скачать книгу бесплатно
– Ты просто слишком веришь в людей, – заключил юноша. – Но работа завершена, мы можем взять любые из оставшихся булок, включая вот эти прекрасные дорогие бутерброды с красной рыбой, и пойти прогуляться. Возьмем по две на всякий случай. Ты же хочешь прогуляться? Я как раз сейчас могу провести тебя по своей карточке.
Оливия кивнула, Том забрал бутерброды, нажал какую-то кнопку, и вся остальная продукция провалилась под пол.
– Я уже приготовил нам американо, – продолжал говорить Том, – ведь в городе мы его купить не сможем. И сейчас я объясню, почему. Дай только проверю еще раз кафе.
Том исчез в помещениях за стойкой, а Оливия от нечего делать подошла к окну. На улице разгорался закат. Пока еще только некоторые облака были подсвечены алым, и они выглядели горящими на фоне темного серого неба.
Юноша с девушкой вышли из кафе, каждый со своей кружкой теплого ароматного кофе. Оливия не очень любила американо, но на улице без солнца значительно похолодало, и греть руки о стаканчик было очень приятно.
Они пошли по мощеной улице вправо. С обеих сторон улицу окружали невысокие дома в 3-6 этажей, преимущественно каменные и красиво украшенные лиственно-ягодным орнаментом поверх штукатурки. Напротив кафе было впечатляющее здание из крупных каменных плит. Парадный вход был сделан в виде стрельчатой четырёхметровой арки, а справа и слева от нее стояли большие скульптуры спортивного вида мужчин с сосредоточенными лицами, которые держали в руках белые шары, служившие лампами.
Том перехватил взгляд Оливии, завороженно разглядывающей здание:
– Это почти точная копия железнодорожного вокзала, – прокомментировал он. – Очень типичная архитектура для северо-европейского сектора. Конечно, сейчас тут нет вокзала. Здесь находится кафе. Но кафе тоже полностью стилизованно под североевропейскую культуру, поэтому здесь ты не сможешь найти ни капучино, ни даже эспрессо.
– Как же получается, – удивилась девушка, – кафе без кофе? Наверное, все идут к тебе.
– Не совсем без кофе. Я сказал, что нет привычных нам видов кофе, ведь на Земле в любой кафешке, даже придорожной, у самого последнего села, ты найдешь профессиональную полуавтоматическую кофемашину со всем набором напитков. Но! Так было не всегда. В североевропейских странах люди до прихода глобализации пили так называемых кахве.
– Что это? – девушка и слушала, и одновременно рассматривала необычные по стилю дома вдоль улицы.
– Кахве – это фильтрованный кофе, – в отличие от девушки, Том шел, просто смотря вдаль. Маршрут был ему хорошо знаком и не вызывал особого интереса. – Ты просто заливаешь кофе кипятком, держишь некоторое время, а потом удаляешь кофейную гущу вместе с фильтром. Вот и все, кофе готов.
– И какой он на вкус? – спросила девушка, не отрывая взгляда от зданий.
– На любителя. Я вот уже привык, и даже иногда хочется именно кахве.
– А ты много об это знаешь, – девушка все же повернулась к Тому и переключила свое внимание на него.
– Да. Я люблю именно такой уклад жизни. Место для раздумий. Конечно, оно больше подходит для интровертов, но не только. Но ты права – некоторые к кахве так и не привыкают. Поэтому создатель этого места был очень прав, разместив центральное кафе именно у североевропейского сектора. Оттуда к нам приходит много клиентов. Но выносить напитки из кафе запрещено, чтобы не портить атмосферу, не привносить сюда глобализацию.
Оливия остановилась и огляделась по сторонам – на улице почти никого не было, только вдали пожилая пара гуляла с собачкой. Но с такого расстояния они явно не могли разглядеть их стаканчики.
– А как же наш кофе? – взволнованно спросила девушка, пряча его за спину.
– Расслабься! – улыбнулся Том, махнув рукой, – Я все продумал. Американо максимально похож на кахве с виду, так что мы действуем в рамках закона. Но, – юноша поднял указательный палец, – вот если бы у нас был прозрачный стаканчик со взбитыми сливками или капучино – вот тут мы могли бы и схлопотать.
– Отлично! – Оливия снова отхлебнула кофе.
