скачать книгу бесплатно
Платон был первым, кто отделил мир вещей от мира идей. Идея (эйдос), по Платону, это исток вещи, ее прообраз, лежащий в основе конкретного предмета. Присутствующая в нашем сознании, к примеру, «идея стола» может либо совпасть с конкретным столом в действительности, либо не совпасть, но «идея стола» и «конкретный стол» по-прежнему продолжат существовать в сознании раздельно. Яркой иллюстрацией разделения мира на идейный мир и мир предметный является знаменитый платоновский миф о пещере, в которой люди видят не предметы и других людей, а только их тени на стене пещеры. Пещера для Платона является аллегорией нашего мира, где люди живут, полагая, что тени на стенах пещер – единственный способ познания реальности. Однако на деле тени всего лишь иллюзия, но иллюзия, из-за которой человек не в состоянии отказаться из-за своей неспособности поставить критический вопрос о существовании реальности и перебороть свое «ложное сознание». Развивая платоновские идеи, философы более позднего времени дошли до концепции трансцендентного и «вещи-в-себе».
В Новое время, в XVII–XVIII вв. понятие «идея» субъективируется, и идеи отождествляются с понятиями человеческого ума. Согласно Р. Декарту и Дж. Локку, идея означает «образ вещи, создаваемый духом», представление, которому реальная вещь соответствует лишь несовершенным образом. В немецком идеализме на первый план выдвигается динамический, нормативный аспект идеи: если идея правильна, она, несмотря на препятствия, непременно реализуется. Для Гегеля идея является объективной истиной и одновременно истинным бытием; идея – это развертывающееся в диалектическом процессе мышление, а действительность есть развитая идея. Запомним все эти определения идеи и пойдём дальше.
Великая идея
Что такое «великая идея», которая способна исцелять от болезней или предотвращать заболевание, о чём говорит А. И. Яроцкий в своей книге? Наверное, на первое место надо поставить идею гармонии человека и среды, в которой человек живёт. Ещё ранее эту идею выразил Григорий Сковорода, когда говорил о том, что в гармонии с природой должен жить человек[9 - Главное в учении Г. Сковороды есть его концепция о двух натурах и трёх мирах. Исходя из главной темы его философии, о проблеме человеческого счастья, эта концепция конкретизирует понимание пути к достижению поставленной цели.]. У Яроцкого эта довольно абстрактная идея конкретизируется в этиологию здоровья: быть здоровым – это сохранять динамическое равновесие организма со средой: «Здоровьемъ, согласно точк? зр?нiя которую я развиваю зд?сь, будетъ называться такое состоянiе, когда между организмомъ и окружающей средой существуетъ изв?стное соотв?тствiе, гармонiя. Когда это соотв?тствiе нарушено, наступаетъ бол?знь; если же это нарушенiе соотв?тствiя достигаетъ черезчуръ большихъ пред?ловъ, то живое существо погибаетъ» [1, с. 67].
Здесь концепция «человек и среда» редуцирована до концепции «организм и среда». Нас же интересует полномасштабное отношение человека с природной и социальной средой. Социальная среда – это государство, общество в целом, профессиональные группы, семейные группы, группы по интересам, включая политические и т. д. Социальная среда – это знаки и символы, т. е. знаково-символьная среда, в которой человек как личность обитает, созревает, развивается, адаптируется или дезадаптируется по патологическим мотивам или по творческим.
Для того чтобы стать и быть личностью, человеку нужна другая личность, которую он признаёт, с которой общается, обменивается материальными и духовными (идеями) предметами, с которой строит гармоничные или конфликтные отношения. Наиболее гармоничные отношения человека с человеком, личности с личностью, это – сотрудничество и взаимопомощь, когда человек человеку друг, товарищ и брат. Это, на мой взгляд, и есть Великая идея для психотерапии. Это и есть основная теория психотерапии – теория помощи! Зачем теоретизировать по поводу «теории личности» или «теории психопатологии»? Оставим эти теоретические изыскания специалистам-учёным, психологам и психиатрам. Психотерапевт – это представитель «прикладной науки», т. е. науки наук, или практики применения различных фундаментальных научных данных к задачам помощи человеку во время психотерапии.
