Носферату

скачать книгу бесплатно


Я увидел, как пал в ее глазах. Да, романтического героя из меня не вышло, придется переквалифицироваться в управдомы.

– Боюсь, что где получает, там ее уже нет, – язвительно ответила девушка и указала глазами на дверь, – курьерша из четвертого отделения входит, а это значит, что предыдущий курьер уже покинул здание.

Я разочарованно обернулся и увидел, как мимо меня быстрым шагом прошла невысокая блондинка в сиреневом платье. Я не успел разглядеть ее лица, но светлые волосы и цвет платья прозвучали как сигнал к атаке. Я был почти уверен, что курьер четвертого отделения похожа на Еву Райс.

Я почувствовал, как моей ладони коснулся синий хвост птицы удачи, оставалось только сжать в руках нежданный дар судьбы. Эта женщина может мне пригодиться. Я еще не понимал как, но эти волосы и сиреневое одеяние попались мне на глаза определенно не зря. Я бросил прощальный взгляд девушке из регистратуры и собрался было бежать вслед за вошедшей, но юная фурия в розовых очках, по всей видимости, уже несколько минут вынашивавшая план мести, с неженской силой схватила меня за рукав, придвинулась ближе и душевно прошептала мне в ухо:

– Посторонним без бахил не полагается…

– Где? – огрызнулся я.

– Там, – парировала девушка, указывая пальчиком на маленькую стойку для обувания.

Я наскоро нацепил бахилы и побежал по коридору, нутром чувствуя удачу, а спиной – насмешливый и злой взгляд девицы-регистраторши.

* * *

Я метался по коридорам, как фокстерьер на летней прогулке. Хочешь написать скандальную статью – следуй за красивой женщиной. Я шел по следу незнакомки в сиреневом платье, ориентируясь по запаху ее духов. Мой длинный журналистский нос чуял сенсацию. Коридоры путались, вливались один в другой. Мне показалось, что я разменял уже второй километр, когда за дверью одного из кабинетов услышал высокий властный женский голос. В бесчисленных коридорах наркологического диспансера я слышал десятки женских голосов различной высоты и властности, но этот особенно привлек мое внимание – женщина говорила по-русски. За все время пребывания в Чигги я слышал русскую речь только в кабинете Марь. Наш родной великий и могучий не прижился в Чигги, несмотря на все старания моей гениальной одноклассницы, и был в ходу только в стенах корпорации «Нако». И то лишь из уважения к начальнице. По всей видимости, незнакомка не сомневалась, что, как бы громко она ни говорила, шансы, что ее кто-нибудь услышит и поймет, ничтожны, поэтому дама не стеснялась в выражениях. Когда я осторожно приблизился к двери кабинета, она наградила собеседника щедрой порцией такого отборного российского мата, что меня на мгновение захлестнула ностальгия.

– …паршивая сволочь, я сказала тебе, что сегодня. Сегодня! И если я назначила сроки, все должно быть готово вовремя, усек, ошибка природы?! – Я приник к замочной скважине, но не увидел ничего, кроме сиреневой спины бушующей курьерши.

Мужской голос осторожно и виновато попытался оправдать своего владельца на безбожно исковерканном русском, но не преуспел.

– Ты мне потом будешь говорить! Я не для того бегаю полгода вшивым курьером, чтобы ты все пустил псу под хвост. Ты вникаешь, борода… многогрешная?!

По всей видимости, борода вникала. Мужской голос что-то буркнул, дама решительными шагами отошла от двери, наконец открыв мне достаточный обзор из замочной скважины. Какое счастье, что некоторые учреждения не перешли на карточки, а продолжают пользоваться своими замечательными ключами – в такую дырку в двери, какую представляла собой замочная скважина, можно было фильмы снимать, а не только подглядывать. Смотреть оказалось особенно не на что: курьерша стояла спиной к двери, заслоняя от меня лицо и часть туловища мужчины в грязно-голубом медицинском халате. Ее собеседник бормотал что-то себе под нос, изредка указывая на дверь справа.

