скачать книгу бесплатно
– И хотел бы с тобой не согласиться, но не могу. Я восхищаюсь твоим братом. Ульвбьёрн способен трезво мыслить после стольких лет в этом аду. Я вообще поражаюсь, что он всё ещё держится, – тяжело вздохнул Градимир. – А что касается его послания, то он шлёт нам одно и то же сообщение. В нём Ульвбьёрн сообщает, что готовит свой побег из плена. И не очень доволен нашим присутствием на территории Мрака. Особенно тобой, моя глупая Айна. Ведь ты нарушила прямой приказ самого главы Императорского дома. И он за это на тебя в гневе.
– Как тогда, – вздохнула Снижна. – Когда я ослушалась его приказа на планете Пифий. Он потом отчитал меня за это.
– Это ты умеешь, – усмехнулся Градимир. – Не слушать приказов. И у меня такое чувство, что Ульвбьёрн злится на тебя очень сильно, – он крепко прижал Снижну к себе. – Но твой брат всё поймёт, когда мы его освободим. И сейчас, я больше чем уверен, что Ульвбьёрн уже корректирует свой план побега с учётом нашей ему помощи. Поэтому мы с Везничем сейчас работаем над тем, чтобы отправить сигнал твоему брату.
– А у вас получится?
– Получится, не сомневайся. Айна, скажи, а что может означать фраза: «Чтобы победить, нужно проиграть»? Может, твой брат тебе говорил уже о чём-то подобном?
– Нет, я никогда не слышала ничего такого от него. Ты очень взволнован. Ты мне что-то не договариваешь, Градимир? – Снижна приподнялась на локте и заглянула в глаза мужу.
– Твой брат шлёт личное послание именно мне, – Градимир откинулся на подушку и закрыл глаза.
– Какое?
– Периодически Ульвбьёрн повторяет одно и то же: «Градимир, беги». Выходит, что мне нужно срочно возвращаться домой. И ещё у меня есть ощущение, что послание пишет уже не один человек, а несколько.
– Это как? – не поняла Снижна.
– Твой брат действительно в опасности, Айна, – Градимир прижал к себе жену. – Он уже путается в своих мыслях. Судя по всему, Ульвбьёрн уже на грани.
– Нужно его спасти, Градимир, – из глаз Снижны закапали слёзы.
– Это точно. Таков был план изначально, и он не изменился, родная. Но сейчас ему нужно вернуть Тиру. И чем быстрее, тем лучше. Благодаря нашей с тобой любви, я понимаю, что она значит для Ульвбьёрна. Поверь. Ему нужна его Тира, чтобы вернуть твоему брату не только ощущение реальности и трезвый рассудок, но и прежнего Ульвбьёрна, истинного главу Императорского дома.
– Но как? Как её вывести из того состояния? Да ещё на расстоянии? – Снижна крепко прижалась к мужу.
– Понятия не имею. Мы с Везничем наладим связь с Ульвбьёрном, вот тогда и поймём что к чему. Дай нам несколько дней. А ты поговори о Тире с Дарьяной. Обсудите этот вопрос с шаманами и Пифиями. Подключи Белозара. На кораблях столько людей, которые могут уходить в тишину. Отыщите там Тиру. Верните её к мужу. Она сможет привести Ульвбьёрна в чувства, чтобы он продержался до нашего прилёта.
– Хорошо, любимый. Завтра же с этого и начну свой день, – Снижна вытерла слёзы.
– Предлагаю закончить этот день на хорошей ноте, – Градимир со всей силы прижал жену к себе и крепко поцеловал.
В этот миг все проблемы и тревоги ушли на второй план. Остались только два любящих человека и их бьющиеся в унисон сердца.
Утро следующего дня началось весёлыми посиделками в столовой. Все дружно друг с другом переговаривались. Снижна обсуждала с Дарьяной и Рэмунасом вопрос о Тире. К ним присоединился Белозар и верховный Палач. Переслав сидел с Градимиром и Везничем, обсуждая план дальнейшего полёта. Асне радостно улыбалась, сидя рядом со своим господином и с аппетитом кушала завтрак.
