скачать книгу бесплатно
– Почему не видел. Сами показывали. В детском садике еще, – сообразив все же, о чем это он, ловко соврал про детский садик, в котором никогда не был.
– А в яслях не показывали? – рассмеялся он.
– Нет, – обиделся я и даже отвернулся, внезапно ощутив, как лихорадочно забилось сердце от одних только разговоров на животрепещущую, но наглухо закрытую для меня тему, – Так вы что, и по-настоящему? – покраснев, все же спросил опытного в этом деле приятеля.
– Нет, как в детском садике! – окончательно развеселился тот.
– И где, интересно, вы этим занимаетесь? – спросил на всякий случай. А “случай” уже вторую неделю бессовестно ломился в душу подростка видением пляжной соблазнительницы, неотступно будоража и без того пылкое воображение.
– В кустиках, конечно! Где же еще?! – как сквозь ватную пелену, расслышал бурные сентенции приятеля.
– Издевательство какое-то, – живо представил отнюдь не “райские кущи” санатория, где, по его представлению, в перерывах между танцами блудливые парочки наспех предаются любовным утехам.
– Зато романтично. Сунул, плюнул и бежать! – пошло пошутил по этому поводу змей-искуситель и громко рассмеялся.
– А волосики не мешают? – невольно вырвалось, когда в памяти вдруг отчетливо возникла пикантная складочка соблазнительницы, полуприкрытая прядью золотистых колечек.
– Какие волосики? – не понял Виктор, но, сообразив, рассмеялся, – Извини, Толик, не заметил. Знаешь, когда невтерпеж, и тюрьма не помеха. А ты говоришь, танцы чепуха. Слушай! Идея! Давай, я завтра свою даму прямо сюда приведу.
– Приводи. Не жалко. А мне можно?
– Что можно? – удивленно глянул он.
– Ну, с дамой, – решился все же спросить, сообразив, что приобщиться к взрослым утехам хоть и осуждаемый, но, пожалуй, сейчас единственный для меня выход.
– Да ты что, Толик! Ты потанцуй, или у моря погуляй. Желательно до самого отбоя.
– Не бойся, погуляю. Я в принципе.
– А-а-а! Зацепило! Конечно, можно! Найди тетку и действуй.
– Какую тетку? – не понял, обрадованный наметившейся перспективой исполнения желаний, но, разумеется, с дамой, а не с какой-то там рыночной тёткой.
– Да любую, какая даст!
– Что даст?
– Что-что. Ты, как маленький.
– И даже по-настоящему?
– А как ещё!
– Слушай, Витя, а как такую найти, с которой по-настоящему?
– Да она сама тебя найдет. Они для этого сюда ездят! Как увидишь, что намекает, подходи смело.
– Да ты что?!
– Вот тебе и что. Только не говори, что школьник. И пару годков прибавь для солидности. А главное, не дрейфь! Тётки молоденьких любят. В прошлом году штук десять испробовал по полной программе и всем говорил, что впервые. Даже уговаривать не пришлось. Так что, давай, не теряйся.
– Я так не смогу. К девочкам не знаю как подойти, а тут. Еще за придурка примут, а то и в милицию заявят, – разочарованно махнул рукой, хотя и давно сообразил, почему так нескромно разлеглась на пляже та дама в темных очках. Наверняка для этого приехала. Уж очень откровенно намекала, а я, дурак, не понял, сбежал. Где её теперь искать? Разве что, как Виктор, на танцах?
– Ну, Толик, ты даешь! Девочки для этого не годятся. Визгу много, а шерсти, как с той свиньи, – рассмеялся своей шутке приятель, – Ладно, Толик. Найду тебе тетку. А завтра вечером погуляй у моря. Договорились?
– Договорились.
На следующий день, едва начались танцы, отправился к морю. Как ни странно, любителей вечернего купания хватало. Да и у моря прохладней, чем на площадке у санатория. А какие потрясающие закаты продемонстрировала в тот вечер природа! В городе таких не увидишь.
Но я ждал зрелища необычного – хотелось хоть одним глазком взглянуть на “лунную дорожку”, о которой немало прочел еще в детстве. Но луну скрывали тучки, а потом она совсем пропала. Словом, лунная дорожка так и осталась где-то в стороне.
А в номере, лежа на койке, меня с нетерпением ждёт возбужденный Виктор:
– Ну, Толик, нашел тебе тетку! Завтра познакомлю.