Граф П. А. Кропоткин в своей известной книге «Взаимопомощь как фактор эволюции» доказал на собранных им фактах, что в природе и в человеческом обществе, кроме жесточайшей борьбы за выживание и отбора сильнейших особей, существует и взаимопомощь, которая является важнейшим фактором эволюции, особенно у высших животных [5]. Во введении П. А. Кропоткин пишет: «По мнению Кесслера, помимо закона Взаимной Борьбы, в природе существует еще закон Взаимной Помощи, который для успешности борьбы за жизнь и в особенности для прогрессивной эволюции видов играет гораздо более важную роль, чем закон Взаимной Борьбы. Это предположение, которое в действительности явилось лишь дальнейшим развитием идей, высказанных самим Дарвином в его «Происхождении человека», казалось мне настолько правильным и имеющим такое громадное значение, что с тех пор, как я познакомился с ним (в 1883 году), я начал собирать материалы для дальнейшего развития этой идеи, которой Кесслер лишь слегка коснулся в свой речи и которой он не успел развить, так как умер в 1881 году». Профессор Кесслер был деканом С.-Петербургского университета, на лекции которого Кропоткин услышал об идее взаимопомощи. Эта идея оказалась Великой, и она первая в нашем списке Великих идей, важных для эффективной психотерапии. В приложении № 2 даны в форме «карт ума» 8 идей Г. Сковороды и 8 идей А. Ф. Лосева, которые были использованы в дианализе, а также некоторые другие материалы по этой теме.
Идея – прообраз действия
Я занимаюсь айкидо боле 25 лет. Сначала я ходил в группу Айки-кай (Кристиан Тесье 7-й дан, Сафронов 6-й дан, Михайлов 4-й дан). Потом из-за травмы колена прекратил эти классические занятия, получив 2-й дан. Мне сейчас по силам джо-до (фехтование палкой против меча – 4-й дан). Третий год хожу в группу энтузиаста, который выдумывает свой стиль айкидо на основе знаний карате, просмотров видео и другой информации, а главное – собственной фантазии. Обычная тренировка по утрам состоит из показа какого-то выдуманного движения в соответствии с «общей гармонией» и вопросом: «Идея понятна?». Никому из присутствующих «идея» никогда понятной не бывает. Почему? Невозможно заглянуть в череп креативщика и точно понять, что он имеет в виду. Объяснить предлагаемое движение на русском языке он не может. Быстрый показ движения не способствует запоминанию и повторению. Сначала он показывает, как работать палкой или мечом, а потом тут же переводит эти движения в работу с «пустыми руками». Сообразить такой «перевод» одного действия в другое практически невозможно. Все его ученики теряются. Но Учитель торжествует: эти новые движения, по его мнению, (он – врач, кандидат мед. наук) формируют правильные мозговые структуры – чем сложнее движение, тем интенсивнее работа мозга, а значит, тренировка правильная, т. е. здоровье и профилактика преждевременного старения удалась на сегодня!
Главное, чему я научился за эти три года утренних тренировок, это очень осторожное использование вопроса «Идея понятна?». Я такой вопрос практически вообще не использую. Какой смысл в этом вопросе? Каждый человек волен понимать что-то совершенно по-своему, оригинально или банально, творчески или совершенно по-дурному всё, что ему сообщается. Он как-то что-то понял. И что? Что это меняет? Что это означает, кроме свободы воли конкретного человека? Ничего из того, что нас вместе интересует. Если мы с ним начнём обсуждать понятое индивидуально, то у нас возникнет перспектива понять нечто совместными усилиями, т. е. объединить свои способности понимать совместно.
Идея и действие тождественны и различны одновременно. Как это может быть? Как говорили психологи-классики – Выготский, Гальперин, Леонтьев и другие, генезис мысли всегда идёт от внешнего действия к внутреннему. Ребёнок с самого рождения самопроизвольно повторяет некоторые действия, сосёт грудь, например, расширяет эти элементарные действия; если речь о сосании, то прибавляет к этому автоматизму покусывание, поддержку ручкой, игру с соском, доставание груди через одежду матери, раздевание матери и т. д. Эти повторяющиеся действия постепенно осмысливаются с помощью речевого сопровождения родителя, а затем интериоризуются, т. е. превращаются во внутреннее действие, действие в уме. Для чего я описываю эти прописные истины? Чтобы подойти к сложному диалектическому понятию «самотождественное различие». Подробно об этом в 5-й главе, а сейчас о действиях и идеях действовать определенным образом. Итак, привычные действия, эффект которых подкрепляется чисто физиологически (удовлетворение голода, убаюкивание, радость и «комплекс оживления» при виде родителя), осмысливаются и могут повторяться не в реальности, а в умственных представлениях. Это те же самые действия по содержанию, но они уже не реальные действия, а отражение этих действий в уме, как впечатления, а далее – в словах и знаках об этом действии. Представления о действии тождественно реальному действию, которое не раз и не два осуществлялось ребёнком, но это уже не само действие, а некая элементарная мысль, акт визуального мышления, схема действия, основанная на моторном воображении и воспоминании, просто воспоминание о действии и, наконец, описание действия в словах. Действие реальное и действие мысленное кардинально различаются друг от друга, но остаются самотождественными. Это кажется парадоксом. Но парадокс возникает только при описании этого феномена на естественном языке: действие, отражённое в мысли не является действием, но это то же самое действие, что и не отражённое. Я всё правильно сказал, но получился парадокс: одно и то же действие является одновременно и действием и не действием. Формальная логика запрещает такие суждения, Закон Тождества запрещает заменять одну сущность на другую, т. е. нельзя подменять реальное действие на действие в уме и отождествлять эти разные сущности. Но в жизни именно так и есть! И психологи правы! Есть интериоризация, переход от внешнего к внутреннему, например от внешнего говорения во внутреннюю речь. Этот процесс невероятно важен для формирования психики. Он осуществляется всю жизнь, он формирует душевную жизни человека, его личность.
