скачать книгу бесплатно
– К нему не надо привыкать, а просто с ним смириться.
Голуба промолчала, покачав головой. Клим взглянул на наручные часы – пресловутая слежка продолжалась уже пятнадцать минут, а ни конца, ни края ей видно не было. Велеока могла идти аж на другой конец города, куда парень не хотел тащиться. С равным успехом рыженькая могла добраться до автобусной остановки и отправиться в соседний город. Или вообще покинуть страну! Как в последнем случае поступит Голуба оставалось лишь гадать. Тем не менее Клим сомневался, что она рискнёт сесть в тот же самый автобус.
– И всё же, как ты будешь выкручиваться, если Велеока нас заметит? – этот вопрос по-прежнему мучил Клима.
– Я? – Голуба изогнула одну бровь.
– А кто?
– Нас двое, между прочим. Поэтому сказку придётся сочинять на пару.
– Меня приплетать не надо, я здесь не по собственному желанию, а по принуждению.
– Мог бы отказаться.
– Ага, и встретиться лицом с твоим кулаком.
– Скажешь тоже, – фыркнула Голуба. – По лицу тебя бить я бы точно не стала. То есть рукоприкладства избежать всё равно бы не удалось?!
– Посмотри на это со стороны Велеоки, – проговорил Клим. – Что она подумает, когда увидит нас?
– Просвети-ка.
– Что мы гуляем вдвоём.
– Не вижу в этом ничего страшного.
Испустив вздох, Клим попытался найти нужные слова, чтобы доходчиво объяснить свою позицию. Слов было много, они все бегали туда-сюда в хаотичном порядке, напоминая броуновское движение, но в осмысленные предложения складываться не желали.
– Повторю ещё раз, – после небольшой паузы сказал Клим. – Она подумает, что мы гуляем вдвоём.
– Я никак не пойму, что тебя напрягает, – нахмурилась Голуба.
– Велеока может дойти до мысли, будто мы с тобой встречаемся. Романтические отношения, свидания под луной, серенады под окнами, море цветов и куча пафосных комплиментов.
Услышав подобное откровение, Голуба споткнулась на ровном месте и едва не растянулась на асфальте. Клим вовремя подхватил девушку за руку и вернул в вертикальное положение.
– Клим, что за дела? – выдохнула синевласка.
– Я тебя поймал, чтобы ты не упала, – сказал парень.
– Я не об этом, а о только что сказанном.
– Таково моё предположение. Если Велеока так подумает, то запросто родится большое недоразумение, которое придётся развеивать. А ещё она может поделиться своими мыслями с Пересветом, и он определённо не обрадуется.
– Ты слишком часто поминаешь Пересвета. Не надо приплетать его в наш случай.
– Наш случай дурно пахнет.
Голуба остановилась и, уперев руки в бока, произнесла с некоторым раздражением:
– Я тебя не держу, если хочешь уйти – иди.
– Это зашло слишком далеко, чтобы я повернул назад, – сказал Клим. – К тому же боюсь, как бы ты не натворила чего.
– Избивать неизвестного ухажёра я не буду. Не сегодня, во всяком случае. Какое благородство! Подарила несчастному парню ещё один день без увечий!
– Пойдём, а то упорхнёт от нас Велеока.
Рыженькая тем временем добралась до трёхэтажного жилого дома и уселась на лавку возле него. Девушка достала мобильный телефон и принялась быстро нажимать пальцами на экран. Сначала Клим подумал, что она решила развлечь себя какой-нибудь игрой, но вскоре пришёл к выводу, что Велеока набирает сообщение своему кавалеру. Похоже, он живёт в этой трёхэтажке.
– Думаю, мы на месте, – пробормотал Клим.
– Сейчас увидим, – сказала Голуба.
Их нынешним укрытием стал десяток деревянных поддонов с брусчаткой, которые, по всей видимости, привезли сюда с целью облагородить несколько пешеходных дорожек, представляющих довольно печальное зрелище. Потрескавшийся асфальт, огромные провалы, где обильно проросла не только трава, но и целые кустарники. Смахивало на полосу препятствий, появившуюся естественным образом. Этого бы не случилось, если бы благоустройством города занимались не спустя рукава!
