Послезавтра была любовь. А сегодня пока ещё есть…

Послезавтра была любовь

А сегодня пока ещё есть…

Елена Збаражская

© Елена Збаражская, 2016

ISBN 978-5-4483-4899-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Давай не будем…

Давай не будем видеться совсем,Ни в дремлющем кафе лохматым утром,Ни на распутье стоптанных дорог,Ни в парке, что осыпан перламутром,Ранним снегом…Давай не будем вспоминать рассказы,Затейливых историй наших, прошлых,Отбросим в сторону любые сантименты,Сожжём блокноты записей дотошных,Возможно, пошлых…Давай разучимся любить безумно,Научимся дышать раздельно в мире,Но только жить как после незаметно,Когда мы есть, с душой прострелянной,Как в тире…

«Я просто женщина с красивыми глазами!»

Я просто женщина с красивыми глазами!А вы мужчина, кто в них посмотрел!Не каждый в них увидит все печали,Не каждый в миг в них сразу постарел.Я просто женщина в красивом платье!А вы мужчина, кто увидел лишь меня!Вы не хотели мне попасть в объятия,Вы преклонили мне колено – не поднять!Я просто женщина, которая живёт!А вы мужчина! Где вы были раньше?Не каждый так влюбляется в полёт,И я не каждая, кто мило вдруг согласен…

Нечаянно кислоту я пролила…

Мешочек смеха из амбицийТы сотворил и убежалВ места,Где бьют немое тельце книжекОб край пурпурных одеял.Своей наклонностью диваннойТы убивал в моих глазахМасштабПрекрасных линий знаковТех, что не топчут в башмаках.И город скучно утомлялсяОто лжи твоей, новинок дняРассказов,В которых не было страстей,А только взгляд тупой быка.Теперь все свечи догораютДо высоты миллиметровойВ канделябрах,И сами в силах в них погаснуть,Пока кружусь я в звуках танго.В твоё отсутствие – годами,Свою раскрасила я жизньЦветами,Где ложатся слоями краскиПокорной ласки в миражах.На твой мешочек смеха из амбицийНечаянно кислоту я пролила…

Уже и день темнеет раньше…

Опять сквозняк в душе вращаетОт стрел амурных шелуху,И память медленно вскипает,Что ломит шею поутру.Мы не умели быть чужими —Далёкими сумели стать,Попытка воплотить былое —Лишь научила нас прощать.И чьи теперь целуешь руки,Чей взор ласкает твою стать,С кем коротаешь ты минутки,Кого ты хочешь обнимать?Уже и день темнеет раньше,Оранжем свет луны в снегу,И реже сны уже о счастье,Всё чаще грусть поёт в пургу…

Просто спишь…

Ты слышал,Как шепчутся во времени снежинки,Когда все спят;А властвующую тишинуВ ночи с луной,Которая так хочет всем казаться тёплой,На самом деле просто светит;Ты видел, как дыханиеРисует мысли на ветру,Привыкшие засиживаться дома,Теперь шалят фигурами узорнымиВ виде сердечек?Боюсь, не слышал и не знаешь,Просто спишь…Прокараулишь ты волнующие дали,Что кистью тянутся к тебе с мечтами,Разбудить всё то,Что может быть ещё живым,Под одеялом —И тихо плачешь, всегда без слёз,Подушка нервничает даже…А за твоими стенами,Где завариваешь чай,Со вкусом бергамота и с лимоном,Топчешь с чашкой плоскость пола,Шурша резиновой подошвой переплётовТапочек домашних —Ничего не происходит,Витает одиночество, стучась по стенам громко…А за окном твоим,Тобою незаметным полем,Искрятся медленно пушинки,И пару глаз томятся тоже,С укором,Что ты, как валенок, но в тапках,Не замечаешь след прохожей девы,Которая к тебе, чтоб ты не спал,Шлёт вечер с каплями замёрзшими,В комнаты твои,Чтобы растаять их под грустным одеялом,Где ты уже случайно не заснёшь…

