скачать книгу бесплатно
Женщина отключилась.
Я обеими руками сжал отцовский телефон. Может, она забыла, кто я такой? Может, она стала, как бабушка До Хнин Айе? Та совсем ничего не помнит. Наливает воду в огонь, не может найти дорогу домой и каждое утро спрашивает внуков, кто они такие и что им здесь надо.
Нет, это был голос другой женщины. Не моей мамы.
Это был голос старой больной женщины.
Голос чужого, незнакомого человека.
А потом телефон зазвонил.
Один раз.
Второй.
Я не хотел, чтобы отец проснулся, и отключил звук.
Телефон умолк, но вибровызов оставался включенным. Вибрации отдавались во всем моем теле. С каждым новым сигналом они становились все настойчивее.
Через какое-то время они прекратились и тут же начались снова.
Я в оцепенении сидел на кушетке, не зная, как мне быть. Когда телефон опять завибрировал, я просто вернулся в постель.
Вскоре я уснул.
В тот день отец ждал меня перед школой. Я не сразу его заметил. К концу уроков там всегда столпотворение. Полицейский со свистком регулировал уличное движение. Джипы, приехавшие за офицерскими детьми, перегородили улицу. Между ними лавировали родители, ехавшие на мопедах. Матери с зонтиками в руках ждали своих детей из младших классов.
Отец стоял на другой стороне улицы, в тени бугенвиллеи. Он помахал мне. Наши глаза встретились. Я протиснулся через толпу ребят и побежал к нему.
– Хочешь полакомиться свежим тростниковым соком? – спросил он, зная, как я люблю этот сок. – Или мороженым?
Мы пошли к лотку с мороженым. Там было всего два сорта: со вкусом зеленого чая и папайи. Как раз те, что мне не нравились.
Отец взял меня за руку и мы отправились в закусочную близ рынка, где сели под пластиковым навесом. По небу неслись тучи, предвещая дождь.
Сок был вкусным: прохладным и не слишком сладким. Я пил его маленькими глоточками, стараясь подольше растянуть удовольствие.
Отец закурил чируту и, глядя на меня, вдруг сказал:
– Я говорил с мамой по телефону.
У меня свело живот, словно кто-то из мальчишек на игровой площадке заехал туда локтем. Боль оказалась настолько сильной, что я наклонился вперед и тихо застонал.
Может, та женщина сообщила отцу, что кто-то звонил с его телефона?
Я не хотел ничего слышать об этой женщине. Ни слова.
– Что с тобой? – встревожился отец.
– Живот чуть-чуть болит, – соврал я. – Ничего страшного.
– Она передает тебе свою любовь.
– Кто?
– Твоя мама.
Я пристально смотрел на отца и пытался прочитать у него по глазам. Казалось, достаточно подольше всмотреться в них – и я увижу, что? у него в душе. С моей стороны это было невежливо, но я не мог удержаться. Отец не отводил глаз. И вдруг во взгляде его что-то дрогнуло. Отец поднял брови и наморщил лоб.
– Что с тобой? – спросил он.
В его голосе слышалось удивление. Или то было замешательство? Может, шаткость, поскольку он врал?
Раскаты грома заставили меня вздрогнуть. Следом хлынул дождь.
– Я спросил, что с тобой?
– Ничего.
– Тогда почему ты на меня так смотришь?
– Как… как я на тебя смотрю? – спросил я, опуская голову.
– Будто я чужой человек, которого ты боишься.
Я не знал, что? на это ответить.
Отец ждал ответа.
– Бо Бо… – Он взял меня за подбородок и слегка приподнял, чтобы наши глаза снова оказались на одном уровне. – Бо Бо, – повторил он. – Новости не из приятных. Маме нужна моя помощь. Вечером я вынужден уехать в Янгон. Поеду на автобусе. Мне очень жаль, что так получилось.
Я дернул головой. Отец опустил руку.
Меня уже не интересовало, что? там происходило у него в душе; было ли ему действительно жаль, или он просто так говорил. Меня уже не волновало, говорит он правду или врет, и тяжело ли ему уезжать. Все это меня не интересовало.
Больше всего мне хотелось кричать.
Лягаться.
Ударить его.
Отец не пробыл здесь и трех недель. Мы хотели вместе достроить второй бак для воды. Хотели заниматься музыкой. Выстругивать фигурки из дерева. Готовить еду. Мы собирались побродить по окрестностям и поплавать.
– Хочешь еще сока? – тихо спросил он.
– Нет! – громко и грубо ответил я.
Такой ответ не вязался с моим состоянием. А может, как раз вязался.
– Можно мне поехать с тобой?