Велеока продолжала сидеть на лавке и болтать ногами. Она задрала лицо кверху, подставив его яркому августовскому солнцу, наслаждаясь отличной погодой. Тридцатиградусная жара, похоже, её ничуть не смущала.
– Где этот доходяга, – проворчала Голуба. – Уму непостижимо, девушка вынуждена ждать парня!
– На дворе двадцать первый век, – сказал Клим. – Некогда актуальные стереотипы давно устарели. Уступив место новым, не менее глупым!
– Ты свою девушку тоже вечно ждать заставляешь?
– Я вольная птица.
– Ничего, и тебя когда-нибудь поймают. Как будто я позволю!
Клим хотел было высказать по этому поводу глубокую философскую мысль, но вышедший из подъезда блондин, направившийся к Велеоке, заставил его замолчать.
– Похоже, вот и он, – произнесла Голуба и опасно сощурила глаза, словно хищница, готовая напасть на ничего не подозревающую добычу.
Появившийся парень был примерно одного возраста с Велеокой, хотя лицом казался на несколько лет старше. На целую голову выше рыженькой, довольно плечистый, его мускулистые руки недвусмысленно намекали, что какую-то часть свободного времени он посвящал тяжёлой атлетике. Он имел вызывающую зависть модную причёску, глядя на которую Клим бессознательно прикоснулся к своим волосам, перманентно пребывающим в состоянии, именуемом «взрывом». Они не видели расчёски с самого рождения!
Велеока спрыгнула с лавки и поспешила навстречу блондину. Улыбаясь, тот обнял девушку и, слегка наклонившись, поцеловал её в щёку, заработав в ответ точно такой же поцелуй.
– Батюшки! – выдохнула Голуба и схватилась за сердце. – Они целуются! Твоя драматизация выглядит слишком наигранно и фальшиво!
– Они чмокнули друг друга в щёку, – спокойно сказал Клим. – Невелика радость.
– Но ведь поцелуй… поцелуй…
Синевласка хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба, и казалось, что она вот-вот грохнется в глубокий обморок, из которого её будет непросто вытащить. Клим про себя отметил, что в ней погибает актёрский талант, требующий всестороннего развития посредством поступления в какой-нибудь театральный кружок. Как знать, возможно в будущем ей доведётся выступать не на очередных спортивных состязаниях, а на сцене знаменитого театра, где под занавес она соберёт бурные овации.
Взявшись за руки, Велеока и блондин прогулочным шагом двинулись в сторону центра города. Голуба словно приросла к одному месту, не в силах пошевелиться. Она даже не моргала, смотря вслед удаляющейся парочке взглядом, в котором сквозил настоящий ужас. Не тех вещей ты боишься!
– Я его не знаю, – сказал Клим. – А ты?
– Он из нашей школы, – сдавленно произнесла Голуба. – Только имени не помню, то ли Святослав, то ли Станислав, то ли ещё какой-то Слав. Назовут же родители своих детей – фиг запомнишь! Ты про своё имя вспомни!
– Ну-с, мы его увидели, не вижу смысла в дальнейшей слежке.
– Клим! – Голуба обеими руками вцепилась в запястье парня, сильно его сдавив. – Велеоку надо спасать и немедленно!
– Если под спасением ты имеешь в виду развал их едва-едва начавшихся отношений, то я пас, – серьёзно заявил Клим. – Никогда не лез в чужую личную жизнь и не собираюсь этого делать.
– Да как ты не поймёшь, Велеоке нельзя влюбляться!
– Действительно, не понимаю.
Клим попробовал высвободить руку, но Голуба держала крепко. Сердито посмотрев на синевласку, парень холодно произнёс:
– Называешь себя её лучшей подругой, а сама готова испортить ей жизнь.
