скачать книгу бесплатно
– Вот тебе и ответ: почему мы их сокрушили так быстро.
– Они знали, что больны… и сделали все что бы нас заразить. Вот же твари. – бессильная злоба звучала в каждом слове поляка.
– Заслуженная кара. Мы подняли мечи на братьев крестоносцев, обуянные алчностью. Тамплиеры знали, что умрут и приняли достойную смерть, с оружием в руках, как и подобает воинам. А нам осталось только молиться о спасении своей души. Все в руках Всевышнего. – русич подкинул полено в костёр. – Ему решать…
Веселье стихло. Гробовая тишина повисла над воинским станом. И лишь дрова трещали в ночных кострах, да глухо булькала брага в глиняных чашах.
Воинство пыталось залить алкоголем дикий ужас поселившийся в их сердцах.
– Заколотите ворота, никто не выйдет до конца болезни. Я буду молиться за вас!!– пролепетал Епископ и скрылся в своей палатке, не разрешая войти даже пономарю.
Запах мирта и ладана доносился из его шатра.
Де Крусак же наоборот утащил к себе бочку вина и сомн девиц.
Все мы боимся смерти. И каждый бороться с этим страхом по своему.
Добрыня убрал за пазуху дарственную бумагу и снял с груди деревянный крест.
Его вырезал ему на именины дед. А бабка тайком от всех что то нашептала на него, и потом отрезав клочок волос с чуба Добрыни что то долго творила с водой и воском. Взяв с внука слова что ни кто об этом не узнаёт.
Мысли о доме немного успокоили душу.
– Да чего я боюсь? Все мои там, поди заждались давно…
Добрыня надел крест на шею и осенил себя знамением.
– Что? —Переспросил Вовжик.
– Говорю живы будем не помрем. Устал я чего-то. Утро вечера мудрёнее будет. Я спать.
* * *
Жар пришёл в туже ночь. Тело пылало словно в адовом котле. Странная сухость осушила рот. Язык высох и опух. Дикая боль опутала все тело, выкручивая суставы. Измотанное тело погрузилось в сон. Но и сон не принёс покоя. Странные дикие кошмары рвали душу на части.
Ужасные всадники мчали по дорогам в погоне за Добрыней. Мертвые кони. Пустые глазницы. Блеск смертоносной, не знающей милосердия, стали.
Ноги провалились и увязли в грунте отказываясь подчинятся разуму. Всадники настигали его. Бежать не получалось. Страх неменуемой смерти сжал душу ледяными тисками. Добрыня развернулся лицом к преследователям. Четыре всадника остановились в метрах десяти от русича. Скаля зубы, внимательно рассматривая жертву. Первым двинулся всадник на белом коне. Он натянул свой лук и выпустил стрелу в русича.
Добрыня увернулся от выстрела. Ярость обреченного проснулась в груди.
Русич намотал бечёвку нательного креста на ладонь. зажав сам крест между пальцами.
– Помирать —так с музыкой.
Добрыня поднял руки готовясь к схватке. Крест в руке преобразился в сверкающий меч.
Лучник выстрелил ещё раз. Добрыня отбил стрелу мечом. Остальные кавалеристы сгруппировались для совместной атаки. Справа восседал мечник на огненно-багряном коне. Обнажив огромный двуручный меч. По центру стоял огромный богатырь на мертвецки пепельном коне размахивая грозным трезубцем. Воин на чёрном скакуне крутил в руках длинный цеп похожий на весы. Всадники окружили славянина, готовясь атаковать разом со всех сторон.
Сердце воина стало биться ровнее. Меч наполнял его силой. Спокойствие и бесстрашие растеклись по жилам Добрыни. Тетева взывала ещё раз. Добрыня снова сумел увернуться от выстрела.
– Хватит игр – взвыл тот, что вертел цеп и всадники ринулись в бой.
