Супермен будущего

скачать книгу бесплатно


Первый вид составили психомоторные стимуляторы: амфетамин, маталамфетамин, фенамин, бензфетамин, кокаин, первитин и другие препараты для повышения тонуса психики.

Второй вид составили разнообразные симпатические амины, усиливающие азотистые вещества организма, синтеза гормонов, витаминов: эфедрин, метилэфедрин, ибогаин, корамин и другие препараты.

Третий вид – стимуляторы центральной нервной системы: лентазол, никетамид и другие.

Четвёртый вид – это наркотические обезболивающие средства: морфий, героин, кодеин и другие.

Пятый вид – анаболические стероидные препараты: неробол, метандростенолон, ретаболил, эпитестерон, болдерон, феноболин, станозолол, тот самый станозолол, который не успел к Олимпийским играм в Сеуле вывести Бенджамин Джонсон – сильнейший спринтер своего времени, что повлекло за собой дисквалификацию на два года, тем самым сгубивший его тогда замечательную спортивную карьеру. Эти препараты пятого вида – анаболики повышают синтез белка в организме, увеличивая массу скелетной мускулатуры и мышечной силы.

Применение допинга продолжалось и после того, как в 1962 году МОК запретила их приём, а в 1967 году ввела антидопинговый контроль на Олимпийских играх, а в 1971 году создала службу допинг контроля на национальных и международных соревнованиях. В 1968 году на Олимпиаде в Мехико впервые был проведён выборочный допинг контроль.

С 1984 годы сторонники тайного применения допинга стали выходить за пределы этих пяти видов допинга. Так впервые пошёл в ход кровяной допинг – гемотрансфузия, когда перед турниром атлету длинных дистанционных видов спорта вливали кровь, что значительно повышало его выносливость. Но и это стали выявлять антидопинговые лаборатории.

Допинг и антидопинговый контроль, как два антагониста, две полярных стороны спорта. И с той и другой в ход пустили самую тяжёлую артиллерию, что и есть наука передовых достижений.

Антидопинговый контроль включил всю мощь своей артиллерии: идентификация и скрининг допингового вещества в биосреде, химико-токсикологический анализ – спектрофотометрия в инфракрасной и ультрафиолетовой зоне, масспектрометрия, хроматография и многое, многое другое. И самое главное – Медицинская комиссия МОК между соревнованиями стала выезжать в страны без предупреждения и брать допинг пробы у ведущих атлетов мира.

Ну, а ныне в начале XXI века, в первой половине XXI века заинтересовались генным допингом, таким вот феноменом «могучей мыши», «марафонской мыши», когда в лабораториях вывели сильных, выносливых мышей, намного опережающие функциональные возможности обычных мышей. Так что допинг с генетическим изменением организма, возможно, и ждёт своего часа.

Юные спортсмены слушали, затаив дыхание, что не заметили закат ярко багрового солнца за горизонт. С Байкала подуло прохладный ветерок, и некоторые мальчишки, девчонки побежали в комнаты, чтобы принести для всех крутки, в том числе и для меня, строго предупредив, чтобы я ничего не рассказывал в их отсутствие, на что я, конечно же, с радостью согласился. И вот принесены куртки, и нет дискомфорта от вечерней прохлады. И наша беседа, мой рассказ плавным истечением продолжили дальнейший ход, но конечно же, после рассказа о допинге меня для начала осыпали вопросами, из которых я выделил два вопроса, на которые решил ответить самым подробным образом.

«У меня такое ощущение, что без допинга никогда стать чемпионом мира», – такой вопрос задавал юный спортсмен по имени Бэлигто.

«Расскажите, пожалуйста, про генный допинг», – такое предложение выдвинула юная спортсменка по имени Алина.

