скачать книгу бесплатно
– Не старайся заглядывать в мою душу… Забудь меня…
Твоя цветущая молодость вызывает во мне сочувствие; я не отвергаю тебя потому, что сердце мое еще свободно… Ты погибнешь, если я когда-нибудь полюблю тебя. Беги от меня, пока еще не поздно!
– А что если уже поздно?
– В таком случае, это предопределение судьбы и оно должно исполниться.
– Следовательно, ты позволяешь мне надеяться?
Эмма села на диван и глубоко задумалась.
– Я храбр, – продолжал юноша, – и, чтобы завоевать тебя и назвать своей женой, готов сражаться хоть с демонами!
– Но не с Богом, Казимир! Власть его безгранична… Путь, по которому я иду, труден, мрачен, полон бедствий и нравственных страданий, но он ведет меня к лучезарному свету… Не стремись идти по нему рядом со мной. Ах, если бы я могла рассказать тебе!.. Но нет, я не смею… На уста мои наложена печать безмолвия.
– Скажи мне только, что ты меня любишь.
– Нет, я не люблю тебя… и ты должен благодарить за это Бога.
IV. Поручение
Целая вереница разнообразных мыслей преследовала Казимира Ядевского, когда он, подавленный, возвращался домой.
Смеркалось. Скрестив руки на груди, в глубокой задумчивости, стояла Эмма у окна. Ей мерещились привидения в длинных белых саванах, демоны в образе огромных летучих мышей, карлики с седыми бородами…
Внезапное появление на дворе рослого молодого малороссиянина вывело девушку из оцепенения.
– Это ты, Долива? – спросила она.
– Да, – отвечал гигант, – меня прислал священник… он просит вас приехать к нему.
– Сегодня?
– Точно так.
Эмма кивнула и, поспешно переодевшись, вышла на крыльцо.
На дворе стояла уже оседланная лошадь. Красавица ловко вскочила на нее и с места галопом выехала за ворота. Быстро мчалась она, с легкостью преодолевая препятствия, и вскоре подъехала к воротам Окоцина.
Это был древний польский замок, построенный на холме по ту сторону Днепра и обнесенный высокой стеной.
Узенький мостик, перекинутый через глубокий ров, вел прямо к массивным воротам. Эмма остановила свою лошадь. По условленному знаку, поданному девушкой, ворота медленно отворились, и она въехала во двор, где ее встретил седой старик в темно-синем казакине и помог сойти с лошади.
Пройдя по длинному, слабо освещенному коридору, Эмма тихонько постучала в маленькую, обитую железом дверь.
– Кто там? – произнес кто-то мягким, чрезвычайно приятным голосом.
– Это я.
– Войди.
Комната средней величины была похожа на тюремную камеру: единственное окно ее было заделано железной решеткой, стены выкрашены в серый цвет, на одной из них – огромное распятие и под ним плеть. На деревянной кровати вместо тюфяка лежала охапка соломы, рядом, на полу – кусок черного хлеба и кружка с водой. У окна стоял грубо сколоченный из досок некрашеный стол, на котором лежало раскрытое Евангелие. Комната освещалась двумя восковыми свечами.
У стола, склонив голову на руку, сидел человек, которого Казимир видел в Боярах несколько дней назад. Густые длинные светло-русые волосы и такая же борода окаймляли красивое лицо, ничем не напоминавшее бледный, изнуренный лик аскета. На щеках его играл легкий румянец, большие голубые глаза смотрели гордо и повелительно, полные красные губы невольно наводили на мысль о греховных наклонностях – одним словом, все в этой загадочной личности изобличало высокомерного деспота.
Стоя на коленях и смиренно склонив голову, ожидала Эмма приказаний своего повелителя.
– Я призвал тебя сюда, – начал он плавным, низким голосом, – с целью послать в Киев по весьма важному делу.
– Ты уже говорил мне об этом, апостол.
– Когда же ты можешь выехать?
– Приказывай, я сделаю, как ты велишь.