Заскрежетала сталь. Посыпались удары. Русич устоял. Всадники отошли, готовясь к новой атаке. Но глас с небес остановил их. Вспыхнул солнечный луч, разорвав пелену тяжелых туч и всадники, и их лошади растворились в этом свете, словно туман на ветру. Единственное, что запомнил Добрыня. из слов молитвенной песней летящей с неба, было:
– Докажи, что достоин.
Ему очень хотелось доказать это.
Славянин открыл глаза. Он все так же лежал у давно потухшего костра во дворе старой крепости Тамплиеров среди почерневших трупов крестоносцев.
Полуденное солнышко скрылось за набежавшее облако.
Русич поднялся и обвёл взглядом двор, засланный гниющими трупами. Смрад и запах разложения саданули по мозгам не хуже клевца.
Было холодно. Озноб обрушил на славянина свои чары. Застучали зубы, выбивая неведомый ритм.
Добрыня встал на ноги и двинул в сторону зияющих чёрной брешью ворот цитадели.
Но сделав пару шагов буквально задохнулся от не хватки воздуха. Пошарив у своей лежанки он нащупал длинный бердыш с широким лезвием. Русич оперся на оружие. Дыхание восстановилось. Добрыня шёл по скрюченным, закостеневшим телам бывших саратников, когда увидел мелькнувшую тень. И услышал причитания и стенания.
Призрак молодого рыцаря плакался на свою судьбу плача над поверженных телом. Потом проявился ещё один призрак. Потом ещё. И вскоре перед Добрыней предстало не упокоенное воинство крестоносцев. А между ними мелькнуло что-то совсем чёрное и мерзкое. Странный хохот огласил округу. А потом истерический смех сошёл на шёпот:
– Если ты думаешь, что спасся, ты ошибаешься. Самое интересное только начинается.
Мрачная тень ещё раз мелькнула в толпе призраков и замолкла.
Порывистый ветер унёс облако дальше странствовать по небесным тропам, а
Солнечный свет залил крепостной двор, растворяя видения призраков.
Добрыня толкнул двери и вошёл во внутрь замка.
Промозглый ветер остался с наружи и Озноб отпустил. Постепенно вернулась способность мыслить. И голод. Ужасный опустошающий голод. Русич снял со стены пропитанный маслом факел и сткукнул кремнием по огниву. Искры посыпались дождем, а промасленная тряпка вспыхнула ровным пламенем.
– Кто там? Призраки не зажигают факелов. – Голос был до боли знакомым.
– Вовжик… это я Добрыня. Я живой. Наверное. Хотя и не уверен.
Шаги ускорились, а в голосе звучала радость.
– Живой курва. А думал я один тут остался.
Поляк подошёл к русичу и потряс его за плечи.
– Живой…
– Пожрать бы чего. А то брюхо, аж к спине прилипло.
– Пожрать это можно. Харчей тут полно. Я все не успел проверить. Сам очухался перед рассветом. Замёрз. Вот сюда приперся спасаясь от утренних заморозков.
Надо осмотреться. Понять что мы имеем.
– Пошли, может ещё кто выжил. Только не спеши я быстро не могу. Задыхаюсь сразу.
Поляк улыбнулся.
– Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. Хоть ты и холоп. Ой прошу прощения, Барон Дорен Альма.
* * *
Шаг за шагом воины осматривали цитадель.
Арсенал, сокровищница, казармы, спальни вельмож. И наконец они добрались до парадной залы. Главный холл замка пропах гнилью, сыростью и плесенью. Солнечный свет едва пробивался сквозь покрытые толстым слоем пыли разноцветные стёкла витражей.
Шаги гулким эхом разлетались по некогда роскошно украшенной зале.
– Главная зала.– шепотом произнёс поляк.
– Фрески и золото канделябров должно было шокировать посетителей своей роскошью являя миру могущество и власть Тамплиеров.
– Сейчас все во власти крыс и мышей, и пропитанно смертельной отравой Чумы.
