скачать книгу бесплатно
– Вот и отлично. Всё будет хорошо, Дави. Выкарабкаемся. Я видел, ты говорил с ними?
– Да, – подтвердил эльф. – Их язык странный. Похоже, это смесь общего и какого-то древнего диалекта. Но в целом я их понимаю.
– Тогда, сделай милость, сходи спроси, долго ли нам ещё блуждать по этим проклятым пропитанным гнилью дебрям.
Поэт кивнул и заспешил к голове колонны. Но не успел он сделать и десятка шагов, как черный купол безобразных ветвей расступился и открыл перед нами широкую вытянутую вдаль лощину, залитую тусклым молочным сиянием, постепенно меркнущего перед скорым восходом лунного света.
– Кажется, пришли! – радостно воскликнул тил, заспешив к командиру отряда наверняка с очередной кучей всевозможных расспросов.
Я остановился и тяжело вздохнул. Только сейчас я ощутил, что тревожные мысли, не позволяющие на протяжении всего пути заметить ни течения времени, ни смертельной усталости, отступили, впуская в разум покой оправданных надежд – успели.
Послышались негромкие приказы, отряд разделился на несколько частей и спешно разбрелся в разные стороны. Один из воинов опрометью помчался к шатру, расположенному на противоположном крае просторного оврага. Я бережно опустил бесчувственного бородача возле тропы и уселся рядом, дав отдых налитым раскаленным железом ногам и выгибая одеревеневшую спину. Тамиор прерывисто и часто дышал. По его широкому лбу стекали ручейки холодного пота, губы тревожно шевелись, беспорядочно бормоча что-то невнятное.
– Потерпи, здоровяк, скоро всё наладится, – шепнул я, осматривая место, в которое нас занесла взбалмошная судьба искателей приключений.
Скромная деревня, насчитывающая около трёх десятков хибар, включая и самую крупную постройку, что по обыкновению, должно быть, принадлежала здешнему вождю или старосте, располагалась прямо на воде. А стало быть, и дорога, по которой мы следовали, резко обрывалась при входе в лощину, утопая в паутине узеньких мостков, натянутых поверх болотной глади, раскинувшейся мутно-зелёным озером окрест. Маленькие лачуги, скорее напоминающие шалаши, устроенные на длинных деревянных площадках, полукруглыми рядами обозначали границы селения, а его середину разбивала широкая каменистая гряда, наверняка исполняющая роль главной улицы. Сами же несущие террасы зиждились на толстых сваях, уходивших глубоко в ил.
Короткие, вылепленные, будто из глины, овальные стены незамысловатых жилищ вздымались к небу треугольными навесами из сухих прутьев. В нескольких домах мерцали всполохи приглушенного света, просачиваясь наружу сквозь щели и пустоту дверей, а через отверстия крыш тянулись плотные струйки дыма. Там же, где по-прежнему господствовала топь, под шеренгами переправ, виднелись очертания трёх челнов, увязающих в ряске и прикрепленных к самодельным кнехтам. Я с удивлением отметил тишину этого странного, незнакомого места. Гнетущие и пугающие стоны Шепчущего прибежища не проникали сюда, точно обходя стороной маленький, но уютный островок жизни.
Спустя некоторое время вернулся запыхавшийся охотник. Обменявшись с ним парой коротких фраз, командир чужаков, в сопровождении Давинти, направился ко мне.
– Вождь ждать. Друг, – незнакомец указал рукой на Тамиора, – юкар, юкар. Торопиться.
– Он хочет сказать, что… – участливо начал поэт.
– Да, понял, – буркнул я, вновь поднимая бородача и направляясь вслед за провожатым.
Мы заспешили по пустынным помостам. Дом вождя находился на возвышении, в самой удалённой части деревни и издалека выглядел, как большое желтое светящееся блюдце, накрытое несуразной соломенной шапкой. У входного проёма нас уже ждал сухопарый седоволосый старик с землистым цветом кожи и неуловимыми чертами морщинистого лица. Одетый в просторный балахон, завидев нас, он низко поклонился и отошёл в сторону, освобождая проход.
