скачать книгу бесплатно
Документов с собой не было, ключи в кармане, правда, но возвращаться в офис – не выйти потом. Ладно, проскочим как-нибудь, – Садись. Показывай.
– Ух ты, какая у тебя машина! – Веточка вертелась, разглядывая с выпученными глазами салон, – Кожа, климат-контроль… и кресла подогреваются?
– Откуда такие познания?
– Я знаю, я знаю, я знаю…
– Хорошо, молодец. Послушай, а об этом кольце ты что-нибудь знаешь?
– Мамино.
– А у мамы оно откуда?
– Ты что, забыл? Оно всегда у неё было.
– Забыл. Она тебе что-нибудь рассказывала о нём?
– Мама с папой, когда женились, купили. Ты что, забыл?
– Это точно?
Веточка напряглась и оцепенела.
– Эй. С тобой всё в порядке? Куда дальше ехать? – пришлось остановиться. Что делать с мумией Евгений не знал. Болезнь это или придурь, долго ли будет продолжаться, и как вывести девицу из этого? Посидели несколько минут.
– Ну, всё, хватит, не хочешь ехать дальше, выходи, меня работа ждёт, – молчание, – Вон пошла! – заорал неожиданно для себя, – замаяла ты меня!
– Туда.
– Ты дура или притворяешься?
– Дура.
– Дуры себя дурами не называют.
– А я называю.
– Ты понимаешь, не могу я быть твоим братом. Да, я жил с отцом, я не знал мать, но это ничего не доказывает. Твоя мать могла спереть это кольцо где-нибудь. А! Даже у моего папаши. Теперь понятно, откуда она про меня знает! Поняла?
– Конечно! Всё поняла!
– Что ты можешь понимать, ты дура!
– Я дура! Я дура! Я дура! Я дура!
– Прекрати немедленно, а то врежу!
– Я дура – поэтому ты не брат. А если бы я была умная, то была бы сестра.
– По-моему, ты не такая уж и дура.
– Такая, такая, – она начала корчить рожи и хвататься за руль, – Видишь, какая я дура?!
– Вижу, вижу, отстань, а то врежемся.
– Труп?
– Типун тебе на язык.
– Трупная дура! – Это её развеселило, и она начала хохотать.
Евгений обозвал себя идиотом – надо было связаться! Ну и что, что кольцо! Даже если и мать – что с того? Она его бросила и не проявлялась, пока не надо стало подсунуть свою доченьку неизвестно от кого нагулянную. Это, наверняка, что нагулянную! Сейчас они приедут, он сдаст её, и прощай!
– Приехали!
Здание было городской поликлиники №2. Евгений поискал другие таблички, но их не было.
– Ну, пошли.
– Веточка! Деточка моя! Ты, что ли? – какая-то старушка столкнулась с ними в дверях.
– Тётя Нюра! Тётя Нюра! – запрыгала Веточка вокруг неё, – это мой братик, Евгений Николаевич. Вот!
– Ну и хорошо, ну и слава Богу! А я-то думаю. Где ты? Горе-то какое! Как хорошо, что вы её приветили. Я вижу – добрый вы человек. Теперь я спокойна.
– Она сказала, что жила тут.
– Жили-жили. Мать-то её полы мыла, ну и сторожила ночами. Вот и жили. А куда ж их горемычных. А Вы с ней построже, построже, она поспокойнее будет. Ну-ка, тише, окаянная. Мать-то умерла, а её куда? Ну и сдали… понимаете сами. А она и сбежала, вот проныра! Как сумела?
– Мне там больно было.
– Бедная ты моя. Сейчас всё хорошо будет, нашёлся брат-то.
– Вы не знаете, кто-нибудь ещё у неё есть?
– Как же это, Вы разве не знаете?
– С материной стороны. Мы же не жили с ней.
– А ну да, ну да. Да нет, никого. Одна она была. Никого.
– А вот это кто? – Евгений протянул фотографию.
– Это Лёля, это Лёля!
