скачать книгу бесплатно
Соседние дома казались безжизненными. Ни в одном из них не горел свет, не теплилась жизнь. Тусклые звезды светили холодно и безучастно. Легкий ветерок качал ветки кустов и было очень тихо.
Скрипнула аккуратно дверь, вышел Юра. Встал в сторонке. Долго молчал, наконец выпалил:
– Ну, соврал! Подлец! Думал уедешь и концы в воду! А видишь, как получилось! Не надо было столько пить. Ну, давай я тебе половину отдам! Мне не жалко!
– Ничего не надо! – твердо отрезал Данила. – Не денег же ради. Мать твою жалел. А как рассказывал красиво?!
– Гм-м! Да-а – а! – протянул он и ломая спички закурил, глядя в сторону.
– Поеду я, не буду ждать утра, – выдал Данила созревшее решение.
– Куда же ты ночью? – не мало удивился Юра.
– На вокзале переночую! – мрачно заявил Данила.
– Оставайся друг, – понурив голову попросил он. – Извини.
– Решил уже, – сухо обрезал Данила.
– Может хочешь, чтобы я деньги этому петуху отдал с его диаспорой? Это справедливо будет?
– Ничего я не хочу, – холодно процедил Данила.
– Эти КМ-ки, если хочешь знать, в свободной продаже никогда и не были. Все ворованное с заводов, военных частей. Сколько техники разукомплектовали, в негодность привели из-за этого, а они на вершине этого синдиката. Все сливки им! По ним давно тюрьма плачет.
– Да что ты как на митинге, – усмехнулся Данила. – Поеду я.
– Сильно обиделся?!
– Живи как знаешь! – без холодка, без эмоций, бросил он. – Это твоя жизнь.
– Ну, возьми хоть на дорожку… полтишок сверху?!
– Лишнее это.
– Оденешься как человек. Где врачам занесешь, … на таблетки останется?
– Я все сказал.
– Ну, и вали! «долбанутый» на всю голову. Три извилины! Сам виноват! Но имей в виду, – грозно добавил он, – ляпнешь, где… меня никто не видел, я от всего откажусь, сам на себя статью накатаешь.
– Не переживай! – усмехнулся Данила. – Не ляпну.
Данила неспешной походкой пошел к калитке. Неожиданно увидел быструю тень, отделившуюся от дома. Его на выходе догнала Лида. Они шли по улице молча. Девушка куталась в теплый серый платок из ангорской шерсти.
– Вот уезжаю я! – выдохнул останавливаясь Данила.
– А бог троицу любит, – потянулась она к нему губами.
Поцелуй был томный тягучий и очень горячий.
– Так получилось Лида!
Девушка была выпивши и расслаблена и льнула к нему всем телом, и он понимал, что она очень ждала его сегодня. Готовилась. И он думал об этом непрестанно. Он считал часы. И она считала. И все было бы у них ночью прекрасно и замечательно! Пожалуй, особенно замечательно. Они бы нашли, что-то новое необычное. Потратили себя так, что зашли бы минус. Нащупали дно удовольствий, а может, оседлали вершину. И все что случилось за столом, было большой нелепицей и ему так не хотелось уезжать в эту сырую прохладную ночь. Но сделать он ничего был не в силах. И она понимала, что он не может и не просила, а только слезы изредка катились из ее глаз. Он не видел этого, только ощущал это по мокрым щекам и заложенному носу и легкому всхлипыванию.
– Он, конечно, догадается, – уткнувшись к нему шепнула Лида.
– Брат?
– Ага! Да и пускай! – всхлипнула она чуть сильней. – Что с того!
– Наверное!
– Я не могла не проводить! Ты только не забывай меня! – чуть слышно промолвила она и голос у нее дрогнул, сломался.
– И ты меня!
Он прижал ее крепче и не видел ее лица, только ощутил ее горячее взволнованное дыхание.
– Я нет! – шепнула она и это прозвучало торжественно.
– И я нет!
Он нашел и поцеловал ее в дрожащие влажные от слез ресницы.
– Кораблики! – произнесла Лида отрешенно и это было странно.