Внутреннее пространство лучилось манящим теплом очага, расположенного прямо по центру обширной хибары. Вдоль стен разместились несколько нехитрых скамей. Возле каменных краёв кострища стояли разнообразные чашки, склянки и пузырьки. Кое-где пол покрывался лежанками из сухих листьев и веток, а с правой стороны высился ряд перегородок, стянутых кусками серой материи. Старик указал на одну из кроватей и я, не дожидаясь лишних разъяснений, уложил на неё рыцаря, поспешно отступив прочь.
– Я Тэхтат, – низким глубоким голосом проговорил старец, подойдя к бредящему Тамиору и осматривая его набухшие ссадины. – Я вождь этого племени. Мы постараемся помочь вашему другу. Но должен предупредить, от яда санатры – существа, которое вы, разумные, зовёте хидной – погибло немало наших ловцов. Этот человек силён, его дух древнее ваших городов, но любое промедление сейчас означает непозволительную роскошь.
Вождь окинул меня холодным взглядом и поманил пятерней.
– Броктар, подойди, – скомандовал он. – Нужно избавить вашего подопечного от лишней брони. Тело не справится, если оставить его в этой железной одежде.
Я кивнул и принялся ослаблять многочисленные ремешки и застежки, удерживающие латный панцирь.
– Нэката! – позвал старик.
С противоположной стороны жилища донеслось легкое шуршание и, откинув полу тряпичной двери одной из импровизированных комнат, в общий зал выскочила худенькая длинноволосая девчушка. Явно не ожидая увидеть чужаков, она сперва растерянно остановилась, но затем, с интересом всматриваясь в лица незнакомцев, подошла ближе и замерла в шаге от рифмача.
Ребёнок пристально, с любопытством вглядывался в тила. Не понимая, как себя вести, длиннохий потупился в пол и неловко сложил руки за спиной. Внимательно наблюдая за гостем, кроха проделала те же самые движения, точь-в-точь повторяя манеру и ужимки. Вдруг лицо девочки смазалось, кожа, словно тягучая маска, стала двигаться, меняя чёткость контуров и принимая какой-то иной облик. Через мгновение перед опешившим поэтом стояла уменьшенная в два раза точная копия его самого. Давинти испуганно вскрикнул и попятился. Будто зеркальное отражение, перевоплотившаяся малявка тоже сделала пару шажков назад и тоненько пискнула, как бы передразнивая эльфа, а затем звонко рассмеялась.
– Нэката! – строго прикрикнул на шалунью вождь. – Не время для игр. Набери чистой воды и принеси мою сумку с травами. Да поторопись, негодница.
Девочка виновато вздрогнула, лицо тут же приобрело прежние черты и она, насупившись, стрелой вылетела из хижины. Но вскоре вернулась, удерживая в руках массивный, наполненный до краёв сосуд.
– Не бойтесь, – пояснил старец, обращаясь к эльфу. – Мы – инфери. Способность менять внешность заключена в природе нашего народа, а дети делают это с лёгкостью и всегда невпопад.
– Инфери? – переспросил я.
– Да, – подтвердил вождь. – Разумные расы называют нас дикарями. Но мы не враги. Однако знакомиться будем утром. Сейчас же мне нужно приготовить противоядие для вашего друга и постараться сделать всё, чтобы вы сами могли убедиться в правоте моих слов.
Тэхтат подошёл к очагу и раздул огонь, поочередно доставая из котомки пучки засушенных кореньев и стеблей.
– Энэкт покажет, где вы сможете переночевать. Тэла ратак хор котол, – проговорил вождь, обращаясь к уже знакомому нам воину.