– Дарьяна? – с испугом спросил Белозар. – Что случилось?
Все в столовой резко замолчали и посмотрели в их сторону.
– Радомир попал в засаду. Его караван окружили боевые корабли драгондов, – Дарьяна пыталась не плакать. – Он думает, как выбраться из этой передряги.
– Всем без паники, – Переслав встал из-за стола. – Дарьяна, Белозар, пойдёмте со мной. Градимир, Везнич, срочно предоставить новый план полёта по кратчайшему расстоянию до звёздной системы с перевалочным пунктом.
Войдя в штаб, Переслав усадил Дарьяну рядом с собой. С другой стороны присел Белозар.
– Сестрёнка, а теперь без слёз и соплей. Ты – воин моей дружины. Возьми себя в руки и рассказывай всё, что Радомир думает и делает сейчас. Всё до мельчайших деталей. Поняла?
– Да, воевода, – грустно улыбнулась Дарьяна Переславу.
– Ты же знаешь, он выкрутится. Это же Радомир. У него в голове уже наверняка несколько вариантов побега. Просто нужно не упустить его из вида, – Переслав взял Дарьяну за руку. – Если его поймают, в чём я лично сомневаюсь, то посадят в ящик с системами защиты. И даже ты не сможешь его услышать, вот тогда мы можем упустить его из виду, а этого допускать нельзя. Так что соберись и говори нам всё.
Дарьяна кивнула Переславу и стала говорить всё, что происходит с Радомиром.
Мир Мрака
Дневник
Главы Императорского дома Ульвбьёрна
Я завёл этот дневник в тылу врага, а точнее, находясь у него в плену.
Время.
Я раньше измерял его часами, днями, годами. Но здесь я стал измерять его болью. Даже значение боли стало для меня иным. Я отматываю память назад в прошлое и стараюсь не забыть, кто я есть на самом деле. Вначале я хотел назвать дневник уже привычным для меня именем Удо. Но не в этот раз. Потому что я – Ульвбьёрн, сын Йорана, наследник великого Торгнира, глава и верховный главнокомандующий народа Императорского дома,
Я должен это помнить, находясь во власти Вожака вожаков драгондов. Я помню тех людей, которые предали меня. Мой родной дядя Сигурт. Что его сподвигло так поступить с моим отцом Йораном и матерью Рогнедой? Почему?! Ведь моя матушка была его родной сестрой. У меня пока нет ответа на этот вопрос. Он чуть не погубил и мою сестру Снижну. И почти погубил нас с Тирой и нашей дочерью Дарьяной. Почти.
Тормод. Произнося это имя, я вспоминаю все его попытки завоевать расположение моей сестры. Я помню улыбку Снижны в его присутствии. Моя маленькая сестрёнка, твоё доверие предали точно так же, как и моё. И последние десять лет я молю всех известных и не известных мне богов лишь об одном: чтобы они разоблачили этих предателей.
Мы убегали так долго, но, в конце концов, нас загнали в ловушку, окружив со всех сторон. Мы отбивались на той развалюхе, что удалось угнать с богом забытой планеты, где властвовали драгонды, и на которой мне пришлось оставить мою дочь. Мою малютку Дарьяну. Её уносила в дом на моих глазах незнакомая мне женщина, а я плакал от беспомощности сделать что-то ещё для моей дочурки. Но так у неё был шанс выжить.
Мы попали в плен.
Я, Тира и двенадцать моих гвардейцев из пятидесяти моих братьев. Мы все сражались до последнего. Я потерял счёт убитым тварям. Бернард прикрывал мне спину, как делал это уже много раз. После смерти моего отца он почти заменил… Нет. Он стал моим старшим братом. Мудрым и рассудительным. И я старался походить не только на своего отца, но и на Бернарда.
Тира.