– Именно поэтому я и не хочу, чтобы она влюблялась! – в отчаянии воскликнула Голуба. – Только не сейчас! Сначала она должна научиться контролировать… своего…
Девушка запнулась, отпустив руку Клима. Тот продолжал недоумевать, не понимая, почему Голуба так стремится вмешаться в чужие романтические отношения. Она явно преследовала загадочную цель, но какую? Лучше бы спросил, вместо того чтобы молчать.
– Она просила меня никому об этом не говорить, – слабым голосом произнесла Голуба, глядя не на Клима, а куда-то в сторону. – Однако тебе я готова открыть секрет. Но не потому, что не умею хранить доверенное, а в силу сложившихся обстоятельств. В этот раз, похоже, мне одной никак не справиться.
– У Велеоки есть какая-то страшная тайна? – осторожно спросил Клим, предчувствуя, что услышанный ответ его нисколько не обрадует.
– Да, и из-за неё может случиться беда.
Очередной страшный секрет, который известен всем, кроме меня?
Глава 2. Проклятие
Излить душу Голуба решила не где-нибудь, а у себя дома. Только там синевласка могла быть уверена, что их никто не будет подслушивать, тем более родители укатили куда-то по делам и планировали вернуться лишь поздно вечером. Клим всё же из вежливости предложил посидеть и поговорить на нейтральной территории, но Голуба была непреклонна в своём решении, и парень не стал настаивать.
– Чаю хочешь? – спросила Голуба, когда они вошли в дом и разулись.
– Нет, благодарю, – мотнул головой Клим. – Не напрягайся.
– Тоже мне напряжение… Всё равно тебя угощу, а то в прошлый раз как-то не получилось.
Естественно, Голуба имела в виду те события, что произошли почти четыре месяца назад, когда они устроили охоту за ненормистом – огромным жуком, похожим на палочника, – и оказались в другой Параллели. Можно забыть то ужасное время? Та давняя вылазка была связана не с самыми приятными воспоминаниями, которые Клим по мере возможности старался не доставать из пыльных уголков сознания.
Зайдя на кухню, Голуба сняла крышку с чайника, заглянула внутрь и, скорчив недовольную гримасу, поспешила наполнить его водой и поставить на плиту. Клим в это время пристроился на табурет и сидел, притихнув, потому что не привык хозяйничать в чужом доме. Он искренне не понимал тех людей, которые приходят в гости и начинают вести себя так, будто это они здесь хозяева: бродят по комнатам, осматривая всё и вся, без спросу берут не принадлежащие им вещи, роются в шкафах. Бывают и вовсе уникальные индивидуумы, без зазрения совести выражающие упрёки, если им вдруг удалось где-то обнаружить пыль. Наглость – второе счастье.
Это было одной из причин, почему Клим не только не любил принимать гостей, но и сам предпочитал им не быть. Однако в случае с Голубой он не мог сказать, что ему неловко находиться у неё дома. Во многом благодаря тому, что они довольно хорошо сдружились за последнее время. Отсутствие родителей девушки тоже сыграло свою роль. Не пришлось объяснять, кто я такой и зачем припёрся!
В ожидании, пока закипит чайник, Голуба плюхнулась на соседний табурет и проговорила:
– Авось всё образуется.
– Подробности бы не помешали, – сказал Клим. – Тем не менее если ты собираешься раскрыть мне какой-то секрет Велеоки, то хорошенько подумай, стоит ли это делать.
– До сих пор я знала тебя только как отличного парня, поэтому не думаю, что ты станешь трепаться об этом направо и налево.
– Ну… Спасибо за кредит доверия.
– Да не за что. Кроме того, я всегда могу начисто отбить тебе память. Забудешь всё, чему когда-либо научился, даже собственное имя из головы вылетит. Выжить хотя бы удастся?
– Ты как никто умеешь воодушевлять, – развёл руками Клим. – Имя в памяти хотелось бы оставить.
– Да я ж пошутила, – улыбнулась Голуба. – Вряд ли ты совершишь такой поступок, за который тебя захочется побить.
