скачать книгу бесплатно
Помощница ведьмака. Книга 2. Путь Мрака
Анна Александровна Завгородняя
Работа ведьмака нелегка – помогать людям избавить этот мир от опасных монстров и злодеев. Но самый главный враг для него – это мы, ведьмы!Так думала я, пока не встретила его: врага, друга, напарника…Этот мужчина перевернул мое представление о добре и зле, показал, что не все то, что на первый взгляд кажется хорошим, таковым на самом деле и является. Но, самое главное, он затронул мою душу и разбудил чувства. Он научил меня любить, только забыл сказать о том, как опасна бывает сама любовь.
Анна Завгородняя
Помощница ведьмака. Книга 2. Путь Мрака
Глава 1
Зима раскинулась в своем снежном великолепии, надолго отрезав нас от дальнейших попыток отправиться в путь. Словно сами силы природы воспрепятствовали нам, восстали, засыпав дороги и леса такими непроходимыми сугробами, что лошади не могли проехать, а человек пройти. Каждый день обезумевший ветер стучал в окна дома, тарабанил мелкой крупой, будто сыпал сухой горох, и покров становился все толще и толще. Часто, сидя у окна и держа книгу в руках, я заставляла себя задуматься над тем, не сама ли судьба вмешалась в мои планы? Не кто-то ли свыше просто взял и перечеркнул их решительной сильной рукой? И понимала, что это только мои домыслы и не более.
На полу пошевелился Мрак. Повернув голову, увидела, что пес проснулся и, приподнявшись, смотрит на меня удивительным немигающим взглядом, словно что-то вопрошает. Несколько секунд мы просто глядели друг другу в глаза, а затем я первая отвела взор и снова уткнулась в книгу, на страницы которой падал яркий желтый свет свечи.
С того самого дня, когда мы встретились со стрыгой, прошло несколько дней. Раны Роланда долго не хотели заживать – когти ведьмы оказались наполнены ядом и мне пришлось побороться за восстановление регенерации ведьмака. Помню, как меняя повязки на его ране, думала о том, что едва все заживет, как я тотчас уеду. Одна.
Теперь, когда узнала одну маленькую тайну Роланда, мне действительно хотелось сбежать. Наверно, это было продиктовано трусостью и какой-то обидой.
Он не свободен, а значит, не может принадлежать мне. И пусть раньше никого из ведьм не останавливало наличие у понравившегося мужчины другой женщины, даже жены, я не могла перешагнуть через свои представления о любви и отношениях. Для меня Роланд стал недосягаем как те звезды, что светят для нас с черного небосклона, потому что я слишком серьезно относилась к нему и, наверное, в глубине души мечтала о большем. О том, о чем свойственно мечтать каждой молодой девушке, когда она влюблена.
Наш поцелуй был единственным, и я спрятала саму память о нем глубоко внутри себя, при этом все же осознавая, что люблю загадочного ведьмака, но позволить себе переступить через себя, свои представления о настоящих отношениях, не могла.
Мы больше не говорили о наших чувствах. Я молчала, а Роланд словно не решался обратиться ко мне, только следил пристальным взглядом, когда обрабатывала его рану. В такие мгновения взор мужчины был наполнен сожалением и мучительной болью. Мне казалось, что он и сам уже жалел о том, что решился поцеловать меня, да вот только сделанного не вернешь и былых отношений между нами уже не будет.
Сначала искренне думала, что подлечу ведьмака и уеду. Ранним утром, когда все еще будут спать, но не вышло. Помешали обильные снегопады, обрушившиеся на землю с опрокинутого неба. И вот теперь я сидела у окна, листая книгу о травах, и пыталась заставить себя читать и, главное, понимать то, что уже прочитано. Но ничего не получалось. Мысли то и дело убегали вскачь, а память отказывалась откладывать знания в несчастную голову, забитую совсем не теми мыслями.
Впрочем, главным было то, что ведьмак шел на поправку. Остальное неважно.
