скачать книгу бесплатно
Из бандитов уцелели лишь главарь банды и ещё один тип, которых взял Платов, сначала ранив, а потом притащив обоих шерифу почтовой службы.
– А… – Луи Леконт, – Шериф довольно ощерился и присел возле связанного глядя ему прямо в глаза. – Старый знакомец. Пятьдесят тысяч долларов награды, кстати. – Он весело посмотрел на Александра. – А вот второго я не знаю.
– Я восполню ваш пробел. – Платов с улыбкой покачал головой. – Международный жулик и аферист Жан Леконт. Знаком мне по некоему инциденту с моей соотечественницей – балериной Анастасией Романовой. Он обманом заставил её подписать кабальный контракт, и доил несколько лет словно корову. Видимо брат?
– Конопляная тётушка разберётся. – Шериф довольный, что никого из его людей не убило, хлопнул рукой по плечу Александра. – А где кстати ваш парнишка? Он мне показался довольно боевым.
– Дочистил состав, и вероятнее всего сейчас занимается перевязкой раненых. – Платов пожал плечами.
– Он вам…
– Воспитанник. – Коротко ответил капитан. – Мы с его отцом служили вместе, и когда меня списали по ранению он пригласил меня к себе.
– Да, первая помощь – это правильно. – Посерьёзнел Декстер, до которого только сейчас дошло сказанное русским. – А вы сможете перевязать моих парней?
– Конечно. – Александр кивнул. – Только хирургический набор у нас один и если он сейчас занят, то вашим парням придётся подождать.
– Хирургический набор? – Уточнил шериф. – Так вы доктор?
– Нет, но на службе и не таким приходилось заниматься. – Платов хмыкнул. – У меня вторая боевая специальность – отрядный медик.
– Вторая боевая? – Брови Питера поползли вверх. – Ох, чувствую, вы не интендантом служили. – Он громко в голос расхохотался.
Люди шерифа ещё дочищали окрестности от раненых бандитов, когда прибыла дрезина из города, куда поезд опоздал по расписанию. Ещё через полчаса, пришёл новый паровоз, и побитый состав со скрипом и визгом потащили вперёд.
Николай и Александр всё это время занимались оказанием помощи пострадавшим, которых было довольно много. И посечённых осколками стёкол, и тех, кто попал под шальную пулю, и тех, кто был ранен в бою.
Поезд уже полчаса как стоял у перрона, а Николай с Александром только закончили оперировать того самого господина, который получил пулю в плечо.
Смятая свинцовая пуля уже была извлечена, и Николай под наблюдением наставника накладывал последний шов, когда в вагон-ресторан, где был устроен лазарет, ворвался низкорослый лысый господин с саквояжем и начал раздавать какие-то указания по поводу лечения больных. Потом он напоролся на шерифа, и был с позором изгнан из поезда, с пожеланием не портить воздух.
– Чего это вы его так? – Александр подставив руки под струю воды из жестяного кувшина, который держала девушка в зелёном платье, мельком взглянул на шерифа.
– Да знаю я этого… – Начальник охраны вовремя задавил крепкое слово готовое сорваться с губ. – Коновал. Ничего не умеет, а ведёт себя словно великий врач.
Несколько бригад плотников спешно ремонтировали состав, вставляя стёкла и убирая последствия нападения, а местный шериф уже вёл допрос захваченных бандитов.
Через час прибыл судья, который выслушав обоих шерифов, сделал короткий жест рукой, и бандитов без лишних разговоров развесили на балке водокачки. Потом из ближайшего отделения банка привезли чек на пятьдесят тысяч, и судья торжественно вручил деньги Александру.
После, спешно примчавшийся на двуколке, мэр городка долго уговаривал их остаться погостить, но со свистком паровоза путешественники уже сидели в вагоне и провожали взглядом уплывающие вдаль городские здания.
– Вот тыж! – Николай расстроено вытащил рубашку, располосованную пулей, и поковырявшись в саквояже достал виновницу проблем. – Застряла в бюваре. Хорошо, что ещё чернильницу не расколола.
– Да. – Александр кивнул. – Ревизию нужно провести. Ты кстати оружие почистил?
– Да, когда? – Возмутился Николай.
– Ну и чего сидим?
