Торговка рыбой

скачать книгу бесплатно


Они задавали мне много вопросов о России вообще и о моей жизни в частности. И не похоже было, что это делается лишь из вежливости: казалось, всех шестерых искренне интересовало то, о чём они спрашивали, и они рады знакомству с иностранцем.

В то же время, как и обещал Мартин, я много узнавал об Ирландии и ирландцах, в том числе такие необычные факты, в которые трудно поверить. Например, я, как и многие другие, с детства считал, что в Ирландии живут преимущественно рыжеволосые люди. Однако лишь девять процентов ирландцев имеют натуральный рыжий цвет волос, и в их числе Эйлин.

Поскольку мы сидели в пабе, разговор само собой не мог не зайти о пиве. Оказывается, ирландцы выпивают в среднем около 130 литров этого напитка в год. Это второй после Чехии показатель потребления пива на душу населения в мире. А в Дублине на сто человек населения приходится один паб. Конечно же, употребление пива, как и любого другого алкоголя, особенно в больших количествах, вредит здоровью, так что я ни в коем случае никого не призываю заниматься этим.

Далее мне рассказали про родной язык ирландцев – гэльский. Из 4,6 миллионов граждан Республики Ирландия лишь 1,6 миллиона заявляют, что владеют родным языком, а свободно говорят на нём порядка 380 тысяч. К сожалению, мои новые знакомые вынуждены были признать, что никто из них этого не умеет. Однако это ничуть не уронило их в моих глазах.

Все три пары держали дома кошек, причём Шон с Каренн – сразу трёх. Вообще, кошка является самым популярным домашним животным в Ирландии. Их в стране в два раза больше, чем собак. При этом в стране нет змей, а также из-за изоляции от материка на острове отсутствуют распространённые в Европе кроты, ласки, хорьки и косули.

Поговорили мы и на грустные темы. Ирландия так и не смогла восстановиться после голода 1845–1852 годов и вызванной им эмиграции. Прежде население острова составляло 8 миллионов человек, сегодня же – порядка 6,5 миллиона, из которых 4,6 миллиона проживают в Республике Ирландия и ещё 1,8 миллиона в Северной Ирландии. Это второй по численности населения остров в Европе после Великобритании. Для повышения уровня рождаемости здесь запрещены аборты (за исключением случаев защиты жизни матери).

Было очень интересно и познавательно, но, даже несмотря на это и при всём их хорошем отношении, я не мог до конца расслабиться и чувствовать себя в своей тарелке. Нет, в общении не возникало барьеров – как вы уже, наверное, поняли, английский язык я знал хорошо. Дело было в определённой неловкости из-за того, что я один, без пары. К тому же, как я уже говорил, я не считался большим специалистом по части общения с противоположным полом и порой терялся, когда Эйлин, Ида или Каренн обращались ко мне.

Да и Молли меня не отпускала. Несмотря на все мои старания переключиться на что-то другое, небольшая часть меня неизменно находилась там, на Саффолк-стрит, рядом с ней. В какой-то момент я даже мысленно рассердился на Мартина за то, что он привёл меня туда, но тут же сообразил, что это глупо.

– Эй, Эдвард, о чём задумался? – весело спросила Ида.

Она, как и остальные, называла меня Эдвард, а не Эдуард. Из всей компании только Мартин не коверкал моё имя на английский манер.

Я встрепенулся и увидел, что все смотрят на меня. Должно быть, я задумался и пропустил какой-то вопрос. Я попытался улыбнуться и как можно непринуждённее ответил:

– Я? Да так… А что такое? Что я пропустил?

– Я спросил, нравятся ли тебе ирландские девушки? – весело повторил Шон.

Остальные при этом захихикали. Вместо меня ответил Мартин:

– Эдуарду очень нравится одна ирландская девушка. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что он влюбился!

– Да? А кто это? Когда ты успел с ней познакомиться? – Внимание всей компании снова переключилось на меня.

– Буквально перед тем, как прийти сюда…

– Мартин, пожалуйста!.. – попытался остановить его я.

Мне не хотелось, чтобы новые знакомые стали смеяться надо мной из-за моей слишком впечатлительной натуры.

– Да ладно тебе! Что тут такого? – продолжил Мартин. – Кстати, вы все её знаете!

Видимо, выпитое пиво уже слегка ударило ему в голову.

– Кто же это?! Кто?! – в недоумении воскликнула остальная пятёрка.

– Это красотка Молли Малоун! Сегодня я привёл нашего русского друга к её статуе на Саффолк-стрит, и вы бы видели, как он на неё смотрел!

Ребята и девушки предсказуемо стали подшучивать надо мной, хотя и беззлобно. Я почувствовал, что краснею. А тут ещё, как назло, музыкант, который обеспечивал в пабе живую музыку, затянул:

В славном городе Дублине,

Где такие милые девушки…

Сразу стало как-то душно. Мне захотелось уйти, оказаться на свежем воздухе. Нет, я не обиделся на ребят, даже на Мартина. Просто мне захотелось побыть одному, поразмышлять. Да и хмель ударил в голову не одному ему: я уже почувствовал, что мне хватит. В общем, извинившись, я собрался уходить.