– В таком случае, поезжай дня через три, я уже отправил в Киев все необходимые распоряжения.
– Не узнали бы меня там?
– Ты будешь жить под своим именем. Я даю тебе очень важное поручение и надеюсь, что оно будет исполнено в точности – вот почему я избрал именно тебя. Ты обладаешь светлым умом, твердым характером и непреклонной волей, что ты уже неоднократно доказала; но скажи мне откровенно, чувствуешь ли ты себя вполне достойной принять эту великую обязанность, достаточно ли чисты и непорочны твои помыслы?
– Нет, апостол.
– Исповедуйся в грехе, отягощающем твою совесть.
Эмма наклонилась и молча прикоснулась губами к ногам своего повелителя.
– Ты влюблена?
– Нет, апостол.
– В твоем сердце вновь возникло нежное чувство к твоему старому другу?
Девушка подняла голову и смело посмотрела в глаза своего собеседника.
– Я не люблю его, – проговорила она с неподражаемой уверенностью. – Но любовь его, словно солнечный луч, озарила мою душу и возбудила во мне желание стать счастливой женой и матерью. Мною овладело сомнение.
– И он надеется, что ты будешь его женой?
– Да… несмотря на то, что я советовала ему избегать меня.
– Не отнимай у него надежды, – сказал апостол. – Он живет в Киеве и при случае сможет защитить тебя. Будь благоразумна, не оскорбляй его, иначе он из друга превратится в твоего злейшего врага.
– Постараюсь.
– Поезжайте вместе в Киев и как можно чаще гуляйте по улицам города. Не скрывай, что он за тобою ухаживает, я так хочу.
– Я готова безусловно повиноваться тебе.
– Этот офицер может быть тебе полезен в том кругу, в котором ты будешь вращаться. Возложенная на тебя обязанность очень затруднительна… Знакома ли ты с графом Богуславом Солтыком?
– Нет, но я слышала, что знакомство с ним опасно для девушек.
– Это совершенно справедливо. Граф великий грешник, давно уже навлекший на себя гнев Божий и проклятия своих близких. Ты избрана нами для того, чтобы спасти его душу от окончательной погибели и вечных мук. Сознаю, что тебе трудно будет устоять против соблазна. Граф красив собою и обладает всеми рыцарскими добродетелями: он силен до безумия и пренебрегает всеми опасностями для достижения своей цели. При этом он человек в высшей степени безнравственный, для которого нет ничего святого.
Апостол вынул из стола запечатанный конверт и подал его Эмме.
– Здесь находится все, что тебе необходимо знать об этом человеке и о той высокой миссии, которая тебе предстоит, – заметил он. – Не распечатывай этот конверт до приезда в Киев и сожги хранящиеся в нем рукописи после того, как ты их прочтешь.
В Киеве у тебя будут верные слуги и усердные помощники, которым приказано беспрекословно повиноваться тебе. Если же случится что-нибудь непредвиденное или тобой овладеет сомнение, то обратись прямо ко мне, и я вышлю тебе мои инструкции.
– Постараюсь исполнить в точности все твои предписания, апостол, и надеюсь, что ты будешь мною доволен.
– Знай, что ты не слепое орудие в наших руках. Господь одарил тебя необыкновенными способностями. Если в Киеве тебе представится возможность действовать и в каком-либо другом направлении, не стесняйся ничем, исполняй твое призвание, не отступай от заповедей Божьих и нашего святого учения и ты не ошибешься.
Тебе предстоит совершенно новый образ жизни. Ты будешь принята во всех аристократических салонах и сможешь накинуть сеть на все городское общество. Посещай театры, концерты, балы, гулянья, окружи себя поклонниками. Я возлагаю на тебя огромные надежды. Нет ли у тебя там других знакомых, кроме Ядевского?
– Там живет приятель моего покойного отца, участковый пристав Бедросов.
– Отлично! Этот человек будет нам очень полезен! – апостол задумался.