Покинь мою обитель…

Покинь мою обитель, коли тесно, где мир был до тебя мой жутко пресным, пока с деки не вырвалась струна, и ты без нот сыграл воскресным утром песню, в которой я была твоя… Я не напрашивалась в гости, к твоей душе на чашку кофе и не просилась на колени, чтоб ты сонливо гладил кожу моей спины – упрямо гордой – кончиками пальцев руки холодной… Я не пыталась владеть тобой до точки боли той, где прежде реки крови бурлят неистово, и веки после не в силах открыть весь свет, что меркнет быстро из-за разлук, предсказуемых и скверных… Я не хотела пыльных мыслей, от которых вздуваются невольно вены на висках, и отвечать на разные вопросы, те, где не было ответа, а если были, то напрасно долго ждать от них всех истин…

Но как бы ни хотела я, воспоминания все будут, и каждым блёклым утром я буду думать о тебе, не улыбаясь, ведь я хотела быть твоим отрезком жизни, и пусть твой мир был так же, как и мой, до жути пресным…

Которым можно не черкать…

Писать тебе равняется —Черкать гвоздями стеныНа площадяхЦентральных зданий светлых,На улицах оголтелых;На мостовых,Веками исцарапанных,Прохожей обувью,Чей облик так стремительно меняетсяВ прогрессе, с новой модой,На тротуарах, с плитами узорными;На расклеенных афишах,Кричащими в ней буквами о примах;В листовках, что парят по ветру;И на запястьях рукЧернильной ручкой с красной пастой,Где часто крестики рисуют,Чтоб не забыть о том, что сделать надо;Пускать слова в щитах рекламных,Где светятся неоном строки,Что слепят часто всем глазаВ занудной форме.Писать тебе – равняется нулю,И грех на это время тратить,Слепому не увидеть за верстуТого, что только любящим под стать,Которым можно – не черкать…

Не доверяйся своей чести…

Не изгаляйся предо мнойУсмешкой дикой и постылой,Во мне не сыщешь ты лихойНеудержимости хвастливой.Не навестит покой в сезонахТвой нрав – бушующий порыв,И наглость вечного шансонаНе успокоит мыслей взрыв.Не доверяйся своей чести,Покуда ты играешь рольНе благородного, из мести,Забросив кирпичом, контроль.Не приголубит тебя правдаВся та, что ты так избегаешь,И не утешит раж – бравада,Пока ножи в меня метаешь.Я не сломаюсь в волнах звукаТвоих амперных восклицаний,В многозначительности взглядаЯ распознаю сто признаний.Не покорюсь твоим напастям,А слабость волей не замечу,Не поддавайся сожаленьям —Я теплотой тебе отвечу.

А твой каратель ломает сучья…

Кто породил в тебе всё то,Что из тебя теперь так часто льётся,Цветом смоли, лава безобразной боли,Съедающая всю твою погрешность из грехов,Которой ты боишься из-за странностей.Но изредка, в садах без света,Молишься,Сложив все тексты,Что написаны тобой,В периоды беспечности, свободы,В брульонах горестных,Забрызганных кровавою слюнойОт кашля мокрого,Что давит тебе шею кручёной нитью,Чью массу их развешал, играючи,По всем деревьям гиблымНа случаи твоих же неудач,Твой собственный палач…Кто из тебя всё это вытащит,Если осмелишься отдаться на рассвете,В испачканных тонах от красок скорбных,И воздухом, отравленнымДыханьем аспидным,Уже в кристаллах, замороженным,И, если твои руки будут скрещеныДля того, чтоб видеть,Что нет в них ничего,Одни лишь только шрамы от порезов,Осадком что легли на кожу,Ещё, на редкость, молодой.Не страшно мне тонуть в двух ямах,Где синевой ещё блесна ласкает,Что ловит свет с моих глазниц,В которых реки все брега не сушат,И те, что яркостью горящих факелов,Собою для тебя окрашивают путьЦветами радуги…А твой каратель ломает сучья,Из них готовит тынДля невозврата…