Моя хрупкая и маленькая Тира. Как она сражалась рядом со мной. Как она двигалась. Она была маленьким ураганом смерти. В тот миг я полюбил её ещё сильнее. Такую женщину стоило ждать. Никто и никогда во всей вселенной не сравнится с ней для меня.
Нас не победили. Нет. Нас задавили числом. Я даже не помню, сколько ран получил сам. Я видел, как меч одного драгонда пронзил тело моей жены, прежде чем потерял сознание. Она упала, протягивая в мою сторону руку, а я старался дотянуться до неё. Это последнее, что я помню в той битве.
Очнулся я уже в камере без окон, с вентиляционным отверстием под самым потолком и светом искусственных ламп. Там находилось самое необходимое для жизни: стол, стул, кровать, душевая кабинка, туалет и умывальник. Почти что императорские покои. На столе стоял электронный календарь, который отсчитывал дни, недели, месяцы, а затем и годы. Драгонды сделали это специально, чтобы я знал. Меня хорошо лечили и вскоре поставили на ноги, но на теле остались глубокие шрамы. Мне не было отказано в нормальной еде. Но больше поблажек не было ни в чём. Однако я не оставил ни свои тренировки, ни свою спецподготовку главы Императорского дома. Эта система давала возможность учиться в любой обстановке. Я оценил её, только попав в плен.
На меня надели ошейник, который контролирует людей при помощи боли. Я ощутил всю его прелесть в первый год своего заточения. Им пришлось сменить несколько штук, потому что я всё же умудрился их вывести из строя. А однажды смог вырвать и сам провод из стены, чем удивил драгондов. Видимо, такая поломка была им в новинку. Время тянулось для меня мучительно долго. Я выучил все трещинки на стенах, полу и потолке камеры. А потом была первая пытка.
Календарь отсчитал год, и меня впервые вывели из камеры.
Мои руки и ноги были стянуты специальными кандалами. По дороге из камеры я всё же смог нескольким драгондам проломить череп, некоторым свернуть шею, а парочку задушил проводом от ошейника, несмотря на жуткую боль, которая сводила судорогами моё тело, выворачивая суставы. Я уже не помню, сколько трупов врагов оставил после себя в коридорах этого здания, но драгондов было слишком много. И я не смог одолеть их всех.
Меня привели в зал, где за столом расположился вожак драгондов со своей свитой. Туда же доставили одного из моих гвардейцев. Он был полностью обнажён. Драгонды уложили моего брата на стол и привязали к специальным выступам за руки и за ноги. Я же стоял напротив и всё видел. Несколько раз я пытался прорваться к своему гвардейцу и падал на пол от жесточайшей боли. По моим нервам бежали сигналы от ошейника, пронзая всё тело тысячами иголок. Все мышцы сводило судорогами, суставы словно выворачивало, а мозг старался впасть в небытие. Однако я не позволял себе сломиться. Я вставал и делал попытку за попыткой, потому что чётко понимал, что будет дальше с моим гвардейцем. Вожак ухмылялся, глядя, как я пытаюсь спасти своего воина. Он терпеливо ждал, пока я обессилю и успокоюсь, но он явно не понимал, что значит быть главой Императорского дома.
– Глава Ульвбьёрн, – заговорил вожак, после очередного моего падения. – У вас сейчас есть на выбор два варианта. Первый: вы прекратите эти бессмысленные попытки освободить своего гвардейца. И тогда его смерть будет достаточно быстрой. Второй: это продолжить свои попытки к нему добраться. Вы будете вставать и падать до тех пор, пока не выдохнетесь. Но в этом случае смерть вашего воина будет не только мучительной, но и очень-очень длительной. Выбор за вами.
Я готов был плюнуть в морду этому выродку, этой ошибке природы. Но тут я увидел глаза своего гвардейца. Его взгляд умолял меня не затягивать его агонию. И я сдался.
– И я хочу сразу предупредить вас, глава Ульвбьёрн. Если вы закроете глаза или отведёте взгляд, то вы только увеличите муки вашего воина. Советую вам так не делать, – добавил вожак и приступил к своей трапезе.