Что-то подсказало мне, что за этой дверью меня ждет ценное вознаграждение за потраченные в беготне по коридорам нервные клетки. Дамочка и ее бородатый собеседник скрылись за дверью, плотно закрыв ее за собой. Не заставив себя ждать, я приоткрыл створку, прошмыгнул в кабинет и бодро влез под накрытый стерильной салфеткой высокий стол с банками и пакетами, полными разноцветных порошков. Что-то звякнуло у меня над головой. Я прижался спиной к стене и стал невесело перебирать в уме варианты ответов на вопрос «Что вы здесь делаете?». Я не смог бы ответить, что заставило меня пробраться в кабинет и засесть под столом, но я трижды поблагодарил это что-то, когда курьерша и бородач, переговариваясь, быстро вышли из кабинета и в двери повернулся ключ.

Я осторожно вылез из укрытия и неслышно подошел к выходу. Шаги удалялись. Да, так всегда, попался, как школьница в кроличью нору, только вместо кролика дорогу мне перебежала потрясающая женская задница. Я падал в глубочайший колодец, услужливо выкопанный судьбой, и вокруг становилось все чудесатее и чудесатее. За таинственной дверью, которую ушедший второпях медик, к моему счастью, забыл запереть, оказался белоснежный кабинет с тремя столами, на одном из них лежала груда, накрытая простыней. На остальных двух в лотках плавали в зеленоватом растворе какие-то лоскутки и ошметки. Я приподнял простыню и увидел обнаженный торс безголового женского тела. Там, где должна быть шея, торчали портновские булавки, зажимы, свисали лоскуты кожи. Я полез в карман за мобильником в надежде сделать хоть какие-нибудь снимки, но в этот момент в коридоре вновь послышались шаги и голоса.

Да здравствует утренняя гимнастика. Будь проклято пиво и сидячий образ жизни. Я рысью рванулся к укрытию под столом, нырнул под простыню и закрыл глаза, пытаясь восстановить и закрепить в памяти увиденное.

Бородач – я узнал его по голосу – вернулся в сопровождении дамы. Возле скрывавшей меня простыни остановилась пара красных туфелек. Ни одно существо женского пола во вселенной, будь оно с Земли ли, с Грианы или еще откуда-нибудь, ни за что не нацепило бы красных туфель с сиреневым платьем, из чего я сделал вывод, что борода не терял времени даром и, наскоро выпроводив русскоязычную фурию, обратился к делам более приятным. Его ботинки медленно подобрались к красным туфлям. Он замурлыкал вполголоса на чигги. Дама издала несколько неопределенных звуков, похожих на довольное фырканье, после чего бородатый нарколог и его возлюбленная неторопливо отправились в ту самую комнату, из которой я пулей вылетел пару минут назад. Скрипнула дверца шкафа, я заметил край медицинского халата над красными туфлями, послышался еще один сдавленно-кокетливый всхрюк, означавший, что борода таки шлепнул свою подругу несколько пониже спины и ощутимо повыше пяток.

Я выбрался из укрытия и медленно двинулся к выходу. Дверь в комнату с телом была приоткрыта, борода и его бессловесная помощница возились с лоскутами на горле, обмениваясь нежными нечленораздельностями. Я запихнул подальше любопытство, медленно и осторожно повернул ключ в двери и, выбравшись в коридор, дал добротного гуманоидного деру. Сердце колотилось, в голове уже мелькали заголовки для будущей статьи. Я прекрасно осознавал, что ничего пока в этом деле не понимаю, но видел уже достаточно для того, чтобы слепить бодрящий межпланетный скандал.

Я вышел через боковую дверь для курьеров вслед за очередной дамочкой с номерным медицинским жетоном на поясе, от избытка чувств и энергии, изловчившись, ущипнул ее за задницу и, захваченный эйфорией, пробежал пару метров по улице. Но, израсходовав полученный в кабинете бородатого нарколога адреналин, стал понемногу успокаиваться. Перешел на шаг, достал из кармана «ком» и стило, переключил коммуникатор в режим блокнота и принялся составлять схему.

Дано: Тело с головой (Ева Райс) – одно.

Тело без головы – одно.

Женщина, похожая на Еву Райс, живая…

В этот момент за моей спиной раздался резкий противный звук, на поверку оказавшийся автомобильным клаксоном. Я сунул коммуникатор в карман и обернулся, готовый в любую минуту спасаться бегством, но из знакомой бежевой колымаги высунулась довольная физиономия Юла.

– Шеф, карета к подъезду! – завопил он и призывно махнул рукой.

Я вдруг почувствовал, что здорово устал, мне необходимо сесть, выпить и подумать, но в раскаленную от жары машину лезть не хотелось, а разговор с Юлием, который уже предвкушал захватывающий экскурс в мир моих интимных тайн, прельщал и того меньше.

