скачать книгу бесплатно
Твой нрав – бушующий порыв,
И наглость вечного шансона
Не успокоит мыслей взрыв.
Не доверяйся своей чести,
Покуда ты играешь роль
Не благородного, из мести,
Забросив кирпичом, контроль.
Не приголубит тебя правда
Вся та, что ты так избегаешь,
И не утешит раж – бравада,
Пока ножи в меня метаешь.
Я не сломаюсь в волнах звука
Твоих амперных восклицаний,
В многозначительности взгляда
Я распознаю сто признаний.
Не покорюсь твоим напастям,
А слабость волей не замечу,
Не поддавайся сожаленьям —
Я теплотой тебе отвечу.
А твой каратель ломает сучья…
Кто породил в тебе всё то,
Что из тебя теперь так часто льётся,
Цветом смоли, лава безобразной боли,
Съедающая всю твою погрешность из грехов,
Которой ты боишься из-за странностей.
Но изредка, в садах без света,
Молишься,
Сложив все тексты,
Что написаны тобой,
В периоды беспечности, свободы,
В брульонах горестных,
Забрызганных кровавою слюной
От кашля мокрого,
Что давит тебе шею кручёной нитью,
Чью массу их развешал, играючи,
По всем деревьям гиблым
На случаи твоих же неудач,
Твой собственный палач…
Кто из тебя всё это вытащит,
Если осмелишься отдаться на рассвете,
В испачканных тонах от красок скорбных,
И воздухом, отравленным
Дыханьем аспидным,
Уже в кристаллах, замороженным,
И, если твои руки будут скрещены
Для того, чтоб видеть,
Что нет в них ничего,
Одни лишь только шрамы от порезов,
Осадком что легли на кожу,
Ещё, на редкость, молодой.
Не страшно мне тонуть в двух ямах,
Где синевой ещё блесна ласкает,
Что ловит свет с моих глазниц,
В которых реки все брега не сушат,
И те, что яркостью горящих факелов,
Собою для тебя окрашивают путь
Цветами радуги…
А твой каратель ломает сучья,
Из них готовит тын
Для невозврата…
Дни умирают иногда…
Дни умирают иногда, покоясь
За хрупким временным барьером,
И верховодить начинают
В рьяных танцах, скрывая всё,
Что выпало на долю им примером,
Где вереницей гибнут звуки
И тянутся чужие руки в сраме,
Чтоб превозмочь нелепые ошибки,
Чья глиняная масса их структуры
Вылепила маски в чёрной гамме,
С подобием оскала на лице
Из города теней, где высится одна
До неба Башня Тёмная во мгле…
А ночи никогда не умирают,
Питаясь днями мёртвыми слепыми,
И жаждою вампирской заражают
Все чувства, что однажды были живы;
Теперь они пропахли белым пеплом,
И разлетаются, как перья птиц
Без надобности быть уже в дальнейшем
Терпким ароматом жасминовой любви…
Устала память бить тревоги…
Устала улица не светлая моя
От шума голосов нетрезвых,
И дом устал в уборах бытия,
Тоска живёт в углах облезлых.
И тени тащатся прилежно
Шагов шуршащих об асфальт,
И сердце хнычет безнадёжно,
Как будто сняли с него скальп.
Устала память бить тревоги,
Набатом лишь кричит печаль,
Сбежали от сомнений боги,
Поставив крест любви, печать.
И только ворон на рассвете
Качает провод на столбе,
Один мне каркает в привете,
Хоть я шагаю и в толпе…
«Кружил подол мой…»
Кружил подол мой
Юбки – с кружевами,
И рукава воздушной блузы
Развевались,
А каблучки блестящих туфель
С жемчугами
Мелькали быстро в танце
И, едва ли,
Вы специально
По бёдрам ласково руками
Моим водили осторожно,
Как будто что-то потеряли…
Вчера ещё вы так грустили,
Во рту дымилась сигарета,
А в рукаве измятой куртки
Небрежно пряталась бутылка,
Что так вам в жизни помогала
Забыть все горести, а запах ваш
Так яростно впитался
В местный воздух,
Что я невольно ускользала
Куда-то в область
Близ светящихся кварталов,
Пусть даже там меня не ждали…
Сегодня на танцполе вы, как франт,
Надели лучший свой пиджак,
И брюки стрелками торчат,
И так заметен ваш запал,
Что девки все свои глаза сломали,
Смотря, как сделали вы шаг
Ко мне красиво,
И ботинки вы натёрли, что блестят
Намного лучше, чем софиты…
А в танце оказались королём,
Меня вы с юбкой закружили,
Что я сдалась тем вечером у клуба,
Под единственным столбом,
Где вечность лампа не светилась,
И вы меня там в щёчки целовали,
И руки грели вы свои,
Держа на талии моей,
По бёдрам больше не водили
И воздух вы не портили собой!
Вы влюбились!
И я… немного замуж собралась!
Дай бог! И лишь бы дети были!
«Не ты тревогой моей был…»
Не ты тревогой моей был,
А километры млечных линий,
Тянущихся с границ забвения
До края скомканных страниц,
Где нет поныне исчисления
И воздуха как будто нет.
Здесь для меня всегда стабильно,
Пороги то открыты, то закрыты,
Неважно, какой коврик у дверей,
И чем в порогах двери здесь оббиты,
С табличками пустыми или без.
И не волнуют шарфики прохожих,
Смесь ароматов из духов букет,
И сумок, бьющихся в колени,
В тесных маршрутках, есть билет,
Где лица плющатся о верх,
И минуса всех глаз не светятся порою,
Лишь потому, что тесно в мире всем:
Как в склепе всё благоухает.
Но только не для нас все километры!
Нам много места, только мы не там,
Где струны альфа собираются в мгновенья,
Которые могли бы вечностями стать
Во времени – застывшим отражением,
Лишь в этом все тревоги…
Мы в точке этой,
Как стабильность поражений,
Где мир – фольга,
И от него, как от проказы,
Со скоростью ветров
Бежит весь яркий свет…
Греши моя печаль…
Греши моя печаль под звуки а капеллы,
Как и твоя печаль беззвучно в грехах пала,
Пари моя душа под дуду абрикосовую —
Твоя дрожит под скрипами металла,
