скачать книгу бесплатно
Так я познакомился с главными действующими лицами моего многолетнего сотрудничества с фирмой “Simec”.
Серджо был полным антиподом Паоло. Шумный и смешливый, Серджо мгновенно повел предметный разговор, в отличие от интеллигентного и предупредительного Паоло, не знавшего, о чем со мной говорить.
Уже через час общения, мне показалось, что знаю Серджо всю жизнь. Более того, давно забыл, что он говорил по-итальянски, а я по-русски. Казалось, мы говорили на одном языке – настолько сблизило понимание технических вопросов.
– Это, Анатолий Афанасьевич, можно считать до десяти, а потом десятками и сотнями, а можно считать до двух, а потом двойками, – переводила мне какую-то галиматью Лариса, – Вам понятно? – спросила она, встретив мой удивленный взгляд.
– Лариса, это он мне пытается объяснить двоичную арифметику? – сообразив, спросил ее, – Ты спроси Серджо, на каком языке они пишут программы.
– На итальянском, – перевела Лариса ответ Серджо.
– Лариса, есть специальные языки программирования. Фортран, Алгол, Паскаль, Си. Я хотел узнать, на каком из них специалисты фирмы пишут программы для работы оборудования.
– Нэ знаю. Маладэц, – хлопнул по плечу Серджо, – Знаешь компьютер? – спросил он. Я кивнул.
Еще через час мы отпустили Ларису на кухню и начали вдвоем проектировать завод. К этому моменту мой запас итальянских слов уже превысил первую сотню. Правда, то были международные технические термины, но я их уже произносил на итальянский лад.
– О капито, – часто повторял вслед за улыбающимся Серджо, кивающим головой в знак понимания того, что я сказал.
– Лариса, что такое “о капито”? – спросил вошедшую на минутку Ларису.
– “Понимаю”, – перевела Лариса, и я сообразил, что все это время был на правильном пути.
К обеду, которым нас угостила Лариса, мы с Серджо уже спроектировали завод, а Серджо прикинул его стоимость.
Расстались друзьями. А через неделю мне на дом доставили большой пакет. В нем оказался комплект документов заказанного оборудования. Там было все: план размещения оборудования в стандартном цеху, красочные буклеты на каждый станок, стоимость комплекта и сроки его изготовления и доставки. И еще очень много полезной информации. Я больше не сомневался в правильности сделанного выбора.
Но теперь предстояло переработать заново готовый бизнес-план. Правда, у меня уже был компьютер и опыт. И я с интересом принялся за работу.
Глава 12. Вондрачек
– Вондрачек! Ну, здравствуй, дорогой, – раздалось как-то в телефонной трубке. Так меня мог называть только один человек – мой однокашник Саша Коренков.
В последний раз мы виделись с ним в июле шестьдесят девятого на одном из застолий по случаю окончания училища. Так получилось, что на ту вечеринку все пришли с женами, и лишь я оказался в гордом одиночестве. Мгновенно накатила тоска. Вдруг особенно остро ощутил свою потерю.
Бедная моя Людочка, что же ты не дождалась этого дня? Мы непременно были бы здесь, и ты была бы самой красивой среди жен моих товарищей. А сейчас я один, а тебя вот уже два года нет в этом мире.
Настроение резко упало. Захотелось немедленно уйти, но как уйдешь, если здесь мы, однокурсники, прощались перед тем, как разлететься в разные концы страны. С кем еще доведется встретиться? И доведется ли? Во всяком случае, мы расставались надолго, а с некоторыми навсегда.
За столом было оживленно и даже весело. Когда заиграла музыка, многие пошли танцевать. И лишь я сидел, не общаясь ни с кем, постепенно вульгарно напиваясь.
– Можно вас пригласить на танец? – вдруг обратилась ко мне одна из незнакомых жен моих товарищей. Она так заинтересованно смотрела на меня, что отказать было невозможно.
“Прости меня, Людочка”, – мысленно извинился и поднялся из-за стола.