За чисткой оружия и приведением в порядок снаряжения потихоньку подкрался короткий южный вечер, и когда они укладывали оружие в кобуры, было уже темно.
По здравому размышлению было решено не прятать стволы, и в ресторан они пошли с массивными деревянными футлярами на боку.
Там уже сидел, поедая какой-то супчик шеф охраны и увидев русских, отложил ложку и встал, что было для него крайним проявлением радушия.
– Доброй ночи. Вы я вижу тоже поздние птички?
– Да пока чистили оружие, разбирались с аптечкой… – Николай взмахнул рукой подзывая официанта.
– Наши там все благодарят. – Шериф улыбнулся. – И за помощь, и вообще.
– А, пустое. – Николай взял в руки меню, и быстро пробежался взглядом по строчкам, выбирая ужин. – Но размялись неплохо. – Он сделал заказ, и откинулся на спинку дивана. – Кстати, как там ваш ирландец? Рана не кровоточит?
– А что ему сделается? – Удивился Декстер. – Бегает. Он вообще парень крепкий. Как-то гнали банду, так он с раненой рукой стрелял, а когда стало совсем плохо, таскал патроны и заряжал оружие. У нас вообще народ обстрелянный и бывалый. Такие вещи иногда перевозим, самому страшно.
– А чего армия не возит? – Удивился Александр. – У нас в России все государственные грузы в случае необходимости обеспечивает Управление военных перевозок. Даже промежуточные склады на территории воинских частей. В Манчжурии кстати, как-то нагнали толпу солдат, охранять какие-то части для завода в Порт-Артуре, так хунхузы подумали, что везут золото, и собрали огромную банду для нападения.
– И как результат? – Осторожно поинтересовался Питер.
– Да какой там результат. – Александр хмыкнул. – Воздушные гусары из третьего гвардейского, зажали их в лощинке, и покрошили из пулемётов.
– Воздушные гусары? – Декстер удивлённо поднял брови.
– Ну, они в основном на скоростных аэролётах, они у вас называются дирижабли, и на самолётах. Это как ваши аэропланы, ну только может побыстрее да с лёгкими пушками на борту.
– Пушки? На аэроплане? – Глаза шерифа расширились до невозможных пределов.
– Пушки. – Николай кивнул. Правда специальные. Конструкции генерала Мосина. Калибр восемь линий, он на мгновение замялся, переводя значение в метрическую систему, – это чуть больше двадцати миллиметров, или восьмидесятый калибр в вашей системе. Чем-то похожа на пулемёт, только стреляет разрывными снарядами.
– Ого! – Декстер уважительно покачал головой. – Серьёзная штука. Нам бы такая совсем не помешала.
– Да зачем вам такой агрегат? – Александр Михайлович пожал плечами. Серьёзных противников у вас нет, последняя война закончилась бог знает, когда.
– Банды. – Коротко пояснил шериф. – Европа разорена, и не скоро поднимется, грабить там нечего и некого, так что все бандиты подались оттуда к нам, поскольку в Российской империи их совсем не жалуют.
– Насчёт бандитов вы конечно же правы, но вот разных жуликов, и аферистов, по тем же причинам, предостаточно. – Александр вздохнул. – Понаехало всякого отребья. В Петрограде говорят шагу нельзя ступить, чтобы не нарваться на такого вот просвещённого европейца. В кармане дыры, в голове одни деньги, а всё туда же, учит как жить.
– Самый страшный грех, на мой взгляд. – Питер улыбнулся. В старой Европе это вообще типа болезни. Всех учат жить, и при этом сами же свои правила не выполняют.
– Смотрите, как бы вас эта зараза не захлестнула. – Александр остро глянул шерифу в глаза. – Сейчас отстроитесь, накопите силёнок, да решите, что мир поделён неправильно. У вас же в руководстве, в основном, те же английские аристократы, а они успокаиваются только в могиле.
– Да возможно. – Декстер отложил ложку, и выпрямился, глядя прямо в глаза Александра. – Надеюсь, что нам не придётся пересечься в таких печальных обстоятельствах.
– Нам скорее всего нет, но нужно молиться чтобы не встретились наши дети, которые возможно не будут знать, что за океаном живот вполне приличные люди. – Николай развёл руками. – То есть бояться, прежде всего, следует тех, кто вам будет рассказывать какие вокруг все плохие, и почему именно пуля поможет им стать лучше.