– Котёл? – всполошился Давинти. – Нет-нет! Вы, кажется, сказали, что мы не враги. Я не планировал угодить ни в какой котёл и уж тем более не мечтаю быть съеденным.
– Успокойся, тил. Никто не собирается вас есть. «Котол» на нашем наречии означает свободный дом, дом для гостей, – сухо рассмеялся старец. – А теперь ступайте. Мы потратили слишком много времени на объяснения того, что сейчас наименее важно.
Энект, по-прежнему с головы до ног закутанный в чёрную материю, махнул рукой, призывая следовать за ним, и скрылся во мраке прохода.
По пути к гостевой лачуге я обратил внимание на крупное капище, которое сделалось заметным только теперь, с высоты террасы дома вождя – низкая, но огромная в ширину жаровня занимала центр деревни. Внутри почти плоской металлической чаши теплились угли, а деревянная платформа, расходившаяся дорожками во все стороны, была заставлена самодельными фигурками и тарелками с пищей.
– Похоже на какой-то жертвенник, – шепнул Давинти.
– Алтарь, – подтвердил наш провожатый. – Тибора.
При этих словах, инфери остановился, повернулся к чаше и, коротко склонившись перед святилищем, поспешно скрылся в крохотном переулке. Пройдя ещё несколько десятков шагов, Энект замедлился, дожидаясь нас.
– Тут. Спать, – указал он на небольшую хибарку…
Последние события оказались крайне выматывающими. Тело просило отдыха, а разум жаждал хоть небольшой передышки. И всё же я так и не смог сомкнуть глаз, вновь и вновь перебирая в памяти эпизоды прошедших дней под заливистый храп и невнятное сонное бормотание не меньше выбившегося из сил рифмоплета.
***
Наконец дождавшись рассвета, я растолкал длинноухого засоню, велев ему отыскать меня позже в доме вождя, а сам направился проведать болезного побратима. За порогом всё ещё властвовала колючая прохлада, кое-где над крышами лачуг клубилась жидкая дымка ночных сумерек, однако, деревня уже вовсю кипела обыденной жизнью. Длинные тесные сходни, заменявшие дороги и улицы, полнились гамом и беготнёй. Облаченные в одинаково старое бесцветное обветшалое тряпьё, местные проводили утро каждый за своим делом. Трое мужчин, резко переговариваясь, тащили повозку, набитую сверх краёв какими-то лохмотьями, с одной стороны поселения на другую. Кто-то ловил рыбу, покачиваясь в крохотном челне. Поодаль несколько женщин стирали одежду. С криками и улюлюканьем тут и там носилась ребятня.
Сориентировавшись, я выбрал направление и было двинулся дальше, как впереди возникла целая гурьба мальцов. Малыши с интересом и опаской разглядывали пришлого, словно диковинное страшилище, и о чем-то перешептывались. Затем разом крутанулись на месте, так чтобы я мог видеть только их спины, и спустя несколько мгновений один за другим стали поворачиваться обратно. Вскоре передо мной, широко улыбаясь и демонстрируя острые зубки, толпилось семеро крохотных броктаров, как две капли воды повторяющих мою внешность. Зрелище было непривычным и немного жутковатым. Я оторопело сделал шаг назад. Раздался звонкий ребяческий смех, и маленькие проказники разбежались кто-куда. Переведя дух, я продолжил путь.
***
– Дедушка! Здесь чужак, – окликнула вождя вчерашняя девчушка.
– А, пришлый, – с довольной морщинистой гримасой приветствовал меня Тэхтат. – Проходи. Ты, верно, явился справиться о своём спутнике?
Выпрямившись, старейшина затопал ко мне, протягивая глиняную кружку с прозрачной жидкостью.
– Пей. Это вода.
Он жестом проводил меня к ложу, на котором, плотно сомкнув подрагивающие веки, лежал Тамиор. Раны рыцаря приобрели розовый оттенок и здорово затянулись за прошедшую ночь.
– Нам удалось побороть яд.