– Слушай, парень. – Я лениво и расслабленно оперся о крышу автомобиля и придал своему лицу скучающее выражение земного светского льва. – На сегодня ты абсолютно свободен. У меня были определенные планы на этот вечер, так что извини…

Я многозначительно замолчал, огонек во взгляде Юлия несколько угас, но где-то в глубине его глаз я заметил хитрую искру.

– Подвезти? – учтиво спросил он.

– Пройдусь, – парировал я. Не хватало еще, чтоб мой подручный увязался со мной на свидание к божественной крошке Хлое. Но Юлий, похоже, решил для себя, что сегодняшний вечер разделит со мной во что бы то ни стало.

Я сделал свирепое лицо, стараясь, чтобы в моих глазах отчетливо читалось: «Будешь за мной следить, уши отрублю».

Брови Юла приподнялись и изогнулись. Автомобиль медленно пополз вдоль поребрика. В последний момент я почувствовал, как даже сам затылок Юлия, смутно различимый за стеклом автомобиля, говорит: «Ну-ну…»

Я снова вынул «ком» и углубился в работу. Я так и не забрал из машины электронный блокнот, но не возвращать же поганца Юла ради такой мелочи.

* * *

Чиггийский космопорт мог всерьез надеяться на встречу со мной в восемь грианских часов утра в пятницу. Был четверг. В голове крупными веселыми буквами мигало: «Кажется, есть! Кажется, я кое-что нащупал. Еще немного, и в выстроенную мной мозаику как влитой ляжет и безголовый труп».

Я мысленно гладил себя по голове за столь молниеносную работу и прикидывал первые строчки будущей статьи. Тем более что на вечер, а если все пойдет хорошо, то и на ночь, у меня уже были планы.

* * *

На улицу Фрегата я прибыл несколько раньше намеченного времени. Джентльмен никогда не заставит даму ждать, а рыцарь вполне может польстить ее самолюбию, придя заранее, а поскольку я полагаю себя и тем и другим, я затаился в нетерпеливом ожидании, выбрав стратегически выигрышное место. А выигрышность места, по моим понятиям, заключается в следующем: во-первых, дама не должна заметить меня сразу, тогда по ее лицу можно будет прочитать ее мнение обо мне и, что самое интересное, чего она ждет от свидания. Во-вторых, место моей засады должно быть освещено так, чтобы я при ближайшем рассмотрении не казался слишком носатым, поскольку, как ни крути, в моем лице воплотились все самые страшные сны Гоголя, Акутагавы и Сирано де Бержерака – мой длиннющий литературный нос уже шестнадцать лет постоянно совался куда не следовало, но все равно проигрывал в длине моей физиологической нюхалке. А в-третьих, место должно быть таким неприметным, чтобы, окажись моя очередная фея при пристальном рассмотрении самкой аллигатора, я мог бы бесшумно смыться с места встречи, не будучи замеченным и не оскорбляя ничьих чувств своим побегом.

На Гриане темнеет быстро, значительно быстрее, чем на Земле, поскольку и планетка чуть поменьше нашего родного геоида, да и светило у них миниатюрнее земного красна солнышка. На улице Фрегата уже зажглись фонари. В их прозрачных опорах плавали неоновые рыбки, на стенках замерли улитки-чистильщики, а круглые лампочки рассеивали вокруг себя матовый голубоватый свет. Внешние аквариумы на фасадах домов сияли лиловым и зеленым. От этого аккуратная и спокойная днем чиггийская улочка приобрела вид представительства потустороннего мира. Мне стало неуютно и прохладно, но через пару минут, оглядевшись, я заметил местечко, которое вполне могло оказаться выигрышным по всем статьям. Голубоватый круг от уличного фонаря казался надгрызенным тенью от небольшого декоративного дерева, которое соседи Райсов явно привезли не с Земли. Чудное растение с крупными овальными черными листьями и ярко-синими, похожими на ирисы цветами даже в вечерних сумерках производило странное впечатление мрачности и благородства. Справа от этого инопланетного черного насаждения образовалась полуметровая в диаметре слепая зона, не разрушаемая ни светом фонаря, ни подсветкой внешних аквариумов. Дерево оказалось на двадцать – двадцать пять сантиметров выше меня. Я притаился в этом темном пятне, и тень скрыла меня, словно бесшовный грианский плащ-невидимка, скроенный по моим размерам.