Дни умирают иногда…

Дни умирают иногда, покоясьЗа хрупким временным барьером,И верховодить начинаютВ рьяных танцах, скрывая всё,Что выпало на долю им примером,Где вереницей гибнут звукиИ тянутся чужие руки в сраме,Чтоб превозмочь нелепые ошибки,Чья глиняная масса их структурыВылепила маски в чёрной гамме,С подобием оскала на лицеИз города теней, где высится однаДо неба Башня Тёмная во мгле…А ночи никогда не умирают,Питаясь днями мёртвыми слепыми,И жаждою вампирской заражаютВсе чувства, что однажды были живы;Теперь они пропахли белым пеплом,И разлетаются, как перья птицБез надобности быть уже в дальнейшемТерпким ароматом жасминовой любви…

Устала память бить тревоги…

Устала улица не светлая мояОт шума голосов нетрезвых,И дом устал в уборах бытия,Тоска живёт в углах облезлых.И тени тащатся прилежноШагов шуршащих об асфальт,И сердце хнычет безнадёжно,Как будто сняли с него скальп.Устала память бить тревоги,Набатом лишь кричит печаль,Сбежали от сомнений боги,Поставив крест любви, печать.И только ворон на рассветеКачает провод на столбе,Один мне каркает в привете,Хоть я шагаю и в толпе…

«Кружил подол мой…»

Кружил подол мойЮбки – с кружевами,И рукава воздушной блузыРазвевались,А каблучки блестящих туфельС жемчугамиМелькали быстро в танцеИ, едва ли,Вы специальноПо бёдрам ласково рукамиМоим водили осторожно,Как будто что-то потеряли…Вчера ещё вы так грустили,Во рту дымилась сигарета,А в рукаве измятой курткиНебрежно пряталась бутылка,Что так вам в жизни помогалаЗабыть все горести, а запах вашТак яростно впиталсяВ местный воздух,Что я невольно ускользалаКуда-то в областьБлиз светящихся кварталов,Пусть даже там меня не ждали…Сегодня на танцполе вы, как франт,Надели лучший свой пиджак,И брюки стрелками торчат,И так заметен ваш запал,Что девки все свои глаза сломали,Смотря, как сделали вы шагКо мне красиво,И ботинки вы натёрли, что блестятНамного лучше, чем софиты…А в танце оказались королём,Меня вы с юбкой закружили,Что я сдалась тем вечером у клуба,Под единственным столбом,Где вечность лампа не светилась,И вы меня там в щёчки целовали,И руки грели вы свои,Держа на талии моей,По бёдрам больше не водилиИ воздух вы не портили собой!Вы влюбились!И я… немного замуж собралась!Дай бог! И лишь бы дети были!

«Не ты тревогой моей был…»

Не ты тревогой моей был,А километры млечных линий,Тянущихся с границ забвенияДо края скомканных страниц,Где нет поныне исчисленияИ воздуха как будто нет.Здесь для меня всегда стабильно,Пороги то открыты, то закрыты,Неважно, какой коврик у дверей,И чем в порогах двери здесь оббиты,С табличками пустыми или без.И не волнуют шарфики прохожих,Смесь ароматов из духов букет,И сумок, бьющихся в колени,В тесных маршрутках, есть билет,Где лица плющатся о верх,И минуса всех глаз не светятся порою,Лишь потому, что тесно в мире всем:Как в склепе всё благоухает.Но только не для нас все километры!Нам много места, только мы не там,Где струны альфа собираются в мгновенья,Которые могли бы вечностями статьВо времени – застывшим отражением,Лишь в этом все тревоги…Мы в точке этой,Как стабильность поражений,Где мир – фольга,И от него, как от проказы,Со скоростью ветровБежит весь яркий свет…

Греши моя печаль…

Греши моя печаль под звуки а капеллы,Как и твоя печаль беззвучно в грехах пала,Пари моя душа под дуду абрикосовую —Твоя дрожит под скрипами металла,Ветрите мысли с парусами каравеллы,Твои кружат в десятках смерчей вальсом,Стучите ноги в такт безумным танцам вуду,Как пальцы рук твоих колотят ритмы сальсы.Раз грешен ты собой, то грешной буду я —Святой водой окраин сердца не омыть,И подсознательно в крови один наркотик,Губительный для тех, кто редко спит,И ловко гнётся, как умелый пантомим,Слепая страсть раскрепощённым жестом,И чувства греет внутренний гольфстрим,В чьих водах лапу моет грех блаженством…

Не стану

Не стану грызть ногтей в волнующих моментах и воду лить с углов в разрезе томных глаз, просоленной донельзя, что щиплет мерзко так, как будто в первый раз текла по всем разъёмам кожи, возникших от борьбы не на мечах, а от волны холодных твоих фраз, и так сжигает на пути своим потоком всю прелесть нежности лица, где мимика, как вольная царица, румянится не радостью пригожей, а кривится собою и, гордясь, что сил хватает корчить болью рожи, ни капельки проезжих, не стыдясь.

