скачать книгу бесплатно
Нередко я о вас с грустинкой вспоминаю
Дыхание зимы становятся нередки.
Идя куда-нибудь, я ёжусь по утрам.
И до весны теперь заброшены беседки.
И где вы там сейчас, и с кем сейчас, мадам?
Нередко я о вас с грустинкой вспоминаю —
бывает, в сердце боль и от случайных встреч.
И встретимся ль когда, никто из нас не знает,
и от такой любви себя не уберечь.
Что первое во мне, я вспоминаю губы,
готовые в грехе на страстный поцелуй.
Но будет ли когда и как разнятся судьбы.
Химера – не любовь, ревнуй я, не ревнуй!
13.09.2019, дача, Волга
«Среди скалистых гор в краю замшелом…»
Среди скалистых гор в краю замшелом,
где высится могучий древний кедр —
над ним лишь небо в зорях голубело,
да мощь он черпал из сибирских недр.
Огонь в него столетья мечут грозы —
стоит с расселиной, как ореол.
Взбираются к нему, рискуя, козы,
и вьёт гнездо хозяин мест орёл.
Задумался, касаясь звёзд ночами —
что, кедр, в себе ты от других таишь?
И, отражаясь звёздными лучами,
сияешь в небе тёмном и паришь!..
Ничто не значит для тебя разлука:
твои стремленья слишком высоки.
В своих ветвях ты облака баюкал,
самой природе воли вопреки.
16.09.2019, дача, Волга
Бог подарил извечный свет
Поэты золотого века,
изгои собственной страны —
одни на линии абрека
с другой встречали стороны.
Другие отправлялись в ссылку
за то, чтоб что-то поменять
в России. Следом жёны пылко
спешили верность сохранять.
Созвездьям, за мечту сгоревшим,
Бог подарил извечный свет.
Он в покаянье любит грешных.
Одоевский, а ты поэт!
А Лермонтов?! А грешник Пушкин?!
У них из золота перо.
А нынче – ушки на макушке:
таким поэзия – зеро.
17.09.2019, дача, Волга
Родина
В чужой стране ждать только милость.
Не лучше ль счастья ожидать
в родной стране, где жизнь случилась,
само дыханье благодать.
18.09.2019, дача, Волга
Но в этом перед богом повинюсь
Не для того ль кровь русская дана,
не для того ль в моей крови звон стали,
чтоб выпить чашу горечи до дна,
познать науку доблести вначале?
Кто знает лихо боя испокон,
вспять обернул врага на поле брани,
в народе на бессмертье обречён —
убьют его (неважно!) или ранят.
Я вижу в сече самого себя.
Звон стали всюду переходит в скрежет.
Наводит ужас, душу холодя,
распахнутая рана с кровью свежей.
Не губы мне врага – глаза кричат!..
Копьём прошит я так вот с перепугу.
А мой удар наотмашь от плеча
нанёс я не врагу, казалось, другу.
«Ну, кто тебя просил убить нас двух:
копьём один, другой мечом наотмашь?!..»
Уйдя в себя, я напрягаю слух
и слышу стон – в смертях и сам хорош я.
Но в этом перед Богом повинюсь.
Незваный гость татарин лучше немца.
«Кто звал тебя с мечом прийти на Русь?» —
сойдя с коня, гляжу на иноземца.
21.09.2019, дача, Волга
Лютый холод гонит ветер
Ночь темна. Лишь только светит
в небе полная луна.
Лютый холод гонит ветер.
До земли накренена
в золотых кудрях осинка,
ей ли гибкость занимать,
ей такое не в новинку.
Мне осталось вспоминать
мать, отца, мои семнадцать —
боль, как в грудь воткнули нож!
Это надо постараться:
холод, ночь, а не уйдёшь.
Не уйдёшь от светлых мыслей,
от щемящей боли, слёз;
упирается всё в числа,
а такая боль всерьёз.
Ветер, ночь, луна и стужа.
Безысходная пора.
Скоро, скоро снег завьюжит:
спать не буду до утра.
Буду думать на постели
обо всём и обо всех.
И такая ж ночь в метели —
скрипы ставень, плач и смех.
22.09.2019, дача, Волга
Только жил в душе я с верой
Вижу стог, и слава богу —
жизнь рождается опять.
За ушедшее тревога,
его стоит вспоминать.
Пусть во многом иллюзорный,
но маячил идеал.
Барабаны были, горны,
вслед за ними я шагал.
Не любил быть пионером,
опоздал и в комсомол.
Только жил в душе я с верой,
и к Олимпу разум вёл.
Покажите мне мальчишку,
чтоб о чём-то не мечтал.
С фонарём читал я книжки,
в них искал свой идеал.
Что случалось и случится,
дай-то бог вернуться вновь.
Хлеб да соль, как говорится,
и не лить, как прежде, кровь.
23.09.2019, дача, Волга
Август сказка, не секрет!
Август сказка, не секрет:
и тепло, и гнуса нет.
Не чего-то, не абы —
собираю я грибы.
И какой бывает лес
в эту пору без чудес?
Если б кабы и абы,
не росли бы в нём грибы.
Подберёзовик с ведро,
один с сошкой, трое с ложкой,
не червивый, с серой ножкой —
точно, белое нутро.
Как подарок дорогой
со слоновьею ногой,
в тёмной шляпе боровик
к белому стволу приник,
до чего же он велик —
не вместит и грузовик.
И опята вон, и рыжик
смотрят, как из детских книжек.
О, да сколько ж их, опят!..
С мамой семеро козлят.
Дальше груздь с кручёной шляпой
скрылся под еловой лапой —
и отменен, и пригож,