Когда в тишине скрипнула дверь, я вскинула голову и, повернувшись, увидела Роланда. Было уже далеко за полночь, и его бессонница меня несколько удивила. Мужчина приблизился и присел на другой конец лавки, оставив между нами свободное пространство. Но ему стоило только протянуть руку, и он смог бы коснуться меня. Смог бы, но не стал.
Я отвела взгляд, впилась в книгу, делая вид, что читаю. Роланд несколько минут сидел молча, глядя на меня, а затем заговорил:
– Я рад, что выпал этот снег, – его голос был наполнен покоем и умиротворением, словно мужчина решился признаться в чем-то очень важном.
Продолжая хранить молчание, перевернула страницу, словно пытаясь доказать и себе, и ему, что увлеченно читаю.
– Если хочешь, молчи, – продолжил Роланд, – я понимаю, что если бы не этот снег, ты скорее всего уехала бы после моего глупого признания в тот день.
Подняв глаза, посмотрела на ведьмака.
– Я хочу напомнить тебе о том, что мы договорились на год совместной работы, – он впился взором в мое лицо. – Мне казалось, ты не из тех, кто нарушает данное слово.
Тут он был прав. Если бы не этот снегопад, я бы уехала и после испытывала чувство стыда и вины. Непогода не позволила мне сделать ошибку. Может быть, кто-то станет смеяться, узнав о том, что у ведьмы есть честь. Моя тетка Зофия никогда не брезговала ложью. Обман был ее второй ипостасью, а я давно решила для себя, что буду другой. А вот недавно сама едва не поступила подло по отношению к ведьмаку. А ведь мне, если разобраться по чести, не в чем было его упрекнуть. Он никогда не давал мне повода думать, что влюблен в меня, всегда держал дистанцию между нами, так что винить во всем я могла только себя.
– Почему ты молчишь, Уля? – спросил Роланд, продолжая смотреть на меня.
Я повела плечами и закрыла книгу, положив ее на подоконник.
– Думаю о твоих словах, – ответила тихо.
– Скоро я займусь твоим обучением, – ведьмак откинулся спиной на подоконник. Мрак поднялся и перелег, устроившись у ног хозяина. – В магии я сейчас не так силен, как мне бы хотелось, – продолжал Роланд, – но кое-чему все же могу научить.
– Откуда у ведьмака магия? – я увидела, как Роланд устало закрыл глаза. Рана все еще давала о себе знать. Яд в когтях стрыги мешал быстрому заживлению, привычному для его тела.
Скользнув взглядом по напряженному лицу, поймала себя на мысли, что хочу прикоснуться к его щеке ладонью, хочу унять боль, и тут же одернула себя, мысленно отругав за подобную слабость.
– Если хочешь, я расскажу тебе всю правду, – проговорил Роланд. – Это не только моя история и я не должен был бы тебе все говорить, но понимаю, что иного выбора нет. – он резко открыл глаза и снова посмотрел на меня: – Я не хочу потерять тебя, Уля. А если ты узнаешь мою историю, то возможно сможешь принять и меня.
Прищурив глаза, осторожно кивнула, отметив как приподнялся Мрак. Псина, кажется, была немного против того, что намеревался сделать ее хозяин, но Роланд был настроен решительно.
Ветер за окном все завывал, а горошинки крупы продолжали стучать в стекло, настойчиво, неугомонно.
Сердце замерло в ожидании. Оно хотело узнать историю ведьмака, хотело дать мне шанс оправдать свою любовь, пойти за ней, и я произнесла:
– Расскажи мне все. Я хочу знать, – и призналась тихо, – мне надо знать.
Мрак резко вскочил на лапы и на секунду показалось, что он сейчас набросится на своего хозяина, но Роланд только поднял вверх руку и произнес какое-то слово на непонятном мне языке, после чего пес улегся на место, но при этом не переставал смотреть на нас каким-то обиженным и злым взглядом.
Кажется, он действительно был против того, чтобы ведьмак рассказал мне о себе.
Я же наоборот вся обратилась в слух.