– А вам?
– Мы, господин Декстер живём в настолько многонациональном государстве, что любая попытка одних, определить правила для других иначе, чем через выработку общих для всех норм поведения, обречена на провал. Мы не покоряем народы, мы их вбираем себя словно губка, и обогащаемся их культурным и человеческим потенциалом, а в свою очередь обогащаем их своим багажом. То есть никаких двойных стандартов, типа это – для белых, а это – для чёрных. Возможно ли в Америке, чтобы жена белого президента была скажем негритянкой?
– А у вас? – Шериф ухмыльнулся, представив себе эту картину.
– Жена предыдущего царя – Василия четвёртого, была черкешенкой. Это такое малочисленное племя на границах империи, а ныне здравствующая царица – Тасья родом из небольшого городка в Белой Руси, по происхождению – из поморов. Это, как если бы супругой вашего президента была индианка, причём откуда-нибудь из северной Канады. Да конечно биография кандидаток проверяется поминутно, а здоровье ещё тщательнее, но каждая девочка в стране знает, что может стать женой царя.
– Великая русская мечта? – Шериф расправившийся к тому времени с супом отставил тарелку в сторону, и поставил перед собой огромный стейк.
– Ну, почему же? – Николай улыбнулся. – Великая русская мечта, чтобы жить в мире, где не будет войн, и чтобы не провожать сыновей, братьев и отцов на смерть. А всё остальное вторично. Кстати насколько я знаю, случаев отказа участвовать в царских смотринах довольно много. У многих девушек к этому возрасту уже есть возлюбленные, или вообще собственные планы на жизнь не предполагающие скорого замужества. Кроме того, быть женой наследника престола, а в последствии царицей, это огромная ответственность. Она как бы олицетворяет женскую часть государства. Её мягкость, снисхождение и доброту. Дома призрения, больницы и школы, всё это находится под высочайшим патронатом императрицы, и княжон. Кроме того, питание в армии, тоже курируется ими, и бывает вороватые интенданты стоят на коленях в Малом Дворце вымаливая прощение.
– И как эффект? – Заинтересовавшийся шериф даже отложил в сторону вилку.
– Ну вы же понимаете, что до покоев императрицы Тасьи доходят лишь те, кто достоин второго шанса в жизни? И кстати, приговоры малой канцелярии, так называется аппарат императрицы, как правило, очень жёсткие.
– Женская мстительность я полагаю? – Питер Декстер улыбнулся.
– Ни в коей мере. – Николай расправившийся к этому времени с первым, вытер губы салфеткой, и дал знак чтобы несли второе. – Просто все знают, что преступления, касающиеся самых беззащитных слоёв общества, наказываются гораздо строже. То есть, существует некая граница, за которой, преступника карают, уже с максимально возможной строгостью. Скажем, украсть разово из помощи сиротам, такое возможно и простят, после возмещения ущерба, а вот то же деяние, совершённое много раз, приведёт к длительному сроку на каторге, бежать с которой невозможно. Просто некуда. Или служкой в отдалённый монастырь.
– Ну, монахом это ещё куда ни шло.
– Это не простой монастырь. – Александр покачал головой. Даже минимальный срок – пять лет молитв, сплошного поста, и тяжёлых работ, хуже любой каторги.
– И кого туда отправляют? – Питер которого по службе интересовали любые аспекты правоохранительной деятельности, окончательно забыл про еду, и лишь прихлёбывал лёгкое вино.
– Только по желанию. Человек пишет прошение, его рассматривает Особая канцелярия Синода при Коллегии[10 - Коллегия – название Министерства] юстиции, и ели решают, что человек может перевоспитаться, переправляет в Сергиев Посад, где находится административный центр Православной Церкви. Там принимают окончательное решение.
– И почему же люди идут на такое? Там меньше сидеть?
– Нет, срок в монастыре никто скостить не в праве кроме Особой канцелярии Синода и лично Патриарха. Просто после замены каторги пребыванием в монастыре, человек как бы прощён богом, обществом, и государством. В документах нет никаких отметок о судимости, он может занимать любые посты, и работать по своему выбору. Ничего этого нет и в помине, если человек отбыл свой срок на каторге. Тогда, никакой государевой службы, никаких учебных заведений и работы в общественных учреждениях. Только самая грязная работа на окраинах империи, на срок равный сроку наказания.
