Дитя Демиургов. Путь к магии

скачать книгу бесплатно


– Не жалуйся на то, что одинок, друг одиноких и заблудших – Бог, – сказал Ладимир. Его глаза светились в темноватом коридоре.

– Успокоил, – прошептал Артес и громко сказал: – Надеюсь, что Бог приведёт Джоя сюда, иначе ритуал нам не пройти.

Ладимир хмыкнул, но вместо обычной насмешки раздалось уже ни с чем не вяжущееся четверостишие: «И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть, И равнодушная природа Красою вечною сиять» (А.С.Пушкин, «Брожу ли я вдоль улиц шумных…»).

Спутники дошли до конца коридора и попали в величественный зал, вырубленный в скале. Своды его терялись высоко над головой, по стенам стекали струи прозрачной воды, на земле вились причудливые узоры мха и лишайника. В самом центре зала, на возвышении, стояла огромная каменная чаша. Опытным взглядом человека, который отлично разбирался в камнях, Артес понял, что она сделана из сапфира, рубина, алмаза и изумруда. Камни каким-то образом были слиты воедино.

– Потрясающе! – воскликнул он. Седутре засветился необычным светом, и над чашей появилась туманная фигура женщины.

Артес отступил назад. Ладимир не тронулся с места; он лишь сощурился, и губы его исказила недобрая ухмылка.

– Приветствую вас, путники, – звучным низким голосом заговорила фигура и вдруг замерла. Туман немного рассеялся, и молодые люди увидели красивую высокую женщину, одетую в длинную тогу. Ее черные волосы достигали пят, а большие, фиолетовые глаза пристально всматривались в незнакомцев.

– Вы не маги, – заявила женщина.

Ладимир усмехнулся ещё сильнее, и под сводами пещеры полетел звонкий голос:

«Там, где с землею обгорелой

Слился, как дым, небесный свод, —

Там в беззаботности веселой

Безумье жалкое живет.

Под раскалёнными лучами,

Зарывшись в пламенных песках,

Оно стеклянными очами

Чего-то ищет в облаках.

То вспрянет вдруг и, чутким ухом

Припав к растреснутой земле,

Чему-то внемлет жадным слухом

С довольством тайным на челе.

И мнит, что слышит струй кипенье,

Что слышит ток подземных вод,

И колыбельное их пенье,

И шумный из земли исход!». (Ф.И.Тютчев, «Безумие»).

Артес посмотрел на товарища, убедился, что он явно говорил о себе, и попытался исправить ситуацию.

– Мы пришли с добрыми намерениями, благородная леди. Я желаю пройти ритуал и стать магом воздуха, – сообщил он.

– Воздуха? – фигура ещё пристальнее вгляделась в Артеса. – Ты, человек, хочешь стать магом воздуха?

– Блаженны не ведающие – ибо они не знают, что творят, – произнёс Ладимир. Глаза его были пусты, и лицо приняло безучастное ко всему выражение.

– Ну хорошо, – усмехнувшись и игнорируя Ладимира, сказала женщина. – Я – Хранительница Времени. Все предопределено и решено. Ты пришёл в правильное время и правильное место. Отсюда начнётся твой путь. Если алтарь отвергнет тебя, то пройдёт ещё одно столетие и один день до следующей попытки. Твой спутник должен уйти, – как только она произнесла последнюю фразу, Ладимир исчез из пещеры.

– Я готов начать ритуал. Я уверен, что преуспею, – решительно заявил Артес. – Ждать сто лет я не могу, как вы понимаете. Но ритуал должен был провести Джой, а сам я не могу справиться.

– Подойди к чаше, творение Богов. Я сама проведу ритуал. Черным магам не место около светлого алтаря, так что не грусти об отсутствии своего друга, – велела Хранительница.

Она закрыла глаза и стала тихо шептать что-то на непонятном языке. Чаша начала светиться, из неё полезли корни растений, затем ветки с листьями, которые обвились вокруг замершего Артеса и в мгновение скрыли его, образовав подобие кокона. Он мерно светился, отражая мерцание стен.

Прошло уже около получаса, когда Седутре засеребрился и подлетел к кокону. Тот начал сиять интенсивнее, а в ветвях появились маленькие бутоны, которые на глазах набухали и распускались, превращаясь в прекрасные разноцветные цветы. С цветов вспархивали необычные бабочки и, размахивая золотистыми крылышками, медленно в танце поднимались к сводам пещеры.

– Свершилось, – произнесла Хранительница. – Итак, он и есть Избранный.

