скачать книгу бесплатно
Не совсем уж и ерунда, оказалось. Не успел привязной шнур натянуться, как Лина подала голос.
– И чего сидим?
Дети встали, повернулись спиной к матерям. Те расстегнули и сняли чехлы. Под ними виднелась какая-то сложная система из трубок, похожих на дюралевые, из аккуратно уложенных гибких… полотнищ или не пойми чего. В руках детей оказались такие же короткие трубки. Внимательно осмотрев еле сдерживающих улыбки детей, мамы хлопнули их по плечам.
– Вперёд!
Вот тут Николай и почувствовал, что седеет в раннем взрослом возрасте. Парни и девчонки, словно на пружинах, вылетели за борт сразу с четырёх сторон. За спинами моментально раскрылись яркие треугольные крылья. Чуть поднырнув, летучие гости стали постепенно набирать высоту, делая круги по часовой стрелке.
– Что это наш инструктор оцепенел? – рассмеялась Лера. – Дельтапланеристов не видел? И да, опускаемся за второй группой, вон они скачут, словно хотят прямо с земли взлететь.
Вторую парию летунов Николай отпустил, уже вернувшись в себя. С ними в небеса отправилась и Анита.
– Она как раз и занималась этими аппаратами, и детей учила, – пояснила Бланка. – Так что это абсолютно безопасно. Да и Илья глаз не сводит, поможет, если что.
Как уж этот Илья сможет помочь «если что», находясь на земле, Николай спрашивать не стал. А стал он любоваться полётом разноцветных «мотыльков». Их крылья раскрашены в цвета радуги, только у Аниты и одной из девочек они были белоснежными. Вот так эта радуга, вытянувшись фронтом, покружила над базой под восхищённые взгляды всего персонала и направилась в сторону Новосокольников.
На другой день директору позвонил председатель районного спорткомитета.
– Егор, приветствую! Я сразу к делу: это не с вашей базы вчера группа летучая внимание всего города привлекла?
– Да, есть у нас такие крылатые гости, а в чём дело?
– У нас послезавтра городской, точней, районный День Здоровья. Программа обычная, ты с ней знаком – не первый раз проводим. Торжественное открытие на стадионе с музыкой, танцами, хоровыми песнями и показательными состязаниями. Очень бы неплохо разнообразить это действо участием ваших дельтапланеристов, как считаешь?
– Мне-то чего считать, думаю, да, неплохо, но это же им решать – принимать приглашение или нет. Поговорить-то нетрудно.
– Вот и поговори, там уж как получится. Оплатить выступление, сам понимаешь, не сможем – нету в бюджете подобных расходов, но уж мороженым всяко угостим. И, кстати, эти спортсмены другими видами спорта не занимаются? Мы могли включить их в программу, если они согласятся, разумеется.
– Учти, что эти спортсмены – дети одиннадцати-двенадцати лет. Но, скажем, по поводу баскетбола и волейбола они и взрослым вашим командам нос утрут.
– Шутишь? Но, давай, поспрашивай, там посмотрим…
Егор попросил Лену найти Илью для короткого разговора, если тот не занят – а то за текучкой можно и забыть.
Илья согласие дал, попросил только, чтобы их обратно доставили каким-нибудь городским транспортом. А по участию в соревнованиях тоже ответил неопределённо: «Там посмотрим…»
Посмотрели… Пилотаж тринадцати разноцветных треугольных крыльев вызвал полный восторг стадиона, да и остального города тоже: разноцветные дельтапланы отовсюду видно. Полчаса как один миг! На земле летунов встретила толпа зрителей, несмотря на строгие мегафонные призывы соблюдать порядок и иметь терпение. Усадили в середину трибуны, чтобы можно было лучше видеть дальнейшее, в руках у всех само собой появилось эскимо – заслужили. Рассматривали их с удовольствием спортсмены, тренеры, горожане.
– Здравствуйте, я из спорткомитета, Геннадий, – представился молодой парень, который, как оказалось, позавчера и разговаривал с директором базы. – Спасибо за участие, вы нас очень порадовали. Не хотите в соревнованиях принять участие, здесь и школьники в своих возрастных группах заявлены?