Старец посторонился, подпуская меня ближе, а добродушная улыбка украсила его смуглое лицо.
– Сильный человек. Он справится. Но ему всё равно потребуется несколько дней. Мы не колдуны и не имеем знаний ускорить выздоровление. К тому же ничто не лечит лучше, чем долгий крепкий сон. А пока будьте нашими гостями столько времени, сколько потребуется. Как я и говорил прежде – мы не враги, – вождь успокаивающе положил руку на моё плечо. – И если так, то прошу тебя, броктар, присядь со мной возле очага. Продолжим наше знакомство.
Я расположился возле кострища и протянул к огню озябшие от непривычной сырости руки.
– Твоё имя, чужеземец? – вождь опустился рядом и с прищуром уставился на собеседника.
– Варанта, – представился я. – Нашего длинноухого зовут Давинти, а бородатый воин, – я кивнул в сторону спящего рыцаря, – это – Тамиор.
– Необычная подобралась кодла, – хмыкнул старейшина. – Во времена моего юношества недоверие между людьми и тилами всё ещё очерняло умы как первых, так и вторых. Броктары же следовали лишь убеждениям рода, предпочитая оставаться восвояси и укреплять границы собственных городов на случай очередной войны. Однако же мир меняется быстро.
Тэхтат подозвал притихшую и с любопытством вслушивающуюся в разговоры взрослых девочку к себе.
– Нэката, принеси нам немного пищи, гость наверняка голоден.
Та кивнула и юркнула за занавеску. Не прошло и пары минут, как она появилась с деревянным блюдом в руках, одна половина которого была занята зеленью и толстыми белыми клубнями неизвестных кореньев, а на второй размещались две крепко зажаренные тушки болотных крыс. Еда выглядела не слишком привычно, но источала густой аппетитный аромат, тогда как над тарелкой поднимался тёплый пар белого цвета.
– Я стар, чужеземец, – продолжил вождь, приглашая жестом к поданному угощению. – За этими сутулыми плечами не одна сотня лет. Для некоторых «время» –неумолимый палач, для меня же оно явилось наставником, что не только с каждым рассветом даровал новые ценные уроки, но и шаг за шагом вёл мою мятежную душу к корням, к устью рода. Долгий путь научил меня изобличать тех, кто жаждет власти и богатства, а также иных отчаявшихся, заблудших, невидящих цели и оттого более не различающих границ между деяниями и смыслом своих поступков. В тебе мало как от вторых, так и от первых.
Наморщив лоб, вновь посмотрел мне прямо в глаза. Его пронизывающий взгляд излучал спокойствие и необъяснимую силу.
– Мне известно, что наша земля нашла отражение в бесчисленных историях. Многие искатели оставили здесь жизни, а некоторые и тем хуже, подарили болотам рассудок в поисках эфемерных богатств. У вас же иная забота, – протянул он. – Что же привело тебя и твоих друзей в наш дом?
– Мы вовсе не стремились попасть сюда, – сухо ответил я и, поддавшись велению голода, потянулся к мясистой тушке, покрытой золотистой блестящей корочкой. – Наш отряд направлялся из Пепельного хвоста в Кинарт. Пищи оставалось мало, и дорога через Шепчущее прибежище казалась нам единственным кратчайшим маршрутом.
– Вы пересекли дикие земли в невредимости? – Тэхтат цокнул языком и одобрительно покачал головой. – Избежать смерти там, где её в избытке… Х-м-м… Для одного везения это непосильная задача. Изгнанники из нашего племени отправляются искать своё последнее испытание именно в Пепельном хвосте. Никто из них ещё ни разу не возвращался. А значит, передо мной либо могучие воители, либо боги, которым вы поклоняетесь, сообща присматривают за вами.
