
В какой-то миг мне показалось, что майор сейчас вновь влепит мне пощечину. Отрезвляющую. Что бы избежать этого, беру себя в руки, пытаюсь собраться.
– Наверное, все же напишу на него, – слышу свой голос.
Майор усмехается и кивает.
– Умная девочка. Это мало поможет, но хотя бы заткнет его не на долго.
Я немного запуталась. На чьей он стороне? Мгновение назад я была уверена, что мы враги. Теперь же, мне показалось, что в его тоне мелькнула теплота.
– Советую, все же, найти юриста. Да посильнее. Доказательная база у нас солидная.
Снова хлопаю глазами, как дура, за что невероятно злюсь на себя.
– В смысле.. вы правда думаете, что это сделала я?!
Меринов смотрит прямо. Холодно. Строго. А в его глазах лишь та сама отрешенная усталость. Весь он словно бы говорил: «Ну давай, расскажи мне, очередную сказочку. А я сделаю вид, что поверю».
– Вы с ума сошли?! Да я тетю обожала…
Майор достает из своего портфеля что-то, отвлекаясь от меня на мгновение. И я в друг узнаю тетрадку, появившуюся в его руках. Он молча пролистывает мой личный, интимный дневник, и зачитывает бегло:
– Эта старая грымза меня довела. Иногда мне хочется просто выйти в окно, так она меня достала…
Снова покрываюсь пятнами от стыда, а Меринов молча закрывает тетрадку, и продолжает:
– Имея на руках меньшие доказательства, я упекал людей за решетку на долгие, долгие годы. Поверьте, Елизавета Алексеевна, ваша судьба решена. И что бы вы мне не сказали сейчас, вы сядете. На долго.
Немею вновь. Это чувство, когда словно страус, хочется спрятаться от проблем, вновь обуяло меня. Я пытаюсь безуспешно встать и сбежать от майора, но ноги меня не слушаются.
– Убирайтесь, – наконец, смогла вымолвить, – убирайтесь прочь!
Меринов лишь надменно усмехается.
– Мне нужно взять ваши показания, и на Янковского вы так ничего и не написали, – разводит он руками, – может тогда уже приступим? Что бы не докучать друг другу неприятным обществом.
Мрачно буравлю его взглядом, и вдруг понимаю – я ему нужна больше, чем он мне! Вот и сидит тут! Подзуживает меня!
– Если у вас так все схвачено, – вдруг понимаю, – то почему вы не арестуете меня прямо сейчас?
Усмешка сползает с его лица, а в глазах мелькает что-то отдаленно напоминающее удивление или даже злость?
– Недостаточно улик? Я права? Думали, дурачку нашли, и я поведусь на ваши сказочки и все вам вот так вот расскажу? Признаюсь в убийстве? Или может в том, что я причастна к строительству Египетских пирамид? Или еще чего?! – чем длиннее была фраза, тем громче я говорила.
В конце предложения вообще перешла на крик и встала со своего места, желая выказать всю злость на чертова мента, что даже не попытался разобраться в том, что произошло, и только нашел козла отпущения в моем лице.
Меринов молча смотрит на меня, сложив руки перед собой. И снова усмехается. Своей самой гадкой улыбкой, из тех что я видела. Отвратительный тип!
– Это вы не желаете давать показания, – спокойно отвечает мужчина на мой крик, – я вот к вам приехал с добрыми намерениями, а вы избегаете встреч со мной. Это говорит не в вашу пользу.
Задыхаюсь от возмущения. Вообще выводить из себя и так психически не стабильную женщину – себе дороже. Руки действуют быстрее, чем я понимаю, что творю. Хватаю свой стакан, и выплескиваю в лицо майора воду с лимоном. Желтое колечко цитруса комично повисает на его плече, он щурится, пытаясь стереть кислоту с ресниц.
Галя прибегает на мои крики, и застает финал отвратительной сцены.
Отдать должное менту, он с достоинством выдерживает мою очередную истерику, и лишь лениво достает платок из кармана и утирается им, поднимаясь. Я опускаюсь обратно в кресло, закрывая руками лицо, и ощущая себя полной идиоткой.
– Значит так, – своим фирменным, зычным голосом говорит майор, – жду вас завтра в отделе, хотите берите юриста, хотите нет. Мне нужны ваши показания, и когда они будут у меня, я даю ход делу. Это ясно?
Галя растерянно стоит в дверях, не очень понимая, что ей делать вообще и кого защищать в этой ситуации.
Киваю на вопрос Меринова и тот, все с той же высокомерной отчужденностью покидает кабинет.
– Я знаю где выход, – говорит Галине, – не волнуйтесь.
И дарит ей улыбку. Милую такую.
Ну и чудак, на букву «м»!
Когда его шаги затихают в коридоре, горничная вскидывает брови и игриво говорит:
– А что у нас тут за страсти, Лиз? Ты чего на мента кидаешься?
– Он сказал, что я главная подозреваемая в убийстве, – бубню себе под нос, пряча лицо от подруги, – и так думают все.
– Да, – Галина подходит к столу и опирается о него бедром, – тоже читала в сети.
– Но как же так?…
– Восемьдесят процентов убийств происходит от рук самых близких. Мужей, детей, любовников, – брюнетка пожимает плечами.
Я в полном шоке смотрю на нее.
– Откуда такие познания?!
– Слушаю криминальный подкаст.