Хлоя появилась через минуту или две, и ее вид заставил меня немедленно бросить едва закуренную сигарету. На грианской землянке был серебристый вечерний комбинезон, обтягивавший ее хрупкую и потрясающе женственную фигуру в таких подробностях, в каких мой приятель академик Отто Штоффе знает высшую математику. И почему грианки с удовольствием носят земную одежду, а наши консервативные дамочки до сих пор не позаимствовали у них эти космические бесшовные наряды из гаррадия? На Земле считается, что грианские вещи способствуют возникновению рака груди, однако, поверьте мне, дражайшие землянки, грианские бищины не уступают вам в округлости форм, однако о раке этих весьма рельефных мест никто и слыхом не слыхивал.

В нескольких метрах от меня стоял один из самых замечательных грианских рельефов. Хлоя заговорщицки оглянулась и тихо спросила: «Господин полицейский, вы здесь?»

Потрясающая девушка. Она даже не знает моего имени, а согласилась поужинать со мной втайне от родителей. В своей доверчивости в отношении правоохранительных органов она похожа на пожилую американку, но та хотя бы спросила бы значок или удостоверение и никогда не поверила на слово. Настолько прекрасную и наивную девочку я больше не мог заставить ждать ни секунды.

Я сделал шаг в круг голубого света, Хлоя обернулась на шорох и, заметив меня, вздрогнула и широко открыла глаза.

Я подошел ближе, улыбнулся и со всей возможной галантностью поднес к губам ее руку.

– Вы давно здесь, – прошептала она, испуганно и трогательно улыбаясь, – мне показалось, вы появились прямо из воздуха.

– Вы почти угадали, моя прекрасная сирена. Я перенесся за тысячи световых лет, привлеченный вашим пением. Мое бедное сердце разбилось о неприступные скалы вашей красоты. Остается только надеяться на сострадание моей прекрасной повелительницы… – Поверьте мне, иногда я, хотя и похож на длинноносого журавля, начинаю мурлыкать чище самого настоящего леопарда. А перед Хлоей выкладывался так, что вот-вот должен был пожелтеть и пойти черными пятнами. Я подумал о том, как бы встретила подобный сентиментальный и напыщенный бред каждая первая землянка чуть старше пятнадцати лет. Она непременно назвала бы меня идиотом, невежливо попросила больше не разговаривать не только с ней, но и вообще не разговаривать, да еще и от всей души прописала бы хороший хук по моим еще свежим румяным мордасам. Так вот, в такие моменты я искренне наслаждался тем, что я не на Земле, и тем, что со словарем немного говорю по-чиггийски. Хлоя краснела, ее приоткрытые губки (говорят, что через открытый рот слова быстрее попадают в мозг) ловили и проглатывали каждое слово. Ее ресницы подрагивали, она смотрела на меня, как младенец на вывеску, но наконец спохватилась и отвела взгляд.

– Я обещала показать вам ресторанчик чиггийской кухни. Он совсем неподалеку. – Моя красавица поправила упавшую на глаза прядь, надеясь избавиться от смущения, но, поверьте мне, это еще никому не удавалось. Носферату Шатов никогда ни к чему не походит халатно, а особенно к отношениям между полами.

Мы молча прошли пару полутемных улочек, переливающихся матовым светом аквариумов, фонтанчиков и фонарей. Вечерней тишины не нарушало ничто, кроме журчания воды в искусственных озерцах, питающих водный декор домов и баров. Но когда я уже протянул руку, чтобы опустить ее на талию моей прекрасной спутницы, за поворотом открылся вид на сверкающий всеми цветами радуги ресторан. Над входом переливалась вывеска с очередным названием на океанско-морскую тему, в толстых прозрачных стенах перекатывались скаты и морские коньки, вместо дешевых зеленых водорослей в столбах у входа шевелились дорогущие даже для Грианы перламутровые, синие и голубые с желтой каймой – их везут с седьмого материка с романтическим названием, наиболее удачным переводом которого является «Летучий корабль».

Хлоя ухватилась за водоросли, как утопающий за соломинку, и тут же обрушила на меня целый поток информации об этих, надо сказать, довольно скучных растениях.

– Водолазы вручную выкапывают перламутровые водоросли на глубине триста метров, а поднимаясь, соскребают со стен ущелий синие и голубые, которые начинаются с двухсотметровой отметки и порой достигают семидесяти метров в высоту.