Илья переглянулся со своими, энтузиазма не обнаружил. И он понимал: со своей подготовкой детям придётся либо поддаваться, либо… Либо слишком большим будет отрыв в результатах, хоть в лёгкой атлетике, хоть в игровых видах. Выручил один из местных тренеров.
– Может, и, правда, вы как-то мощно тренируетесь, но что если устроим показательную игру, скажем в волейбол с молодёжной сборной, а? Если хотите, наша команда может и фору дать очков пять…
– Спасибо, мы и без форы как-нибудь, – откликнулся Илья. – Предупредите только, когда и где. А мы пока просто «поболеем».
Обычный набор соревнований для людей всех возрастов. Они как бы и не соревнованиями в такой день стали, привлекая множество участников: бег, ходьба даже и со скандинавскими палками, и всё остальное прочее. Правда, и блиц-турниры состоялись с сокращённым временем по футболу, гандболу, баскетболу… Стадион не скучал, что-то выплёскивалось и на городские улицы.
Объявили и показательные матчи. Они предполагали соревнование между разновозрастными сборными командами. В том числе вызвали и команду тридевятовцев. Против них – парни и девушки от шестнадцати до двадцати лет, все, как предупредил тренер, участники сборных города и района, так что легко не будет, зря от гандикапа отказались.
Хорошо, что местные не делали снисходительного вида, противника умели уважать. Тем не менее, видимо, решили несколько «щадить» детей: подавали и били явно не в полную силу. Пока «малолетки» не довели счёт до 10:0 в свою пользу. Незаметно так. Взрослые опомнились, собрались, однако «поезд ушёл». 25:5 в итоге. Решили повторить, хоть и не предусмотрен второй сет. Но болельщики желали и требовали: кому-то хотелось реванша – свои же проиграли мелким «варягам», случайно, конечно. Кому-то просто нравилась игра гостей. Результат взрослые улучшили – 25:7. Уже неплохо! На чём и завершили проверку возможностей летучих детей. Проводили с почётом, предоставили новенький «пазик», приглашали ещё «для обмена опытом».
Дни, оставшиеся до отъезда тридевятовцев, прошли спокойно. Все они, кроме Ильи, успели и на лошадях поездить. Николай Первый, инструктор и по совместительству конюх, вообще отличался огромным уважением к своим животным и, как следствие, несмотря на молодость, занудством при инструктаже наездников. Куда лицо должно быть повёрнуто, когда садишься в седло, каким образом просить лошадь тронуться с места, повернуть, остановиться – упаси вас бог каблуки использовать! Куда во время движения смотреть руками-ногами и прочие необходимые знания он мог по получасу доносить до клиентов. Здесь не получилось, а он и не расстроился.
– Кажется, что все эти женщины и дети в седле родились, чему их учить? К коням уважительно относятся, те к ним тоже…
В последний день Илья договорился чуть побеседовать с директором. «Чуть» затянулось с утра до полудня. Они не просто говорили: Илья чего-то показывал в озере и на берегах Удрая. После снова перешли в кабинет. Директор ходил слегка не в себе, всё как-то странно головой тряс и очень уж внимательно теперь всматривался в лица Ильёвых женщин и детей. Но никому и слова не сказал!
Вечером сотрудники столовой устроили «отходную». Почему бы и нет, когда гость такой случился? Прямо сказать, необыкновенный гость в лице тринадцати путешественников. И если уж честно, то всем женщинам базы до смерти не терпелось выяснить всё-таки, кем приходятся женщины Илье. И он – им. Потому что никто из них ни словом не открыл эту тайну. Со стороны Ильи: «женщины», «дамы», леди», «подруги», «мамаши», а те Илью Ильёй называли и всё. Дети же все, как один, звали Илью папой, а всех женщин подряд мамами. Это в какие ворота лезло? Тайна похлеще всяких грибов с дельтапланами! Совсем сотрудницы извелись.
Не выдержала за праздничным ужином Настасья. Вот она и раскраснелась слегка от накатившей смелости.