Решил начинать с вопроса Бэлигто, и потому решил ответить подробно:

– Ну, почему без допинга? Ещё как без допинга. На Олимпийских играх в Пхенчане, где выступала наша Алиса Жамбалова, правда в таком нейтральном статусе, не было никаких скандалов с допингом. И на летних Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро тоже не припомню скандала, и на «Тур де Франс», и на «Джиро де Италия», и на чемпионатах мира по разным видам спорта также не припомню какие-нибудь скандалы с допингом. А ведь всё просто, потому что дело в тренировках, в методике тренировок. Вот по телевизору не раз показывают тренировку какой-нибудь команды по футболу. На камеру тренируются первые десять-пятнадцать минут, а потом всё, журналистов, репортёров вежливо просят покинуть стадион. Потому что дальше секрет тренировок, секрет методики. Секретные упражнения, секретная дозировка определённой стадии тренировки, секретные приёмы, секрет тактики, секрет стратегии.

Да, конечно, я не мог не рассказать и про это…, про то, что случилось со мной ещё тогда в молодости…

5

Перед самым дембелем, когда служил в Советской Армии, служил в железнодорожных войсках на другом конце нашей огромной страны СССР, а точнее в Карелии, а ещё точнее на советско-финской границе недалеко от посёлка Хелюля, я неожиданно заболел неизвестной болезнью. Мой родной командир старший лейтенант Калинин, коренной ленинградец, (как ленинградец, он болел за «Зенит», я же с 1969 года, ещё будучи школьником младших классов, болел за «Спартак» Москва, и потому у нас частенько бывали жаркие диспуты по теме футбола) отправил меня госпиталь, но не в ближайший госпиталь в городе Сортавала, а в сам город-герой Ленинград, в один из самых сильных, лучших госпиталей Советского Союза.

Эта неизвестная для меня болезнь называлась «болезнь Шенлейн-Геноха или же геморрагический васкулит. Лопались внутренние артерии, и кровь сыпью проступала под кожу. Не мог согнуть руку в локте, согнуть ногу в колене. При этой нельзя было притрагиваться к горячей воде, тем более париться в бане. Противопоказаны были любые физические нагрузки, любой физический труд. Лечащий врач так и сказала: «Тебе не подошёл климат». Конечно, в Ленинграде меня капитально вылечили.

Спустя полгода, когда уже учился на подготовительном отделении педагогического института (мой родной командир старший лейтенант Калинин написал отличную армейскую характеристику, я благодарен на всю жизнь родному командиру) второй раз заболел этой болезнью Шенлейн-Геноха. В республиканской больнице Улан-Удэ меня также капитально вылечили, но все эти ограничения по жизни остались. А ведь до армии, как и мой младший брат, ходил на лыжную секцию, тренировался по лыжным гонкам, всегда бегал кросс по лесу. И всё, игра в футбол, в хоккей, бег на лыжах, кросс по лесу по диагнозу медицины закрылись для меня шлагбаумом. Всё, точка, черта, которую не переступить.

Тогда на первом курсе решил переступить, ибо более всего нестерпимо тянуло меня на футбол и на кросс по лесу. А тогда в конце семидесятых годов, в начале восьмидесятых по нашей огромной стране прокатился настоящий бум каратэ. И я, уже по возрасту после армии, решил заняться каратэ, заняться самостоятельно.

В двухэтажном доме по соседству жила женщина-врач. Мать спросила у неё, иол, можно ли её сыну бегать кросс, тренироваться. Врач дала добро. Пусть занимается тем, что нравится, и возможно, одолеет болезнь психически, психологически. И это был для меня истинно зелёный свет.

Я поступил в институт после срочной службы в армии, мой младший брат поступил после школы на физико-математический факультет, и потому мы оказались на одинаковом уровне, можно сказать, на одном курсе, но только факультеты разные. Мой младший брат уже с первого курса стал побеждать на первенстве республики по лыжным гонкам и среди юниоров, и среди взрослых. Итого он стал 20-ккратынм чемпионом республики Бурятия среди мужчин и чемпионом Сибири и Дальнего Востока, тем самым выполнив норматив мастера спорта Советского Союза.