– Ну, пошли гулять дальше?
Они молча свернули на улицу, уходящую вверх. За счет этого казалось, что она идет прямо в небо, в оранжево-красный закат. Наклон улицы был небольшой, но девушка стала отставать. Том становился, чтобы подождать ее.
– Так, кажется, ты слишком привыкла к плоским поверхностям, – ухмыльнулся он. – Давай тогда воспользуемся туннелем, он, кстати, тоже весьма примечателен, его стоит посмотреть.
Они вернулись на несколько сотен метров обратно и вошли в арку, уходящую в холм. Внутри проход был подсвечен длинными неоновыми лампами. В их неярком свете на стенах таинственно проступали рисунки силуэтов животных.
Коридор поворачивал вправо, и сразу после поворота послышались звуки скрипки. Она играла все громче и громче, пока Оливия не увидела у стены коридора сухощавого пожилого мужчину в длинном расстёгнутом темном плаще. Он самозабвенно водил смычком, и, повернувшись на звук шагов, изменил мелодию на более веселую.
– Я удивлена, что на представительской планете есть бомжи! – сказала девушка, как только они вышли из туннеля.
– А кто тебе сказал, что он бомж? – спокойно поинтересовался юноша, отпив уже подстывший кофе.
– А зачем еще кому-то играть в переходе? – удивилась Оливия.
– Так я тебе скажу, – Том даже остановился, чтобы посмотреть на реакцию девушке на свои слова, – он очень даже богат. Он богаче и тебя и меня, и нас вместе взятых. Но… он хочет играть в переходе, хочет дарить свою музыку прохожим и получать от них честное вознаграждение своего таланта.
Стаканчик замер у Оливии в руке. Она не могла поверить в услышанное. Человек из перехода – богач? В странном черном плаще? Зачем богачам стоять и собирать деньги в шляпе?
Том, как будто, услышал все ее вопросы:
– Это только кажется, что, если у тебя будет много денег, ты будешь весь день лежать под зонтиком на пляже и пить коктейли. Говорят, через пару лет это надоедает. Именно поэтому настоящих южан ты никогда не найдешь на пляже. Им это уже надоело. Люди ищут себя, свою среду. Свою культуру, – он улыбнулся. – А мы получаем на этом деньги. Хотя вложиться тоже пришлось не мало. Посмотри сюда, например!
Они вышли к большой площади, одна из сторон которой была ограничена набережной с красивым каменным мостом. Однако, когда Том подвел девушку поближе, она увидела, что под мостом никакой реки нет, а вместо нее разбит парк с деревьями и дикорастущей травой. Зеленая река располагалась на глубине два-три метра ниже площади, и к ней вели небольшие лесенки.
– Как необычно сделано! – восхитилась девушка.
– Да, легенда гласит, что раньше здесь была река, но она затапливала иногда близлежащие территории, и ее решили осушить. Когда это сделали, осталась набережная и мосты, и чтобы сохранить изначальный облик и добавить городу зелени, по всему руслу реки разбили парк. Красивая история?
– Да, очень красивая, – протянула девушка, разглядывая длинные переплетающиеся тени от растений внизу.
– Красивая, но неправда, – улыбнулся Том.
– Что? – удивленно посмотрела на него девушка.
Довольный произведенным эффектом, юноша продолжал:
– Или если точнее – не совсем правда. Такое действительно был сделано, то не в северной Европе, а, кажется, где-то в южной. И это логично. Именно на юге было удобно посадить деревья в тень набережной и мостов с хорошим водоснабжением от бывшего русла реки. Но здесь! В этом климате эта затея потерпела бы крах – тут и так темно и влажно, все тянется к солнцу, а в трех метрах под землей все бы быстро превратилось в болото.
– Так как же они это сделали? – Оливия переводила непонимающий взгляд от Тома на густорастущий парк.
– Ну, – махнул рукой парень, – здесь-то за счет настройки миров в любом месте можно вырастить любое растение. А я говорил про реку и парк на настоящей Земле. Здесь-то архитектор мог сделать все, что захочешь. Хоть пальму настроить, хоть сосну.