За рубежом, где мало знакомы с работами советских, русских, российских психологов, этот процесс называют красивым научным термином «ментализация»[10 - Термин «ментализация» ввёл в научный оборот психоаналитик Питер Фонаги. См. Фонаги П., Моран Дж. С., Таргет М. Агрессия и психологическая самость. Журнал практической психологии и психоанализа – М.: Институт практической психологии и психоанализа, № 2, 2004.]. Фактически это продолжение процесса интериоризации. В результате ментализации человек приобретает навык переводить сложные социальные взаимодействия (обмен дарами, обмен впечатлениями и рассказами, взаимное заражение эмоциями и прочее) в мысль, оформленную словами, знаками и символами. Считается, что ментализация определяет социальное развитие человека и его личностную автономию. Фонаги и соавторы назвали это функцией межличностной интерпретации. Эта функция включает в себя такие сложные навыки, как регуляция эмоций, внимание и контроль, навыки сотрудничества. Более того, ментализация формирует и «социальную совесть», способность человека к социальной, психологической и духовной саморегуляции.
Как видим, концепция «ментализации» претендует на полное описание душевной жизни человека, включая и то, что входит в понятие «духовность». Сейчас модно стало среди части психологов и психотерапевтов привлекать к своим теоретическим построения ещё и «духовное измерение». На конференции ОППЛ в 2018 году было много докладов о «духовности в психотерапии». Я стал задавать вопросы докладчикам, в речах которых постоянно мелькало слово «дух», что они подразумевают под этим термином: Святой Дух, Троицу? На меня зашипели со всех сторон «измерители духовности»: «Это теология, а не психотерапия. Зачем вы такое спрашиваете? Сидите и слушайте, что вам говорят». Так что такое «духовность» и можно ли вот запросто, по-научному, технически, использовать этот феномен?
Духовность[11 - Последняя из 40 бесед цикла «Простые истории», записанных на областном радио в Новосибирске в 2005–2006 годах. Эти беседы построены по списку Польти, в котором зафиксированы «вечные сюжеты».]
Амир Нагуманов (А): Отправной точкой нашей беседы о духовности я предлагаю взять фильм режиссёра Павла Лунгина «Остров» (2006). На мой взгляд, это лучшее на сегодня произведение, отвечающее на вопрос: «Что такое духовность?» Этот фильм зримо, тонко и точно воплощает все аспекты этого сложного понятия «духовность». Но давайте начнём с другого вопроса: «Почему сегодня обретение духовности и вообще тема духовности стала так активно обсуждаться?»
Владимир Завьялов (В): С моей точки зрения, это стало по причине того, что само понятие «духовность» сейчас как-то затемнено или даже заменено другими понятиями и объяснениями. Духовность часто объясняют психологическими аспектами жизни человека – например, обращённость внутрь себя называют «духовностью», то, что ранее называли «метафизикой», т. е. мир понятий и категорий, тоже называют «духовностью», даже обращение к своему Эго, к своим страстям называют «духовностью». Люди ищут бога в собственной душе и говорят: «Бог внутри меня». Не образ бога, не имя бога, а сам Бог! Я уже не говорю о том, что «духовностью» называют и апелляцию к духам, «духовидение»! Настоящая духовность – это всё-таки другое. Скажем, духовная культура – это памятники, это память о наших предках и их великих делах. Через эти предметы культуры мы можем узнавать, какая духовность была в прошлом, во что люди верили, чем дорожили. А утилизация, т. е. использование таких предметов в качестве лечения, развлечения или саморазвития, также называется сейчас «духовностью».
А.: Столь частое упоминания этого понятия «духовность» затемнено по смыслу и значению, поэтому люди стремятся очистить это понятие?
В.: Я не вижу, что люди «хотят очистить» это понятие от привнесённых чуждых смыслов, но, может быть, фильм «Остров» выполняет такую общественную функцию восстановления истинного смысла духовности, и это удачная попытка очистить данное понятие от наслоений, перетолкований, путаницы.
А.: Итак, психологический аспект духовности, когда под этим термином понимают обращённость к самому себе, своей душе, не есть сама духовность. Что ещё не есть духовность?