Негоже покоряться Королю, кто пламя извергает домом ада, где стены красками заката тлеют, и прахом обращаются мечты, и нет надежд малейших для спасения.

Не стану я долбиться в эти стены, вымаливать билеты до ворот у тех, кто продолжает нервно биться, грызть ногти, солью лить с углов…

Я не хозяйка рун…

Я не хозяйка рун, придуманных не мною, но вижу я во всех прозрачных стенах, никем не созданных, твои хождения, где радость и беда, где ты совсем не волью божьей, живёшь не так, как хочется тебе. Танцуешь, греясь в дьявольском огне, или поёшь в бетонном доме, как-будто роль играешь демона на сцене, а на спине твоей неровные порезы попыток избавления парения, теперь совсем не нужных тонких откровений. Твоё лицо хлебнуло едкого желтка, и в нём борозды рек морщин, и часто волчий взгляд из-подо лба, визит улыбки чай не пьёт в твоих устах, и искорки в зрачках твоих не гости… Так хочется, чтоб пел ты для меня, но вовсе не с уставшею походкой. Прости, не я измучила тебя. Я та, кто в той стене – прохожий, потерянные склеиваю перья…

«В твоей хандре я задыхаюсь…»

В твоей хандре я задыхаюсь,трещат все клетки, как в тисках,и сиротливо в ней слоняюсь,в обломках битого стекла:недавно радужно сверкалив игривых красках хрусталя.В твоих печалях я теряюсь —они собрались алой тучей,подобно вате сбитой, с кровью,приставшей всей своею кучейк сюжетам форменного сердца,что с болью открываются глаза.В твоих синдромах безразличья,я полубоком проползаю,и внутривенно умираюсо всеми бабочками залпом,и лентой – полосой нетленной —бросаю следом в жилах крылья,чтоб не исчез ты во Вселеннойпыльцою глупою и бренной…

«За тишиной всегда слова…»

За тишиной всегда словане те, что хочется услышать,а те, что выдохнуть нельзясвободно, трепетно, без гриппа.Как громко ты молчишь…Не вереницей тянутся года —летят путём бежавшей птицыот снега мокрого в края,где кажутся светлее им темницы.Как тихо ты кричишь…Не высохнут любые небеса,которые залиты слёзноиз ям на них смотрящих два ядрауже не ярких глаз позорно.Как ты фальшиво спишь…А я так мило, беспредельнотопчу следы других прохожих,ломаю мысли неумелонеосторожностью негожей.Как глупо мною ты любим…

А комнаты играют в жмурки…

Я как накидка, сброшенная с плеч —Твоя в шкафу заброшенная вещь,Но только я обновка и без пятен,Непостижимая для встреч…Уже присыпал камни снег,А ты всё делаешь пробег,Собой тараня кончики ветвей,Не находя в пути ночлег:Не манят при камине свечиИ коврик мягкий у него,Где мы могли бы бросить тени,Что опьянело бы вино…А комнаты играют в жмурки,Углы поют в ней волчьи песни,Остались на полу окурки,От них следы пустых наречий…

«Глотки кофейного напитка…»

Глотки кофейного напиткаНемного согревают тело,С лица, как скользкая улитка,Сползает то, что наболело.Порядок мыслей хаотичен,В глазах растаял вечер беглый,Под алебастровой накидкойДавно укрылся след несмелый.И гаснет свет торшеров старых,Причинно исчезают звуки,И только в трубах пляшут ветры,Играя в игры – перестуки.И возвращается с темницыПечаль безногая к душе —Так без небес тоскуют птицы.Я без тебя, как ночь во тьме…

«Ты тень камней бульварных серых…»