Одежда Артеса, лежавшего на земле, изменилась – она была покрыта чем-то вроде пушистого тонкого зелёного мха. Волосы молодого человека стали чуть темнее, глаза из синих приобрели странный зеленоватый оттенок. Казалось, что даже его тонкая гибкая фигура стала приземистее.

– Ты обрел способность воспринимать все, что связано с магией Земли, – произнесла Хранительница, которая до этого невозмутимо молчала.

– Земли? – переспросил Артес, окончательно приходя в себя. – Земли? Почему Земли?

– Ты получил магию земли, потому что пришел к алтарю земли, – холодно пояснила Хранительница. – Путь Избранного должен начаться с Земли. Она ближе всего к ЛЮДЯМ. Вы черпаете свои силы из земли, другие силы были бы тебе не подвластны с самого начала.

– Так почему мне все твердили, что я иду к алтарю Воздуха? – разгневано спросил Артес. – И что еще за Избранный?

Он хотел рассердиться по-настоящему, с чувством, но почему-то его больше тянуло сесть и начать размеренно думать о жизни. Он попытался стряхнуть с себя это нетипичное для него настроение, однако истинный, обжигающий гнев все равно не приходил.

– Я расскажу тебе легенду, – сказала Хранительница. – Её достоверность подтвердилась сегодня. Существует предание, где сказано, что придёт Избранный, который принесёт мир в кланы магов и сможет объединить их, тем самым спасая землю, даря покой и шанс на возрождение. Давным-давно Великие решили сойти на землю и принять человеческую форму. Время стало мужчиной, а Хаос женщиной. От их союза родился человек, который обладал уникальными способностями: он мог стать сосудом для всех четырёх стихий магии – Земли, Воздуха, Воды, Огня… или Темных сил. Он был словно чистый лист бумаги, на которые магия наносила свои письмена. Эта способность передавалась из поколения в поколение, и, хотя род Человека хранился в тайне и маги так и не смогли узнать, кем именно он был, на всех десятых детях, рождённых от того Избранного, появлялся знак. Знак был весьма сомнительный – родимое пятно, расположенное на груди в области сердца, в форме напоминающее цветок лотоса.

Артес дёрнул камзол и распахнул рубашку. На груди молодого человека были ясно видно бледное родимое пятно, в котором, используя воображение, можно было различить форму цветка.

– Только такой человек может пройти ритуал всех пяти стихий, не умереть и стать Высшим магом, – продолжила Хранительница.

– Я не понимаю, почему надо было хранить в тайне всё это? – недоуменно спросил Артес, рассматривая под новым углом своё родимое пятно.

– Меня это не касается. Я не маг, не человек, не эльф, не зверь, – ответила Хранительница. – Я и так рассказала тебе много. Остальные вопросы ты можешь задавать магам. Но с этого дня ты должен опасаться их. Не доверяй никому, кроме тех, кому бы ты никогда не стал доверять. – сказав это, Хранительница исчезла.

…Ладимир поднялся с земли и отряхнулся. «Эк меня вынесло, – подумал он. – Ну ничего. Я видел достаточно».

***

– Итак, слушаю ваши приказания, командир. – Ладимир вприщур рассматривал Артеса, и с лица его не сходила странная улыбка. – Куда путь держать изволите?

Артеса очень тянуло сесть на землю возле пещеры, от которой поднимался в воздух пар, и подумать хорошенько. Он в очередной раз стряхнул с себя это непонятное оцепенение и сказал:

– Конечно, к алтарю Воздуха. Избранный, не Избранный… Я смогу жениться на Мадлен, только если я стану магом Воздуха. Видимо, Джой не совсем правильно прочитал те старинные документы или не понял до конца что и как. Думаю, что сила Земли мне не должна повредить. С другой стороны – зачем она мне? Хотя… может быть, если это поможет общаться с животными и лучше понимать леса… Не знаю. Только как же мы доберёмся до Алтаря Воздуха?

Ладимир уставился в карту, пряча усмешку.

– Что касается расположения алтарей, то, если мне не изменяет память, сначала идёт алтарь Земли – Белые горы, затем Воздуха – Гора Богов, Сухие равнины, потом Воды – Блуждающий остров, Холодное море и, наконец, Огня – Золотые Земли. Н-да… То есть сейчас мы пересекаем Холодное море, чтобы добраться до Сухих равнин, а после того, как ты пройдёшь алтарь Воздуха, возвращаемся опять-таки к морю. Чудесно…

– Нет более короткого пути?

– Это самый короткий. В объезд выйдет месяца на два дольше.