В.: Морально-нравственные категории также не есть сама духовность. Нравственное поведение может быть следствием духовности, например, глубоко верующий человек чаще всего ведёт себя безупречно в морально-нравственном плане, но это не значит, что неверующий в бога, атеист не может быть глубоко моральным человеком. Мораль и нравственность может быть тесно связана с духовностью, но не есть сама духовность, а способом жить среди людей. Необязательно иметь религиозное мировоззрение, чтобы быть вежливым, тактичным, ценить и уважать других людей. Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году и вошедшая в Конституцию РФ в 1993 году, это декларация о законах жития с людьми, где нет религиозности, но есть право на свободу совести, т. е. право иметь любой тип религиозности или атеизма.
А.: Нагорная проповедь Христа с её заповедями. О чём она?
В.: Это моральное учение Христа, заповеди Блаженства – закон нравственности, образцы морального поведения, но исполнение этих заповедей не есть сама духовность[12 - В Нагорную проповедь входит также молитва «Отче наш», т. е. способ осуществлять духовную деятельность посредством богообщения. Сама молитва, её текст на русском, греческом, старославянском и других языках, также не есть сама по себе «духовность».].
А.: Жить по нравственным законам.
В.: Да, жить по Писанию. Тут надо отделять Ветхий Завет от Нового Завета. По Ветхому Завету необходимо исполнять эти законы, а по Новому Завету надо жить по «духу закона», а не по «букве», т. е. не слепо, из-за страха, например, исполнять нравственный закон, а по духу, т. е. без страха, без всякого принуждения, а именно по любви, по любви к ближнему. Ещё одно отличие по Новому Завету: «И не думай что-то неподобающее совершить». А где это самый «дух» закона? Как его воспринимать, понимать? В чём он заключается? Само слово «дух» как-то связан с дыханием («перевести дух»), с чем-то…
А.: Неосязаемым.
В.: Может, и осязаемым, но с каким-то очень малым временным интервалом, как время между вдохом и выдохом. Это такой малый промежуток, в котором ничто мирское не вмещается, я так думаю. Уместится только какое-то впечатление о чём-то возвышенном, о нематериальной идее! В фильме «Остров» главный герой очень часто вглядывался куда-то в даль, в небо, туда, где ничего земного уже нет, где пребывает «бестелесные существа, Ангелы», для того чтобы оторваться от того, что тебя окружает здесь, на земле. Выражение «бросить взгляд» для меня есть нечто, близкое к духовности. Глубокий взгляд в «иной мир», на цель далёкую, недостижимую. Духовность – это стремление глянуть на великую цель, которая не видна, которая находится за горизонтом!
А.: Да. Герой картины это постоянно пытается делать – заглянуть за горизонт. Итак, говоря о духовности, мы затронули психологические аспекты и поняли, что обращение к душе – это ещё не духовность, душа – это ещё не духовность, как и нравственные законы жизни. Но есть ещё аспект теологический, религиозный, который очень подробно и точно представлен в фильме «Остров».
В.: Теологический аспект[13 - Теология – наука о Боге, теологический аспект здесь – это всё, что связано с Церковью, Писанием и служением Богу.]. Ну, вот смотрите, есть церковь, есть служители, т. е. те люди, которые посвятили жизнь служению церкви и Богу…
А.: Отец Анатолий, отец Филарет, отец Иов.
В.: Да, но оказалось, что служение Церкви тоже не есть духовность. Знать Библию не есть духовность.
А.: Даже жить по законам Библии не есть духовность.
В.: Вся эта братия, живущая по церковным устоям…
А.: Они осознают, что живут по этим законам, но смотрят на Анатолия, главного героя, как на подлинно духовного человека. Сами же они понимают, что они совершенно бездуховные люди, но пытаются прикоснуться к его духовности, побыть рядом с ним. У каждого есть свои мотивы. Мы ещё коснёмся этого, почему они пытаются приблизиться к нему.
В.: Воцерковление – это путь к духовности, но ещё не духовность.
А.: Религиозность – это тоже ещё не духовность. Духовность – более широкое понятие, чем психологическая, нравственная или религиозная концепция.
В.: В религиозном догмате нет самой духовности. Догмат настраивает ум на принятие…
А.: То есть тебе предлагают путь, как двигаться к духовности, но это ещё не значит, что ты этим путём сможешь пройти или захочешь пройти.