– А, ну да, точно, – сказала Оливия, смущенная своей недогадливостью. Просто все вокруг выглядело так реалистично и естественно, что было сложно удержать в голове мысль, что это все воссозданное, копированное и построенное одновременно. Казалось, что вместе со зданиями и архитектурными стилями сюда перенеслась и история, и дух того времени, и атмосфера, и уклад жизни. Это ощущение не покидало тебя, даже если ты точно знал, что это неправда.
– А вот там живут представители, – Том показал рукой в сторону района из красных кирпичных домов с большими широкими стеклянными балконами.
Оливия повернулась в указанном направлении и снова увидела полную гармонию с природой – большие жилые многоквартирные дома были как будто сброшены сверху в сосновый лес так, чтобы не поломать ни одно дерево. Сосны, размером выше домов, росли во дворах, цепляясь корнями в расщелины гранитных валунов. Особые счастливчики могли даже сорвать шишку, просто выйдя на балкон. Оливия точно так бы и сделала, но шишки висели на своих местах, здесь явно никто ничего не рвал, берегли природу. Ну, или каждый день ее настраивали.
Оливия вспомнила, что находится не в северной Европе прошлого, а на представительской планете и развернулась к Тому:
– А как все это работает?
– Что именно? – с готовностью отозвался парень.
– Как настраивается природа – один раз при создании планеты или ежедневно?
– Ах, какие у тебя вопросы, – улыбнулся Том. – Это все хотели бы знать. Есть тут у нас даже целый этаж в главном здании, где живут так называемые взломщики настройки. Слышала о них?
– Нет, – Оливия помотала головой и поставила почти пустой стаканчик с кофе на гранитную набережную зеленой реки. Они явно простоят тут долго.
– Ооо, – протянул Том, – это очень своеобразные люди. По каким-то причинам, видимо, как и у всех отдыхающих здесь, – от нечего делать, они ставят целью своей жизни разгадать секрет настройки и создания этих планет. Короче говоря, они пытаются взломать настройки. Среди большинства из них считается, что наиболее вероятно это сделать, находясь на самой планете, в непосредственной близости от настройщиков, кодов и так далее. Я в техчасти не сильно разбираюсь, но они в это верят.
– И как? – девушка в все глаза смотрела на юношу. – Удалось кому-нибудь?
– Нет, конечно! Пока принципы деяния Архитектора, – Том обвел рукой вокруг, – непостижимы. Я слышал, бывают сбои в настройках из-за этих взломщиков, но пока никто конкретных успехов не добился. Хотя принципы действия у них очень разнообразны. Кто-то сидит безвылазно в комнате с какими-то суперкомпьютерами, искусственными интеллектами и сверхчувствительными датчиками, таких большинство. Кто-то пытается под различными предлогами прорваться в помещения настройщиков, но и их систему защиты от чужих глаз пока никто не взломал. Некоторые же верят в то, что ключ к всему – это люди. Они пытаются вычислить настройщиков среди всего персонала и завести с ними дружеские отношения, а потом выудить или украсть нужную информацию. Ох, весело бывает с этими взломщиками.
Том развернулся, облокотился локтями на чугунные перила лесенки, уходящей вниз к бывшей реке, и продолжал:
– Один гость явно решил, что настройщик – это я. Он приходил ко мне ежедневно, иногда по несколько раз в день, долго беседовал про виды кофе, восхищался моими талантами руководителя и весёлым нравом. Очень любил смеяться над моими штуками. Хороший был парень.
– А ты? Ты сказал ему, что ты не настройщик?
– Конечно сказал, но, во-первых, он не поверил. Ведь настройщик тоже не признается, что он настройщик. А во-вторых, я не настаивал и не особо его разубеждал. Он мне делал до четверти дневной выручки. Я всегда рекомендовал ему взять самые дорогие напитки, что он и делал. Иногда я даже с повышено умным видом что-то печатал в своей простецкой кассовой системе. Он был очень заинтригован этим. Но потом он меня, конечно, раскусил, и после этого ни разу не появился. Разочаровавшись в кассовой системе, он одномоментно разочаровался и во мне, и в моих управленческих талантах. – Том вздохнул. – Как говорится – это просто бизнес, ничего личного.
– А зачем они это делают? Зачем взламывают настройки? Хотят еще представительских планет построить?