– А может, лучше поехать длинным маршрутом? Может, он безопаснее? – задумался Артес.

– Как угодно, – отозвался Ладимир. – Если тебе охота затянуть наш поход на полгода, поедем длинным. Но учти, что я в этом не заинтересован.

От долгого перехода до Холодного моря в памяти Артеса осталась лишь бесконечная смена лесов и полей, низкое небо над головой, плавный галоп Бешеного и звенящий воздух…

Уже при подъезде к порту Прибрежному Артес спросил у проводника:

– Чей это город? Кто здесь живёт?

– Ничей, и живёт здесь всякий сброд. Раньше Прибрежный был основным укрытием пиратов, вроде Тортуги, но Светлые эльфы пиратов уничтожили. Теперь там полно торговцев, вынужденных путешествовать морем, и владельцев судов, которые берутся за эти перевозки, а также куча воров, мошенников и распутных девок. Очаровательное место.

Очаровательное место оказалось скопищем грязноватых двухэтажных домов и трактиров. Путешественники обошли пять таверн, и в шестой Ладимир наконец нашёл того, кого искал.

Не обращая внимания на самую разношёрстную публику, состоящую из троллей и эльфов подозрительного вида, он прямиком устремился к столу, стоявшему у самой стены. Трактир был переполнен, но в этом углу сидел лишь один посетитель. При виде его Артес, который уже порядком навидался отвратительных морд, попятился и с недоумением взглянул на проводника.

Посетитель был не троллем и не гоблином, а каким-то чудовищным уродом, помесью человека и животного. Голова не то льва, не то тигра, не то пумы; мощные руки в буграх мышц, заросшие серебристо-палевым, в размытых пятнах, мехом; у ног подрагивала чёрная кисточка длинного хвоста.

Ладимир обрадовался этому монстру, словно родному брату.

– Имир Оддо? – мурлыкнул он, скользнув на скамью.

– Чёрный прихвостень? – сразу отозвался тот.

Ладимир расплылся в улыбке:

– Рад, что вы меня узнали, – и добродушно осведомился: – Сменили сторону?

– Это зависит от того, с чем ты пришёл, – буркнул Оддо.

– Ну, всухую никакие дела не решаются. Две кружки старого тёмного, – бросил он слуге, справедливо полагая, что Артес в попойке участвовать не будет.

Артес хотел попросить воды, но потом мудро счёл, что в этом месте даже такого слова не слышали.

Оддо хмуро посмотрел на кружку, появившуюся перед ним в мгновение ока, и ещё более хмуро – на Ладимира.

– А дело наше маленькое, – лучезарно улыбнулся ему Ладимир. – Нам всего лишь нужно попасть на Бродячий остров.

Артес удивлённо взглянул на проводника, но решил пока ничего не говорить.

Имир молчал и с большой неприязнью разглядывал собеседника. Артес с тревогой заметил, что хвост его задёргался сильнее.

Неожиданно гигант обнажил в улыбке крупные клыки и откинулся на спинку стула.

– Прелестное дело, – сказал он, прищурившись. – Всего-то стоит разбитого корабля и потонувшей команды. Очень мило, очень мило.

Хвост метнулся в сторону, и закончил Оддо уже глухим рыком:

– Ищи дураков.

– Уже нашёл, – отозвался Ладимир, также откинувшись назад и насмешливо рассматривая капитана.

Хвост Оддо замер, а уши медленно прилегли к черепу. Артес начал прикидывать, на что рассчитывает Ладимир, если это чудовище полезет в драку, и будет ли большой толк от него, Артеса, если он вмешается. Он с тоской подумал, что после прохождения ритуала думает много, а действует медленно. Вероятно, пока он будет прикидывать что и как, этот верзила просто порежет Ладимира на ленточки.

– За морем клубится беззвёздная мгла, на светлый восход надежды нет – смерть заката была ала, и никогда не родится рассвет, – нараспев произнёс оборотень и вдруг заговорил с сухой насмешкой:

– Два года стоянкой «Стремительного» был Бродячий остров, и за два года ты не потерял ни корабль, ни команду, точнее, команду ты терял только на суше. Как угодно, как угодно, ты капитан, тебе виднее, и раз ты настолько утратил морское чутьё, что не переплывёшь реки, оставайся на земле, оставайся, мой друг. Только, мой друг, оставаясь на земле, ты очень скоро, очень скоро рискуешь перебраться под землю, потому что Великий Князь, Чёрный Ворон, не прощает предателей, не прощает, мой друг. Думай, Аургельмир, но недолго, мы торопимся, мой друг, очень торопимся.