– А Саша много о вас рассказывал. Но, я не ожидала, что вы такой грустный. Что с вами? – спросила жена одного из Саш. Интересно, какого? Впрочем, не все ли равно.
– Извините, если обманул ваши ожидания. Что же он такого рассказывал, что у вас обо мне даже сложилось какое-то мнение?
– По его рассказам я представляла, что пан Вондрачек этакий веселый остроумный собеседник и никогда не унывающий человек.
– О-о-о, это было очень давно, – ответил ей, сразу сообразив, что это жена Коренкова, – А вас как зовут, пани Вондрачкова?
– Татьяна, – смеясь, ответила она, – Меня еще никто не называл пани. А почему вы оба Вондрачки? – спросила Татьяна.
– Так сложилось. Одно время кто-то из нас был Вондрачком, а другой Бендрачком, или наоборот, безразлично. Ну, а потом решили не размениваться, и оба приняли одно имя. Очень уж нравились нам герои Гашека.
– Пойдемте к нам, – пригласила Татьяна после танца в их угол стола. Мне было все равно, где сидеть, и я согласился.
С Сашей Коренковым связала страсть к чтению. Мы обменивались книгами, изредка их обсуждали. Лишь на втором курсе мы стали Вондрачками.
А так Саша, в отличие от моих товарищей по курсу, был человеком замкнутым, необщительным. И еще, было в нем что-то такое, что настораживало. С ним никто не дружил. Все пять лет учебы, он был как бы сам по себе. А наши кадеты (так в нашей среде называли бывших суворовцев) все как один его презирали, хотя говорили, что он тоже некоторое время учился в суворовском училище.
И лишь меня Коренков выделил из всех. Дружбы между нами не было. Так, приятельские отношения. И вдруг такое – рассказывать обо мне жене, да еще так, что у той даже сложилось обо мне какое-то представление. Ну, да бог с ними, с Коренковыми.
Под влиянием выпитого, постепенно впал в состояние смешливой дурашливости. Мы весь вечер танцевали с Татьяной, и я развлекал ее своим обычным джентльменским набором шуток.
– Ну, вот ты и стал таким, как я тебя представляла, Вондрачек, – вдруг обратилась она ко мне на “ты” и рассмеялась.
Не знаю, что она себе вообразила, но мне вновь стало грустно. Проводив ее на место, поклонился и ушел к другим ребятам.
Что было потом, помню смутно. Много пил, оттого что спиртное, казалось, не брало и самое ужасное не давало забыть мою тоску. Похоже, ушел по-английски, не простившись ни с кем. Во всяком случае, момент прощания напрочь выскочил из головы. Я уже дошел до оврага, когда меня нагнали.
– Нехорошо, Вондрачек. Что же ты с нами не попрощался? Когда теперь увидимся? – остановил Саша, – Заставил нас с Таней целую остановку бежать за тобой.
– Не люблю прощаться, – ответил им, что было сущей правдой.
– Я сам ни с кем не попрощался, а вот с тобой хотелось бы. А ты что, пешком собрался идти? Да еще через овраг.
– Так намного быстрее.
– Там же темно.
– Ничего. Я дорогу знаю.
– Ну, пойдем. А здесь не опасно так поздно ходить? – спросил Саша, впрочем, не зря спросил.
– Опасно. Но, со мной вас никто не тронет, – ответил ему.
– Ну, Вондрачек, ты выдумщик, – рассмеялся Саша.
Я не стал его убеждать, поскольку давным-давно знал, что огромный, поросший деревьями и кустарником, овраг, отделяющий район Павлова поля от центральной части города, действительно небезопасен, даже в дневное время. И еще знал, что моя липовая “кликуха”, которой в мои шестнадцать лет наградил наш авторитет Ленчик, всегда выручит.
И вот мы свернули с улицы на грунтовую дорожку и вскоре углубились в густые заросли, в кромешную темень. Мои попутчики притихли, непривычные к ходьбе вслепую, когда движешься на интуиции, чувствуя дорогу лишь ногами.