С лиц всей компании моментально пропали улыбки, и они встревоженно принялись уверять меня, что ничего плохого не думали и просто дурачились.

– Да ты что, обиделся? – недоумевал Мартин. – Брось, Эдуард, я же просто пошутил!

– Извини нас, если мы тебя обидели! Останься! Пожалуйста, не сердись! – слышал я из уст остальных ребят.

Но я твёрдо решил уйти и, уверив их, что всё в порядке и мне просто хочется отдохнуть после насыщенного рабочего дня, наконец пробился к выходу. Однако на улице меня снова догнал Мартин.

– Что случилось-то? Скажи мне один на один, если при них не хочешь! – Он схватил меня за плечо.

– Да всё в порядке! Правда! Мне просто пора. Спасибо тебе за этот вечер и до встречи в понедельник! – Я аккуратно снял его могучую ладонь со своего плеча и пошёл не очень твёрдой походкой вдоль по улице.

Мартин, должно быть, провожал меня взглядом, полным недоумения, несмотря на то, что я несколько раз повторил ему, что всё в порядке. Через минуту он опомнился и крикнул мне вслед номер автобуса, на котором я смогу добраться до отеля.

Я не повернулся, но вскинул руку в знак того, что услышал, и продолжил идти дальше.

Вечерняя прохлада действовала отрезвляюще, а лёгкий ветерок приятно обдувал лицо.

Глава 3

На указанном автобусе я благополучно доехал до отеля, переборов отчаянное желание прийти на Саффолк, «к ней». Выпил я сравнительно немного, так что похмелье особо не грозило. Поэтому уже в номере, приняв горячий душ, я смог соображать довольно ясно. Спать не хотелось.

Я позвонил родителям, а затем, стараясь чем-то занять этот вечер, посмотрел немного телевизор, посидел в интернете, ответив на пару сообщений в электронной почте, полистал журналы и брошюры, сложенные стопкой на столике рядом с кроватью, но всё это было не то. Я пытался обмануть себя, пытался заставить мозг поверить, что всё нормально. Но мысли о Молли не давали мне покоя. Да, я смог на какое-то время приглушить их, но избавиться совсем не получалось.

Я погасил свет, лёг и постарался заснуть, но всё без толку. Я ворочался и ворочался с одного бока на другой, пытаясь расслабиться и не думать о ней, не думать ни о чём. Так прошли два с половиной часа. Я посмотрел на часы – половина второго ночи. Полежал ещё минут десять-пятнадцать и, окончательно убедившись, что не могу ничего поделать со своими мыслями, встал и начал одеваться.

Представляю, как вы посмеиваетесь, читая эти строки: какой-то дурачок переживает и места себе не находит из-за девушки, которая представляет собой лишь бронзовую статую, да ещё и упоминается в песне! Из-за девушки, которая никогда, вероятно, и не существовала на свете, а если и жила, то не блистала добродетелью, продавая своё тело ради звонкой монеты!

Да, на вашем месте я бы, может быть, тоже смеялся. Но я находился на своём месте и не волновался в тот момент о том, что кто-то может подумать обо мне. Мне просто хотелось как можно скорее оказаться рядом с ней, заглянуть в её лицо и увидеть в нём живую и настоящую девушку.

На стойке ресепшн никого не оказалось, так что я никем не замеченный покинул здание и направился мимо Тринити-колледжа к знакомому уже пересечению Графтон-стрит и Саффолк-стрит. Идти пришлось совсем недолго – мне показалось, что дорога заняла не более десяти минут.

Когда впереди мелькнул знакомый силуэт статуи, я невольно ускорил шаг, а в груди тем временем нарастало волнение. И вот, наконец, я снова стоял около неё. Вокруг ожидаемо было безлюдно, так что я мог внимательно и не спеша рассмотреть Молли во всей красе. Оглядев бегло всю фигуру, я сосредоточился на её лице. Да, пожалуй, Мартин прав – его нельзя назвать эталоном красоты, но всё-таки в нём было нечто такое, что приковывало к себе и долго не отпускало.

Я встал так, чтобы мы с ней смотрели прямо друг на друга.

Интересно, о чём она задумалась? Это что-то насущное, связанное с её ремеслом? Или же более глубокая мысль застыла на неподвижном лице девушки? Быть может, это нахлынувшая печаль от тяжёлой и однообразной жизни или усталость после целого дня, проведённого за работой?

Я не хотел думать о плохом, просто не мог себя заставить поверить в то, что людская молва приписывала бедной Молли. Почему-то я был уверен, что она была честной девушкой, которая работала не покладая рук, чтобы достать денег на пропитание, и которой не повезло умереть молодой.

– О чём же ты думаешь, Молли? Как бы я хотел это знать! – внезапно для себя самого произнёс я.