– Не знаю. По поводу строительства аналогов – это навряд ли, наверняка все разработки отлично запатентованы и защищены авторским правом. Но, может, и из-за денег, говорят, есть крупный приз от неизвестных спонсоров тому, кто взломает первым. Или нет… – Том задумался, вспоминая, – или там отдельные призы за каждый сегмент, так как спонсоры обычно вносят деньги для взлома отдельного сегмента… Не помню, эта вся информация нигде конкретно не написана, конечно. А я не очень интересуюсь деталями. Так вот, может, деньги, может, слава, – ведь человек, взломавший архитектора, мгновенно станет самым знаменитым в галактике. Ну, по крайней мере в нашей части. Говорят, кто-то хочет разрушить представительские планеты, я не знаю зачем, но слышал такую версию. Но лично я считаю, что все от нечего делать. А взлом дает людям цель, им просто интересно пытаться понять принципы создания. Это как захватывающая игра, где ты сидишь в комнате, платишь только за номер и еду и при этом получаешь всю гамму эмоций – и разочарование, и предвкушение, и надежду… И плюс еще группу поддержки и друзей, пусть только в чатах и на тайных безликих электронных встречах. Но это немало, это гораздо легче чем… – Том снова задумался, водя указательным пальцем в воздухе и подбирая слова – чем… ну, влюбиться, например. Или устроиться на интересную работу. Вот, как-то так.
Оливия молча стояла, обдумывая информацию. Как неожиданно и интересно, и как мало там, на Земле, знают о представительских планетах! Надо срочно узнать еще.
– Как интересно ты рассказываешь! – подбодрила она Тома. – А представители, что ты знаешь о них?
– Много чего, – улыбнулся Том. – Может, пройдемся? А то как-то прохладно стоять. – Он поплотнее завернул вокруг шеи длинный вязаный серо-голубой шарф.
Девушка последовала было за парнем, но Том вдруг обернулся и окинул ее внимательным взглядом:
– А где твой стаканчик? – чуть взволновано сказал он и, увидев пустые руки девушки, заглянул ей через плечо. – Ты что, оставила его?! – его голос мгновенно превратился из жизнерадостного в недовольный и сосредоточенный. Оливия четко поняла, что при всей его добродушности она не хотела бы работать в его подчинении. Наверное.
Том чуть отодвинул девушку рукой, быстрыми шагами вернулся на прежнее место и поднял с набережной стаканчик. Оглянувшись по сторонам, он несколько раз проверил, что в поле зрения попадали только мелкие фигурки людей, играющих с собакой в зелёной реке.
– Здесь нельзя оставлять мусор, – уже мягче, но крайне наставительно проговорил парень. – Люди в данном секторе крайне уважительно относятся как к друг другу, так и к окружающему пространству. Это тебе не южный сектор, где незнакомец может похлопать по плечу и, более того, это ожидается, что какой-то незнакомец обязательно, да и похлопает тебя по плечу. И стаканчик будет валяться рядом с урной в лучшем случае. Здесь же, – с этим словами Том вынул из кармана небольшую зелёную книжицу и постучал по ней пальцем, – все действуют строго по правилам. Если мусор нужно выкидывать в урну, то все выкидывают его в урну, не рядом, не оставляют на набережной, а кидают в урну или несут с собой до дома. Особенно, – Том сделал ударение на этом слове и направил указательный палец верх. Оливия мельком подумал, что при такой высокой нагрузке его указательный палец к вечеру может и устать, – особенно это касается представителей. Гости, конечно, могут случайно и нарушить правила жизни в секторе, но это и понятно, они пробуют жизнь в секторе на вкус и привыкают, но мы, представители, должны им соответствовать в точности!
Том помолчал, убрал книжечку обратно в карман и, поискав глазами урну, увидел ее только у подножья лесной зелёной реки. Молча спустившись туда, он выкинул стаканчик и снова поднялся бодрым шагом. Подойдя к Оливии, он уже снова дружески улыбался:
– Ну, ничего страшного не произошло, никто не видел. Но ты, я вижу, пока не готова находиться в секторе. Пошли-ка обратно. – Том быстро пошел в обратном направлении, но через несколько метров вдруг перешел на расслабленный шаг. – Но не быстро, – улыбнулся он Оливии, которая чуть не наткнулась на него сзади из-за быстрой смены темпа. – Здесь все ходят расслабленно, никто не спешит. И, кстати, – Том наклонился к Оливии и понизил голос, сказав нараспев, – все слегка улыбаются встречным людям. – Он кивнул и улыбнулся проходившей мимо полноватой даме в ярко красном пальто и слегка ткнул Оливию в бок локтем. Девушка тоже поспешно улыбнулась даме, но они уже разминулись.
