скачать книгу бесплатно
«А если это не их мир – иллюзия, а наш? Если планета Земля только плод чьей-то богатой фантазии, неведомый грандиозный проект с миллионами цветов, миллиардами персонажей, и бесконечно гигантским спектром всевозможных сюжетов, от мелких действий до глобальных событий. А этот мультипликационный мирок – чем он хуже нашего? Вдруг это он настоящий, и зелёная туча вырвала меня из непробудного сна, перенеся сюда? Нельзя недооценивать то, что выходит за рамки каких-то представлений о правде и реальности или просто комфортного существования. Мне знакома подобная философия. Кошка, шагающая по этому лесу, которая посмотрит на тот жемчужный цветочек у кустарника, скажет себе, что это самое прекрасное, что она когда-либо видела. А для меня это набор формул и цветовых оттенков, потому что я так привык, потому что не знаю и не могу себе представить, как может быть иначе, это не укладывается в мои рамки и нормы. И всё вышесказанное будет геометрически противоположно, если кошка отсюда попадёт к людям».
Я медленно шагал по тропинке, навострив уши; в мультфильме этот лес иногда называли беспокойным, но я рассчитывал, что никто не станет выбираться просто так на его окраину из чащи, даже в темноте. Земля была прохладной, но мех не давал ногам замёрзнуть. А поток мыслей всё шёл и шёл. Он довёл уже до того, чему я сам невольно удивился. «Может весь этот мир – фантазия или сон отдельно взятого человека, моя фантазия, всё то, что отложилось в моей памяти из мультфильма и превратилось в эту цветастую страну. Или… я вообще угодил в фантазии отдельно взятого человека, скажем… Жермена Мауса, – что-то внутри защекотало, и я глупо засмеялся. – Я загремел в фантазию Мауса. Конечно, – на воздух опять вылетела порция смеха. – Эй, Маус, привет, как там поживают твои дети? Никак? А твой Муж? Да уж. Передавай привет команде мультипликаторов, похвали за розовую краску, проступающую сквозь шерсть, пусть и мультяшную». Смех неудержимо рвался наружу, он был совсем не беззаботным или весёлым. Это был дрожащий нервный звук, напряжённый и напрягающий всё внутри и вокруг.
«Ну, зачем столько лирики? Всё опять сводится только к одному. Я хочу и должен вернуться назад, вот и всё. Брожу здесь, потому что в ближайшие семь часов ничего не смогу сделать, чтобы приблизиться к своей цели, только ждать. По логике вещей мне не стоит думать и переживать сейчас ни о чём, но это тяжело. Я сам не могу понять до конца, насколько. Каждый миг в сознании происходит что-то новое, спазм за спазмом. Если не вернусь, сойду здесь с ума, не смогу привыкнуть к этому миру и поставить крест на предыдущей жизни. Я не смогу пережить уничтожающее чувство того, что моя семья будет неизбежно искалечена потерей. И даже если удастся гарантированно устроить их будущее без меня, всё равно не приживусь. Я чужой. Просто чужой».
Всё тело опять зазнобило, как тогда на скамейке у дома-лаборатории. Зубы застучали. Пришлось остановиться.
«А если… вообще ничего не получится. Ничего. Абсолютно. Без вариантов! Наверно… наверно, тогда я просто украду у Клео сферу, с помощью которой главные персонажи в одном из эпизодов пытались свергнуть принца Обсидиана. И если будет хоть один вариант из ста, что она поможет, то я её использую. И плевать на последствия, любые!»
Возможно, я зря думал об этом, в какой-то миг стало слишком горько. Захотелось схватить себя за глотку и запихнуть собственные лапы внутрь, ухватиться ими там за свою душу и выкинуть её из тела, вместе с кровью, болью, жилами, мясом. «Чтоб тело вывернуло наизнанку, оно легло на землю и сгнило, а душа улетела наверх, к чёртовой матери, к чёртовым звёздам! И чтобы нашла дорогу домой! Домой… домой…» – мне вдруг вспомнился один мотив.
Не смогу сказать точно, что творилось в голове, когда это произошло. Единственно, чего хотелось – забыть обо всём происходящем, хоть на миг. Я запел… как в мюзикле, разве что не затанцевал. Шёл и пел. Сначала представил себе музыку. Она начала звучать в голове. Первые моменты это были звуки пианино, они становились всё сильнее, увереннее, и вот уже грянули остальные инструменты: электрогитара, бас-гитара, барабаны. Озноб моментально прошёл. Я пробежался по тропинке, впадая в странный неуловимый транс, музыка играла так правдоподобно, словно звуки были снаружи, а не внутри.
Ледяное дыханье бедыыы разошлось изнутриии…
Не оставило сил для мольбыыы, ни идти – ни ползтиии…
Наполовину всё, что было мной, разбилось!
А что осталось? И во что же превратилось?!