Раньше я бы не осмелился задать этот вопрос.
Отец удивленно посмотрел на меня:
– Об этом не может быть и речи.
– Ну пожалуйста!
– Это невозможно.
– Почему я не могу поехать?
– Потому что не можешь. Слишком рано…
– Но почему…
– Потому что я так сказал! – резко перебил меня отец.
– Всего на несколько дней.
– Нет. Это не обсуждается. И довольно скулить. Больше не хочу слышать ни слова об этом. Понял?
Отец никогда не говорил со мной в таком тоне.
Дождь стоял стеной. Вода ручьями стекала с навеса, но меня это не волновало. Я встал и двинулся по улице к железнодорожной станции. Через несколько шагов рубашка, лоунджи и рюкзак промокли насквозь. Мои вьетнамки вязли в глинистой жиже. Я продолжал идти.
– Бо Бо, подожди! – окликнул меня отец, и я прибавил шагу. – Да постой ты!
Мопед, проезжавший мимо, угодил в лужу, отчего вся моя белая рубашка покрылась комьями грязи.
– Подожди меня!
Хватит с меня ожиданий. Отец не имел права уезжать так рано.
Слезы на моих щеках смешивались с каплями дождя. Я не обращал внимания.
Отец почти догнал меня. И тогда я побежал. Я бежал изо всех сил. Мимо станции. Через пути. Вверх по склону. Мне было плевать на дождь, боль в груди и кровоточащие царапины на ногах.
Добравшись до дому, я вынес из своей комнаты губную гармошку и положил на стол.
Через несколько минут появился запыхавшийся, насквозь промокший отец. В руке он держал потерянную мной вьетнамку.
– Можешь забирать и гармошку! – Я ткнул пальцем в его подарок. – Мне она больше не нужна.
Глава 12
Несколько дней я прожил у Ко Айе Мина.
Однажды вечером, сидя в его домике, я рассказал о женщине, ответившей по телефону, и о поспешном отъезде отца.
Ко Айе Мин молча слушал мой рассказ, иногда морща лоб и покусывая губу. Когда я закончил, он надолго задумался.
– Должно быть, у твоего отца были на то причины, – наконец решил Ко Айе Мин.
Я хмуро посмотрел на друга. Не такой ответ мне хотелось услышать. Совсем не такой. А какой? Подумав, я понял, что и сам не знаю.
Бедный Бо Бо?
Нет, я не искал жалости к себе.
Как твоему отцу хватило наглости вот так взять и уехать? Теперь снова целый год жди его приезда.
И не это. Вздумай Ко Айе Мин осуждать моего отца, я бы сразу встал на его защиту. Внутри у меня все так переплелось и перепуталось, что я не знал, кому бы удалось распутать этот клубок. Только не мне.
Должно быть, у него были на то причины.
Чем больше я раздумывал над этой фразой, тем сильнее ощущал свою беспомощность.
Причины. Естественно, у отца были причины. Вот только кто бы рассказал мне о них.
Наутро я подделал дядину подпись на объяснительной записке и отправил записку в школу с Ко Тху Рией. Лучшего друга, чем он, у меня в классе не было. Он меня не выдаст.
Ко Айе Мин ушел из дому рано. Ему нужно было добраться до аэропорта в Хайхо, встретить группу туристов и отвезти их в отель на озере Инле. Я часами сидел в его конторе перед компьютером. Сыграл несколько партий в шахматы с американским парнишкой – все проиграл. Потом без особого интереса порылся на книжных полках, посмотрел на YouTube видеролик с самыми впечатляющими голами, забитыми Криштиану Роналду. Когда мне это наскучило, стал искать ролики с пингвинами и попугаями – самыми моими любимыми птицами. Нашел. Однако и они увлекли меня ненадолго.
Я вышел за дверь, сел под навес и стал ждать, толком не зная, чего жду. Когда заморосил дождь, я стал смотреть на него.
Ближе к вечеру вернулся Ко Айе Мин и протянул мне небольшой пакет, завернутый в старую газету:
– Я кое-что тебе купил.
Я сразу же понял, что? внутри, и потому не торопился разворачивать.
– Разве ты не хочешь посмотреть? – с оттенком разочарования спросил Ко Айе Мин.
– Конечно хочу, – ответил я и торопливо разорвал газетную упаковку.
Внутри была новенькая, сверкающая губная гармошка.
Я проглотил ком в горле. Щедрый подарок, но от этого мне стало еще хуже.
– Спасибо.
Чтобы не обижать Ко Айе Мина, я поднес гармошку к губам и дунул.
Она звучала как мой отец.
Отвратительно она звучала.
