скачать книгу бесплатно
А вообще… По-моему, это ненормально. Да что по-моему? На него любой посмотрит и сразу скажет: «Ну я-а-асно!» Там же сразу видно, что товарищ не простой, а на всю голову отутюженный.
В общем, я так удивился, что даже сказал ему «привет». А он просто кивнул и дальше побежал.
Серьёзно, да? Я вообще-то поздоровался! ||
? На самом деле я разозлился до чёртиков! Врубил музыку на всю катушку и тоже побежал. Думал, сейчас догоню и в плечи дам за такое!
Ага, догнал, как же. Он как попёр! Усейн Болт – да, да, тот самый суперспринтер – нервно курит в сторонке.
Я вот вообще не курю, но у меня и то дыхание сбилось. До сих пор сердце колотится. ||
? Давно меня так не накрывало. Не понимаю, как это возможно! Я же в команде быстрее всех бегаю. Нормативы перевыполняю! А тут какой-то задохлик меня обогнал.
В общем, недооценили мы коммунистов. Ох как недооценили… ||
? Ладно, будем смотреть правде в глаза. Если не брать в расчёт весь этот маскарад с галстуком, получается, что от задохлика там только причёска. Но в нём даже это бесит! Чувак, ты не против? Лихие девяностые уже позади, и коммандос давно вымер как явление. Зачем лишний раз напоминать людям об армии? Тем более она и так уже многим снится.
Нет, ну понятно… Не всем природа даёт то, что им хочется. Мне вон тоже подогнала – волосы вьющиеся. С ними даже бетоноукладчик и тот не справился бы. Но чтобы вот так – резать под корень? Это всё равно что сдаться без боя!
А я далеко не слабак. Намучился – да, есть такое. У матери два фена сгорело, пока я думал, что и как. И ведь придумал! Можно сказать, изобрёл нечто инновационное! Даже революционное, если брать эту индустрию в целом.
Не буду раскрывать все свои секреты, но… Если надеть хоккейный шлем сразу на мокрые волосы, можно добиться очень неплохих результатов. А если ещё гелем намазать! ||
? А вообще, конечно, ай да Григорий. Вы умеете удивлять, мистер Бонд! Ну правда, здоровый чувак! А как он меня лихо сделал! Я же вначале, пока бежал, всё думал: «Вот сейчас, ещё один кружок, и он точно сдуется! Сколько можно бегать-то?» Но он бегал и бегал, а я в итоге плюнул и сел на лавку, типа шнурки завязать. Ага, очень смешно. У меня же кроссы на липучках.
А этому – хоть бы хны. Он ещё десять кругов пробежал и только потом остановился. Всё, занавес! ||
? Но какое там всё! Оказывается, остановился он только затем, чтобы отжаться. Семьдесят пять раз! Семьдесят… пять… раз.
У меня шок! Почему? Да потому! Он же даже не вспотел, кажется.
Я там сидел на скамейке как потный лист. Ну или банный? Да какая разница! Главное, что майку на мне можно было выкручивать. А этот даже не покраснел ни капли. Как был зелёным, так и остался.
Чёрт, может, он – Халк? ||
? Эти сверхлюди – они же все такие! С виду скромненькие, а потом как разойдутся! Именем Армагеддона! И всё такое прочее. Короче, не знаю. Может, не стоило мне его вот так откровенно чучелом называть? ||
? А вообще – плевать! Я же с ним по-человечески поговорить хотел, по-мужски! Спросил:
– Ты что, в армию собрался?
Ну серьёзно, я просто похвалить хотел, какой он выносливый. А этот сразу в отрицание ушёл. Напрягся, будто он в духовом оркестре на флюгельгорне наяривает. И такой:
– Зачем? Я же вроде на медаль иду.
И пошёл, главное. Ни здрасьте, ни до свидания.
Вот я и говорю: чучело! ?
З
? Недавно Л. А. рассказала нам на уроке про утиный тест. Принцип в нём такой: если что-то выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, значит, оно и есть – утка. И сразу спросила, что это, по нашему мнению, означает. Дима Ерофеев предположительно закрякал, а Гера уверенно сказал:
– Это молитва, которую Капитан Очевидность ежедневно читает за ужином.
Все засмеялись, а я – нет. Потому что сразу представил, как они говорят обо мне то же самое, только с отрицательным значением: «Если Столяров выглядит как человек, ходит как человек и говорит как человек, это ещё не доказывает, что он человек и есть. Скорее всего – просто чучело». Они меня теперь всё время так называют.
Не знаю только – зачем? Разве мы с Леной Бессольцевой так уж сильно похожи? К тому же я живой человек, а она – просто художественный вымысел. Но, с другой стороны, Л. А. говорит, что у персонажей такого плана, как Лена, всегда есть реальный прототип. То есть живой человек, как я.
