скачать книгу бесплатно
Мужчины попросили Сергея помочь и поволокли безжизненное тело к машине. Таня вышла на балкон, увидела, как Мишу, будто мешок с картошкой, грузят в кузов. И только тут пришли слезы – она плакала долго,плакала навзрыд – и мужу пришлось успокаивать ее. Она закрыла глаза, и короткая жизнь брата, тесно переплетенная с ее собственной жизнью, стремительно пронеслась в ее сознании.
Тайны старого дома.
Таня помнила себя лет с двух – именно в этом возрасте она рассыпала по всему половику манную крупу, которую, охая и причитая, потом подметала бабушка. А в день рождения Миши – 15 июля 1954 года – ей было уже четыре года, поэтому она прекрасно запомнила, как в комнату ворвался счастливый папа и сообщил ей и бабушке, что мама родила сына. Потом, когда Мишу принесли домой, сбежались соседи посмотреть на него и поздравить маму с папой.
Их старый дом был небольшим, всего четыре квартиры, и соседи жили очень дружно, одной семьей. Двери никогда не закрывались, а радости и печали были общими. Но стремительно наступающая Москва проглотила небольшой подмосковный городок, где родились и жили когда-то Таня и Миша. Низкорослые дома заменили высотки, потом подоспела ветка метро, и Лунины почти автоматически сделались жителями Москвы. Семье была предоставлена трехкомнатная квартира в новостройках на улице Широкой, и им пришлось поневоле менять привычный уклад жизни. Квартира в Москве была более благоустроенной, но ностальгия по прежней полудеревенской жизни осталась. И нередко соседи, которых переселили вместе в один дом, собирались вечерком и вспоминали прежнюю, не столичную жизнь.
Уже с детства Таня знала, что в каждой семье были свои личные драмы, которые они никогда не скрывали от соседей. В двенадцатилетнем возрасте ее потрясла смерть Вовочки, младшего брата Любы. Люба была третьим ребенком в семье, а когда она была уже подростком, родился четвертый – Вовочка. Это был поздний ребенок, его маме тете Маше было уже за сорок. Все вокруг удивлялись – как она решилась родить? В их семье и так было трое детей, да и возраст не подходящий. А когда Вовочка начал набирать вес, соседи удивлялись еще больше. Мальчик рос необыкновенно красивым – золотые кудри, голубые глаза, нежный румянец. Ну, просто ангелочек – так говорили все – и как в воду смотрели.
Ангелочкам не место на земле. Мальчик тяжело заболел и вскоре умер. Таня помнит, что тогда стояло жаркое лето, в школе были каникулы, и по утрам она долго спала. Бабушка не будила ее – пусть внучка, которая всегда была худенькой, сил набирается. Но в тот день она проснулась рано оттого, что ее кто-то сильно тряс. Таня не сразу сообразила, кто, пока не услышала голос Любы: «Таня, Таня, вставай. Скорее вставай! Вова умер.» Люба плакала, и Таня заплакала тоже. Вот так со слезами всем домом они проводили Вовочку в ангелы. А маленький Миша недоумевал: «Разве так бывает? Умирают же старые, некрасивые, а он был такой маленький, такой красивый.» Откуда ему было знать, что и самому не суждено будет дожить до старости. И сообщит о его смерти та самая Люба, не странно ли? Хотя, что тут странного? Выйдя замуж, Таня переехала в другой район, а Люба никуда не переезжала. Именно здесь, в соседней с Мишей квартире она два раза выходила замуж, здесь и разводилась.
С каждым годом Люба становилась все красивее, пока не превратилась в абсолютную русскую красавицу. Она была голубоглазой шатенкой с роскошными волосами, стройной фигурой и правильными чертами лица. На Любу начали оглядываться мужчины, и уже в школе появились первые кавалеры. В девятнадцать лет она вышла замуж за курсанта военного училища Толика – некрасивого и безалаберного, который постоянно нарушал воинскую дисциплину, уходя в самоволку (через забор) к ней на свидания. Тетя Маша не могла понять выбора своей дочери, все время повторяла: «Разве я тебя для такого растила?» Люба отмахивалась и не хотела слушать. А когда мать привела свой последний и, как ей казалось, убедительный аргумент: «Да ты посмотри, какой он страшный, конопатый», Люба ответила контраргументом: «Ты с красивым всю жизнь мучаешься!»
