скачать книгу бесплатно
Инитокс задумался, потому что произошло то, чего ранее не происходило никогда. Хранитель Силы Рода был убит! Могучий маг был убит практически одним ударом: отпечаток пятерни демона на панцире говорил именно об этом! Первый раз в своей жизни терх испытал суеверный страх перед силой того, с кем пришлось столкнуться Драхубу. Но и это еще не все! Всем известно – и слабосильным многочисленным хаскам, и страшным четырехруким нубесам, и поедателям трупов раксам, и железнотелым хабидонам, и неуловимым, как блеск света, охтанам, и быстроногим крылатым моджерам, способным бегать быстрее боевого чарса и потому в них не нуждающимся, и медлительным, но несокрушимым хотхоям… разве что безмозглым гвэлтам, поедателям камней и собственных испражнений, не знающим ничего, не известно, что боевого чарса дал-роктов невозможно покорить! Чарс будет сражаться за своего хозяина, сражаться над телом своего раненого, впавшего в беспамятство и более не отдающего приказаний хозяина, даже над его трупом, пока не уничтожит врага или пока не погибнет сам…
Но никогда не предаст его!
Ибо боевой чарс дал-роктов был одной из тех великих сил, что делали его немногочисленную расу, Род, могучим. Черные чарсы по праву считались младшими потомками Рода…
И все-таки глаза Инитокса видели иное.
Боевой чарс ловчего мага был пленен! Сражался свирепо, но был пленен! Не убит! А затем чужак уехал на нем! Сбросил боевое снаряжение чарса, словно ненужный хлам, наземь, сел в седло, из которого еще не выветрился запах прежнего хозяина, и чарс не разорвал его в клочья! Подобное не укладывалось у Инитокса в голове, вызывая острую боль в висках. Ситуация была невозможной. Оскорбление было страшным. Еще не встречался ловчему магу враг, осмелившийся выступить против Хранителя Силы дал-роктов… и осмелившийся остаться после этого в живых!
Демон из-за Сферы должен умереть. Ничто и никто не может стать препятствием на пути Священной мести. Дал-рокт не умеет сдаваться. Не имеет такого права, пока жив, пока в нем тлеет хоть искра животворной силы. Он или исправляет свои ошибки, или умирает. Таково правило Рода. И чтобы месть была полной, свершить ее должен тот, кто более всего этого заслуживает.
Ловчий маг Драхуб.
Всем известно – невозможно убить Посвященного дал-роктов конечной смертью, и вовсе невозможно убить Хранителя Силы Рода, потому что жизни его – все равно что звенья одной бесконечной цепи, наматывающейся на барабан времени. Но сам в себя маг будет возвращаться непозволительно долго для сложившейся ситуации, ситуации вопиюще оскорбительной и требующей скорейшего разрешения единственно истинным способом. Магу необходимо было помочь, и помочь немедленно.
Инитокс сделал знак. Два воина мгновенно слетели с седел и перенесли тело ловчего мага в центр Алтаря Зверя, а затем так же молча и быстро отступили. Ливневые струи разбивались о стальной панцирь мага небесным водопадом, фонтанируя каскадами брызг во все стороны, каменный круг Алтаря почти скрылся под слоем бурлящей, вспененной воды. Но скверная погода не могла помешать терху исполнить свой долг. Инитокс вскинул обе руки вверх, словно вознамерившись порвать когтями небесное брюхо, и сфокусировал открытые ладони на теле Драхуба. Четыре десятка воинов безмолвно повторили его жест, объединяя свои разумы в общую ментальную сеть. В мгновенно наэлектризованном воздухе ощутимо сгустилось напряжение. Некоторое время Сила концентрировалась, а затем потекла к телу Драхуба непрерывным потоком. По черноте доспехов проскочила первая бледная и короткая молния, угаснув в водяных брызгах. За ней другая. Еще одна. Внезапно все тело Драхуба окуталось трескучим, ветвящимся коконом из молний.
И темные глаза мага наконец открылись, незряче блеснув тусклым, отраженным светом ночного неба.
6. Явление засферника
Наместник отставил бокал, обостряя слух.
Приглушенные грозой шаги у привязной перекладины, недовольное фырканье дракха, которому чужак соизволил сказать несколько коротких, ничего не значащих слов на странно звучащем, но вполне понятном благодаря заклинанию Речи языке. Для ушей мага стены не были преградой, хоть и были из каменного дерева. Серое кольцо на указательном пальце Наместника, выточенное из макама, живого магического камня, и заряженное защитными заклинаниями, вдруг запульсировало, коротко озарилось алым светом и погасло.
Это было предупреждение.
Гилсвери нахмурился. Чужак с магическими способностями? Усилием воли маг резко обострил свое восприятие, приводя в боевую готовность кое-что из арсенала магических заклинаний. Менять что-либо было уже поздновато, да и незачем. Гилсвери был абсолютно уверен, что в силах справиться с любым чужаком, каким бы тот ни был. В конце концов, именно он был сильнейшим магом этого макора. И все же следовало проявить бдительность.