Означает ли это, что я мог бы стать Ленкиным прототипом, если бы Владимир Железников написал свою повесть на пару десятков лет позже?
Наверное, да. Хоть это и не самая приятная новость. ||
? А что, если Железников просто умел заглядывать в будущее? Означает ли это, что мой личный позор давным-давно стал общественным достоянием?
В таком случае, спрашивается, где мой авторский гонорар? ||
? Нет, ерунда, конечно. Скорее всего, чучело – это просто такая универсальная величина, которая вне времени. Я по этому поводу даже переврал Маяковского:
Мы – новая кровь школьных жил, тело нив,
ткацкой идеи нить.
Чучело – жил, чучело – жив,
чучело будет жить!
Обожаю Маяковского. Серьёзно, такое ощущение, что он всё это для меня писал:
Попами столетия гудят с колоколен:
«Растите, дети,
Резвитесь на воле».
Пусть ходят плети по спинам голи…
Пусть мрак безрассветен,
Пусть выкрики боли —
Растите, дети,
Резвитесь на воле.
Видно, у него с рассветами тоже было туговато, раз он такое сочинял. Но с какой надеждой! Вот честно, иногда я просто не знаю, что без всего этого делал бы. Наверное, читал бы Мандельштама:
Почему ты всё дуешь в трубу,
молодой человек?
Полежал бы ты лучше в гробу,
молодой человек. ||
? Вот! Опять я за своё. Пытаюсь шутить, когда грустно. И притворяюсь грустным, когда весело. Психолог говорит… говорил – мы ведь больше не встречаемся, – что такое поведение чуть ли не норма для моего возраста. Вроде как я нахожусь в поисках себя.
Сомневаюсь. Гере ведь тоже четырнадцать, но я почему-то уверен – он никого не ищет. А зачем, если Гера со своим Бабочкиным и так – душа в душу, в печали и в радости. И вообще, у Геры Бабочкина и печали, и радости разложены, как у моей мамы специи, – по отдельным баночкам. Здесь соль, там перец, а в той, что с зелёной крышкой, – самой большой – сахар.
А вот в моей жизни и соль, и перец – всё вперемешку. А сахар если и есть, то давным-давно просроченный. ||
? Даже интересно стало… А сахар вообще портится? ||
? На самом деле Мандельштама я не люблю. Я в его стихах сразу вязну. Ну вот так, читаю, а меня как будто ватным одеялом с головой накрывает. И сразу дышать тяжело.
Из омута злого и вязкого
Я вырос, тростинкой шурша…
Та та-та-та та-та-та та-та-та…
Запретною жизнью дыша…
А в конце ещё вот это:
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблён.
Всё, сразу горло сдавило. Пойду попью воды. ||
? Пока пил чай, вот о чём подумал. Может, неспроста меня этим одеялом накрывает? Сейчас, чего доброго, окажется, что я его сам выдумал, чтобы не видеть за ним очевидного. Особенно вот этого: «И в каждого тайно влюблён».
Ужас! Это же один в один – я, только у меня всё в сто раз хуже!
Дело в том, что в начале года я случайно влюбился. В Нику Воробьёву! Точнее, я просто думал, что влюбился. Целых две недели думал, пока нас на немецком не разбили по парам – читать диалоги. Тогда-то я и увидел её зубы. Там у неё, оказывается, нижняя челюсть наползает на верхнюю. Ну вроде как разбалансирована. А я так не могу… Ну, смотреть на такое! И не смогу до тех пор, пока буду верить в закон равновесия Вселенной!
В общем, я побродил-побродил, пострадал-пострадал и неожиданно переключился на Орехову.
Милена… Красивое имя, правда? Да она сама красивая, только смеётся странно. Как гиена! Милена-гиена, ха-ха. Но я в неё на полном серьёзе влюбился – не так, как в Воробьёву. Всё ходил, воображал, как мы встречаемся. И как все смотрят на меня с завистью! Ну понятно, это же Орехова – первая красотка в классе. А тут я – последний олух в мире. Заучка. Тетерев. И вдруг – раз – и ни с того ни с сего получаю неуд за диктант. И все в шоке:
– Ну-у-у дела!
А Л. А. берёт и на весь класс заявляет:
– Гриша, у тебя, наверное, очень насыщенная личная жизнь, раз ты в двоечники скатился.
И все наши опять:
– Ну ничего себе!
А я снова – бах – и оп: у меня сразу первое место на олимпиаде по физике. Потому что непредсказуемость – это мой конёк. И вообще, я жутко опасный тип. Да-да! ||
? Но с Ореховой всё как-то быстро затухло. Возможно, потому, что Гера её терпеть не может.