Эта фраза привела в восторг не только соседей Любы, но и жителей всего двора, потому что стала крылатой. Ай да Люба! Такая молодая, а уже понимает – красота не главное, с лица воды не пить. Главное – он ее любит, а как будущий офицер прокормит и жильем обеспечит. Ведь она сама вряд ли была способна сделать карьеру, чтобы достойно содержать себя. Учеба в школе у нее не клеилась, тройка была любимой оценкой, а в старших классах появились и двойки. Тогда Люба пришла к Таисии Михайловне, маме Тани, и попросила помочь ей устроиться в вечернюю школу, где требования были ниже. Таисия Михайловна работала инструктором в райкоме партии, имела связи и помогала всем, кто ее просил об этом. Власть тогда была партийной – работников райкома, как и обкома, все уважали. И мама Тани помогла своей молодой соседке. Под предлогом, что «она больная» (Люба тогда действительно чем-то болела), приятельница Тани пошла учиться в вечернюю школу, нигде не работая. Хотя в те годы существовало строгое правило: хочешь учиться вечером, неси справку с работы.
Итак, свадьба Любы с Анатолием состоялась. Надо ли говорить, что все соседи высыпали на улицу посмотреть на красавицу-невесту в свадебном платье. Люба была неотразима, и все желали ей счастья. Через год у нее родилась дочка, которой Люба дала романтическое имя Анжелика. А еще через год семья рухнула, потому что молодой муж не справился со своим неуемным характером даже ради красавицы-жены. Пьянки с друзьями, карты, в которые он проиграл даже обручальное кольцо, не способствовали ладу в семье. И в довершение странная фраза, которую он произнес гордо и с достоинством, отвечая на упреки жены: «Я своих друзей на тебя одну не променяю». Вот эта фраза и доконала Любу. Зачем же он, спрашивается, женился, если ведет тот же холостой образ жизни?
Таня, которая в то время училась на втором курсе института и замуж пока не собиралась, с этой историей приобрела некоторый жизненный опыт. За таких мужчин, думала она, замуж выходить нельзя. А внешность обманчива. Вот жизнь показала, что некрасивый муж (также, как и красивый, которого в народе называют «чужой муж») не гарантирует семейного счастья. А что гарантирует? На этот вопрос ответа пока не было.
После Любиной коронной фразы у Тани возник резонный вопрос: разве Дмитрий Алексеевич, папа Любы, красив? Для Тани это было новостью. Во-первых, старый, уже взрослых детей имеет. Может быть, он был красив в молодости? Наверное, так, ведь унаследовали от кого-то красоту Люба и покойный Вовочка? Тетя Маша женщина так себе, не Софи Лорен, да и на Любу не похожа совсем. Старшие дети тоже люди достаточно обычной внешности. Тогда Таня еще не знала, что по наблюдениям ученых именно поздние дети бывают самыми необычными – среди них, например, гораздо больше гениев, чем среди первенцев.
Раздумывая о красоте Дмитрия Алексеевича, Таня вспомнила один случай, о котором ей не только говорить, но и думать было неудобно. Но он, случай, безусловно, мог служить доказательством не только мужской привлекательности соседа, но и того утверждения его дочери, что жена, дескать, с ним всю жизнь мучается. Таня никогда не видела тетю Машу особо измучившейся и не знала, что могли означать эти слова. Она жила в благополучной семье, ей и в голову не приходило, что муж может изменять жене, жена не любить мужа, а дети иногда случаются от первого брака или от другого мужчины. Она читала, конечно, об этом в романах, но никак не могла представить эти драмы в жизни, особенно в ее старом доме.
Но тот случай действительно был четыре года назад. Когда соседки на лавочке что-то горячо обсуждали, Таня сидела с книгой у окна и случайно услышала их разговор. Сначала она ничего не поняла, но потом начала догадываться.
–
Вы слышали, Машка-то его с Ольгой застала …
–
Где застала?
–
Да в нашем подвале.
–
С какой Ольгой?