В.: Достижение духовности идёт через громадный труд. Душа трудится… «душа обязана трудиться день и ночь»[14 - Стихотворение Н. А. Заболоцкого «Не позволяй душе лениться».Не позволяй душе лениться!Чтоб в ступе воду не толочь,Душа обязана трудитьсяИ день и ночь, и день и ночь!Гони ее от дома к дому,Тащи с этапа на этап,По пустырю, по бурелому…]. Но сам труд тоже не есть духовность. Это как бы основа того, что ты достигнешь чего-то…
А.: При условии что ты знаешь цель. Труд только тогда становится средством достижения, когда у тебя есть цель. И сейчас мы можем перейти к реалиям этого фильма, вспоминая героев повествования, проанализировав каждого на предмет того, насколько он духовен. Вот вы сейчас сказали, может, это даже кого-то покоробит, два служителя церкви не так духовны, как отец Анатолий. Фильм начинается с военного эпизода 1942 года, на захваченной фашистами барже двое пленённых – кочегар и капитан. Немецкий офицер заставляет кочегара стрелять в своего командира. Кочегар, находящийся в сильнейшей истерике, стреляет. Командир падает за борт. Действие переносится в 1976 год. Уцелевший на войне кочегар принял монашество и теперь носит имя Анатолий. Он трудится в маленьком монастыре на Севере истопником. К нему, как к блаженному старцу, с разными нуждами и болезнями приезжают люди, так как он обладает даром прозорливости и способностью исцелять при помощи молитвы. Отец Анатолий много лет пребывает в уверенности, что убил командира, своего друга. Он отмаливает свой грех на маленьком безлюдном острове, куда ездит каждый день на лодке.
В.: Да, начнём с Анатолия. Этот человек наиболее близок к тому, что мы называем «духовностью». Ему из мирских благ ничего не нужно, он ведёт образ жизни…
А.: Отшельника!
В.: Практически Анатолий действительно отшельник, хотя он не один в монастыре. Он ночует в кочегарке в одиночестве и трудится, трудится.
А.: Кроме тяжелой работы, никаких радостей у Анатолия нет. Он взял эту работу как послушание.
В.: Он работает и беспрестанно молится о прошении. Духовность на этом примере – это большая внутренняя работа просить о прощении. Но просить прощения не у людей, а у Всевышнего, у того, кто не может при жизни простить!
А.: Да. Вы точно сказали – Бог при жизни не прощает. Анатолий во время войны по наущению немецкого офицера и из страха смерти совершает военное преступление и смертный грех – стреляет в своего же командира. Он живёт с этим и молится о прощении. Когда он узнаёт, что он не убил своего командира, то это облегчения ему не приносит, прощения он не получает. Грех этот остаётся в душе Анатолия. Прощения у человека он не просит. Командир же приезжает к нему с просьбой вылечить его внучку, а Анатолия он сам давно простил.
В.: Да, это очень интересный эпизод – встреча с якобы убитым командиром. Почему Анатолий не обрадовался? Да потому, что у него был грех в душе, а не заблуждение ума, типа, «думал, что убил человека, а на самом деле только легко ранил». Никакого заблуждения ума не было. Он сознательно, хотя и в паническом страхе, стрелял в товарища, спасая свою жизнь. Немецкий офицер, словно бес, сунул ему пистолет с одним патроном и приказал стрелять в товарища. Воплощение бесовщины!
А.: Да, действительно, как бес, сунул кочегару в руку пистолет и стал искушать: либо ты выстрелишь, совершив грех, и останешься жить, либо погибнешь. Анатолий был искушён бесом. Он потом много раз говорил разным людям: «О, этого беса я хорошо знаю!»
В.: «Я с ним лично знаком!»
А.: Да, «лично знаком». Это не фигура речи, это подлинное искушение, которому поддался Анатолий.
В.: Встреча с бесом, освобождающим от смерти, но влекущим к смерти другого! Почему же Анатолий не обрадовался тому, что он всё-таки не убил никого? Мне кажется, потому что Анатолий взял грех убийства на себя самого за всех, кто убивал, как Иисус Христос, который взял на себя все грехи человечества и искупил их страданиями и собственной смертью. Анатолий, конечно, подражал Иисусу, только в своём человеческом масштабе, как мог. Анатолий через собственный личный грех вошёл в грех всех людей, поэтому он пытался освободить от греховности других людей, с которыми жил в монастыре и кто приезжал к нему за помощью и советом. Люди понимали, что отец Анатолий способен помогать избавляться от греховных мыслей и намерений, поэтому они шли и шли к нему. Вот молодая женщина, почти девочка, пришла к нему. Анатолий сразу понял, от чего та хочет освободиться – от беременности, которая возникла из-за мимолётной любви. Он очень быстро освободил её от греховных мыслей убить «сыночка». А на её жалобу о том, что никто её замуж не возьмёт с ребёночком, добродушно сказал: «Тебя и так никто не возьмёт. Вон, на роду написано. А ребёночек будет утешением! Всю жизнь себя проклинать будешь – невинное дитя убила». Сказал так проникновенно-искренне, что той стало всё сразу понятно: она свободна от греховных мыслей, но не свободна от беременности. Он очень хорошо знал, что такое грех, греховные мысли. Он знал, что можно каким-то образом освободиться от греховных мыслей – забыться, утопить их в вине, рационально оправдаться и т. д. Но от самой греховности это не освобождает.