– Илья, девочки-волшебницы, вы нас извините, конечно, за нахальство, но мучит же интерес с любопытством. Кем вы друг дружке приходитесь, а?
Волшебницы рассмеялись, дети явно удивились вопросу, но так для них-то всё понятно с рождения. Илья ответил серьёзно.
– Да какое нахальство, Настасья? Обычный вопрос при непонятной ситуации, ответ может показаться странным, но что уж есть, то есть. Эти четыре прекрасные дамы – они мне все жёны, я вроде об этом говорил при заезде, вы небось за шутку приняли. А мне не до шуток, сами понимаете, как это – с четверыми… Но я не один такой, у нас в городе ещё трое таких же многоженцев. Окружающие привыкли, ничего особенного в том не видят. А вы не удивляйтесь сильно, – заметил Илья, увидев недоумевающие и даже осуждающие взгляды, – мы с друзьями долгое время за границей работали, где такие ситуации сплошь и рядом. И нет, о гаремах речи нет, просто такие семьи, официально оформленные…
Ох, что началось! Причём в разных компаниях: женщины отдельно, полонив всех Ильёвых жён, мужчины отдельно со специфическими вопросами к Илье. Хорошо, что это случилось в конце позднего ужина, когда дети уже отправились спать – вставать рано, выехать решили с рассветом.
А сам ужин открылся процессией из кухни, возглавлял которую огромный торт! Он очень уютно устроился на столе отъезжающих.
– Вот! – торжественно возгласила Настасья. – Это для вас, дорогие, за все ваши чудеса! Думаем, Илья сам разрежет его на тринадцать половинок!
Шутка прошла.
– Почему это на тринадцать? – возмутилась маленькая Бланка. – Нужно, чтобы всем хватило! Правда же, пап?
– Молодец! – похвалил Илья. – Смотри, какая громадина, его и на пятьдесят половинок можно разрезать. Лера, поможешь?
Старшая Лера поднялась, провела руками над чудом выпечки… Народ ахнул: торт аккуратно порезан, можно раскладывать по тарелкам.
Утром пробежки не случилось. Необходимые процедуры, укладка в машины ещё неубранных вещей, завтрак. Может, и не все вышли их провожать, но большинство работников – точно, Пообнимались, кое-кто расцеловался, гости расселись по «газелям» и уехали. Когда машины пропали из виду за близким поворотом, народ повернулся лицом к базе и обомлел: по всей территории буйным цветом цвели все плодово-ягодные насаждения! Кроме того, то тут, то там появлялись и таяли необычные для этих мест деревья: пальмы, баобабы, эвкалипты, секвойи… Мираж, но до чего красиво! А деревья цвели, не исчезая. Недоверчивый Иван Александрович специально подошёл к яблоне, потом к вишне, проверил цветки.
– Настоящие, – сделал вывод. – Не прихватило бы заморозками…
– А нельзя ли нам несколько веточек срезать? – спросила одна из пенсионерок. – Нам нынче уезжать, вдруг удастся их приживить под Псковом?
– Да пожалуйста!
Два слова о садовнике. Иван Александрович Громов, бывший преподаватель технологии в школе, пенсионер второй год работает здесь с весны до поздней осени. Живёт в городе с младшей дочерью и внуком Витьком. Старый знакомый и наставник Николая Второго, кстати, и дед Витька. Для школьников в своё время его имя-отчество показалось слишком длинным и труднопроизносимым. Потом как-то незаметно он стал для окружающих и знакомых Вансанычем. На то, что его так звали, не обращал внимания, как и на то, что отдыхающие путались, именуя его Санванычем – какая разница, привык. В имени ли дело, когда нужно газоны, клумбы и грядки копать, зелень разную подсаживать, ухаживать за ней, как положено, внука уважению к земле учить. Заодно и младшего внука Настасьи Серёгу, и сына Ломакиных Василия… Эта троица, к слову, от воспитания не уклонялась – чего в городе в выходные делать? Пацаны и дорожки мели, и за лошадьми с кроликами ухаживали, и за всякими разными посадками Вансаныча вместе с ним следили – садово-огородный инвентарь познали на практике. И как-то получалось, что учёба им не мешала оказываться в центре самых «крутых» событий, которые происходили в Горе. При этом деликатно скрываясь от того, что касалось только взрослых – рыбалка, спортплощадка и окружающий лес куда интересней.