А дальше начался ад для меня.
Я стоял на коленях, глядя на кровавое пиршество драгонда. Мой гвардеец держался стойко, не проронив ни звука. И лишь в конце этой пытки он закричал. Этот звук до сих пор стоит в моих ушах. Я закричал вместе с ним. Слёзы текли по моему лицу, но я ничем не мог ему помочь. Потом меня кинули всё в ту же камеру, а календарь стал отсчитывать следующий год. Я ломал его об стену. Я топтал его ногами. Но каждый раз на моём столе появлялся новый календарь, ведущий непрерывный счёт моей душевной боли.
Так я научился отсчитывать время болью своего сердца. Второй год, третий… десятый. Раз в год меня выводили на пиршество драгондов, где блюдом был один из моих выживших гвардейцев. Я каждый раз спрашивал вожака, чего именно они от меня хотят. Но ответ был лишь один: «Смотреть, как гибнут мои братья». Что не дало мне сломаться? Моя Тира. Я не знал, где её держали, но моё сердце чувствовало, что она жива. Я вспоминал её улыбку, её лицо. Я вспоминал нашу первую встречу. Даже плен у Пифий я вспоминал теперь как приятный летний пикник. Наша первая совместная ночь с любимой. Как она таяла в моих объятьях. Как я отдавался ей целиком без остатка.
Моя сильная Тира. Мать моей дочери.
Я радовался тому, что оставил Дарьяну в той глухой деревне. Ей удалось избежать этого ада. Я вспоминал глаза моей девочки, её плач на пороге чужого дома. Я все эти годы представлял, как моя дочь растёт. Как она сделала первый шаг. Как подрастала. Я представлял её не обычной и простой девочкой, а истинной дочерью главы Императорского дома. Воином Света по своей сути. Я видел в своих мыслях стойкую девушку, которая может дать отпор любому врагу. Которая встанет на защиту жизни людей. Моя дочка не могла расти иной. Она же была дочерью воина Света. Эти мысли помогли мне продержаться все эти годы боли.
Но на двенадцатый год моего плена на трапезу драгондов привели Бернарда.
А—а—а!!!
Я знал, что не стоит этого делать, но всё равно прорывался к нему вновь и вновь. Вожак лишь ухмылялся моим бесплодным попыткам, мучая моего брата. Бернард не проронил ни единого звука. Он стойко переносил боль. Но я кричал вместо него за каждую его рану, нанесённую драгондами. Я падал и вставал. Падал и снова вставал бесчисленное количество раз. И я всё же смог дотянуться до его руки. Бернард посмотрел мне в глаза и, прежде чем испустить дух, произнёс: «Помни, кто ты есть». И в тот миг я дал себе слово, что отомщу за смерть всех моих братьев и разнесу этот гадюшник на молекулы мироздания. Я бросился на вожака, и один из драгондов проткнул мечом мой бок, а боль от ошейника окончательно лишила меня сил.
Весь следующий год я считал дни, которые отзывались болью в моём сердце. В живых оставались лишь я и Тира. Я выл от бессилия что-либо сделать. Любые мои попытки сбежать из этой камеры не увенчались успехом. И я ждал. Ждал, глядя на треклятый календарь, который отсчитывал мою боль. Он ломался каждый день, но его меняли на новый, чтобы я точно знал, сколько дней осталось до конца года. А потом меня опять привели в зал, где уже был подготовлен стол для очередного пиршества.
Но к нему вышел другой вожак. Теперь я знаю, что это был родитель всех ныне существующих драгондов. Но тогда я увидел всего лишь нового вожака, который пришёл полакомиться моей женой. Вожак сел на своё место и махнул рукой. Драгонды ввели в зал мою Тиру. Она стояла в чём мать родила и смотрела мимо меня пустыми глазами, словно кукла.
«Тира!!!» – закричал я, но она не услышала меня.