– Как у вас всё строго. – Шериф покачал головой. – Не проще ли просто повесить?
– Не проще. – Александр отрицательно мотнул головой. – Империя владеет примерно одной шестой частью суши, всей планеты, и сбережение людей, главная цель государства. Поэтому для тех, кто совершил преступление в третий раз – пожизненное наказание. Но уже без всяких. Таким образом, общество очищается от так называемых «закоренелых» преступников.
– Но если человек просто украл булку с лотка? – Удивлению Декстера не было границ. Он многое слышал о нравах в Империи, но такое просто не укладывалось у него в голове.
– Нет конечно. – Терпеливо пояснил Николай. – Речь идёт только о тяжких преступлениях. Они выделены в особую главу Уложения об уголовных наказаниях. А с учётом того, что даже за единичную кражу булки человек автоматически направляется на социальную комиссию, которая решает, где и кем будет работать данный гражданин, как правило, одной кражей всё и ограничивается. Но вот мошенники, особенно в крупных размерах, и всякое жульё, наживающееся на простодушии граждан, после второй отсидки предпочитают эмигрировать куда-нибудь подальше от Российского правосудия. Даже если не казнят, то пожизненный срок практически гарантирован.
– И при таких законах у вас всё ещё существует преступность? – Питер усмехнулся. – Воистину нет ничего безграничней человеческой глупости.
– В Ханьской империи, например, просто отрубают руки, а казни вообще страшные, и ничего, воруют, убивают. – Александр развёл руками. – Так что дело не в том, как наказывают, а как детей воспитывают. Чтобы и следа этой блатной романтики не было. И сидельцев на пушечный выстрел к детям не подпускать.
– Получается? – Шериф с неподдельным интересом посмотрел на Михалыча.
– Когда как. – Тот вздохнул. – Но судя по тому, что преступники у нас процентов на шестьдесят из приезжих, видимо да[11 - Спустя много лет, начальник секретной службы министерства финансов, Питер Декстер в приватном разговоре с президентом Эндрю Меллоном, пересказал содержание той давней беседы, и предостерёг президента от резких телодвижений против Российской империи, полагая что война между двумя крупнейшими странами будет последней в истории… для Соединённых Штатов.].
4 глава
Лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту.
Козьма Прутков
По данным Федерального Бюро Расследований, общее количество преступлений с применением огнестрельного оружия за год, увеличилось в два раза. С 1340 до 2600 случаев. Общие потери полицейских сил всех уровней, от муниципального до окружного составило 572 полицейских чина, включая 102 шерифа.
Восполнение рядов полицейских и шерифов осуществляется за счёт активных граждан, прошедших военную службу и имеющих положительные отзывы от жителей посёлков, для чего ведётся разъяснительная работа Федеральными комиссарами, и работниками муниципальных органов.
Наряду с этим, наблюдается широкое движение по созданию добровольных военизированных отрядов по охране порядка из числа граждан, и привлечение к полицейской службе расквартированных рядом воинских частей, а также, организация многочисленных частных охранных фирм, берущих на себя охрану банков, ссудных касс, и почтовых отделений.
Решением внутреннего совета Министерства Юстиции было принято Положение о правовой и организационной помощи внегосударственным охранным структурам, а также вынесение в Конгресс проекта закона о придании им статуса «Гражданской полиции».
7 мая 1920 года. Меморандум Министерства Юстиции.
Объединённые государства Америки, Лос-Анжелес.
Николаю и Александру не удалось тихо покинуть вокзал, и по прибытию, они были просто атакованы буйной толпой журналистов, которых интересовали подробности схватки с «Самой кровавой бандой Техаса».
Как старший, Александр взял на себя основную нагрузку, но и Николаю доставалось, в основном от женщин – репортёров, сразу усмотревших в статном широкоплечем красавце хорошую фактуру для репортажа.