– Где?
– На танцах, конечно.
– Да я танцевать не умею.
– Научит. Всему научит. Знаешь, как обрадовалась, когда узнала, что ты целка.
– Я целка? – невольно смеюсь истерическим смехом.
– А кто же еще! Думаешь, так только девочек называют? Ладно, завтра она сделает тебя мужиком.
– Она хоть симпатичная?
– Да какая тебе разница! Ничего. Не крокодил. Не понравится, другую найду.
– Слушай, Витя! А вдруг дети?
– Какие дети! Откуда?!
– Ну, вы же по-настоящему? Или как?
– Как получится. Да тебе какое дело?! Может, у нее муж неспособный. Вот и поможешь, сделаешь ей ребеночка. У тебя получится, – ржёт приятель.
– Слушай, Витя, а о чем с ней говорить?
– Да о чем угодно. Это их заводит. Ну, а поймешь, что готова, делай с ней, что хочешь.
– И это самое?
– И это самое, – смеётся наставник, – Главное, не торопись.
– Ну, и когда уже можно?
– Когда-когда… Вот пристал. Не маленький уже. Сообразишь.
– Слушай, Витя, ты мастер. А тут… Расскажи хоть, как это делается. По порядку и с подробностями.
– Ну, Толик, нашел мастера… Что рассказывать? Ты же пробовал в детском садике.
– Я никогда не был в детском садике, – невольно покраснев, признаюсь, что соврал.
– Ха-ха-ха! – ржёт он во весь голос, – Выходит, ты и правда целочка?! Ха-ха-ха! – продолжая смеяться, крепко хлопает по плечу, но заметив, что я обиделся, умолкает, – Ладно, целочка, завтра тебя лишат невинности. А пока давай спать, – отворачивается он к стенке и мгновенно засыпает.
Мне же не спится. Мысли-мысли-мысли. Вспомнил “больших” девочек (скорее всего, десятилетних), которым “попался” в качестве наглядного пособия еще в пятилетнем возрасте:
– Ух ты, какой! Цэ мы граемо. А ты кукла дурна. Лэжи соби тыхэнько, и нэ дрыгайся, а то получишь, – трепали они по очереди “отросток”, как звала ту штучку бабушка, и, прикрыв мне глазки, чтобы ничего не видел, прикладывали его к чему-то мокрому.
А через год меня основательно “просветила” тринадцатилетняя дурочка Нюрка, с которой долго лежал в изоляторе инфекционной больницы:
– Смотри, пацан, откуда берутся детки, – подошла она к моей койке и распахнула больничный халатик.
Конечно же, посмотрел. Под халатиком не оказалось даже трусиков. А увиденное поразило настолько, что так и не удосужился спросить, причем здесь дети.
– Сюда смотри, – заметив мою реакцию, усмехнулась Нюрка и растопырила какие-то складочки, спрятанные в самом низу животика. Смотреть, в общем-то, было не на что, но, затаив дыхание, смотрел и смотрел, словно в гипнотическом сне.
– Посмотрел и хватит, – оправила она халатик и принялась “городить” такое, что не укладывалось в опустевшей от потрясения голове. Ведь и мама, и бабушка рассказывали совсем другое, а они-то знали, откуда взяли нас с братиком.
Но перед глазами маячил чудной животик Нюрки, в котором, якобы, “заводятся детки”, а мой детский разум безнадежно пытался осмыслить нечто, сокрушающее представление о мире.
Уже под занавес “урока” Нюрка объявила, что вечером, когда погасят свет, научит меня “колдовать, шоб у нее в животике были детки”.
Но, к вечеру поднялась температура, и, периодически проваливаясь в полусон-полудрему, Нюркиных сказок почти не слушал. Да и колдовские действия совсем не удивили – дылды, как теперь понял, делали со мной то же самое. В общем, сказки кончились, а в истину не верилось.
И вот уже много лет ничего, кроме неодолимого желания, подогреваемого обилием полуобнаженных женских тел, распластанных на горячем песочке морского пляжа, да откровениями бывалого Виктора. Ведь для любознательных девочек я давно “дяденька”. Затаились до времени и повзрослевшие одноклассницы, осознавшие свое предназначение и опасность таких игр с ровесниками. Ну, а для блудливых тёток – я все еще глупенький мальчишка, с которым, мало ли, что. Тут уж действительно, опупеешь.