–
Ты еще спрашиваешь, с какой? С нашей Ольгой Леонидовной из второй квартиры.
–
Ну и ну! Не могли куда подальше уйти, если уж приспичило.
–
А зачем ей уходить? Она давно уже стыд потеряла. Мужики-то к ней скоро в очередь выстроятся. Он тоже своего не упустит. Кобель есть кобель.
–
Да откуда же это известно? Может, врут?
–
Да она сама мне рассказывала, клянусь, – побожилась тетя Валя из квартиры номер три.
Это она только что вынесла на суд общественности – а вокруг нее собрались кумушки со всего двора – недостойное поведение соседей.
Услышав имя тети Оли, Таня не поверила своим ушам. Тетя Оля, такая красивая, интеллигентная, со вкусом одетая, пахнущая изумительными духами – и вдруг с этим старым мужиком, да еще в подвале? Не может такого быть! Это совершенно невероятно! Конечно, Таня замечала, что за тетей Олей ухаживали мужчины, но считала это естественным. Она такая ухоженная, привлекательная, молодая (наверно, не больше тридцати пяти) – она должна нравиться мужчинам. Ольга Леонидовна жила со своей тринадцатилетней дочерью Надей, Тане она была почти ровесницей, и девочки прекрасно общались. Надя была несколько полновата для своих лет, некрасивая, но так добродушна и открыта людям, что дружить с ней было одно удовольствие. Правда, Люба не любила ее, называла «толстой клушей», но Надю это нисколько не огорчало. Таня любила бывать у Нади дома в уютной однокомнатной квартире, где все вещи знали свое место. Присутствовали здесь и атрибуты уюта того времени: мраморные слоники на комоде, коврик с оленями у кровати. Через много лет в прессе эти атрибуты назовут мещанской безвкусицей, но Таня уверена, что это не так. Они не были вульгарными, а как раз создавали тот неповторимый образ теплого дома, где всегда хочется бывать.
Таня слышала, что Ольга Леонидовна с мужем давно разошлась, дочку растила одна и замуж больше не выходила. Тане это казалось странным – мужчины ухаживают, а мужа нет? Откуда ей было знать в юные годы, что по статистике только 20% разведенных женщин вновь выходят замуж. Тем временем соседки продолжали обсуждать пикантную ситуацию, дополняя рассказ все новыми подробностями. Число обсуждавших тоже увеличилось, подходили новые женщины из соседних домов. Слышались то охи, ахи, то громкий смех.
–
Да как же так, – говорила одна из них, – у них давно, что ли, роман или там шуры-муры …
–
И как же она на него польстилась, – вторила ей другая,– он же намного старше …
–
Старше-то старше, но мужик он хоть куда, – подвела итог третья, – каково ему с его толстой, вечно опухшей Марьей?
–
Лично я его не осуждаю, – начала было монолог следующая
собеседница , но вдруг резко замолчала. На горизонте появилась тетя Оля, и все невольно уставились на нее. Тетя Оля вежливо поздоровалась и направилась к подъезду дома, не остановившись, как обычно, поболтать с соседками. Женщины переглянулись, пожали плечами и, как только она скрылась в дверях, возобновили дискуссию – к их всеобщему удовольствию окна тети Оли выходили на другую сторону.
–
Но у них же трое детей, и четвертый был… Как же он не уважает мать своих детей? У нее же под носом – и с другой…
–
Не хватает ему, значит…Но она могла бы быть поосмотрительней, ей же здесь жить, с Марьей встречаться на лестнице… С ума сошла, что ли? Хотя, может быть, все это неправда, сплетни бабьи.
–
Как это неправда, – возмутилась та же тетя Валя, – она же мне сама все это рассказывала.
–
Кто?
–
Кто, кто! Да Марья!
Соседки опешили.
–
Да ты что! – Воскликнули они почти хором. – Сама Марья? Вместо того, чтобы сгореть со стыда, молчать себе в тряпочку, она еще и рассказывает… Вот святая простота!
–
А почему она должна гореть со стыда? Пусть другие горят, – вполне резонно заметила тетя Валя.
–
Но все-таки Марья-то расстроилась, наверное. Плакала, небось…
–
Ничуть. Она на такие вещи смотрит по-своему:
мне такое сказала, что я с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться при ней.