Нет… я не то чтобы уже прямо зависим от его мнения, но Бабочкин… он вроде как знающий. Во всех этих штуках хорошо разбирается. Мода там, женщины. Не то что некоторые, которые в костюме… который как у гробовщика. Вот, может, как раз из-за него у нас всё и не заладилось с этой Леной-Миленой! ||
? Может, всё же стоило дать Воробьёвой хоть какой- нибудь шанс? Подумаешь, зубы! Зато у неё вычислительная система скоростная и вообще выходные данные хоть куда. В том плане, что она по-настоящему умная. А то, что некрасивая, так у Ореховой красоты на двоих хватит. Они же лучшие подруги. Одна красивая, другая умная. Видно, в этом весь секрет! ||
? Нет, ну а как иначе объяснить, что воробьёво-ореховский интерфейс – дружественный? ||
? А вообще, иногда достаточно просто посмотреться в зеркало, чтобы тебя сразу осенило. Я вот только что понял: все беды в моей жизни из-за волос! Они у меня ужасные, знаю. Серые!
Нет, я не удивляюсь. Серый человек с серыми волосами. По-моему, всё логично. Просто непонятно – в кого? Родители у меня оба блондины, а Кристинка так вообще рыжая. Получается, я в семье один такой – никакой. Серый, как асфальт. Фломастеры на мне, что ли, закончились?
Недавно я решил тайком покрасить волосы. Выбрал краску, изучил цветовые гаммы, чтобы сразу в нужный оттенок попасть. А то вон Воробьёва каждую неделю волосы красит – то в томатный, то в свекольный – всё никак в баклажановый не попадёт. Я иногда удивляюсь, как у неё до сих пор волосы не выпали – со всем этим огородом.
Нет, ну правда, есть же нормальные цвета – чёрный или белый, да тот же красный, если уже совсем радикально. Но лично я в этом плане консерватор, поэтому красный сразу отмёл и выбрал бежевый. Объясню почему…
Я решил, что правильнее всего будет краситься поэтапно – чтобы никто ничего не заподозрил. Вот как люди постепенно седеют, так и я буду, только наоборот: сначала стану бежевым, потом коричневым, потом чёрным. Не знаю почему, но чёрный мне особенно нравится. Такой… по-настоящему мужской цвет. Брутальный.
Но вот… буквально только что я посмотрелся в зеркало и неожиданно понял, что чёрный для моего типа личности – это слишком кардинально. У меня же брови светлые. Сразу будет понятно, что я – крашеный!
Вот у Геры – да. У него и брови, и волосы – всё одного цвета. Как раз такого, о котором я мечтал. ||
? Хм… Минуту! Я только сейчас понял, как это выглядит.
Но это – не так! Я не собираюсь подражать Гере. Нет, нет и опять нет. Я же не виноват, что у него такой универсальный тип.
Правда… Я не хочу быть на него похожим. ||
? Ну, может… если только самую малость. Причёской! Вот правда, как он так укладывает волосы? Как будто их вообще никто не трогает, а они просто сами по себе растут под нужным углом. Такие длинные… Моим только дай волю – сразу начинают торчать во все стороны, как у дикобраза. Лучше уж стричься под ноль. Так хотя бы этот цвет мышиный в глаза не бросается. ||
? В общем, я ту краску выбросил. Зачем мне беж, если он планировался как промежуточный? Дождусь уже восемнадцати и сразу налысо побреюсь. А на затылке татуировку сделаю. Что-то вроде «Гриша Чёрный». Или просто «Брюнет»? ||
? Вот это я размечтался! Непонятно о чём и сразу на всю жизнь. Лучше бы помидоры на салат порезал. Скоро Кристинка с тренировки прибежит, её кормить надо.
Как же я устал… ||
? Хорошо, допустим, помидоры сами себя не порежут, но и дневник сам себя не напишет. Тем более я не всё сказал! Просто не знаю, как начать. Один сплошной Хармс в голове. ||
? В общем, есть одно стихотворение. Я давно о нём думаю. О ней.
Снова, крича от ярости,
Вулканы стучатся в землю!
Гулким, дымящимся клёкотом
Планета потрясена…
А ты – беспощадней пожаров.
Сильнее землетрясений.
И в тысячу раз беспомощней
Двухмесячного пацана…
Вот эти последние строчки – невероятно! Как с неё списаны. Видно, Рождественский был тем ещё попаданцем. И, главное, додумался же. Конспиратор! Алёнке якобы посвятил. Ну-ну, как будто я такой дурачок и ни о чём не догадаюсь.
А она и правда такая… как пожар. Обжигает! Я всё думаю, что было бы, если бы я до неё дотронулся? Ну вот так просто… подошёл бы и взял за руку. Или даже обнял? А если бы она меня – так вообще…
Нет, не могу об этом думать. У меня сразу кровь колышется. И такое настроение, не передать. Как там у Лорки:
Луна плывёт по реке.
В безветрии звёзды теплятся.
Срезая речную рябь,
Она по волне колеблется.
А молодая ветвь
Её приняла за зеркальце[11 - Перевод М. Самаева.].