Роланд прикрыл глаза, словно это могло помочь его памяти вернуть деяния ушедших дней, а затем, тяжело вздохнув, начал свой рассказ.
Несколько лет назад.
Княжество Северское. Замок рода князей Велке.
– Нет, ты только видел ее? Это же просто тихий ужас! – ударив хлыстом по голенищу сапога молодой князь Генрих Велке широким решительным шагом вышел из залы и, подгоняемый тихим смехом своего друга, направился к лестнице, ведущей вниз. Он легко сбежал по ступеням и буквально пролетел мимо слуги, раздраженно выхватив из рук последнего свой теплый плащ. Уже во дворе набросил его на плечи и огляделся, отыскивая взглядом конюха.
– Чего ты так разозлился? – следовавший за Генрихом юный князь Анджей наконец перестал смеяться и спустился следом за другом во двор. Завидев обоих господ, конюх подвел им оседланных жеребцов и с поклоном удалился прочь.
Генрих первым влетел в седло и оглянулся на Анджея. Тот забирался на коня неторопливо. Карие глаза насмешливо следили за князем Велке. В их глубине все еще таились искорки веселья.
Они были похожи, эти два молодых мужчины. Почти одного роста, темноволосые, кареглазые. Те, кто не знал их близко и видел впервые, мог бы предположить, что они родные братья, но это было совсем не так. Никакого родства, даже малейшего намека на то, что когда-либо корни рода Велке и рода Северин переплетались между собой, хотя родители обоих наследников и пытались найти хоть какую-то зацепку, чтобы оправдать подобную схожесть у своих детей.
Нет, конечно же, внешне мужчины отличались. Пан Генрих имел более крупные черты лица и казался более кряжистым. В отличие от него князь Северин казался утончённее, но при этом обладал немыслимой физической силой и, как и все его предки, имел силу магическую, намного сильнее той, которой владел его друг Велке.
Сегодня Генрих был не в духе. Ему представили ту, что должна будет стать его женой. Родители уже назначили день помолвки и наконец решили показать невесту ее будущему мужу.
То, что увидел Генрих, его раздосадовало и разозлило. И если на церемонии обручения он еще держался, пытаясь не скрежетать зубами и не метать молнии в окружающих ненавидящим взглядом, то сейчас дал волю вырвавшемуся раздражению. Он пришпорил скакуна и помчался через раскрытые ворота мимо кареты, которая привезла в замок его наречённую. Анджей только широко улыбнулся и понесся следом за другом, понимая, что вскоре гнев Генриха поутихнет и ему понадобится друг, чтобы высказать всю ту обиду, скопившуюся в Велке на своих родителей.
Дорога миновала парк и дальше вела мимо голых полей, с которых крестьяне уже давно собрали пшеницу. Теперь они стояли пустые, присыпанные сухими колосьями, оставшимися после сбора. А впереди темнел лес, раскинувшийся до самого горизонта.
Князь Северин нагнал Генриха у моста, переброшенного через тонкую ленту реки, что, серебрясь и звеня потоками-колокольчиками, протекала в низине. К тому времени, когда Анджей поравнялся с другом, тот пустил своего жеребца шагом и теперь покачивался в такт движениям лошади, положив крепкие руки на луку седла.
– Я не понимаю, с чего ты так разозлился, – осторожно произнес Анджей и посмотрел на друга. Велке продолжал хмуриться.
– Ты не можешь понять моих чувств, – ответил Генрих с раздражением. – Твоя невеста одного с тобой возраста, а я своей на помолвку помимо колечка подарил куклу! Куклу, понимаешь! – зло выплюнул молодой князь.
Анджей с трудом сдержал смех, лишь карие глаза засветились весельем.
– Я не хочу тебя расстраивать, но твоя невеста подрастет и тогда, возможно, ты изменишь свое мнение, – попытался он подбодрить друга, – а пока наслаждайся свободой. У тебя есть еще лет десять, так что…
– Ты же ее видел, – отмахнулся Генрих, – мелкая толстуха, похожая на жабу и вряд ли она сильно похорошеет к восемнадцати годам.