В следующую секунду дверь трактира распахнулась.
Пропустив порыв свежего ветра, первой в зал вошла Онни Бельт. Вслед за ней порог переступил чужак, замер, сбрасывая с головы мокрый капюшон, быстро, но цепко скользнул взглядом по залу, присматриваясь к обстановке, и последовал за дружинницей. Замыкал шествие Лекс. Тяжелая дверь из каменита медленно захлопнулась за ним, оградив уютный мирок «Весельчака» от гнева Сферы и шумливого занудства ливневых струй.
Обогнув ближние к входу столики, Онни Бельт подвела незнакомца к стойке бара, чтобы согреть его чаркой крепкого дронтума перед представлением светлейшему – ему, Гилсвери. Все как заведено…
Маг не верил своим глазам, ошеломленно наблюдая за передвижением ночного гостя. Непривычная одежда и ничем не примечательная, кроме цвета волос, внешность – все это было не в счет. Редчайший серебристый цвет ауры – вот где был зарыт макам! Вот что лучше всего остального выдавало сущность явившегося! Зверь его заворожи, засферник! Засферник!
Ему стоило большого усилия остаться внешне бесстрастным.
Гилсвери безотчетно поднял бокал к губам, отхлебнул, на этот раз не чувствуя вкуса. Справиться с дал-роктом при появлении в этом мире, абсолютно не зная сил и возможностей врага… да еще и прихватить чарса, заставить его повиноваться… Истинный Свет, кажется, на этот раз случилось нечто из ряда вон выходящее! Если этот засферник обладает хотя бы половиной Силы того, кто не дошел до Ущербных гор столетие назад, не дошел по причине очень уж рокового стечения обстоятельств, то у этого мира еще есть шанс на существование! И надо будет как можно быстрее отослать засферника по Пути, пока дал-рокты не спохватились и не выслали за ним погоню. Потому что если поиски приведут этих мстительных выродков сюда, в Сияющий, то не миновать вооруженного конфликта или чего похуже.
– Эй, Билок, налей-ка нам по кружечке «светлого», – донесся до Гилсвери развязный голос подсотника Лекса, не упускавшего случая побаловаться дармовщинкой. Долговязый трактирщик молча принялся выставлять на стойку бокалы.
– Одну минутку, – остановил его чужак. – Я не прочь принять что-нибудь согревающее, но, боюсь, поставлю себя в затруднительное положение. Если бы ты был так любезен и показал мне образец вашей платы, то может быть…
– Первая чарка за счет заведения, – буркнул костлявый Билок, деловито разливая светлый пенящийся напиток из кувшина. – Сияющий – гостеприимный город.
Тон, каким это было сказано, говорил об обратном. Ну не любил Билок чужаков, что уж тут поделаешь. А еще больше не любил разливать дорогую выпивку даром. Онни, например, наполненный бокал проигнорировала. Лекс же присосался к своему, как пиявка, в несколько глотков осушив до дна и крякнув. Взгляд его вожделенно уставился на нетронутую порцию сотницы. Чужак поднес бокал к носу, принюхиваясь, осторожно хлебнул. Кивнул и одобрительно улыбнулся, прикладываясь уже смелее.
Гилсвери продолжал пристально изучать нежданного гостя. Для него и внешний облик говорил о многом. На вид, по меркам хасков, засфернику можно было дать лет тридцать. Худощавый. Темные, коротко остриженные волосы. Редкий цвет в землях Внутреннего Круга, где самыми распространенными являются рыжий, песочный и пепельный. Глаза серо-зеленые, если не изменяет острота зрения, живые и любопытные, хотя выражение лица совершенно спокойное… К правому виску липла какая-то странная круглая монета, удерживаемая на своем месте непонятно какой силой… Амулет? Ростом чужак с обычного хааскина, тело свободно облегает одежда, покроем напоминающая ксомох, но с разрезом спереди, чего у ксомохов не бывает… Цвет… Маг чуть поморщился. Цвет одежды засферника был настолько насыщенно-черным, словно кроивший его портной использовал для своего изделия полотно первородного Мрака. Черный цвет – цвет грабителей и убийц, цвет виритовых доспехов Вестников, цвет… Плохой, в общем, цвет, скверный… Неудивительно, что многие завсегдатаи трактира прервали свои разговоры, стоило только чужаку возникнуть на пороге. Но для Гилсвери сейчас цвет не имел значения. Он обладал слишком многими знаниями и слишком долгим жизненным опытом, чтобы не понимать, что для чужаков в большинстве случаев цвет не имеет никакого другого значения, кроме эстетического. Вот если бы чужак был местным магиком, прошедшим присвоение Ранга, то тогда цвет его одежд значил бы нечто весьма неприятное для их обладателя…
До Гилсвери внезапно дошло, что внутренним зрением он видит лишь плотную серебристую ауру незнакомца, вернее, ее контур вокруг тела, но не чувствует его самого. Ни эмоций, ни отголосков мыслей. О том, что чужак чувствует, можно было догадываться только по небогатой мимике лица. Гилсвери еще ни разу не доводилось сталкиваться с таким абсолютным видом ментальной защиты. Обычно чем сильнее маг, тем сильнее распространяется эманация его сущности. И невозможно скрыть все бесконечные уровни мозговых и телесных излучений. Крепкий орешек…
Перекинувшись с гостем парой ничего не значащих слов о погоде и вкусовых качествах дронтума, подсотник наконец вспомнил о деле (после недвусмысленного и весьма увесистого тычка затянутого в кожаную перчатку кулака Онни Бельт ему в бок). Лавируя между пустыми столиками, которые завсегдатаи не посмели занять из-за их близости к столику Наместника, Лекс подвел засферника к магу и с почтительной миной на лице оттарабанил:
– Верховный Маг и Наместник Хааскана, Фиолетовый Мастер и ахив Сияющего Города – светлейший Стил Леверин Гилсвери.