– Вондрачек, может, вернемся? – минут через десять спросил Саша.
– Еще чего. Скоро источник. Искупаемся и пойдем дальше, – пошутил я.
– Что за источник? – спросила Татьяна.
– Харьковской минеральной воды.
– А разве там можно купаться?
– Нельзя. Но, если очень хочется, то можно.
– Еще милиция заберет, – предположил Саша.
– Милиция в такое время туда не сунется. Опасно, – снова пошутил я.
Вскоре оказались у источника. Там было хоть какое-то освещение. Помню, несколько раз порывался войти в ручей, куда из десятков водоразборных труб шумным потоком стекала минеральная вода. Но, более трезвая, чем я, парочка, смеясь, успевала меня удержать.
Подурачившись, попили водички и тронулись дальше. Теперь нам предстояло преодолеть довольно крутой затяжной подъем. Шли медленно, часто останавливаясь, чтобы Татьяна могла отдохнуть. А она не замолкала ни на минуту. Похоже, ей нравилась наша необычная ночная прогулка.
“Какие счастливые”, – подумал я, и снова загрустил. Татьяна, почувствовав мое состояние, наконец, утихла, и мы некоторое время шли молча. Потом она взяла меня под руку и ускорила шаг. Саша, слегка отстав, шел позади.
– Это ты свою девушку вспомнил, которая умерла? – тихо спросила Татьяна. “Надо же, и об этом доложил”, – с досадой подумал я, но кивнул. Всю оставшуюся часть пути мы так и шли с ней под руку. Она что-то говорила, но я уже не слушал никого, охваченный своими мыслями.
Момент прощания с Вондрачком и его молодой женой не запомнился ничем. Четверть века ничего о них не слышал. И вот в телефонной трубке вдруг возник его голос, напомнив смешное прозвище, которое мы оба когда-то носили.
– Здравствуй, Вондрачек, – ответил ему, – Ты где?
– Я-то у себя на Родине – в Москве. А вот ты как здесь оказался? Живешь здесь уже столько лет, а я и знать ничего не знаю. Хорошо, Гаппарыч рассказал о тебе, когда приглашал на встречу. Ну, я туда, конечно, не пошел, а телефончик твой у него взял. Может, встретимся? Ты где сейчас?
И мы тут же договорились встретиться через час на Лубянке.
Я узнал его сразу, хотя он и стал вдвое шире, и, казалось, врос в землю.
– Ну, Вондрачек, ты и отощал, – пошутил, оглядывая его пышные формы.
“Хорошо питался все это время”, – подумал я.
– А ты совсем не изменился, Вондрачек, каким был, таким остался, – радостно смотрел он на меня.
Оказалось, в Москве он живет не так уж и давно – со времени путча, а до этого служил в Сибири, а потом в Польше и в Чехословакии.
– Надо же, пан Вондрачек, попал в Чехию. Ну и как там? – с интересом спросил его.
– Не так, как было во времена Вондрачков, – со смехом ответил он, – Да, собственно, я там почти ничего не видел. Был в такой же части, как и везде.
– А сейчас, где служишь, или уже на пенсии?
– Здесь, – махнул он рукой на здание госбезопасности, что на Лубянке, – А на пенсию вот-вот отправят.
– А что ты здесь делаешь? – с удивлением спросил его, – Ты же не по этой части.
– Как раз по этой. Меня и еще несколько наших сразу определили на курсы. Так что я уже чекист со стажем. Недавно папаху надел, хотя здесь в основном хожу в штатском.
– Ничего себе. Ну, ты даешь, Вондрачек со стажем. Значит, вопросов тебе лучше не задавать. Ясно, что не ответишь.
– Тебе отвечу. Здесь я, собственно, кадрами заведую министерства обороны. Кадровик. Как же все переменилось, Вондрачек, пока по заграницам мотался. Я представить себе не мог, что все так радикально изменится. Только-только вышел на работу, а тут все эти события. На наших глазах нашего Железного Феликса за шейку и с пьедестала. Знаешь, мы, чекисты, смотрели и слезы наворачивались. Дали бы команду, постреляли всех. Увы, власть переменилась. А ты как, Вондрачек?