– И на том спасибо, но на твоём месте я бы не зарекался. Сейчас в твоих глазах я – отличный парень, а спустя полгода – подлец, каких свет не видывал. Это явный перебор с самокритикой!
– Глупостей не говори, – нахмурилась Голуба. – Я на самом деле думаю, что нисколько в тебе не ошибаюсь, и считаю человеком, способным держать язык за зубами. Я вот не могу удержаться.
– Но ты же не спроста собираешься мне всё рассказать, а вынуждено, – напомнил Клим.
– Это меня не оправдывает! – горячо воскликнула Голуба и ударила кулаком по столу, отчего стоявшая на нём сахарница подскочила на добрый сантиметр и едва не лишилась крышки. – Буду надеяться, что Велеока меня простит.
– Она самая разумная из всех нас, – постарался утешить синевласку Клим. – Полагаю, злиться на тебя и ненавидеть она не станет.
– Мне бы твой оптимизм.
– Всего полчаса назад ты говорила, что никогда не привыкнешь к моему пессимизму.
Голуба коротко хихикнула и тут же впала в глубокую задумчивость. Клим не стал её тормошить, полагая, что она собирается с мыслями. Он прекрасно знал, каково это подобрать правильные слова, особенно если планируешь доставать из закромов чужой секрет. Главное, не забыть с него пыль стряхнуть!
Пока Голуба думала, чайник закипел, наполняя кухню пронзительным не то свистом, не то гулом, больно ударявшим по ушам и похожим на звук прибывающего к платформе старинного поезда. Он был довольно громким, казалось, будто его можно услышать за несколько километров от источника. Сбросив оцепенение, синевласка вскочила и выключила чайник, и на кухне вскоре вновь стало тихо. Девушка полезла в навесной шкафчик, откуда достала две белоснежные чашки, в которые незамедлительно налила заварку и насыпала по паре ложек сахара. Через пару минут обе чашки оказались на столе, от них поднимался белый пар, похожий на туман в миниатюре, а затем к ним присоединилась большая хрустальная миска, наполненная всевозможными вкусностями.
– Папа всегда говорит, чтобы я не налегала на сладкое, – произнесла Голуба, отправив в рот шоколадную конфету. – Считает, что для спортсменов сладости должны быть деликатесом, а не входить каждодневный рацион.
– В некотором роде он прав, – сказал Клим.
– Но ведь сладенькое успокаивает, а я перед важными соревнованиями всегда сильно нервничаю и думаю, что ударю в грязь лицом.
– Нервничаешь? Мне казалось, ты само спокойствие и уверенность в собственных силах.
– Ничего подобного! Просто я стараюсь сохранять невозмутимость, дабы соперники не смекнули, что я вся на нервах.
Клима такое откровение слегка удивило, а в некоторой степени даже позабавило. Он, конечно, знал, что Голуба серьёзно относится к соревнованиям, в которых участвует, но не предполагал, что при этом искренне переживает за возможный провал. Хотя ей ли беспокоиться о проигрышах с её-то физическими данными, к тому же увеличенными силой Титанов! Разве это не считается своеобразным допингом?
– В общем, скажу так, – пробормотала Голуба. – Над Велеокой довлеет жуткое проклятие, и мы не знаем, как от него избавиться.
– Ты сейчас серьёзно? – опешив, спросил Клим.
– Мы участники «Тайного общества по борьбе с ненормальностью». Проклятия – это не что-то там нереальное и невозможное. Думаю, ты и сам это отлично понимаешь.
Клим не мог не согласиться. До апреля он, как и подавляющее большинство простых обывателей, полагал, что всякая потусторонняя нечисть и сверхъестественные явления – это просто плоды больного воображения других людей. Эти плоды принимали разные формы: от картин и книг до фильмов и тому подобного. И уж если Голуба завела разговор о проклятии, то не ради красного словца или нагнетания атмосферы.
– И кто Велеоку проклял? – задал Клим самый очевидный вопрос. С самым неочевидным ответом!