– Хочется верить, что и то, и другое, – хмыкнул я. – Нашей изначальной целью был Камневорот…
– Прошу тебя, Варанта, не продолжай, – внезапно прервал меня вождь, подняв кверху ладонь, изрытую глубокими бороздами. – О некоторых вещах лучше не иметь знаний. Порой важно только то, что происходит в данный момент. Мне достаточно понимать, что ваши намерения лежат за пределами наших границ.
Старик задумчиво притих и уставился в огонь, изредка шевеля губами, точно нашептывая обрывки мыслей. Некоторое время мы сидели в безмолвии, направив всё внимание на поглощение пищи. Я был немало удивлён, что Тэхтат не задал ни единого существенного вопроса, а довольствовался лишь собственными рассуждениями. Однако меня не покидало чувство, что вождь и без лишних разговоров видит нас насквозь и читает сродни открытой книге.
Насытившись, я запил наскоро проглоченное мясо, выдавшееся на удивление весьма вкусным, добрым глотком воды. Питьё немного отдавало тиной и болотными мхами, но в целом оказалось пригодно.
– Вождь? – разбавил молчание мой приглушенный голос. – Могу я спросить тебя?
– Спрашивай, – безразлично бросил в ответ старик, отвлекаясь от раздумий.
– Кто вы? Я прежде не встречал существ, способных вот так, в считанные мгновения менять внешность. Я прочёл много трудов о множестве различных обитателей Тилрадана, но в этих книгах о полуразумных народах сказано крайне мало. Коротенько о гоблинах, хотя этих пройдох, пожалуй, встречал каждый. Ещё меньше о троллях и диккарах. Редкие отрывки о зари – потомках драконов. И попросту ничего о таких, как вы. А ещё меня удивляет, что ты, вождь, свободно излагаешь на общем наречии, в то время как твой народ с трудом подбирает слова, дабы изъясниться, просто указывая чужаку дорогу.
Тэхтат сменил позу, уселся поудобнее и по-отечески улыбнулся.
– Ученный броктар – это для меня что-то новое, – хихикнул он. – Прошу, не принимай слова за обиду. Мы инфери. Для вас, разумных, мы дикари, хотя наши корни уходят в твердь эпох гораздо глубже, чем основа зарождения самих тилов. И всё же мы всегда были и навсегда останемся только лишь дикими насельниками непригодных для жизни прочих земель. Вечно гонимые и вместе с тем желанные союзники смутного времени.
– Но почему? Я не считаю вас дикарями. Мы ничего не знаем о инфери. Как мы можем судить?
– Отрадно, что молодая кровь старого мира думает иначе, чем его пращуры, – поддержал старик. – Однако прежде всё было по-другому. В пору Войны Семи инфери и прочие старшие расы не брались в расчёт при переделе владений. Разумные, играющие в свои кровопролитные игры, не желали соседствовать с малочисленными племенами, чьи устои и традиции разительно отличались от задуманного ими порядка. Тогда большая часть нашего народа была расколота, растаскана во служение зарождающимся грозным государствам, а затем уничтожена во имя чужой славы. Тех же, кто выжил, отвергли, как пережиток минувшего, от которого следует избавиться. А затем согнали с насиженных мест в непроходимые топи, ставшие позже Шепчущим прибежищем. Некоторые из нас, не желая подобной судьбы, отправились искать лучшей жизни в Рундар, но оказалось, что в чужих землях их также не ждали. Тамошние владыки по-прежнему видели в нас лишь инструмент, умение принимать любой облик – непрошеный дар богов. Возможно, именно благодаря ему инфери не были истреблены полностью. Впрочем, для каждого беглеца обнаруживался только один итог – прозябание в качестве соглядатаев, наёмных убийц, а то и вовсе неминуемая гибель.
Тэхтат развел ладонями, а его лицо посерело и подёрнулось стародавней тревогой.