Она продолжала говорить, даже когда мы садились за столик, и эта отважная попытка защититься от моего, надо сказать, откровенно хищного взгляда умиляла меня, как домохозяйку открытка с котятами. Когда похожий на ужа официант принес меню, Хлоя продолжала говорить и, не останавливаясь и не оборачиваясь, взмахом руки заказала: «Как всегда». Я наугад потыкал пальцем в непонятные названия экзотических чиггийских яств, вслепую выбранные из меню первых, вторых и третьих блюд. Однако с десертом решил не рисковать, а пить предпочел то же, что и дама.

В конце концов Хлоя немного успокоилась и замолкла. Я положил свою ладонь на ее тонкую бледную руку, проникновенно и томно взглянул из-под полуприкрытых век, но в этот момент не в меру резвый для Чигги официант принес тарелки и бокалы, и я не решился продолжить штурм, боясь спровоцировать мою красавицу на очередной приступ пересказывания учебника биологии за шестой класс грианской девятилетки. Я сделал серьезное лицо и доверительно наклонился к ней. От удивления неосознанно повторяя за мной, Хлоя подалась в мою сторону и заглянула в глаза с безмолвным вопросом.

– Хлоя, вы рано встаете?

– В смысле… – Она сделала такое испуганно-удивленное лицо, будто ей только что сказали, что Гриана – квадратная.

– В смысле, просыпаетесь. Мне это необходимо знать вовсе не из праздного интереса. Я очень рассчитываю на вашу помощь. Завтра. В половине восьмого утра.

Она трижды кивнула, завороженно смотря мне в глаза. Через долю секунды ее взгляд стал осмысленным. Щеки порозовели, руки вцепились в скатерть, а вся она превратилась в сплошной вопрос:

– Вы нашли убийцу Евы?

Мне не хотелось раньше времени радовать девушку, поэтому я склонил голову, опустил глаза и, жеманясь соответственно случаю, пробормотал, что не уверен, но с ее помощью моя уверенность может значительно укрепиться.

Хлоя закивала и успокоилась окончательно. Она смотрела на меня с такой надеждой и нежностью, что я чуть не сделал ей предложение.

К стыду своему признаюсь, что уже почти начал говорить, когда заметил, что Хлоя смотрит не на меня, а на кого-то или что-то за моей спиной. Оружия при мне отродясь не было, кроме врожденного везения, поэтому я решил не торопиться и не дергаться, а осторожно положил вилку и нож на скатерть и обернулся. За моей спиной взирал с высоты своего более чем посредственного роста мой драгоценный помощник Юлий. По его лицу было понятно, что он меня не видит. Пацан уставился на Хлою, словно японец на мемориал Авраама Линкольна. Я с досадой обернулся, чтобы посмотреть на мою спутницу, и понял, что стоимость моих акций рухнула ниже цены туалетной бумаги. Похоже, уже несколько секунд я был необратимо лишним.

Но могу сказать одно: таки не дождетесь. Если уж я не могу позволить себе влюбиться в девушку, я вполне могу подпортить вечер тому, кто в нее уже влюбился. Вот таким я порой бываю гадом, и не надо списывать все на разрушающую мораль и нравственность профессию журналиста. Это одна из главных черт моего характера – порой я ужасно несносен.

– И каким ветром тебя притащило в этот ресторан, мой милый? – Я обратил мой перекошенный от досады фас к Юлию и укоризненно глянул в его бесстыжие глаза.

Он абсолютно не заметил моего сарказма, поскольку не удостоил шефа даже взглядом. Мой злейший помощник уже уселся между нами, не отрывая глаз от Хлои, и невозмутимо спокойным голосом принялся «докладывать обстановку»:

– Я отогнал машину в гараж на улице Бриза и, поскольку не получил дальнейших указаний, решил разыскать вас. Я вспомнил, что вы не обедали, и подумал, что найду вас в каком-нибудь ресторане. В этой части города вы сегодня оказались впервые, и улица Фрегата, судя по вашему лицу, когда вы выходили из дома Райсов, произвела на вас хорошее впечатление. В барах в этом районе подают только напитки. А единственным рестораном здесь оказался этот. Я увидел вас сквозь стену, а вот вашу спутницу заметил, только когда вошел, иначе я не стал бы прерывать ваш разговор. Половину вашего столика с улицы не видно, ее загораживают водоросли.