– Не скажи! – качнул головой его спутник. – Мне она показалась милой и даже более чем. Одни глаза на пол лица… А полнота сойдет. Многие девочки в ее возрасте такие же пышки, а потом глаз не оторвать, какие становятся стройные и худенькие.
– Не с моим счастьем, – пробурчал Велке.
– Зато подумай о том, какую пользу принесет ваш брак роду Велке, – продолжал убеждать друга в необходимости этого брака Анджей. – Она же последняя дочь князя Биллевича, а князь ведет свой род от королевской семьи.
– Ага! – кивнул пан Велке. – Почти уговорил!
Анджей рассмеялся.
– Ладно, ну ее, эту девчонку, ты мне лучше расскажи, как идут приготовления к твоей свадьбе? – Генрих посмотрел на друга. Тот сделал серьезное лицо, поспешив ответить:
– Будь на то моя воля, я бы лет до тридцати не женился, но ты знаешь моего отца, – молодой мужчина вздохнул, – ему не терпится обласкать тех, кого еще недавно наказал огнем и мечом.
– Во всей этой истории крайним остался ты, – поддакнул Генрих.
– Почему крайним? – удивился Северин. – Моя невеста хороша и богата. В чем печаль? Ну не люблю я ее, так отец тоже не любил мать до того, как они поженились. А после зажили душа в душу, да так живут и по сей день.
Князь Велке пожал плечами.
– Лично я думаю так же, как и мой отец, – заявил он, – вам стоило не родниться с Гижицкими, а искоренить их род.
Северин вскинул брови.
– Да что может сделать одна девчонка да ее больная мать против моего отца и его войска? Они и так отрезаны от всего мира в своем доме…
Генрих остановил коня и пристально поглядел в лицо другу.
– Разве ты не знаешь, что Гижицкие сторонники черной магии, а невеста твоя и ее мамаша первосортные ведьмы?
Анджей прыснул со смеху.
– Я так могу сказать почти про всех своих знакомых панночек.
– Зря смеешься! Я дело говорю! – произнес тихо Генрих и толкнул коня в бока пятками. Жеребец прибавил ходу, сорвавшись с места. Северин помчался следом, подгоняя своего скакуна, и вот уже два друга неслись во весь опор по пыльной дороге, оставляя за собой клубы серой пыли, что гонимая ветром оседала на полях.
Гостей провожали всем домом. Старый князь Велке и его жена спустились к карете. Маленькая княжна Биллевич забралась в салон, в то время как ее родители остались снаружи. Они еще некоторое время стояли, обмениваясь любезностями, пока маленькая дочь Биллевичей играла новой куклой, подаренной ей сегодня на помолвке женихом. Золотое колечко – еще один подарок наследника рода Велке – висело на ее шее продетое в золотую цепочку, но девочку больше интересовала кукла, и она то и дело трогала вьющиеся кудряшки на фарфоровой голове, прикрытой модной шляпкой.
– Нам право, так неловко, – произнесла княгиня Велке, – Генрих обычно не так непочтителен, – она покосилась на мужа, словно умоляя его о поддержке, но тот только улыбался, не находя нужных слов, чтобы оправдать поведение своего наследника.
– Мы понимаем! – произнес князь Биллевич. – Он еще слишком молод и, конечно же, пока не воспринимает свою невесту как должно.
– Поглядим, что будет, когда она подрастет, – с тихим смехом пошутил старший Велке и покосился на мать девочки, – если она будет обладать хотя бы частицей вашей красоты, пани Клаудиа, то мой сын будет сражен и будет вспоминать свое поведение со стыдом.
Княгиня Биллевич покраснела, принимая комплимент.
– Непременно ждем вас на ужин на этой неделе, – поспешила произнести Лидия Велке, но княгиня Биллевич покачала головой и покосилась на мужа.
– Мне жаль, – сказала она, – мы бы с удовольствием, но завтра отправляемся к Ришарду в столицу.