– Какие кораблики? – переспросил он.
– Прощание Славянки! У меня всегда так! Когда навсегда!
Темная ночь в доли секунды поглотила кутающуюся фигуру девушки. Стало невыносимо жалко ее, себя и весь этот несуразный бестолковый мир.
Схватка с мошенниками
Ночевка на жестких вокзальных сиденьях, после военных передряг, не показалась чем-то особенным, но волнения, воспоминания и обиды, не давали полностью расслабиться. Только в поезде он вдруг почувствовал, как ему тяжело, но эта была не физическая боль. Колесные пары стучали о стыки как незримый метроном.
Данила смотрел в окно. Шумно, как бешеный поток, пролетали встречные составы. И вновь: леса, березы, околки, сосновые рощи, телеграфные столбы, … а вдали убранные поля, черные куски пашни, далекие трактора, окруженные стаями птиц. Казалось, Данила уже был здесь. А может, и не уезжал никогда. Он, несмотря ни на что, ехал в другую жизнь. Ехал, стремился и верил, хотя его там наверно никто не ждал.
Отойдя от окна, он решил поосновательней устроиться в плацкарте. Народу было немного. Напротив, сидела девочка лет девяти и водила пальцем по «айпаду». Она ехала с отцом, интеллигентного вида лысоватым человеком, профессорской внешности. Не успел поезд покинуть пределы города, как они распаковали из фольги, красиво приготовленную домашнюю курицу. Тушка была обильно приправлена чесноком, истекала коричневым маринадом, а желто-золотистая корочка светилась на солнце. Запах в купе стоял соответствующий. В животе противно до боли забурлило, и Данила, перешел на свободную торцевую сторону. Там он забрался на вторую полку и решил слегка вздремнуть, когда услышал добродушно воркующий голос нового пассажира. Могучего телосложения толстяк, зашел в купе, и небрежно закинул наверх сумку, с багажной аэрофлотской биркой. Пассажир, поймав его взгляд, почтительно поклонился военному. Данила ответил подобной любезностью.
– Отдыхайте, отдыхайте! Я вам не помешаю, – промолвил грузный и чопорный господин. Спустя пять минут он освоился и ласково подмигнул девочке:
– Любишь фокусы?
Девочка заулыбалась в предвосхищении чуда. Толстяк достал колоду почти новых карт, неуклюже роняя, с трудом собрал их с пола, сдувая невидимые пылинки.
– Вот раззява! Сейчас! Сейчас! Может быть получится. Надо только вспомнить. Тебя как звать?
– Лена.
– Сколько тебе лет?
– Скоро 12 будет, … а пока девять.
Толстяк, от неожиданности, безудержно засмеялся. Достал платок, вытер глаза и опять засмеялся.
«Хороший мужик, добрый! – подумал Данила. – Таких сразу видно! Повезло с попутчиками!».
– Вот! Бери Леночка, любую карту из колоды и засовывай обратно. Куда угодно. Можешь даже подтасовать. Вот так. А теперь! … Але оп!!! – он звонко щелкнул пальцами вытаскивая одну из них, – Она?
– Нет!!! – недоуменно вытянулось лицо у девочки.
– А вот так!! – он, как бы из-за ее уха, достал новую карту.
Девочка счастливо засияла и захлопала в ладошки:
– Она! Она! А как вы сделали?! Расскажите, пожалуйста!
– О-оо! Дорогая! Фокус никогда нельзя раскрывать! Ведь это же волшебство! Тайна за семью печатями.
Толстяк хитро улыбнулся, подал руку ее отцу и представился:
– Николай Петрович. Врач. Гм-м! Ну, по женским болезням. Можно просто Николай. На столик он положил золотую дорогую зажигалку. Она сияла как начищенный рубль и завораживала своим блеском.
– Владимир Владимирович! – поклонился, одной головой, отец девочки.
– О! Владимир Владимирович! Ну, просто наш президент и внешность у вас соответствующая. Я бы отдал за вас свой голос, – расплылся в щедрой улыбке гинеколог. – Честно. Вы к себе располагаете!