– Не будет ли еще каких-нибудь приказаний? – спросила Эмма после минутного молчания.
– Нет, я передал тебе все, что было нужно. Ступай с Богом!
– Разве ты не наложишь на меня епитимии? Я желала бы очистить мою совесть до отъезда в Киев.
– Хорошо. Следуй за мной.
И он повел ее через двор в небольшую капеллу, где царил таинственный полумрак. Над алтарем перед распятием теплилась лампада, озаряя слабым светом только лик Божественного страдальца.
– Подожди меня здесь, – сказал апостол. – Покайся в грехе, смирись перед Господом и твоим милосердным судиею!
Эмма крестообразно распростерлась на полу перед алтарем и начала усердно молиться, обливаясь горькими слезами. Изредка в ночной тишине раздавались глухие стоны и тихое пение псалмов; из леса доносился крик совы.
Шорох приближающихся шагов заставил кающуюся грешницу подняться на ноги.
Перед нею стоял апостол с плетью в руке… Эмма упала на колени и склонила голову, ожидая заслуженной кары…
Кроткими очами и с грустной улыбкою на устах взирал на это истязание увенчанный терновым венцом Спаситель.
V. Блуждающий огонек
На следующий день после обеда Эмма приехала со своей матерью в село Конятино.
«Это что-нибудь да значит», – подумала Ядевская, поспешно накидывая на плечи турецкую шаль, и быстрыми шагами пошла навстречу нежданным гостям.
Казимир был уже в гостиной и очень удивился, когда Эмма с приветливой улыбкой подала ему руку. Будто она переродилась или как змея переменила кожу. Скромный полумонашеский наряд ее исчез бесследно. На ней было красивое белое платье с голубыми бантами, волосы были заплетены в две роскошные косы, глаза блестели, на губах играла радостная улыбка.
– Прикажите распрячь ваших лошадей, дорогая соседка, – упрашивала Ядевская. – Я не отпущу вас без ужина, вы у меня такая редкая гостья!
Малютина взглянула на свою дочь, та едва заметно кивнула, и радушное приглашение было принято.
Выпив чашку кофе, Эмма предложила Казимиру погулять с ней в саду.
– Что с тобою? – воскликнул он, сходя по ступенькам террасы. – Ты сегодня так мила, что я тебя просто не узнаю!
– Заметь, друг мой, – ответила Эмма, – что женщины становятся необыкновенно любезны, когда намерены обратиться к кому-нибудь с просьбой.
– Чего же ты от меня хочешь?
– Об этом после.
На клумбах еще осталось несколько запоздалых астр и георгинов. Эмма нарвала цветов, села на скамейку у бассейна, сплела венок и надела его себе на голову. Казимир молчал, не сводя с нее глаз.
– Ты мне очень нравишься, когда сидишь так смирно, – сказала она, протягивая ему обе руки, – будь всегда таким же умницей.
– Почему же ты запрещаешь мне любить тебя?
– Я желаю, чтобы ты был моим другом, но боюсь довериться тебе – меня пугают твои страстные порывы.
– Признайся, что ты любишь другого, и я перестану жаловаться на судьбу.
– Не могу же я признаваться в том, чего нет! Поверь, если бы мне вздумалось полюбить мужчину, то я избрала бы тебя.
– Золотые пилюли!
– Клянусь, что никто, кроме тебя, не будет моим мужем! Доволен ли ты этим? Но к этому я прибавлю, что не намерена выходить замуж.
– Девические фантазии!
– Попробуй уговорить меня, и ты убедишься, что я мраморная статуя, не хуже вот этой царицы амазонок, которая прячется там, в густой зелени.
– Чем же я могу быть тебе полезен? – спросил Казимир после непродолжительной паузы.
– Я хочу попросить тебя…
– Почему же не приказать?
– Потому что ты мой друг, а не раб.
– Говори же, в чем дело?
– Дня через два я еду в Киев, не проводишь ли ты меня?
– С величайшим удовольствием!
– Итак, решено – мы поедем вместе.