Снова прозвучал проигрыш на клавишах, я зашагал сквозь деревья, размахивая взъерошенной гривой. Ноги привели к небольшой каменистой поляне.
Ни среди солнца, ни под луной,
Мне не добыть здесь себе покой,
Быть не собоооой…
Опять жить там, откуда я пришёл,
Чего я здесь лишён!
Всего лишь дайте знать,
Что я не обречён!
Что я вернусь домой, вернусь домооой!
Непонятно откуда, но какие-то тени начали мерещиться у деревьев, окружавших поляну. Если бы я не пел, то хотя бы подумал что это неспроста, но ритм и музыка неведомым образом убедили, что всё нормально и надо продолжать.
Удушает бессилия гнёёёт, ничего не даёёёт,
Обещает страшнейший исхооод, заунывно поёёёт.
Наполовину всё, что было мной, разбилось!
Но что осталось, с этой долей не смирилось?!
Тени преследовали, я пустился бежать, они помчали, не отставая. Атмосфера, которую я породил вокруг, манила их. Пока звучал второй куплет, краем сознания я обратил внимание на свой голос. Он был женским, но для пения подходил просто замечательно, это было странно для того, кто никогда не был одарён вокальными данными, хотя и обожал музыку.
Ни среди солнца, ни под луной,
Мне не добыть здесь себе покой,
Быть не собоооой…
Опять жить там, откуда я пришёл,
Чего я здесь лишён!
Всего лишь дайте знать,
Что я не обречён!
Что я вернусь домой, вернусь домооой!
Этот припев я исполнил уже не соло. Тени подошли близко, и в лунном свете удалось разобрать, это были жители города в пурпурных балахонах, кошки и коты. Каждый держал правую переднюю лапу подогнутой верх, пальцы сжимали светящийся масляный фонарь. Они подпевали, словно мы вместе были единым коллективом. И я был совершенно не против, продолжал без задних мыслей.
Неизвестно почти ничего,
Что безликое завтра ответит.
Я готооов испробовать всёёё,
Если дом их глазами в конце меня встретит!
Я не остановлюююсь, я не остановлюююсь,
Дверь открыв, я вернууусь!
Веееернуууууусь!
Лапы, внезапно, через ночную пелену привели к тому водоёму с большим камнем, уходящим от берега, где довелось сидеть ещё прошлым утром. Я подошёл к самому краю камня и подогнул лапы, опустившись на холодную породу. Коты и кошки собрались вокруг озера и кружились в каком-то импровизированном танце в такт музыке.
Ни среди солнца, ни под луной,
Мне не добыть здесь себе покой,
Быть не собоооой…
Опять жить там, откуда я пришёл,
Чего я здесь лишён!
Всего лишь дайте знать,
Что я не обречён!
Что я вернусь домой! Вернусь домой!
Вернусь домой! Вернусь домой!
Вернусь домой! Вернусь домооой!
Слова закончились. Музыка постепенно утихла. Я быстро пришёл в себя, приподнял опущенную голову и поправил волосы. Только в этот момент я понял, кем оказался окружён. Они стояли и аплодировали.
– Вы… что здесь делаете?
– Подпеваем, – сказал кто-то из толпы. – Классная песня.
– Вы вышли из домов ночью… и нашли тут меня, чтобы подпеть??? – в голове не укладывалось то, что я видел, никакая логика не могла переработать эту стаю в балахонах, возникшую из неоткуда.
– Ладно, пошли обратно, – весело сказал кто-то.
– Спокойной ночи! – раздался чей-то женский голос в мою сторону, – не скучай.
Я ничего не ответил, только нагнул шею и прижал лоб к холодному камню.
– Что это было…
Глава 6. Дилижанс
Филипп бродил по окраине леса ещё половину ночи. После песни с кошачьей массовкой он дал себе слово, что больше не будет вообще ни о чём думать, и до утра ходить в прострации. Сна не было ни в одном глазу ещё долго, но когда тёмно-синее небо начало менять свой цвет, резкое желание лечь и расслабиться облило его тело жидким цементом. Сразу пришло решение найти вокзал и спокойно подремать на его территории, на какой-нибудь лавочке, пока не придут остальные. Затея удалась. К тому времени, когда мэйн-кун прибыл в нужное место, там начинался рабочий день, так что без проблем вышло устроиться в зале ожидания с видом на главный вход.
Первой подошла Джинджер Ролл, и судя по большим круглым часам под потолком, за полчаса до срока. Кошка заметила Филиппа, сидевшего на краю одной из скамеек согнувшись дугой, положив голову на переднюю лапу, лежащую в свою очередь на металлическом подлокотнике.
– А я думала, что пррриду перррвой, – с задором Ролл плюхнулась рядом с Орлиным на деревянное сидение. – Пррроснись и пой!