Многие покидают племя по сей день. И это их право. Когда-то в рядах первых пилигримов шествовал и я сам. Несколько столетий я преданно служил многим правителям. Именно оттуда берут начало мои скромные знания общего вместе с ещё несколькими языками, на которых, скорее всего, уже никто не говорит, – хмыкнул вождь. – Но так или иначе, к началу своего заката я вернулся в Зарию. С тех пор стараюсь делать всё, чтобы мой народ жил собственными устоями, а не нуждами сильных мира. Мы построили дом на костях предков, и духи благодарны нам за то, что мы чтим их память непрерывным присутствием. Многое было потеряно, но ещё больше приобретено. Невзгоды не озлобили нас. Мы усердно трудимся, славим богов и принимаем лишь деяния… Как это называется у разумных? – «по совести». Инфери верят, что любые поступки имеют равноценное отражение. Иначе не стали бы помогать ни вам, ни прочим, кто оказывался здесь прежде. Пожалуй, так… Я ответил на твои вопросы, чужеземец Варанта?
– Более чем, – проговорил я. – Спасибо за искренность.
– Да чего уж там? Закон одинаков для всех, – рассмеялся вождь. – Отдай то, что хочешь получить взамен, а боги позаботятся о награде.
– Только одного я не могу понять, – продолжил я, – как твои воины оказались в нужное время в нужном месте. Ведь без вашей помощи мы были обречены. Вы нас выслеживали? Но если так, то зачем?
– Всё крутится только вокруг тебя, верно? – старец расхохотался ещё пуще. – Не стоит тратить лесть, юный броктар, ни на себя, ни на мой народ. Мы шли не по вашим следам.
– Неужели вы охотились на…
– Верно, верно. На санатру. Ну, или хидну. И я поясню почему, – добавил Тэхтат. – Мы видим жизнь в череде испытаний. Лишь страх заставляет биться сердце настоящего воина. Для молодых послушников Энекта тот поход служил чем-то вроде посвящения. Вы просто оказались рядом. Это древний обычай, Варанта. Каждый инфери обязан преодолеть собственный трудный путь. Порой Тибора посылает нам суровые тяготы. Так случилось и на сей раз.
– Тибора? – воскликнул я, уставившись на старца. – Ты говоришь об Астральном Страже? Об Истоке?
– Твоя осведомлённость всё больше поражает, юный броктар, – поднял вождь гордую гримасу. – Да, я говорю о великом Истоке, покровителе рода инфери и всех полуразумных с начала времён.
– Тогда нам нужно обсудить кое-что ещё. Придется дать место и нашей истории, уважаемый Тэхтат.
Эти слова стали началом короткого, но объемлющего рассказа. Опустив житейские мелочи, я поведал вождю об истинных целях нашего путешествия. И пока я не смолк, старейшина внимательно и с интересом вслушивался в каждую деталь повествования. При этом его лоб порой покрывался скопом напряжённых морщин, а иногда сухие губы расплывались в неподдельной улыбке.
– Тяжёлая ноша ищет крепких плеч, – подметил он, дослушав до конца и выждав короткую паузу. – Твои плечи достаточно крепки, броктар?
– Не знаю, – выдохнул я. – Мы даже не уверены, что идол существует, и уж тем более не ведаем, где его искать.
– Существует, – подбодрил Тэхтат, – но вопрос в том, хочет ли он быть найденным и согласен ли мир на то, чтобы идол нашли.
Старый инфери помедлил снова.