А.: Да. Он узнал, что в кого он стрелял на войне, жив. Можно было сказать себе: «Ну всё, я свободен!»
В.: Или прийти к психотерапевту и рассказать, что много лет был в заблуждении, напрасно думал, что убил человека, и зря мучился. И психотерапевт, например, применявший рациональную психотерапию, сказал бы: «Ты стрелял? Стрелял. Хотел убить? Нет. Тебе вложили в руку пистолет? Вложили, насильно, под страхом смерти. Ты виноват? Нет. Ты был жертвой страшных обстоятельств войны». Это – рационалистическое оправдание греховного поступка. Ведь психотерапевт грехами не занимается. Это – личное дело самого человека, это составляет его свободу совести.
А.: Да. Это на сегодняшний день самое популярное средство освобождения от ответственности: «Бес попутал», «Поддался чужой воле», «Меня заставили», «Обстоятельства непреодолимой силы».
В.: Анатолий прекрасно знал, что есть «первородный грех». От него никому нельзя освободиться. Никакие индульгенции, раскаяния, оправдания не помогут. Надо учиться жить с этим. Как? Вот тут и надо определить, что такое «духовная жизнь человека»…
А.: Обратите внимание. Анатолий совершает много благих дел, помогает многим людям. Он делает всё это, но не считает, что освобождается от греха.
В.: Он не откупается!
А.: Да, он не откупается от греха.
В.: Он продолжает свою работу, своё служение, следовательно, он освобождается не от своего личного греха, а от общего греха, вообще от греха!
А.: Да, вот этот момент интересный: освобождаться от своего личного греха или от общего греха, от греха вообще.
В.: Получается, что «духовность» – это не борьба со своей страстью, со своим прегрешением, со своими грехами в юности и глупостями детства, а принятие греховности всех. Один за всех! Это и есть духовность.
А.: Очень интересно в фильме выглядят фигуры тех, кто воцерковлён. Это служители церкви, два отца, Филарет и Иов. Они якобы живут по всем канонам и правилам монашеской жизни. Рядом с истинно духовным человеком Анатолием интересно всматриваться в эти персонажи. Они религиозны и думают, что они и духовны. Но рядом с таким, как Анатолий, их духовность выглядит как бы с червоточинкой и изъянами. Обратите внимание, насколько того и другого гнетут совершенно мирские страсти. Отец Филарет хочет заполучить себя Анатолия, пригласив его жить с ним. Зачем? Об Анатолии пошла слава святого. А вдруг благость сойдёт и на него, Филарета?! И к нему, как и к святому Анатолию, пойдут люди.
В.: Мы видим впервые Филарета за очень приятным занятием: он свежим яичным желтком чистит живописную икону, освобождает лик Христа от грязи! Но надо знать способности актёра Сухорукова, играющего роль Филарета, благостным лицом выражать совершенно иезуитские наклонности характера, страсти и неутолённые желания довольно подлого человека.
А.: Вот она, мирская гордыня. Захотелось в лучах славы достойного человека примостить свои эгоистические желания и намерения, погреться в этих лучах славы…
В.: Или приручить эту чужую славу истинно духовного человека, сделать управляемым мощный духовный процесс, который есть у Анатолия.
А.: Может, научиться у Анатолия «быть духовным»?
В.: Можно ли этому научиться? Скорее нет. Можно приобщиться или даже причаститься к тому, что уже есть вне тебя.
А.: Когда становится понятным, что Анатолия заманить к себе в покои не получится, тогда Филарет делает большое «духовное» усилие над собой и идёт жить к Анатолию в кочегарку. Но как идёт? Он приходит в грязную кочегарку в замечательных яловых сапожках, очень мягких и удобных, с великолепной периной, которую прикупил на Афоне во время паломничества к святым местам. Анатолий показывает ему, что всё это смешно…
В.: Анатолию самому-то не смешно. Всё это и есть материализованная греховность, греховность в мелочах. Он очень серьёзно воспринимает проявления греха у того, кого он любит, у того, кто его любит. Он точно знал, что Филарет его любит и прощает ему всякие непотребные для монаха выходки, когда он, например, мажет сажей ручки дверей, пускает игрушечные кораблики, бьет без нужды в колокола, ни с того ни с сего громко запевает песни, т. е. ведет себя как юродивый.
А.: Да, странное поведение – обращаться к Богу с помощью частушек!