– На вольных хлебах. А точнее – безработный. Планы грандиозные, но чтобы их осуществить, нужны большие деньги. А откуда возьмешь?
Мы проговорили с ним еще с полчаса – время обеденного перерыва полковника госбезопасности – и расстались на целых полгода.
А через полгода позвонил пенсионер Коренков, а по совместительству вице-президент какой-то частной компании.
– Приезжай, Вондрачек. Поговорим о твоих планах. Может, смогу чем помочь, – предложил Саша Коренков.
– Как это ты оказался в вице-президентах? – удивился я.
– Нас, чекистов, просто так не бросают. Мы везде нужны, – рассмеялся он.
И мы встретились. Но то уже был другой Вондрачек.
Глава 13. Порохово
– Анатолий, здравствуй, – позвонил как-то раз Володя Пискунов, – Вы не возражаете, если мы с Юркой через часик к вам подъедем?
Я не возражал, и часа через полтора нас посетили гости. Мы встретили их, как положено. Татьяна быстро организовала стол. На столе возникла бутылочка, от которой гости вдруг дружно отказались – младший из братьев, Юрий, был за рулем, а Володя так, из солидарности.
С Володей мы познакомились еще в семьдесят первом году. Тогда мы с Татьяной только-только поженились и приехали в свой первый отпуск. Почти накануне нашего отъезда нас навестила подруга жены Ольга с мужем Владимиром.
Пока жены вспоминали свое далекое детство, мы с Володей быстро нашли точки соприкосновения. Оказалось, оба служим в Казахстане, оба офицеры-ракетчики, причем, в одном звании – старший лейтенант. Правда, я тогда служил в Ленинске, на космодроме Байконур, а Володя – в Семипалатинске, в строевой части.
В следующий раз мы встретились года через три. Я уже уволился из армии и работал в конструкторском бюро, а ребята приехали в очередной отпуск. Тогда же они устроили крестины своего сына Олега, и Татьяна стала крестной, а мы все кумовьями.
Еще года через два, когда семейство Пискуновых снова оказалось в Москве, нас пригласили в подмосковное Порохово, где жили родители, братья и сестра Володи. В просторном деревенском доме нам с женой и дочерью выделили комнату. Хватило места и родителям Ольги. В том гостеприимном доме мы прожили два дня, которые запомнили навсегда.
А вскоре Володю перевели в Можайск. Казалось, совсем рядом, в сравнении с Семипалатинском. Тем не менее, Пискуновы на много лет исчезли из нашей жизни. Раза два-три заезжала Ольга, но всегда одна.
– А что же Володя с тобой не приехал? – спрашивала Татьяна подругу.
– Мы, как всегда, разделились. Он поехал к своим в Порохово, а я к своим в Москву, – обычно отвечала Ольга.
И вот через много лет мы встретились с Володей и его братом, которого видели еще младшим школьником. Оказалось, Володя вышел на пенсию в звании подполковника, и теперь их семья живет в Москве у родителей Ольги. Разумеется, нас тут же пригласили в гости в их новую квартиру на южной окраине Москвы.
Мы не заставили себя ждать, и в ближайший выходной приехали, как обещали.
– А что же Светлану не привезли? – неожиданно расстроился Володя, – Олег так хотел ее увидеть. Он помнит, как они играли детьми.
– Как ее теперь привезешь? У нее свои дела. Это уже не ребенок, которого взял в охапочку и привез, – ответил ему.
Нас встретили постаревшие родители Ольги, сама Ольга, которая из стройной женщины, какой ее помнили, превратилась в солидную гранд-даму, хлебосольную хозяйку этого дома, и, наконец, Олег – рослый богатырь, в сравнении с которым его отец выглядел пигмеем.
– Чем занимаешься, Анатолий? Татьяна сказала, ты уже не работаешь в КБ. Что случилось? – заинтересовано спросил Володя.