Заинтригованные слушательницы затаили дыхание и пораскрывали рты. А тетя Валя, довольная вниманием к своей персоне, не торопилась раскрыть секрет. Она еще долго ходила вокруг да около, пока не осчастливила собравшихся афоризмом, который сообщила ей тетя Маша по поводу случившегося. И тут раздался такой хохот, что Тане стало страшно, а вдруг рухнет дом? Фраза же, вызвавшая такую бурную реакцию, была, на ее взгляд, короткой, емкой и явно имеющей подводное течение, но все-таки неприличной. Короче, тетя Маша, если верить ее соседке, изрекла: «Не палка, не сломится».
Таня находилась в полном смятении. И как она теперь должна общаться с обеими соседками, как смотреть им в глаза? Можно ли после этого ходить в гости к Наде, дружить ли с ней? Но если даже сама тетя Маша не расстроилась, почему должна расстраиваться она, Таня? Пусть, в конце концов, сами разбираются.
Танина мама не участвовала в дискуссии, потому что поздно возвращалась с работы. «О чем это они галдели?», – спросила она у дочери. «Не знаю, спроси у тети Вали», – ответила Таня. Спрашивать у тети Вали мама, конечно, не станет, не так уж это ее и интересует. Но Таня знала, что тетя Валя расскажет ей эту историю сама – такой уж она была общительной. Если есть интересная информация – надо донести до каждого.
Тетя Валя с мужем дядей Володей и двумя детьми жила в двухкомнатной квартире, тоже очень уютной, где Таню особенно покорили вышивки, изготовленные руками хозяйки. Это были настоящие произведения искусства, картины – и пейзажи, и натюрморты. Даже не верилось, что тетя Валя вышила их крестиком, хотя это было именно так. Танина мама не занималась такой ерундой, ей было некогда, а Таня очень сожалела об этом. Она пыталась научиться вышивать сама, но терпения хватило ненадолго. Диванная подушка так и осталась единственным Таниным «шедевром».
Семья тети Вали и дяди Володи казалась просто идеальной, а их дети, Витя и Риточка, очаровательными созданиями. Таня очень любила маленьких детей и с удовольствием возилась с ними. Тетя Валя была не только искусной рукодельницей, но и отличной портнихой. Детям она шила восхитительные наряды, переделывая старые вещи. Дядя Володя тоже очень любил детей, гулял с ними, купал в ванночке и покупал сладости. Когда Таня ходила с братом гулять в парк, кататься на качелях, соседи нередко доверяли ей и Витю с Ритой. Таня вызывала доверие и у других родителей. Когда их дети отпрашивались уйти куда-нибудь подальше от дома, им ставилось условие: если пойдет Таня, пойдешь и ты.
Особенно любила Таня собирать детишек на Новый год, возле елки. Она готовила им незамысловатые подарки, водила хороводы, пела песни. Все готовили к празднику карнавальные костюмы – лучше всех они были, конечно, у детей тети Вали. Приходили Люба, Надя, заглядывали ненадолго их родители с пирогами, с конфетами и другими угощениями. Праздник всегда удавался на славу и запоминался надолго. Брат Миша еще задолго до Нового года начинал задавать вопросы Тане: А елка будет? А гости будут? А я кем буду – волком или медведем? А кем будет Витька, лучший друг?
Да, елки оставили в душе самые светлые воспоминания о той жизни. Но как-то раз после Нового года произошло событие, от которого Таню буквально трясло все каникулы,
и которое отодвинуло на задний план странный роман Ольги Леонидовны и Дмитрия Алексеевича. Таня сидела у Нади, вместе они листали какой-то журнал, а тетя Оля куда-то ненадолго вышла. Дверь внезапно открылась, и в квартиру вбежала тетя Валя с окровавленным лицом, рыдающая, повторяющая одни и те же слова: «Помогите, помогите, он убьет меня!!» Девочки поначалу опешили, потом Надя вскочила и быстро заперла дверь, которая раньше и запиралась-то только на ночь. Она испугалась бандитов, которые грозились убить тетю Валю, а Таня достала носовой платок и отдала его пострадавшей, которая все никак не могла успокоиться. Кровь текла и текла по лицу, и подружки наконец-то уговорили ее пойти умыться. Тут как раз раздался звонок в дверь, пришла тетя Оля, которая очень удивилась, что дверь заперта на все засовы. Увидев же окровавленную тетю Валю, она, напротив, не высказала никакого удивления, только спросила: «Что? Опять?», а потом сама увела соседку в ванную. Они не выходили оттуда довольно долго, а Надя и Таня, наивные девочки, недоуменно смотрели друг на друга и молчали, не зная, что предположить.