– Так ты что, – Как только дама скрылась за углом, Оливия взяла за руку парня, вынуждая его остановиться, – представитель?
– К сожалению, пока не совсем, – довольно улыбнулся Том. – Пока я только учусь. – Он снова вынул книжечку и тыкнул в нее пальцем, как будто это должно было что-то прояснить. – Но учусь я неплохо, поэтому я уже живу здесь, в районе для готовящихся сдавать представительский экзамен. Это совсем рядом с домами представителей второго поколения.
Тут из кармана Тома раздалось мяуканье. Он достал телефон и быстро в нем что-то прочел.
– Черт, – недовольно сказал юноша, постепенно ускоряя шаг. – Начальство опять придумывает очередные важные задачи.
– Что случилось? – поинтересовалась Оливия, еле поспевая за спутником.
– Теперь они хотят сократить объем выбрасываемой продукции. О! – Том полез в рюкзак, – Совсем забыл, я же взял нам бутерброды! Будешь?
За увлекательным рассказом юноши о взломщиках Оливия и забыла о том, что хотела есть. Сейчас при виде бутерброда живот снова заурчал. Но идти быстро и одновременно есть она не могла, поэтому сказала:
– Давай! Но разве ты не говорил, что в этом секторе не стоит быстро ходить?
– Ты права, – Том немного замедлил темп. – Но идти медленно мы будем максимально быстро, хорошо? Здесь, кстати, вполне приемлемо есть на улице, так что ты можешь распаковать упаковку. Главное – не выкидывай ее куда попало.
– Да не выкину я! – чуть рассерженно отозвалась девушка. – Кофе был просто случайностью, я в целом аккуратный человек. Просто я поставила его на набережную и забыла. Конечно, я никогда не оставила бы его там специально.
– Хорошо, хорошо, идем.
Том отдал Оливии два бутерброда в бумажном коричневом пакете, и они пошли в обратном направлении. Уже почти стемнело, и на улицах зажглось вечернее освещение. Желтый мягкий свет фонарей на высоких ножках придавал городу романтическое очарование. Большинство витрин были дополнительно подсвечены желтыми лампочками по периметру окон. Сектор стал праздничнее и еще уютнее.
– А что это у тебя за зелёная книжица? – поинтересовалась девушка, поравнявшись с Томом.
– Эта? – Том снова вынул ее из кармана. – Это краткий свод норм, правил и рекомендации для желающих стать в этом секторе представителями. Тут кратко описан уклад жизни, что считается характерным поведением, каких действий стоит придерживаться, а чего избегать.
– Если хочешь, – сказал Том, засовывая ее обратно в карман, – я дам ее тебе как-нибудь почитать. Когда ты ко мне придешь. Но на самом деле, примерно та же информация, только более кратко и красиво сформулированная, приводится и в гостевых рекламных проспектах каждого сектора. А… – парень повернулся к Оливии, – они же в номерах, а у тебя, вероятно, нет доступа к номерам?
– Я не знаю. А как это узнать?
– Ну у тебя какой допуск?
– Я не знаю. Может быть, никакого?
– Допуск у тебя явно есть, ты же прошла в этот сектор, – Том внимательно смотрел на Оливию.
– Подожди, – Оливии почему-то захотелось оправдаться. – Ты же сам меня провел.
– Но у тебя же была с собой личная карточка?
– Да.
– И система не пикнула, а значит, доступ в сектор у тебя есть. Я как-то сразу подумал, что у тебя есть доступ на проход, но не на открытие сектора. Хотя, кто знает, может есть и на открытие. Но лучше не пытаться. Если доступа нет – сигнализационный сигнал запечатлится в профессиональной части твоей карточки. А это ни к чему хорошему не приведет.
– Как-то тут все очень строго с этим карточками и пропускной системой.
– Да, именно так и есть. Но по-другому здесь нельзя. Как еще на одной планете поддерживать несколько культурно различных мест? Как не допустить смешивания и глобализации? Думаю, только так.