И тогда я побежал к ней. Я не помню сколько раз я вставал и падал. Я даже не помню, скольких драгондов убил. Их мёртвыми телами я устелил пол, словно ковром. Боль от ошейника была в этот раз сильнее, охранников ещё больше. Поэтому я так и не смог приблизиться к своей жене.
«Тира, посмотри на меня! Это я! Твой муж. Твой Удо. Посмотри на меня, родная!» – я пытался докричаться до неё.
Но она смотрела перед собой невидящими глазами, словно ушла в своё треклятое видение и не вернулась обратно. Всё это время Вожак молчал, лишь заинтересовано глядя на меня.
– Что вы с ней сделали? – я посмотрел на вожака.
– Мне жаль, что так случилось с твоей женой, глава Ульвбьёрн.
– Жаль?! – заорал я. – Вы не знаете, что означает это слово!
– Может, ты и прав, глава Ульвбьёрн. Мне не знакомо чувство жалости к еде, – драгонд хищно ухмыльнулся. – Но твою жену мы старались беречь.
– Беречь? – я поднялся на ноги и пристально взглянул вожаку в глаза.
– Именно беречь. Это слово мне знакомо, – вожак словно развлекался со мной. – Позволь представиться. Я – Вожак всех ныне живущих драгондов. Все они подчиняются мне без пререканий, как все люди Империи тебе, глава Ульвбьёрн, – я молча его слушал. – Ты мне нужен живым. И мне действительно жаль, что твоя жена сейчас находится в таком состоянии. Насколько мне известно, ты очень привязан к ней. Мне сложно понять ваши человеческие взаимоотношения. Но она является твоей самкой, – он наткнулся на мой холодный взгляд. – Прошу прощения, глава Ульвбьёрн, за мою не деликатность. У воинов Света женщины – это их богини. Свет их души. Опять же сложные для меня понятия. Это твоя жена. Мать твоих детей. И ты привязан к ней очень сильно. Я слышал, что убить жену главы Императорского дома – это всё равно, что вынести ему самому смертный приговор. Поэтому я прошу меня спокойно выслушать. Я дарую тебе и твоей жене право жить в моём доме. Вам будут предоставлены самые лучшие помещения и всё необходимое.
– Зачем я нужен тебе живым, Вожак?
– Ты – гениальный учёный. Ты – умнейший человек в своей Империи. Мне нужны твои знания, руки и опыт. Ты будешь модернизировать наши корабли, оружие, технику. Мне будет приятно проводить с тобой время в беседах. Я хочу побольше узнать о вас – воинах Света из Императорского дома. Ты сможешь задавать мне свои вопросы, какие сочтёшь нужным. Я постараюсь на них ответить. Но от тебя я потребую полного подчинения мне. Ты станешь моим рабом, а я твоим господином.
– А в противном случае? – холодно уточнил я.
– В противном случае твоя жена станет моим блюдом прямо сейчас. Но всё, что ты видел до сих пор, покажется тебе детским развлечением, глава Ульвбьёрн. Я могу продолжать свою трапезу целую неделю. Неделю ада для тебя и боли для неё, – и он показал на мою Тиру. – Выбирай.
– Я могу подойти к жене?
Вожак взмахом руки разрешил мне подойти к Тире. Я не мог обнять её, потому что кандалы всё ещё были на мне. Ошейник периодически покалывал в шею, пронизывая моё тело небольшой болью. Я приподнял Тиру за подбородок и поцеловал в губы. Она не отозвалась мне. Она даже не моргнула глазами. И я стиснул зубы от бессилия, что-либо сделать сейчас. Мне нужна была свобода передвижения. Свобода действий. Свобода мысли, чтобы всё же сбежать из плена и сдержать своё слово, данное в день гибели Бернарда.
– Снимите с меня кандалы, – я взглянул на Вожака, тот кивнул головой своим детям, и они в считанные секунды освободили меня. – Тира, – я прижал к себе свою жену и простоял так несколько минут, всё ещё не решаясь сделать следующий шаг.