В.: К частушкам ещё вернёмся. В фильме показан экзерсис, изгнание дьявола или беса, лично знакомому Анатолию. Анатолий любит Филарета и помогает ему очиститься от скверны. Он решительно режет яловые сапоги Филарета и бросает их в печку, бросает в печку какую-то церковную книгу про грехи человеческие (по таким книгам ведь духовным не станешь) и устраивает земной вариант чистилища. Он сам в этом «чистилище» главный кочегар.
А.: Кочегарка – как символ и воплощение чистилища!
В.: Он себя очищает огнём и тех, кто к нему приходит в кочегарку за духовной помощью. Он снимает греховность и с главного руководителя монастыря, Филарета. Тот задыхается в дыму, а бесов лучше изгонять в дыму, плачет и высказывает искреннюю благодарность отцу Анатолию За что? За то, что Анатолий очищает его от религиозного фанатизма!
А.: Да, точно. Хорошее определение тому, чем занимаются Филарет и Иов, – «религиозный фанатизм». Этим религиозным фанатизмом легко прикрыть свои личные страсти и пристрастия.
В.: Особенно отец Иов. Он использует религию и служение для достижения личных целей. Иов явно завидует отцу Анатолию, его способностям духовно лечить, просвещать и помогать людям. Самому Иову «Бог не дал» эти способности. Он не работал над собой. Хотел получить такие способности в дар, «за так». Это и есть религиозный фанатизм.
А.: Религиозность, не освобождённая от человеческих страстей, есть религиозный фанатизм. Хорошее определение вы дали. Очень точно подходит ко многим сектантам. Да, фанатизм. Да, религиозный.
В.: В сектах используется догмат, религиозные тексты и обряды, обращённые якобы к богу…
А.: Но в основе этой деятельности лежат обычные человеческие страсти, например, стремление доминировать, управлять другими людьми…
В.: А это уже утилизация, использование религиозного мировоззрения для достижения личной власти, удовлетворения плотских желаний…
А.: Для получения каких-то выгод для себя лично, духовной власти. Вот это и есть религиозный фанатизм, религиозность, отягощённая человеческими страстями, не освобождённая от страстей.
В.: В религиозном фанатизме есть земные цели, а у отца Анатолия не было земных или приземлённых целей. Можно было ожидать, что командир, который выжил после выстрела, простит Анатолия, собственно, он и простил. Как оказалось, такой цели у него не было. Не такого прощения ждал сам Анатолий. Ему этого прощения не надо было. Он очень решительно отказывался от мирских целей. Он хотел получить прощения от Бога.
А.: Анатолий – образец решимости в отличие от других персонажей.
В.: Он делает то, о чём говорит, и говорит о том, что делает. Например, говорит, что «освобожу от болезни», и освобождает. Он надеется только на Бога, поэтому такой решительный. Он не ищет других, дополнительных путей. В конце концов он получает прощение.
А.: А вы считаете, что он получает прощение? В фильме есть такая фраза, сказанная Анатолием: «Смерти не боюсь. Боюсь предстать пред Ним!» Он не до конца уверен, что получит прощение?
В.: Анатолий получает земное прощение за те мелкие бытовые грехи, иронию и внешнюю несерьёзность религиозных отправлений. За бытовые, вульгарные грехи можно получить прощение от окружающих, а вот за те грехи человечества, которые он взял на себя, получить прощение не просто, а может быть, и невозможно. Поэтому Анатолий боялся встречи с Богом. Перед лицом Абсолюта придётся просить прощения абсолютно за всё! Получается, что духовность связана с абсолютной целью, которая недостижима при жизни. Эта абсолютная цель вбирает в себя всё, она есть абсолютная ценность и благо. Что это за цель? Что ценнее всего на свете? Наверное, спасение человечества! Это и есть высшее проявление духовности, когда ты обо всех думаешь и готов за них на самопожертвование, но это практически недостижимое состояние. Анатолий не достиг этого, но шёл к этому, а смерть – не освобождение от греха, поэтому Анатолий самой смерти не боялся и не радовался, что смерть якобы освободит его от всех земных страданий. Конечно, странно от такого духовного человека слышать частушки о боге, когда он их запросто поёт на колокольне. Ведь он, как и все монахи, участвует в церковных обрядах, в серьёзном служении. Что это такое? Издевательство? Кощунство? А почему бы и нет? Почему нельзя петь по-народному, искренне молитву «Господи прости!»?
А.: Это радостное общение с Богом!
В.: Да! Я думаю, что это самое важное определение богообщению – оно должно быть радостным. В состоянии возвышенном, в духовности, кроме радости, нет ничего более! В духовности нет никакого удовольствия, приятности, блаженства и неги, удовлетворения, сытости.
А.: Это всё мирские, плотские чувства и желания.