Наконец женщины вышли из ванной. На лице тети Вали не было больше крови, но под глазом красовался огромный фингал, а из носа торчала вата.
–
Я тебе говорила – заяви в милицию, – сказала тетя Оля, – там его припугнут немного – надолго хватит. Сиди пока, я пойду на разведку, посмотрю, как он там.
Тетя Оля вышла, а ее несчастная соседка уставилась в одну точку и напряженно думала о чем-то своем. Девочки сидели тихо, они боялись заговорить даже шепотом – а вдруг тетя Валя опять расстроится? Уж лучше ее не трогать. Вернулась тетя Оля: «Ну, можешь идти домой. Спит твой благоверный, храпит так, что стены шатаются. Но дети не проснулись, тоже спят». Тетя Валя тяжело вздохнула и поднялась с места. Когда она вышла, тетя Оля подняла руки к небу: «Слава богу, что у меня нет мужа! И хлопот меньше, и живой остаться больше шансов!» Таню наконец-то осенило:
–
Ее что, муж избил? – испуганно спросила она.
–
Ну а кому мы еще нужны? – засмеялась тетя Оля, – что у нас: золото, бриллианты, чтобы за нами бандиты гонялись? Напьются и дерутся.
–
Его теперь в тюрьму посадят?
–
Сомневаюсь. Она на него и заявлять не будет. Всем давно известно, что русская баба дура. Завтра он проспится, прощения попросит – и она будет вполне счастлива до следующей драки. И еще извиняться перед ним будет.
–
За что же извиняться? – удивились девочки, – это же он хулиган.
–
Откуда вы знаете? Может, она его провоцировала на драку, ругала там за непотребный вид или скалкой замахнулась. История умалчивает. Да если даже и не провоцировала… Вы Фонвизина в школе проходили или еще нет? Так вот, там Митрофанушка матушку свою жалеет: «Ведь ты так устала, колотя батюшку… »
–
Я бы такого выгнала сразу и никогда больше не пустила в дом, – безапелляционно заявила Таня.
–
А как же двое детей? Им отец нужен, – возразила тетя Оля.
–
Ты же вырастила меня без отца, – вступила в разговор Надя
–
Вырастила, конечно, хотя до взрослой тебе еще далеко. И ты никогда не спрашивала, легко ли мне приходилось, когда ты маленькая была. Тебя кормить надо было, в школу собирать… И мне принарядится хотелось. А денег-то не хватало! А Валя с Володей очень хорошо живет, ни в чем не нуждается. Вот у твоего брата Миши, Таня, есть велосипед? Нет. А у Вити и велосипед, и самокат. А какие куклы у Риточки, видели? У вас, например, телевизор в доме когда появился? Только в этом году. У нас с Надей телевизора до сих пор нет. А у них- давно. Вот то-то. Вы думаете, это тети Вали заслуга? Как бы не так! Она хоть и работает в ателье, но зарплата там минимальная. Дядя Володя у нее – заведующий складом, а там и под лежачий камень вода течет.
–
Это как? – удивилась Надя.
–
Вырастите и узнаете, – резюмировала ее мама.
Она оказалась права. Но только наполовину. Поначалу тетя Валя мужа действительно простила, а потом очень удивила всех, родив третьего ребенка – мальчика. Казалось бы, в семье воцарился мир. Этому способствовал и тот факт, что дядя Володя, купив лотерейный билет за 30 копеек, вдруг выиграл мотоцикл. Событие праздновали всем домом, хотя радовались не все. Люба, например, резонно заметила: «Деньги идут к деньгам. Вот вам пример ».