Затем я ещё раз крепко поцеловал Тиру в губы и быстрым шагом направился к Вожаку. Между мной и столом находилось несколько десятков воинов. Пару минут я всматривался в чешуйчатое лицо Вожака, а затем преклонил перед ним колено и дал клятву стать его послушным рабом.
В тот день я завёл этот дневник, чтобы помнить, кто виноват в моём плене. Кто виноват в смерти моих гвардейцев. И кто я есть на самом деле.
Я – муж Тиры. Я – отец Дарьяны. Я – брат Снижны. Но прежде всего я – Ульвбьёрн, сын Йорана, потомок великого Торгнира, глава народа Императорского дома и верховный главнокомандующий всех вооружённых сил Империи.
14-й год моего плена.
Глава 3
Мир видений
Пифия-Хранительница подошла к зеркалу жизни и стала внимательно вглядываться в него.
Со всех сторон к ней неслись призывы о помощи. Она и сама это знала. Глава Ульвбьёрн стал терять контроль над собой. Он начал путать реальность и вымысел, ложь и правду. Хотя всё ещё держался, но силы его были на исходе. Его могло спасти только одно. Родной и близкий человек рядом с ним. Та, кто помогла бы ему вспомнить, кто он есть на самом деле. Его жена, его верная подруга, его жизнь, его судьба. Но она застряла в мире перехода и отчаянно не желала уходить ни в мир живых, ни в мир ушедших по дороге совершенствования Души. Пифия впервые в жизни проявила эмоции, тяжело вздохнув, и присмотрелась к происходящему.
Удо опять сидел в тишине возле сотворённого им огня. Вокруг было темно настолько, что даже свет от пламени не мог разогнать эту темноту.
– Почему ко мне никто не приходит?! – закричал Ульвбьёрн в пустоту. – Чем я так провинился перед всеми, что со мной никто не хочет разговаривать? Неужели я так мало совершил не только для своего народа, но и других? Я всю свою жизнь потратил на защиту людей. Палачи Пифий, вы поклялись мне в верности на все ваши поколения вперёд. Где же вы сейчас, когда так мне нужны? Шаманка Ритва, разве твой народ живёт не благодаря мне? Где же вы сейчас, когда я так нуждаюсь в вас?
По щекам Удо текли слёзы отчаянья и боли. Свет пламени отражался на его бледном лице.
– Тира—а—а!!! – закричал он так сильно, как мог, но в ответ ему была всё та же тишина.
Удо спрятал лицо в свои ладони и завыл.
– Я так больше не могу. Я теряюсь в своих воспоминаниях. Я начинаю терять нить реальности. Помогите мне.
Хранительница отчаянно хотела ему помочь, но он не слышал никого, кто готов был прийти к нему на помощь. Никто не мог найти дорогу к огню его души. Даже его предки. Что-то всем не давало пробиться к нему. Пифия сменила картинку в зеркале жизни и посмотрела на Тиру. Та по-прежнему сидела на берегу своего вымышленного озера и ждала. Пифия увидела, как к ней подошла Дарьяна и попыталась позвать свою маму. Но Тира её не слышала, всё также глядя в зеркальную поверхность озера.
– Тира—а—а!!! – опять закричал Удо, Дарьяна вздрогнула и посмотрела вокруг себя.
– Отец? – не поверила Дарьяна. – Отец, ты слышишь меня?
– Тара—а—а!!! Вернись ко мне—е—е!!!
– Оте—е—ец!!!
Зеркало жизни пошло рябью, а картинка с Тирой и Дарьяной исчезла. Пифия опять махнула рукой. Удо сидел возле костра, спрятав лицо в ладони.
– Я прошу тебя о такой малости, Тира. Вернись ко мне! – он закричал, подняв лицо к верху.
– …те—е—е… – над ним пронёсся чей-то женский шепоток.
– Тира? – Удо удивлённо прислушался, но шёпот исчез так же внезапно, как и появился. – А—а—а!!! – крикнул Удо и со всей силой ударил кулаком по огню, и тот погас.