Вопросы сыпались словно из пулемёта, но у Николая был подобный опыт. Приезжая в отдалённые станицы Земли Войска Донского, с книгами для детей и подарками для ветеранов, почти всегда становился центром внимания толпы ребятишек, заваливающих его вопросами. Зная, что младший Белоусов никогда не чинился, и не зазнавался, у него спешили узнать последние новости, несмотря на то, что во многих домах уже стояло радио. Но дикторы, читавшие текст, были далеко, а у Николая всё можно было выспросить подробно, и пояснить, если кто-то чего-то не понял.
Именно поэтому, стайка женщин и девушек, обступившая Николая, вызывала у него очень похожие эмоции. Он улыбаясь отвечал на льющийся на него поток вопросов, вычленяя наиболее интересные, и не забывая неторопливо продвигаться к выходу с перрона.
Когда первая волна вроде стихла, он уже собирался вежливо проститься с дамами, но ворвавшаяся словно снаряд девица в белом платье кинулась к нему на шею, и впилась долгим поцелуем прямо в губы. Опешивший от такого напора, Николай не сразу признал девушку, спасённую им в купе от бандита, и потом, оказавшую помощь в качестве операционной сестры.
Аккуратно, но твёрдо, Николай оторвал от себя девицу и только через несколько минут понял, что спасённая хорошо известна пишущей братии, потому как является дочкой одного из богатейших людей Юга, и внимание акул пера потихоньку переключилось на неё, тем более что мисс Хант просто наслаждалась вниманием публики. Это позволило Николаю незаметно исчезнуть, и дождавшись своего наставника у выходя с перрона, они доехали до филиала Первого Национального банка, где провели очередную операцию по снятию средств, и переводу их в Россию.
Лос-Анджелес, в котором путешественники решили отдохнуть пару дней, совершенно не впечатлил Николая, в отличие от того же Нью-Йорка.
Удивило лишь то, что за ночь, которую они провели в отеле, несколько раз были слышны выстрелы, словно в городе шли боевые действия.
Но вникать в местные реалии было некогда, так как уже в полдень, они взошли на борт «Петрограда» – грузопассажирского парохода который должен был их доставить во Владивосток.
Каюты и общее убранство судна конечно не дотягивали до такового на Титанике, но всё было достойно и со вкусом. Кроме того, на борту присутствовала большая компания флотских офицеров, перегонявших в Лос-Анджелес лёгкий крейсер построенный по американскому заказу на дальневосточных верфях, и плавно начавшаяся гулянка продолжалась почти до тех пор, пока разразившийся шторм, не загнал «Петроград» в порт Иокогамы.
Капитан объявил, что у пассажиров есть как минимум сутки на то, чтобы ознакомится с достопримечательностями Ниххон, пока они будут грузить уголь и ждать погоды, и вся толпа морских офицеров радостно кинулась гулять в городских кабаках.
Николай, как не употреблявший алкоголя, решил, что лучше потратит время любуясь пейзажами этой действительно экзотической страны, но реальность как всегда внесла свои коррективы.
Отдыхая в заведении для таких же как они путешественников с умеренной долей экзотики, и гейшами готовыми на любой каприз клиента, Николай услышал сначала крики рядом с дверью, а потом и звуки смачной драки. Отстранив Аоми, как раз исполняющую очередное желание клиента, накинул халат, сунул руку в аккуратно сложенные вещи, и достав маузер, осторожно взвёл затвор.
Несмотря на то, что сам домик находился на отгороженной территории, среди пышного сада, где располагались ещё десяток таких же, охрана заведения почему-то вовремя не отреагировала, а значит спасение утопающих дело рук самих утопающих.
Девушка при виде оружия испуганно забилась в угол, но не издала ни звука.
Распахнув дверь, он в тусклом свете фонарей увидел, как один мужчина, припадая на ногу, пытался отбиться от десятка молодцов с длинными ножами.
– Стандо![12 - Стоять. – Яп.]
Конечно, он не надеялся, что бандиты, а он был уверен, что нападавшие были именно бандитами, бросят оружие и сдадутся, но вот к тому, что в него без разговоров метнут сразу два ножа, отнёсся крайне отрицательно. Расслабленное состояние сыграло с ним плохую шутку, и уходя от одного ножа он подставился под второй и с противным хрустом небольшой метательный нож вонзился ему в левое плечо.
– Суки!