Добрыня опираясь на бердыш словно на клюку двинул к возвышению. Дышать все ещё было тяжело. Голова шла кругом сразу после сотни шагов.
Трупов в зале не было, кроме одного. Верховный рыцарь ордена Тамплиеров восседал на высоком постаменте.
Болезнь сожрала его очень быстро.
Дорогие доспехи то тут, то там были покрыты следами нарывов и гноя. И лишь странный церемониальный меч сверкал своей чистотой.
Длинное и достаточно тонкое лезвие меча было искусно заковано в серебряный кант.
На искусной рукояти и инкрустированных ножнах изображались чеканные сцены сражения с темными силами. Навершие сияло огромным бериллом. Руки Тамплиера сжимали именно этот клинок, не смотря на пристёгнутый к поясу массивный фальшион, хотя с первого взгляда было ясно в бою ему цена грошь.
Но именно этим воин пытался себя защитить.
– Защитить, от кого? Или чего?
Добрыня освободил оружие от смертельной хватки тамплиера. Клинок со скрипом покинул ножны, блистая багрянцем в лучах вечерней зари.
– А ты храбрее, чем выглядишь. Мало кто рискнёт принять оружие из рук жертвы бубонной чумы.
Славянин обернулся.
– От кого он пытался отбиться серебром? Ведь меч явно ритуальный. Против человеков он использовал свой фальшион. А это скорее украшение, чем оружие…
Русич махнул мечом несколько раз, имитируя атаку и защитный финт.
– Хотя если, как колющие – он весьма эффективен и легок. Но не факт, что лезвие переживет соприкосновение с рыцарскими латами или кольчугой.
– Значит, его последним врагом был не рыцарь.
– Именно, Вовжик. А если он не рыцарь, то и вовсе может быть и не человеком, а духам чума не сташна. И эта тварь, все ещё здесь.
– Знаешь Добрыня, это не много странно и похоже на сумашествие, но после галлюцинаций и бреда я стал видеть тени. А может и даже души. А может и демонов с ангелами. Тёмные, светлые. Они бродят по каменным залам и их много.
– Я тоже вижу их. Надо поговорить с церковником. Может он сможет нам что-то объяснить.
Поляк сунул топор за пояс и перехватил факел по удобнее.
– Вовжик фальшион у тамплиера знатный, не чета твоей железяке. Да и чума нам уже не страшна.
Пан шагнул к тамплиеру. Постояв в раздумии он наконец решился и срезал пряжку ремня удерживающие оружие на поясе.
– Хоть какой-то трофей.
– Рано считать трофеи, надо выбираться из этого проклятого места.
Добрыня зашёлся кашлем, хватая воздух, как загнанная лошадь.
– Идём, тебе надо поесть. Тут как раз до кухни рукой подать. Харчи, а ещё если они горячие, прям чтоб с пылу с жару, лечат не хуже лекарств заморских.
* * *
Чем ближе была кухня тем сладостнее были запахи нёсшиеся с неё.
– Там кто-то готовит. И наверняка это не призрак. – Вовжик обнажил трофейный Фальшион. Широкое лезвие блеснуло багрянцем в свете факелов.
Воины ускорились.
Дверь в трапезную была заперта изнутри.
Добрыня протянул поляку длинный кинжал.
Осторожно приподняв засов, рыцари вломились на кухню.
Юный помощник Епископа что-то кулинарил, звеня тарелками.
Надо отдать юноше должное. Он развёл огонь в очаге и даже нашёл в дебрях погреба не богатые, но все же харчи и корпел над ужином.
– Вот ты где!!! – нарочито громко гаркнул Вовжик.
Пономарь подпрыгнул на месте и выронил из рук половник и разбив одну из чашек.
– Да что ж ты пуганный та такой? – разразился хохотом Вовжик.
– Так страшно больно. Я после того, как очнулся от болезни, наверное сошёл с ума. Я начал видеть призраков и чудовищ.