Филипп начал приходить в себя, с усилием подняв голову. Вид у него был ужасный, замученное лицо, мешки под глазами, тусклый взгляд, левая щека оказалась помятой и затёкшей. Причёска неумолимо испортилась ещё в лесу, от ночных блужданий через деревья с кустами. В таком виде он посмотрел на тойгера, и та не удержалась от смеха.
– Ты… ты, – пыталась выговорить она, – ты бы себя видела. Нет, в таком виде к Санни на глаза лучше не попадаться, а то у неё пррриступ будет.
– Ничего. После того как я вчера пыталась утопиться, я выглядела гораздо хуже, – вяло улыбнулся Филипп и с удовольствием пронаблюдал, как весёлый смех мгновенно оборвался.
– Ты сказа… ла… утопиться?
– Да.
– Серьезно?!
– Я ещё вчера чуть это не сказала, когда Санни меня довела, – спокойно отвечал Филипп, протирая глаза. – Помнишь, – он широко зевнул, неумело прикрыв рот лапой, – вы меня с Полли оставили в лесу у водоёма, или это лучше назвать озером… не важно.
– И ты сиганула с камня в воду?! – крылатая кошка начала раскаляться от негодования.
– Не так громко, – ответил Орлин, немного кивнув головой в сторону кассы, где перебирал какие-то бумаги кот в очках и фуражке.
– Знаешь что, Филли, – сложила передние лапы на груди тойгер, её лицо было крайне строгим, – я не знаю, каким олухом надо быть, чтобы рррешиться таким обррразом убежать от своих бед, какими, оторррвись мои крррылья, они бы не были.
«Попади под молнию, очнись в пригороде Владивостока в виде человека мужского пола, причём совершенно голого, больше часа пытайся встать на ноги и посмотри на своё отражение в луже, а я полюбуюсь твоей реакцией», – хотел сказать Филипп. Но не пожелав ссориться с кошкой, у которой и без того был слишком гордый нрав, только хмыкнул.
– Понимаешь, не было лучшего способа понять, что происходит. Я думала, что попала в сон, – решил объяснить он. – Конечно же, я не собиралась топиться, но нужно было проверить, как на это отреагирует подсознание. Это психология.
– Да какая психология?!
– Слушай, мне просто интуиция подсказала.
– Нда, но это… но не так же, – немного смягчилась Ролл, пару раз щёлкнув клешнёй.
– Только никому не говори, – успел предупредить тойгера мэйн-кун за миг до того как в зал вошла Эмбер, с сестрой, мирно дремавшей у неё на спине.
Она встала как вкопанная и уставилась на бело-кремового мэйн-куна с карамельными веснушками. Левая бровь кошки медленно поползла вверх.
– Филли, не думала что тебе в твоём возрасте нужна нянька, – она подошла, учтиво кивнула тойгеру и с заботливым укором повернулась к Орлину, – ты своими волосами… словно мостовую подметала.
Она потеснила Джинджер, села между двумя кошками, предварительно переложив к другому краю лавки сестру, и резко повернула голову Филиппа затылком к себе. Розовая расчёска вылетела из её стильной белой сумочки, повешенной через плечо.
– А мои огненные локоны в любом виде смотрррятся.
– Филли, если хочешь чтоб мы подружились, – не обращая ни на что внимания, продолжала Эмбер, – научись себя беречь. А это что, – она вынула из волос маленький обломок от веточки, – ты в лесу, что ли, бродила сегодня ночью?
– Да.
– Что?! – удивились обе подруги, задрав хвосты вверх.
– Я люблю лес, – промямлила сквозь сон Полли.
– Почему в лесу? – спросила Джинджер.
– Ага, там же тропические блохи опять объявились, – с ходу включилась в разговор Линзи, войдя из-за арки в зал, изрядно запыхавшись, – кстати, доброго всем утра!
– Ну да, я сегодня бродил… бродила по лесу, – кивнул Филипп, он говорил о себе в женском роде, как и остальные о нём, чтоб на компанию не покосился с недоумением какой-нибудь прохожий, – потом погуляла по окраине города и остановилась уже здесь, уснула.
– По лесу? – раздался вопросительный возглас Физалии, и все заметили селкирк-рекса, лёгким шагом входящего в помещение следом за манчкином, с рюкзаками по бокам спины, напоминающими вьюки, – я думала, что Филли будет ночевать у Уайлдмурр.
– А я думала, что у тебя, – ответила Эмбер, – кстати, здравствуй.
– И вам всем привет.
– Привет, – ответили остальные.
– Секунду, – нахмурила лоб Линзи, – я сегодня оставалась в лаборатории, Физалия пошла к родителям на ночь, Уайлдмурр убежала к себе на острова, а остальные ушли в поместье.
– А я прррилетела сегодня перррвой, – с зубастой улыбкой похвалилась Джинджер, почему-то решив, что подобное будет уместно вставить.
– А нас ждать не стала, – ответила ей Полли, не открывая глаз.
– А вы не стали ждать Санни. Она где вообще?