И до самой полуночи взбудораженная душа металась, обуреваемая величайшим из людских соблазнов и страхом показаться глупым несостоятельным мальчишкой.
Всю оставшуюся ночь снились кошмары – черно-белые снимки из толстенной книги “Акушерство”, тайком позаимствованной у снимавших комнату студентов-заочников медицинского вуза. Женщины с фото внезапно оживали, ловко подхватывали улыбающихся карапузиков и предлагали влезть на их место.
– Да, как я туда помещусь? – с ужасом прикидывал очевидную нелепицу.
– Девочки говорят, любой влезет. Там у нас растягивается, как резина, – голосом Нинки сообщила какая-то тетка, растопыренная на гинекологическом кресле, – Лезь, не бойся, а то так и останешься целкой, как твой Виктор.
– А он, что?!
– Испугался. Лезь скорей. Я вижу, Толик, ты меня не помнишь. Или не узнал?
– Не узнал.
– Я же Верочка!
– Да ты что! Не может быть!
– Может. Мы, девочки, растем быстрее мальчиков и взрослеем быстрее. Ты вот еще мальчик, а я уже давно тетка. Лезь! – сердито захрипела она, растопырив промежность огромными, как на картинке, щипцами. В ужасе проснулся. Рядом громко храпел соблазнитель Виктор.
К утру почувствовал себя разбитым, как никогда. Ощущения, как в канун болезни.
– Ну, что, Толик, готов потерять невинность? – насмешливым тоном спросил на редкость бодрый приятель.
– Слушай, Витя, а ты меня не разыгрываешь? Может, ты все выдумал?
– Что значит, разыгрываешь? Не понял!
– Что тут понимать. Предложу тетке, а она мне пощечину влепит за такое предложение. А ты скажешь, пошутил.
– Ну, Толик, ты и фантазер! Ладно, предупрежу. Сама предложит, – обиделся Виктор, – Давай, умывайся и пошли на завтрак.
Как же медленно тянулся день. Хорошо, немного поспал на пляже. Вот только чувствовал себя, как невеста перед брачной ночью.
– Ну, что, пошли? – поднялся, наконец, Виктор, приглашая на танцы.
– Пошли, – обреченно ответил ему.
– Не дрейфь, пацан. Вечером посмеемся, – хлопнул по плечу приятель.
На площадке Виктор куда-то исчез и вскоре вернулся с двумя тетками. Одну уже видел, правда, с лоджии третьего этажа.
– Знакомьтесь. Толик, – представил он меня.
– Фаина, – протянула руку статная шатенка плотного телосложения.
“Она”, – уже не сомневался я. На вторую даже не обратил внимания, и парочка почти мгновенно испарилась.
– Потанцуем, или как? – улыбнулась Фаина.
“Вроде не страшненькая”, – незаметно осмотрел потенциальную подельницу.
– Или как. Танцевать не умею, а позориться не хочу, – ответил ей.
– Тогда пошли к морю, – предложила она и взяла под руку.
– Пошли, – облегченно вздохнув, согласился с ней.
Я искоса поглядывал на идущую рядом женщину и не мог поверить, что через полчаса она предстанет передо мной в неглиже и даже позволит невозможное – сделать с ней это по-настоящему. Вот только как это – “по-настоящему” – для меня до сих пор скрыто мраком.
На мгновение представил её тринадцатилетней Нюркой в сером больничном халатике, надетом прямо на голое тело. Уж та девочка наверняка знала, что должен делать мальчик в её постели. Конечно же, наши детские игры в “это” наверняка не похожи на предстоящие со зрелой женщиной.
А сумею ли я справиться с ней, как опытный Виктор? И понравится ли ей это, в общем-то, гнусненькое мероприятие?
Улыбается… Пока улыбается. А может, она тоже боится? Я же не знаю о ней ничего, а мой “жених” уже зашевелился от одних только мыслей о предстоящем. Нет уж, лучше мыслить вслух и о чем-то отвлеченном. Глядишь и найдем общий язык даже в этом безнадежном деле.
От возбуждения не заметил, как перешли на “ты”. Не удивляло, когда так обращались ко мне, но с дамой подобным образом разговаривал впервые. И едва установились неформальные отношения, меня понесло. С серьезным видом излагал ей, словно девочке-ровеснице, какую-то галиматью, а она, взрослая женщина, непрерывно смеялась, как ребенок.