В этот день не всё, к слову, закончилось. Во-первых, директор дал Лене задание отыскать в интернете этот странный город Тридевятов – должен же быть сайт администрации. Во-вторых, сам он, прошептав непонятное «не поверишь тут с этими яблонями…», начал куда-то названивать. Долго он говорил, согласовывая какие-то цифры и сроки. Лена успела побегать по интернету и положила на стол директору распечатку.
– И что там? – спросил он, положив телефон.
– Да сами посмотрите, ничего особенного: обычная информация о городе, округе – как и у всех. Только вот непонятно мне, чего они в новостях выкладывают что-то вроде шуток, хотя и серьёзно говорят, в комментариях никаких ругательств. Вот, производственные новости, спорт, ярмарки, фестивали, встречи, достижения всякие… И везде упоминаются какие-то драконы, домовые, лешие. Кстати, у них на самом деле этот… дельтапланеризм в почёте, и опять там странности с драконами. Необычно. И непонятно.
– Может, шутки, а может… – задумчиво проговорил Егор. – Съездить бы к ним надо, посмотреть. Вон Илья и приглашение оставил. Кажется мне, что необычности и нас тут ещё ждут.
Лена пожала плечиками и вышла. Работать, наверно.
А уже после обеда явилась в Кудыкину Гору большая бригада строителей с техникой и набором разнообразных пиломатериалов. Никто из сотрудников не слыхал, что предполагалось ещё строительство чего-то – обычно планы расширения базы доводились до всех. И ладно, секретничает директор, так всё равно видно станет, чего он придумал.
Стало видно буквально через неделю, когда на берегу Удрая, где недавно лазили Егор с Ильёй, выросла натуральная избушка на курьих ножках – толстых таких, с когтями, метра два высотой. И сама красива: стены – брёвна-карандашики, высокая крыша, покрытая пластинками под гонт, резное крылечко, к которому вела лесенка, окошки со ставнями и наличниками. Красота, конечно, но… зачем? И именно сейчас?
– А чтобы было! – усмехался директор. – Зачем – сам не знаю, предлагайте, что в этой избушке может быть.
Народ задумался. Через день в домике поселился огромный чёрный кот. Откуда взялся, непонятно. Может, из Отрадного прибежал. Поспрашивали у местных, никто не признал. А зверь всем понравился: пушистый, с хвостом трубой, зелёными глазищами. Спокойный и вежливый, хоть в руки и не давался. Только к работницам столовой отнёсся благосклонно, утором и вечером подходил к кухне и терпеливо ожидал еды. На ночь отправлялся «домой», днём обходил базу, заглядывая в каждый угол, или где-то пропадал. Пытались дать ему имя, перебирали много: Черныш, Цыган, Барсик, Мурзик, Рекс, Бакс… Не откликался, наоборот, шипел и колотил себя по бокам хвостом. В конце концов, чтобы сохранить народные традиции, нарекли кота Василием, с чем тот согласился. И очень загордился этим его тёзка Василий – тринадцатилетний сын Ломакиных.
Не из серии ли «необычного» это маленькое событие?
Событие №2
Отдыхающих на базе уже достаточно для проведения плановых мероприятий, в том числе и спортивных…
Дверь в подсобку спортинструкторов распахнулась, и в проёме нарисовался силуэт мальчишки.
– Мам, пап, скорей! – торопливо и таинственно заговорил силуэт. – Там пацаны рака поймали вот такенного! «Мам-пап» в это время рисовали афишу, разложив на столе лист ватмана. С одной стороны устроилась Валентина, дорисовывая футбольный мяч, насквозь пробивающий сетку ворот. Николай с другой стороны наклонился, упираясь руками в столешницу и шевелил губами. Перед ним виднелось собственно объявление. Неоконченное:
Внимание! 21 мая, т.е. послезавтра!