В.: Радость очень проста: ты всегда перед лицом Господа. Для такой радости нет никаких материальных причин – приобретений, наград, удовлетворения потребностей.
А.: В фильме Анатолий, «проказник», как про него говорил отец Филарет, был по-настоящему радостным, когда был перед лицом Бога и пел свои частушки-молитвы.
В.: Да, «проказник», от слова проказа. Проказа – отвратительная по внешним признакам и по исходам болезнь. Проказник – нелепый, грязно одетый, юродивый, поющий не псалмы, а Иисусову молитву на манер крестьянского танца. Но это внешняя сторона, обращённая к такому же грязному и нелепому миру. А вот внутренняя сторона – это божественная радость и прямодушие, обращение к Лику Божьему, стремление к Абсолюту, к Очищению.
А.: Подведём итоги нашей беседы. Что меня больше всего впечатлило и удивило в наших рассуждениях? Меня огорошила, даже испугала мысль, к которой мы пришли, что подлинное прощение человек при жизни получить не может!
В.: Меня тоже удивила эта мысль своей простотой: грех, от которого никак нельзя освободиться при жизни и который тебя гнетёт, тянет к земле, как земное притяжение, без которого нельзя удержаться на земле. Вот гордыня, например, отрывает тебя от земли, от родной почвы, от реальности и уносит в какие-то псевдодуховные дебри. А Анатолий постоянно пригибался к земле, ходил согнутый, валялся в своей кочегарке на угле.
А.: Он был показан согбенным в течение всего фильма.
В.: Его тело тянулось к земле, а дух освобождался через радостную частушку-молитву…
А.: Церковное пение строгое, серьёзное…
В.: Но, оказывается, и частушка-молитва освобождает дух человека не менее эффективно. Меня, конечно, удивило и то, что настоящая радость не вмещает в себя ничего, кроме радости, а это и есть проявление духовности.
Апофатическое определение арете-терапии
В беседе о духовности с Амиром Нагумановым мы с ним использовали приём под названием «апофатическое мышление», или попросту «апофатику». Апофатика – это производное от «апофатического богопознания»[15 - Впервые об апофатическом богопознании заговорил афинский мыслитель, христианский святой, первый епископ Афин и, по церковному преданию, ученик апостола Павла Дионисий Ареопагит.], превратившееся в особый стиль мышления и рассуждения. В апофатическом богопознании существует два способа размышления о Боге: катафатический и апофатический. Первый способ – это думать о Боге позитивно, вернее, «позитивистски», т. е. давать какие-то положительные определения, как будто на свете есть точное знание о том, что такое Бог, и важно к этому знанию приближаться шаг за шагом, придумывая «подобающими Ему предикатами», вроде «Всемогущий», «Благой», «Сущий»», Вездесущий», «Отец Небесный». Какое бы имя ни дали, ни присвоили Богу, Имя никогда не будет самим Богом, а только «энергией сущности Бога» (А. Ф. Лосев). На самом деле никто не может знать, что есть Бог. Нет такого знания вообще. Поэтому любые определения Бога будут ложными. Самое ложное определение Бога, на мой взгляд, это определение бога, которое даётся в 12-шаговой системе самопомощи Анонимных Алкоголиков: «Бог, как мы его понимаем». Как хочешь, так и понимай. Например, богом можно назвать коллектив выздоравливающих алкоголиков или неясные ощущения в теле в ответ на «правильные» или «неправильные» мысли. Наши классические алкоголики, наверное, приверженцы пантеизма, так и говорили: «Природа шепчет, возьми и выпей!»
Апофатическое богопознание отрицает любые определения, любые предикаты и любые положительные суждения о Боге. Оно всегда начинается с вопроса «Что Бог не есть?». Понятно, что сначала на любой вопрос обыденное человеческое мышление спешит найти ответ, положительный ответ в данном случае: Бог есть то-то и то-то. Этот и любой другой ответ необходимо осознанно, осмысленно, т. е. разобравшись, что не так, отбросить, отрицать, погрузить в апофатическую бездну. Как говорят святые мужи (Ареопагит и другие отцы церкви), апофатический метод познания Бога погружает ум верующего в «Божественный мрак», из которого таинственным образом начинает проявляться подлинный образ Бога, его Лик. Но в этот самый момент «богопознание» полностью прекращается, а на его замену приходит «богообщение».
Если применять апофатический метод к делам земным, например, к рассуждению о том, что такое «духовность», то последовательное отрицание «Что не есть духовность?» не погружает собеседников в «божественный мрак», а открывает перед ними, как выражался Алексей Федорович Лосев, «апофатическую бездну смысла» [6], в которой ум может нащупать Истину. Эта истина, конечно, никогда не будет абсолютной, а всегда только относительной, правильной лишь в некотором, совершенно определённом контексте.