Они перекинулись несколькими фразами о политике, и толстяк предложил, раз уже достали карты, скоротать время за ними.
Играли в простого дурака. Отец девочки непременно выигрывал, врач сокрушался, что сегодня не его день, но ему обязательно повезет в любви. Спустя минут пятнадцать, попросился в кампанию еще один, болезненного вида пассажир. Он случайно проходил мимо и заинтересовался, а потом еще и длинный очкарик, так как мест, с его слов, пока в вагоне-ресторане не было. Надо было переждать.
Сыграв три, четыре кона в дурачка, врач предложил кампании перекинуться по копеечке в очко.
– Не для денег: счета ради, для хохмы?! – широко улыбнулся он и обвел всех добродушными глазами.
Попутчики дружно пожали плечами, и дружно согласились. Убить время в дороге, на пустяшный интерес казалось разумным. Постепенно ставки росли, а отцу девочки везло как по заказу. И видно было, что неожиданные удачи радовали его, в нем просыпался азарт игрока. Владимир Владимирович раскраснелся, стал говорить громко, смеялся, сгребая очередной выигрыш, оглядывался на дочку и весело озорно подмигивал. Леночка тоже разделяла оптимизм отца, улыбалась в ответ и шептала что-то ему на ухо.
Скоро на столе появились и довольно крупные суммы. Но успех Владимиру Владимировичу продолжал сопутствовать. Он весь подобрался, еще сильней порозовел и постоянно протирал лысину платком. Очкарик, напротив, занервничал:
– Ребята! Прекращайте! – сокрушался он и делал кислую физиономию. – Я так и без обеда останусь! Дайте отыграться!
Толстяк похохатывал и подзадоривал его, оглядывая всю кампанию:
– Ну, дорогуша, разве вам не знакома пословица: «Ужин отдай врагу!» Это я вам как врач, компетентно заявляю здоровее будете!
– Совесть то имейте! – взмолился он. – Хоть на булочку с чаем оставьте!
– У меня не получается похудеть, а вам мы поможем. Еще благодарить нас будете.
– Раздеваете. Придется заначку доставать, – похлопал он себя по карманам. – Черт с ним обедом!!
И очкарику вдруг стало везти, да еще как везти!! Тут уже, в шутливой форме, начал возмущаться врач:
– И зачем я вас дорогуша останавливал?! Дурак старый! Шли бы вы спокойно в свой ресторан! Идите уже. Идите, прошу вас!
– Нет. Уж извините!! – радостно сгребал очередной выигрыш очкарик. – А то без штанов решили меня оставить! Это я рискнул и дождался. Мне эти денежки, ой как нужны!
– Ну, батенька, совсем у вас совести нет! Карта вам так и прет, – фальшиво улыбаясь балагурил толстяк, внимательно смотря за игрой. – А везение по кругу всегда идет, значит, сейчас Владимир Владимирович начнет выигрывать.
– что-то сбилось у меня, – смущенно пролепетал отец девочки и побагровел как будто поймали его за чем-то неприличным.
– Верю!! Безнадежно надеюсь и верю! – как лиса, успокаивал его врач. – И вы не останетесь в накладе. Карты – вещь такая! Переменчивая! То ни гроша, а то алтын!
Но тому карта упорно не шла. Как обрезало. Болезненный, проигрывал и выигрывал молча. Как-то скучно бросал карты и прятал голову в свитер. Казалось, денег у него было немеряно, и результат его мало интересовал.
Данила совсем расхотел спать и увлекся игрой. Интрига в купе уже приобретала драматичный характер. Каждая ставка, каждый выигрыш или проигрыш вызывали у участников бурю эмоций. Уже все было по-серьезному Ставки росли. Накал увеличивался. Данила поправил повыше вещмешок. Так удобней было наблюдать за происходящим внизу. Данила видел карты врача и Владимира Владимировича. Толстяк светил их не более секунды и тут же сдвигал. Очевидно, ему хватало времени сориентироваться. Резался он уверенно, карты бросал размашисто и много смеялся вне зависимости от результата. Отец девочки напротив держал свои карты открыто, даже бесшабашно, а клал их неуверенно, и все время смотрел на остальных игроков, как бы пытаясь предугадать, что у них заготовлено на его ход. Но от этого дела его не улучшались. Только изредка ему удавалось сорвать банк. Тогда он торопливо смахивал пот со лба и тяжело вздыхал.