Все выходим на футбол,
Забивать победный гол!
Победителям – сладкий пирог,
Проигравшим…»
На этом всё.
– Не идёт рифма, что тут скажешь! – поморщился он. – А тебе чего? – наконец заметил сына, который уже подпрыгивал, нацеливаясь удрать.
– Так, говорю, рак там! Агромадный! В сетке трепыхается и кричит! А все боятся, он вот такой! – пацан развёл руки.
– Раки не кричат, а свистят, – машинально заметила Валентина. – На горе. Надо бы сходить посмотреть, так у некоторых рифма не идёт.
– Да чёрт с ней! – оторвался от стола Николай. – Придумаю, подумаешь, сладкий пирог!
– Полусладкий пирог! – выпалил Василий.
– Вот, мать, талант растёт, учись! – обрадовался Николай. – Небось, не забуду, дорисую после. Победителям – сладкий пирог, проигравшим – полусладкий пирог! Саперави, – зачем-то добавил он.
– Это ты о чём сейчас? – подозрительно спросила супруга.
– О полусладком! – твёрдо признался муж. – Пошли уже, что там за рак такой в нашей луже объявился…
На берегу рядом с впадающим в озеро Удраем уже копошились, размахивали руками и возбуждённо голосили несколько детей и взрослых. Зрелище, конечно, необычное: в сетке, которой добывали мальков для наживки, возился, запутавшись, рак небывалой величины, на взгляд, с полметра, ещё и клешни угрожающего вида. Цвет какой-то коричнево-рыжий. И, действительно, скрипел, чем – бог знает. Свиста, обещанного Валентиной, не слыхать. Народ с территории базы подтягивался на звуки суеты и комментариями добавлял возбуждения и неразберихи. Кот Василий уже тоже присутствовал. Ходил кругами, шипел и рычал, выгибал спину, поднимал хвост, но больше никаких решительных действий не предпринимал. Пришёл и директор Егор. Все притихли, чай, не рак – говорить может убедительно.
– И какие же будут предложения по этому чуду? – строго спросил директор. – небось, имеются уже предложения?
– Сварить его и к пиву! – послышался заинтересованный голос.
– Только сначала взвесить и измерить! – добавил второй.
– А после чучело сделать…
– И продать…
– Нет, в избушку чучело…
– Чего это вы, граждане, – взмахнула поварёшкой Настасья, – раков вам мало, такую красоту варить? Может, он единственный на всю округу, а то и на весь мир, а вы – чучело. Я из вас самих сейчас… Нет, о нём нужно знающих людей известить, профессоров, которые в раках понимают.
– А то мы не понимаем! – не унимался первый голос. – Только в красных. С укропом чтобы.
– Вот это дельная мысль, – сказал Егор, не обращая внимания на последнее высказывание. – Кто знает, куда его перетащить можно до приезда профессоров? И чтобы не сбежал. Раки – они такие.
– Да к нам его, – предложил Николай Первый. – У нас там рядом со свинками чугунная ванна, мы в ней отруби запариваем. Отмыть – пара пустяков, я щас, – и умчался готовить жилище раку.
– Правильно Николай говорит, да там место-то, – засомневался Вансаныч, – если туда учёных позвать, как они рассуждать-то станут при свинках? Ванна – хорошо, только перетащить её нужно.
– Верно говоришь, мужики, действуем! – директор скинул пиджак на руки секретарше, закатал рукава рубашки и отправился за Николаем.
Вскоре возле беседки у столовой, под тентом, стояла ванна, наполненная водой из озера. Два Николая с трудом на совковых лопатах перетащили животное. Роняли, конечно, пару раз, вызывая возмущение женщин и самого рака, но вроде ничего не повредили. Рак разлёгся на дне ванны и затих.
– Так его небось и кормить требуется? – заволновалась секретарша Лена, – А чего они кушают, Настасья умеет такое готовить?
– Ага, – согласилась Настасья, – сейчас я этого зверя пирожками с вишней кормить начну. Вот что он в озере кушал, то есть жрал, пусть этим самым и тут питается. Нашли мне гурмана!