Князья Велке переглянулись. Княгиня Клаудиа спокойно называла короля по имени, что было вполне объяснимо. Род Биллевичей и правящий королевский род Сапеги находились не только в близком кровном родстве, но еще и дружили семьями. Томаш Велке подозревал, что будь у Ришарда Сапеги сын вместо дочери, сейчас именно он обручился бы с маленькой княжной. Но судьба решила иначе, одарив два рода дочерями.
Попрощавшись, Клаудиа и князь Биллевич забрались в карету к дочери. Девочка помахала рукой чете Велке и улыбнулась, сверкая глазами, вполне довольная приемом и подарком, куклой, что сейчас лежала на ее коленях.
– До встречи! – кивнул будущему родственнику Биллевич и приказал кучеру трогать. Стража, сопровождавшая экипаж, обступила его с обеих сторон, взяв в кольцо. Четверо верховых впереди, четверо сзади и один на облучке с кучером.
Покачиваясь, экипаж выехал за ворота и покатил по сухой дороге, по которой еще совсем недавно проехали молодые княжичи.
Проводив взглядом карету, князь Велке потянулся к жене.
– Пойдемте в дом, дорогая, – произнес он, и Лидия с улыбкой приняла его руку.
– Генрих сегодня едва все не испортил, – сказал пан Томаш, когда слуги поспешили вперед княжеской четы, чтобы открыть перед ними двери. Лидия кивнула им и отпустила одним взмахом ухоженной руки, а затем проследовала за мужем в маленькую уютную гостиную, где стояли диван и рояль. В этой комнате княгиня любила проводить свое свободное время, предаваясь музицированию. Но сейчас супруги присели и подождали, пока слуга разожжет огонь в камине, а затем оставит их наедине.
Несколько минут они оба молчали, слушая тишину, затем князь Томаш заговорил.
– Интересно, куда отправился Генрих после обручения? – он откинулся на спинку дивана и ослабив на шее узел шелкового платка, покосился на жену.
– Они уехали вместе с Анджеем, – ответила Лидия.
– Значит, завалятся напару в какой-то кабачок и будут девок тискать до утра, а после Генрих заявится домой навеселе, – пробурчал Велке. Его жена только улыбнулась.
– Наш сын знает меру в вине, а девушки… – она покраснела, – ты и сам не раз говорил Генриху, что опыт для мужчины важен.
– Говорил! – кивнул, соглашаясь князь. – Только он понял это слишком превратно!
Княгиня мягко улыбнулась.
– Генриху уже почти восемнадцать, – заметила она, – он вполне осознает то, что делает. Мы должны больше доверять нашему сыну.
– Хотелось бы, – Томаш потянулся за колокольчиком, решив выпить вина. – Только после его поведения сегодня, я опасался, что Биллевичи откажутся от этого союза. Нам более выгодно породниться с ними, чем им. Жаль, только Генрих этого пока не понимает!
– Я думаю, он поймет, – успокоила мужа княгиня. – Да и время у нас еще есть. Княжна Биллевич еще так мала!
– Поживем – увидим, – изрек князь и в тот же миг скрипнувшая дверь пропустила в гостиную слугу, и князь Томаш подозвал его к себе, велев принести из подвалов самого лучшего вина, а после повернулся к Лидии и добавил, – у нас есть повод.
Княгиня Велке улыбнулась и кивнула, соглашаясь с мужем.
– Анджей! Как ты это делаешь? – девицы захлопали в ладони, глядя, как буквально из воздуха молодой князь Северин создает розу. Сперва появился маленький росток. Анджей держал его на раскрытой ладони так, чтобы всем девушкам, что столпились за его спиной, было видно, как росток начинает расти. Вот он вытягивается вверх, затем появляется головка бутона и скрученные листья. Цветок продолжает увеличиваться прямо на глазах у восхищенных панночек, а затем раскрывает жгуты зелени и распускает лепестки бутона, превратившись в прекрасную алую розу, усыпанную острыми шипами.
– Ах! Какая прелесть!
– Непостижимо!