Лена начала дергать отца за руку, что-то шептала ему на ухо, но он отмахивался от нее как от надоедливой мухи. Наконец, очевидно проиграв все деньги, которые были при себе, он страдальчески скривившись полез в чемодан, «располовинил» сумму, отложенную на запас и снова нахмурив брови, включился в игру. К сожалению, это ему не помогло. Он сильно нервничал. Толстяк меж тем легонько ободряюще хлопал его по плечу:
– Владимир Владимирович! Какая незадача! Не знаю как кто, а я мысленно с вами! В моем расположении вы можете быть уверены на все сто процентов.
Минут через десять, Владимир Владимирович полез за остатком. Девочка заплакала. Отец зашипел на нее, но потом погладил по головке и поцеловал в лоб. Игроки чуть заметно переглядывались, ждали его, не торопили. Врач тоже был в крупном пролете и рассказывал про замечательные случаи из жизни, когда ему несказанно везло, когда удача совсем, казалось бы, отвернулась от него.
Отец девочки стал играть осторожней, задумывался, часто пасовал и это не очень нравилось остальным участникам, но прямо об этом никто не говорил.
Неожиданно Данила отметил необычную особенность: доктор, сдавая карты, обязательно проносит их над зажигалкой по малому кругу. Такой размах! Маленькая странность интеллигентного человека? Сменив положение, Данила подтянулся и обнаружил, что в сияющей поверхности относительно неплохо читались контуры карт. Сверху это было хорошо видно. То есть гинеколог мог запоминать карты, которые шли к его соперникам. И тут же Данила увидел еще более примечательный фокус: как врач ловко, едва заметным движением, спрятал в рукав туза. Это произошло почти мгновенно, когда очкарик о чем-то спросил отца девочки и тот отвлекся на секунду.
– Ох, и гинеколог!!! Да очевидно и не только он! – прошептал он чуть слышно сквозь зубы. – Филигранная работа!
«Но что я могу?! – Пронеслось у него в голове у него. – Призвать их совести бесполезно. Махровые сволочи! Их трое, я один. Владимир Владимирович видимо не помощник! Если что, поддержки ждать неоткуда. Эх! Если бы не голова! Можно было бы рискнуть, вспомнить уроки рукопашного боя! Когда-то он умел! Навыки остались!»
Данила свесил ноги, но спрыгнуть не решался. «Сиди! Сиди!» – говорил голос разума. Меж тем какая-то непреодолимая волна душила его и он, понимая, что сильно рискует, спрыгнул на пол, оказавшись у играющей кампании за спиной.
– Ты что служивый? Подключиться хочешь?! – широко и обезоруживающе улыбнулся врач, но от взгляда Данилы не ускользнула легкая тревога в уголках его глаз. Обстановка в купе переставала оставаться благодушной. Тучи стали сгущаться. Напряжение повисло в воздухе.
– Ну-ка папаша руку сюда! – жестко бросил Данила гинекологу, и не дожидаясь пока он, среагирует, ловко перехватил ее у локтя. – А это что?!
Спрятанный туз переворачиваясь вверх тормашками, как подбитый самолет, полетел на пол.
– Ничего себе!!! – сделал удивленные глаза, гинеколог, ища поддержку у компаньонов. – Вот удивительно! Как он там оказался?! Ничего не понял! Бывает же!
– Стоп игра. Все деньги на стол!!! – стиснув зубы, промолвил Данила, чувствуя, как его распирает от злости и заносит.
«Что ты творишь?! – неумолимо шептал внутренний голос, предостерегая об опасности. – Остановись сейчас же! Ты наполовину калека!» Но когда начало уже было положено, что-то менять не предоставлялось возможности. Нужно было идти до конца.
Наступила немая пауза. Все замерли! После секунды замешательства, когда все смотрели на него, кампания картежников переглянулась.