– Да без проблем, – успокоил Николай, – водоросли они едят да живность мелкую. Долго ль насобирать да рыбёшек наловить!
– Вот и займитесь прямо сейчас, чего ему ждать в пустой посудине, – распорядился директор. – А мне теперь профессоров с доцентами искать. Лена, фотки сделала? И да, кто фотографировал и на видео снимал, выкладывайте в интернет с комментариями – нам ажиотаж не повредит.
Уже на другой день из Псковского отделения АН примчались на казённом «жигулёнке» три профессора, или просто кандидата, они так уж официально не представлялись. Может, у них в командировочных отмечено, но это только Лена знает. Да это и неважно. Главное, что в раках разбирались. Особенно один, Вячеслав Рудольфович Знаменский, самый длинный, тонкий и бледный. Ему за ужином официантка Василиса самые большие порции приносила… Но это уже после исследований рака. Двое других были небольшого роста, полные, лысые и в очках. Их можно бы принять за близнецов, но у одного имелась рыжая бородка. Егор Петрович и Игорь Фёдорович. Но они – по другим специальностям, хоть и ихтиологи. Их профессор Знаменский прихватил как свидетелей своего будущего триумфа. А иначе зачем? Сфера интересов Егора Петровича ограничивалась морскими червями, конкретно – Чёрного моря, а Игорь Фёдорович занимался летучими рыбами и возможностью их разведения в озёрах северо-западного региона России. Рак-то тут при чём?
Они оказались, и правда, людьми увлечёнными, поскольку сразу после длинной дороги потребовали отвести себя к необычному раку. Кто бы возражал? Наоборот, и народ заинтересовался – набились в беседку и вокруг ванны стояли. Не шумели, конечно, наука тишину любит.
– О, омар! – тут же воскликнул Игорь Фёдорович, закатил глаза и забормотал: – Лобстер, можно сказать… Париж, Венеция, Сейшелы, Антананариву… Ламбада…
– Лезгинка в Сухуми, – подхватил Егор Петрович. – Настоящие мужские напитки, мидии, кальмары, крабы. Омаров там не хотелось – что, мы омаров не видали?
– Коллеги, о чём вы? – пресёк воспоминания сосредоточенный Вячеслав Рудольфович. – Перед нами несомненный раритет, некий артефакт, требующий сосредоточенности именно на нём, а не на ламбаде. Кстати, не помню такого напитка…
Коллеги сосредоточились. Долго внимательно рассматривали животное, фотографировали, лезли к нему с рулетками и циркулями. Непрерывно что-то записывали и обменивались специальными ихтиологическими выражениями. Вячеслав Рудольфович сунул было в ванну руку, но рак так клацнул клешнями, что учёный оставил свою затею. Попросил только при нём взвесить объект изучения. А долго ли? Тут же в беседке оказалась пара напольных весов – у какой женщины их нету? Николаи опять вооружились лопатами – дело привычное. В итоге вес рака оказался 5 кг, 148 гр. Знаменский заглянул в справочник, удовлетворённо хмыкнул. После чего и началось трёхстороннее обсуждение результатов осмотра, то есть диспут в присутствии заинтересованных лиц и кота Василия.
– Что же сказать, коллеги и э… сочувствующие науке, – профессор благосклонно осмотрел слушателей, – к глубокому сожалению, должен констатировать что данный объект подводного мира не является омаром и даже лангустом, поскольку мы видим наличие клешней, то есть он не может входить в категорию лобстеров, то есть морских раков, поскольку обнаружен в пресноводном, я уверен, водоёме. Судя по его внешнему облику, если не учитывать размеры, данный представитель десятиногих ракообразных относится, скорей всего к виду обычных узкопалых раков, которые наименее требовательны к чистоте воды, но цветом более напоминает толстопалого. Удивление, естественно, вызывает размер. Самые большие пресноводные раки – так называемые тасманийские, но и те не тяжелее трёх килограммов, да и цвет у них тёмный, в основном синий. Да, цвет у раков зависит от цвета дна, растительности, но какой-либо основной всё-таки превалирует.