Юлий продолжал бормотать. Хлоя слушала все это как признание в любви и не обращала на меня никакого внимания. Злость потихоньку улетучилась, сменившись философским благожелательным равнодушием. В конце концов, не везет в любви, повезет в картах, а как карта ляжет, будет ясно только завтра утром. Я еще раз с грустью стареющего одинокого мужика, которого дома ждет только экономка, а на Земле лишь мама, поднялся и грациозно и неторопливо, как все старики, пошел к дверям, картинно бросив через плечо: «Завтра в половине восьмого у главного входа в космопорт». Все-таки иногда приятно повыпендриваться, даже если этого никто не заметит.

* * *

Около половины восьмого я стоял у главного входа и без надежды ждал свежевлюбленных. За Юлия я не волновался. Этот супербой явится минута в минуту, но каждый мужчина знает, что даже самой красивой женщине на наведение блеска требуется не менее часа. Но часа у нас не было. В восемь часов ноль-ноль минут отправлялся космолет Гриана – Земля, а через пятнадцать минут начиналась регистрация пассажиров.

Я поймал себя на том, что еще раз посмотрел на часы. Никак не могу избавиться от этой привычки, хоть меч над рукой вешай. Было семь тридцать восемь, и я вошел в здание космопорта. Четыре металлоискателя, шесть патрулей, два магазинчика грианских сувениров и наконец-то терминал Земля – Гриана. В шестнадцати почти что земных очередях на первый взгляд насчитывалось около двухсот человек. Я неторопливо обошел очереди, и сомнение начало усиливаться. Конечно, как журналист, на Земле я выпутался бы из любой неприятной ситуации, но стать причиной межпланетного конфликта не хотелось. В сложившейся ситуации права на ошибку не было и не могло быть. А без участия Хлои риск оказывался слишком велик.

А может, плюнуть на Гриану, помахать корочками журналиста, в последнюю минуту сесть на космолет и закончить дело на Земле? Там, в случае чего, меня есть кому отмазать.

И тут я остановился не только на полушаге и полуслове. Я не смог даже додумать свою мысль, когда заметил в третьей очереди ту, которую искал.

Я резко развернулся на сто восемьдесят градусов и пулей вылетел из космопорта, напугав пару нагруженных сувенирными аквариумами старух. Только бы они успели. Прозрачные двери разлетелись передо мной, как питерские голуби. На условленном месте в романтической позе стояли мои опоздавшие влюбленные. Как ни грустно, но идиллию пришлось разрушить. Либо мы делаем дело, либо дело делает нас.

Я подошел как можно громче и все равно застал их врасплох.

– Вы уже здесь? – удивленно спросила Хлоя, заправляя платиновую прядь за крошечное ушко.

– Уже пятнадцать минут, и если мы не поторопимся, то убийца вашей матери вылетит следующим рейсом.

Юл и Хлоя вытаращились на меня с ужасом и удивлением.

– Сейчас, моя милая, вы войдете в здание космопорта, прогуляетесь по терминалу Гриана – Земля. Если вы заметите кого-то знакомого, не удивляйтесь, не окликайте, а просто шагайте мимо и ненароком уроните сумочку. Хорошо бы, если бы из нее что-нибудь посыпалось. Потом собираете рассыпанное и возвращаетесь сюда. Понятно?

Хлоя кивнула, а новоявленный Ромео осторожно поинтересовался, не опасно ли это. Естественно, я заверил его, что это совсем не опасно, если, конечно, Хлоя сделает все так, как я сказал.

– Но у меня нет сумочки, – опомнилась Хлоя, показывая мне пустые ладони.

И тут я еще раз удостоился удивленного, но на этот раз еще и восхищенного взгляда. Я эффектным жестом профессионального фокусника достал из своей сумки что-то переливающееся и дамское размером с небольшой кошелек. Сквозь сумочку была видна россыпь разнообразной косметики, зеркальце, пачка одноразовых платков и пара смятых купюр. Сумочку мне пожертвовала и собрала одна из грианских приятельниц моей благословенной Марты, некая обладательница гнусавого голоса и четырех внучек, одна из которых два месяца назад перебралась на Землю. Хлоя мгновенно расстегнула сумочку и принялась копаться в содержимом, перекладывая что-то с места на место.

– Хлоя, что ты делаешь? Мы опаздываем! Дорога каждая минута!

– Я просто хочу, чтобы все было правдоподобно, – чопорно отозвалась она.