Ты тень камней бульварных серых,следов, размытых от дождей,и на другом периметре планеты,где нет цветущих сакуры ветвей.Исполосована была лазурьюнасквозь я светом твоих глаз.Не знал, что болью затоскую,смотрясь в кривые зеркала.А ты испуганный и вольный,под небом плачущим всегда,теперь блуждаешь одинокои топчешь город, не спеша.А я в кварталах пустотелыхпою твоим лазурным светом,а ты, как дым бульваров серых —он никогда не бросит тень…

С тобой танцуют все мои мечты…

Разбились грёзыправдой и неправдойрычащим зверем,раненным в охотесквозной любви.Затронутые струныне звучали…Укрылись слёзыв осени с ветрамив обычной лужев рытвинах асфальтаводой ненужной.Целованные губызамолчали…Почернели стеныс обоями в пылив холодной комнатев уютных креслахи в чехлах потёртых.Любимые страницыразорвались…Безумные восходыв мыслях зрелыхв крови не гордой,танцуют правилами —па свободны.С тобой танцуютвсе мои мечты…

Разбросаны письма…

Прищуренный кот, подоконник прижавший,собой заслонил вид свободы дождливой,за стенкой звучит пианист-итальянец,своей мелодичностью, кровь усыпивший.Разбросаны письма небрежно на тумбе —бесцветные марки с желтеющим прошлым-с корявым смешным одинаковым почерком,кавычек, спешащих в ботинках намокших…И ты весь, транжира – заядлый, залётный,летел вслед тем письмам любым самолётом,на встречу со мной в опустевшие паркифигурных скамеек, с листвою опавшей…Теперь только письма с желтеющим прошлым,Прищуренный кот в плаксивую осень…

Желтеешь в объятиях мгновения…

Врываешься иногдаты в мысли моиаккордами безудержными…Наверное, так богиходы придумалив играх, считая ихмогучими…Дни падают грузомлавиной туманов,невидимой с неба тучи…И кровь со всем вкусомпотоком смакуетгремучую смесьчувственности…В груди, как при гриппе,сплошной хрипотойбурлит наваждение…И ты, как отрывок,оборванный из жизни,желтеешь в объятияхмгновения…

Что искала, то нашла…

Что искала, то нашла… Время до разлуки,Я гляделась в зеркала глаз твоих, от скуки…И читала по устам все твои желания,Как по древним письменам, изрекая знания.Потерялась я в твоих мыслях неуёмных,Захотелось стать твоей единицей скромной.В многочисленности слов не искала главных,Умирала я с тобой и рождалась заново…Ты привычкой стал моей самой непонятной:То, как лёд в моей душе, то в крови, как сахар.Что искала, то нашла… Время до разлуки —Потемнели зеркала, и пропали звуки…

Мрамор…

Громоздкий замок, лестница с одышкой…В верхах, на мраморномты в одиноком троне восседаешь,и камня холод, красотой блистая,не благодарит тебя за мудрость и за гордость —он же камень!И ты безмолвный артефакт-музеям радость или скука,не согреваешь никого в рукахтех рук, которые к тебе могли быпритянуться…Не ведаешь, как льды плывутна солнце, парясь безысходно,не мыслишь ни о чём, как друг-ты перст неважный и безродный.Ты никто!Лишь потому, что ты холодный,как мрамор тусклый и бесплодный!И – «не как»,а – ОН!С тобою рядом мёрзнут руки!

«Потрескались уста…»

Потрескались устаот стаминувших сутокбез тёплыхи так нужныхпоцелуев,и взгляд аморфныйпронзает воздухресницами, касаясь неба.Нет линийпрорисованныхна коже,которые рождалисьот улыбоки дивных ямочекна щёчках,зардевшихсяот встреч счастливых.И осень в этом векерасхныкаласьна славуиз-за большой потеритебя в громадном мегаполисе,в порталах,где ты скрываешьвсе свои надеждыи, уповая на все случаи удачи.И где-то в глубинепустых кварталовумело покидаешь следдождями города,как будто я искатьначну сначалапрошлое,но я уже не станутоптать не мой побег…Мне холодно…

«У пропасти моей…»

У пропасти моейвсего один лишь берег,надрывные ветра,безжизненный коллаж,где птицы чувствуютпортал слепых затмений,без шансов выжить,делая вираж.Там в венах не бурляткровавые потоки,глазницы пепелятизмученной тоской:чтобы к тебе попасть,пронзая горизонты,я вынуждена падатьв ту бездну вечных снов.Но я парить не станунад чёрною дырою,останусь ждать века,как старец-пилигрим.Если исчезну бликомс чернеющей платформы,уже никто не сможет,как я тебя любить!