– Тибора – есть воплощение хаоса, – добавил он. – Среди разумных, тех, кто ещё хранит память о первых богах, он слывет повелителем смут, жестоким разорителем и захватчиком душ. Но Вечный Источник не всегда был таковым. Когда-то он представлялся неотъемлемой оборотной стороной всего сущего и полнился собственными светом и тьмой, что также были подчинены мудрым и равновесным устоям. Долгие тысячелетия мир рос и набирался сил под бдительным присмотром Верховных праотцов во главе с Хотурой, воспитываясь по образу и подобию постулатов порядка как единственно возможного обстоятельства для рождения мыслящих существ. Тогда Тибора и его хаос привносили свою благую и так необходимую лепту в построение молодого Тилрадана. Однако избавившись от оков ученичества, наш прародитель обрел мощь равную прочим первым богам и возжелал единолично обладать плодом общего труда, поправ власть Старших. Так появились алчность, зависть и злоба, так переродился Тибора, и так принято считать. Впрочем, я полагаю, у случившегося есть и более глубинные причины. Но ты спрашивал об идоле. А потому знай, что идолы Астральных Стражей не просто древние реликвии, чьей сути коснулась сила предтечей. Это части их воплощений, крупицы сознания и воли Истоков, хранимые в недрах нашей земли. Ты понимаешь, Варанта?
– Не очень, – теряя терпение, отозвался я. – Прости, вождь, но на протяжении всего пути я слышу похожие речи. Ты говоришь загадками, смысл которых не досказываешь. Я осознаю, что в отсутствии тьмы свет не различим, а без хаоса невозможно постичь порядок. Подобные истины непреложны, но что они означают для нас?
– Всё то же, что и прежде, броктар. Всё то же, – будто не обращая внимания на мою взволнованность, продолжил вождь дружелюбным тоном. – Борьба Истоков не выдумка. Старшие боги ведут свою игру, игру, на кону которой зиждутся опоры самой действительности. Мой народ верит в это, но не желает принимать сторон. В хаосе, что бурлит в природе всех полуразумных, достаточно порядка, а порядок имеет свой предел. Так было и так будет всегда, если высокомерие Истоков однажды не пошатнёт равновесие яви. Иначе…
Хриплый кашель прервал повествование. Старик протянулся к кувшину и наполнил чашки водой. Затем сделал спешный глоток дабы смочить пересохшее горло, но, придя в себя, некоторое время ещё сохранял молчание будто в миг утратил нить сказанного.
– Мы свободные инфери, Варанта, – со вздохом заговорил он. – Это означает, что моё племя одним из первых, пожелало высвободиться из-под могущества тёмного отражения Тиборы, сохранив верность лишь его прежним, неиспорченным проявлениям. По сей день всё наше существование преданно делам, память о коих ещё теплится в сознании великого прародителя. Однако… Отказавшись от тьмы, мы не разучились её чувствовать. И я скажу тебе, чужеземец, сквозь благие намерения вашего пути сочится слишком густая чернота. Ещё немного и сойти с этой дороги вам не удастся.
– Мы и не станем! Я и мои соратники дали обещание и сдержим его. Сделаем всё возможное, чтобы спасти юного Таланара и не дать ход новой войне.
– Может и так. Только я за свою долгую жизнь ни разу не слышал, чтобы кому-то удавалось вырвать добычу из цепких лап смерти, не заплатив непомерной цены взамен, –покачал головой Тэхтат. – Ничто не способно вернуть к жизни умершего. Воскрешение – невыполнимая задача даже для такого сильного оружия, как идол. А то, что описываешь ты – не что иное, как гибель молодого наследника Миндонара. Хочешь, сомневайся в моих словах, пришлый, но я сужу о том, что знаю твёрдо. Умертвия и те не живут в полной мере, а являют собой лишь тень, пустую гниющую оболочку без души. Что уж говорить о несчастном, которого уже обнимают корни Небытия?
– Мы всё же попробуем, – рубанул я в ответ и поднялся на ноги. – Так ты поможешь нам? Ты знаешь, где искать идол?
– Сожалею, друг, – с грустью произнёс старец. – С тех пор, как мой народ отверг часть сущности Тиборы, наша крепкая связь с реликвией, принадлежащей Истоку хаоса, прервалась. Я не могу направить вас.
– Хорошо… Достаточно того, что вы уже сделали. Я бесконечно благодарен тебе и смелости твоих воинов, вождь, за то, что мой товарищ до сих пор дышит и за то, что принимаете чужаков как почётных гостей.