– И что же тебе кажется неправдоподобным? – Я чувствовал, что закипаю.

– Коричневая помада в сумочке платиновой блондинки, – отрезала Хлоя, сунула мне в руки какой-то прозрачный футлярчик и, решительно цокая каблуками, скрылась в здании космопорта.

Ждать пришлось недолго – Хлоя, отрешенная и бледная как медуза, пошатываясь, спустилась с лестницы и едва не упала. Юл подхватил ее, но у меня не было времени на нежности.

– Она тебя узнала? – Я потряс Хлою за плечо, и она приоткрыла глаза.

– Нет.

Этого «нет» было вполне достаточно.

Я появился в терминале, когда пожилой таможенник проверял нехитрый багаж полненькой блондинки-бищины, одетой в лавандовый дорожный костюм. Я кинулся через весь зал и оказался рядом ней, но таможенник остановил меня, укоризненно глядя в мои безумные глаза, и посоветовал не мешать проверке. Он уже отодвинул меня от улыбавшейся мадам и почти отдал ей документы. Я понял, что если не пойду ва-банк, то все будет зря и убийца уйдет прямо из-под моего длинного носа. Я выхватил из кармана перочинный нож и резанул по лавандовому платью и скрывавшемуся под ним пухлому телу.

Размеренная тишина космопорта взорвалась над моей головой чудовищным скандалом. Вокруг меня плескалось целое море криков, но крови не было. Блондинка зажимала рукой продырявленный бок, но между ее слишком тонкими для бищины пальцами текла струйка красноватого порошка.

– Что это такое? – залепетал удивленный таможенник, но его мгновенное изумление прошло, и дама, истекающая песком, была украшена наручниками. Трое крепких ребят препроводили мадам в кабинет начальника таможни, и мне ничего не оставалось, как тоже в наручниках отправиться следом. Хотя бы для того, чтобы объяснить, что земляне не нападают с ножом на первую встречную, во всяком случае, без причины.

* * *

Пассажирка утреннего рейса Ева Райс сидела, картинно закинув ногу на ногу, и курила. За последние несколько минут она заметно похудела, а около правой ножки стула, на котором она расположилась, образовалась изрядная кучка красноватого песка.

Она не хотела и не собиралась говорить.

Грустный и встревоженный таможенник поднял на меня глаза.

– Может быть, вы объясните нам, уважаемый господин Шатов, что произошло сегодня в третьем терминале? И почему вы бросились с ножом на госпожу Райс?

Я постарался надеть на свою физиономию самое доброжелательное и невинное из возможных выражений и приступил к разоблачению. Настала пора открыть глаза правоохранительным органам на гражданку Чигги Еву Райс. Я прокашлялся и выловил первый козырь из своего обширного шулерского рукава.

– Для начала хотелось бы сказать, что перед вами не Ева Райс, а подданная планеты Земля, гражданка России, жительница Санкт-Петербурга Кристина Горчакова.

Надо сказать, что сам я в этом не был абсолютно уверен, точнее, я был совершенно не уверен в том, что говорю, но мой длинный нос подсказывал: если я разыграю эту подачу, решающий раунд останется за мной. Лже-Ева презрительно скривила губы и отвела глаза. Я попал в точку. Мозаика сложилась. Окрыленный первой удачей, я принялся развивать свой успех.

Переводчик на столе лихорадочно замигал красной лампочкой, транслируя мои слова и в половине случаев отвечая «Нет аналога». Я, свысока глянув на суетившегося около древнего аппарата полицейского, попросил разрешения воспользоваться своим переводчиком. Дамочка вынула изо рта сигарету, досадливо подцепила носком туфельки немного песка и изящно наманикюренным пальчиком оттянула лиловый шейный платок, под которым показалась полоска уродливого шрама.

– Эта дама является контрабандисткой и убийцей, – продолжил я, и мой собственный переводчик отлично справился с работой, переведя все слово в слово. – Она совершила убийство сводной сестры Евы Райс и неоднократно пользовалась документами покойной для совершения перелетов между Грианой и Землей. Причем с Земли, скорее всего, привозила наркотики, которые прятала в силиконовом костюме с покрытием, имитирующим человеческую кожу. В полости костюма засыпался порошковый наркотик. А вот какой именно, придется устанавливать вашим экспертам, потому что ваш покорный слуга всего лишь журналист, и единственное, на что способен из данной области, так это очень схематично нарисовать листок конопли.