И небеса прохладные…

Гонимые ветрамирозетки одуванчиков,в сознании рождаютволшебные стежки,своим путём бессовестновсе тропы открываютв ту сторону заветную,где плачет херувим.И небеса прохладные,с подушками из сферы,манят собой, наглея,с тактичностью в ладах.Вершин уже не видно —всё под тобой темнеетв той стороне запретной,где херувим не спал…

С тобой так мало было прожито веков…

Я так давно на дне,придавлена водой со вкусом соли,разбавленной дождями иногда,а иногда, простуженной ветрами,с гнётом боли, так глубоко засевшейпод тонкой гладкой кожей,так, что светятся все линии рождения,опухшие невольно от тоски…Я так давно на дне,не хочется всплывать, и сил тех нет,с которыми когда-то я леталабез крыльев, сверкающими перьямибез прошлого, теперь оно уж есть —в ногах расположилось лежебоко,что ржавчиной покрылись все мгновенья…С тобой так мало было прожито веков…

Безудержная страсть…

Безудержная страсть суставы разъедает,Подобно серной кислоте.Беспомощная стать колени преклоняет —Не быть распятым на кресте…Грехи опасно заметались,На воле крылья распустив,И в серых красках размешались —И страх, и боль, и аппетит.Нельзя бросаться взглядом жгучим,В повязке взор огней, и ночь,И не от ветра сыпь по коже —По ней гуляет стадно дрожь.Синеют руки от неволи,Железом скованы запястья,Уста молчат, в них много кровиОт поцелуев, что пленят.И своенравная РабыняГотова пасть к его ногамИз-за любви,Пусть и постылой…Там Господин,В чьих недрах – страсть!

«Не отдыхает небо никогда…»

Не отдыхает небо никогдаИ время никогда не спит.Видна луна из окон лишь тогда,Когда в душе, как на качелях,Печаль качается, кружит,И невозможно подсчитатьКоличество секунд ушедшихВ предчувствии разлук,Когда в душе есть параллелиДвух судеб, созданных для мук.Ползут в ногах скупые тениВсё той же массой однородной,В объятиях шальные ветры,Когда в душе сопит умелоИтог всех сквозняков в прихожей…

«Я просто знала, что тебя не будет…»

Я просто знала, что тебя не будет,И слёзный ком, застывший в горле,Исполнил все пустые промежуткиДней скучных, прожитых не вместе…И имя мне твоё шептала память,Дрожали веки, и хрипела эйфория,Боль никогда моя не притуплялась,Лишь учащалась быстро аритмия…Я не ждала и нежность не дарила,Не покушалась вольностью своей,Пока твоё безмолвие царило,Пока я привыкала быть ничьей…Я просто знала, что тебя не будет,Но разум с сердцем – в ругани родня,Ты уходил, а я с любовью отпускала,Осталась мизерная искорка огня,которая когда-то разгорится,но, может быть, уже не для тебя!

Вернулись в наши канители…

Я в осени не видела тебя, а ты явился, и снег немного отложился на две недели так вперёд. Не холодно. Но мне немножечко морозно… Ты просто смотришь на меня, а я в мурашках, пусть даже и в пальто. И это хорошо, не видно их. И загораются глаза, не знаю больше чьи…

Забылись давние обиды, и только нервы вскипятились,

весь пар наш скрыл туман, скользящий мимо, он оказался милым…

И не успели мы коснуться рук своих, как тут же улетели, не закрывая глаз…

Вернулись в наши канители…

И в следующую осень так хочу…

Сонлюбовь…

Плывут галактики – Вселенной корабли,И в молоке свои бока купают,Там звёзды крохотные делают шаги,И никогда с небес в лучах не исчезают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.