– Вот не знаю, милок, не сказывала мне Вероника-то, – Жека вздрогнул: всё, что знал о матери – это имя; неужели всё-таки? – А что?
– Понимаете, мне ненадолго уехать надо – командировка, – начал сочинять Евгений, – Работа есть работа.
– Да, да, понимаю. А что, у Вас-то никого нет?
– Так получилось.
– Плохо-плохо, тут её не возьмут, с матерью жила, и то ругались.
– Ладно, придумаем что-нибудь.
– И я-то не могу, я-то у сына живу. А так кто ж ещё?
– Ладно, ладно.
– Придумай, милок.
– И вот ещё. Это чьё кольцо, не знаете?
– Мамино.
– Вероникино, Вероникино, она его берегла шибко. Есть было нечего, и то не продала. Золотое, говорила, память о муже. Любила его очень, подлеца. Ой, извините, всяко в жизни бывает.
– А давно оно у неё?
– Да сколько знаю её, всё на пальце носила.
– А сколько знаете?
– Так уж… Ента пигалицей ещё была. До травмы ещё.
– До какой травмы?
– Так это ж она вон с той лестницы пала. Головой-то ушиблась сильно. Вот и тронулась умом-то. Маленькая была ещё. Не досмотрели.
– Ладно. Спасибо. Пошли.
– Ак мне-то что, Вам спасибо, приветили. Добрый человек, добрый.
– Ну, и что мне с тобой делать?
– Добрый человек.
– Да не добрый я.
– Злой?
– И не злой. Просто некогда мне с тобой возиться. Вот уехал из-за тебя, знаешь, что мне сейчас будет?
– Убьют?
– Почти.
– Маму всегда убивали.
– Вот, видишь – знаешь! У тебя хоть документы какие-нибудь есть?
– Есть. Я прятала. На, – паспорт был завёрнут в газету и сложен в полиэтиленовый мешочек.
– Виктория Николаевна Булаева. Понятно. А почему «Веточка»?
– Мамочка так звала: Веточка – тоненькая, гнётся на ветру. Кто захочет, обломит. Жалко… Обратно не прирастёт. Дерево умрёт, Веточка умрёт. Что с дуры взять. И ты не хочешь.
– Хватит прибедняться. Поехали.
– Куда?
– К Лёле твоей. Если она жива ещё.
– Тоже умерла?
– Вполне возможно. Слушай, давай ты поживёшь немного в той больнице, в другой, а я закончу работу, узнаю всё о Лёле и тебя отвезу к ней. Она ж тебя любит!
– Не буду в другой жить, не буду! – заорала Веточка, запрыгала по машине, как бешеная кошка – салон после неё придётся чистить.
– Сидеть! – приказал. Истерика не прекратилась. – Всё! Всё! Не будешь! Уймись!
Она остановилась на полу и вдруг уснула. То ли из сил выбилась, то ли прикидывается.
Голова пухла. По трассе – три часа туда, три обратно. Если повезёт, за пять можно обернуться. Ещё неизвестно, что там. Держала ли мать связь с этой Лёлей, или всё наобум. И нужна ли эта ненормальная этой Лёле? Тоже неизвестно. Тогда одна дорога ей – в психушку. Позвонить надо. Что будет!
– Лёвчик, ты там скажи БОСу, что кроме меня тётку хоронить некому. А завтра я, как штык, с утра буду.
– Какую тётку? Ты где? Ты с ума сошёл?
– Почти. Сойдёшь тут. Он знает про тётку – ты скажи ему. Пока.
Ну, поехали!
Город пересекли спокойно. Веточка продолжала лежать на полу, а, когда светофоры прекратились, осторожно вползла в кресло и молча, не шевелясь, стала рассматривать придорожные пейзажи.
Вдруг она ожила и забила руками в стекло.
– Остановись! Остановись!
– Что ещё? – Остановились.
– Лес! Мне надо в лес.
– Зачем тебе в лес?
– Надо, – Веточка кокетливо потупила глаза.