– Элиот Никсард, – спокойно ответил засферник.
Едва их глаза встретились, как по позвоночнику Гилсвери неприятной змейкой скользнул холодок. Что-то в глазах чужака было такое… Гилсвери не смог подобрать точных слов для возникшего неприятного ощущения. Что-то странное, чужеродное для человека… Что-то, вызывающее смутную, темную тревогу, идущую из неизведанных глубин подсознания…
Чужак был опасен.
Гилсвери нахмурился, едва заметно кивнул:
– Да прибудет с тобой Свет, путешественник. Присаживайся.
Подсотник коротким, энергичным жестом приложил правую ладонь к груди и поспешно удалился. Хвост на затылке покачивался в такт его шагам. Подождав, пока гость усядется на предложенный стул с другой стороны стола, маг сделал пальцами сложный многосоставной знак – их тут же окружила полупрозрачная магическая ширма, по форме напоминающая перевернутый бокал, не проницаемая ни для посторонних звуков снаружи, ни для слов, что должны были сейчас прозвучать. Незачем лишний раз волновать чересчур любопытных подданных… Казалось, в трактире повисла напряженная тишина – замер барабанный ритм, умолкла и без того издыхающая в тоске флейта. Но это только казалось – жизнь в трактире шла своим чередом. Чужак, кстати, расслабленно откинувшись на спинку стула и всем своим лениво-спокойным видом словно подчеркивая, что чувствует себя здесь, в присутствии Гилсвери, совершенно свободно, ни единым жестом не выказал удивления, что, вполне вероятно, указывало на его знакомство с подобными мерами предосторожности.
– Тебе необходима информация, чужеземец. – Гилсвери не спрашивал, а констатировал. Засферникам всегда необходима информация. Как и любому, кого неожиданно заносит в иной мир. – Как Наместник Хааскана я обладаю властью и знаниями, чтобы ответить на любой твой вопрос. Но сначала ответь ты мне. Как тебе удалось справиться с дал-роктом?
Гость пожал плечами. Лицо его выражало лишь вежливое любопытство, а магически защищенный мозг казался вместилищем сосущей пустоты.
– Я оказался быстрее его.
Гилсвери мысленно улыбнулся, внешне оставшись невозмутимым. Он оказался прав. Чужак сам признался в убийстве дал-рокта. Но как он это сделал?
– Мне нужен более определенный ответ.
– Я всегда чту законы гостеприимства, светлейший, но у каждого есть свои секреты, требующие молчания. Спроси о чем-нибудь другом.
После такого ответа лицу, наделенному всей полнотой власти, Гилсвери полагалось продемонстрировать гнев или хотя бы недовольство, постращать карой за строптивость, но маг кожей чувствовал, что в данном случае подобный маневр не годится. Перед ним сидел не покорный и боязливый землепашец. Поэтому он спокойно повторил:
– И все же я настаиваю на ответе, чужеземец. Тебе не известны нюансы нашей местной политики в отношении дал-роктов, а мне необходимо знать, какие осложнения могут вызвать твои действия, чтобы предусмотреть ответные меры. Так как ты с ним справился? Магия или боевое искусство?
– Ах, вон оно что. Ты желаешь знать способ… – Чужак задумался, но ненадолго. – Пожалуй, и то и другое. Должен заметить, что я только защищался, если это поможет как-то сгладить… осложнения, которые могут возникнуть из-за моих действий.
А это уже лучше. Чужак начал оправдываться раньше, хотя его ни в чем еще не обвинили, правда, не без иронии. Теперь самое время напустить на себя суровый вид… «Суровый вид» мага выразился в том, что он чуть сдвинул брови к переносице.
– Не имеет значения, защищался ты или нападал. Ты убил одного из дал-роктов, а они по своей природе мстительны до фанатизма. Твой след приведет их сюда так же просто, как летняя тропа, присыпанная снегом. Я впустил тебя в город, еще не зная, кто ты такой. Тем самым, по существующим законам, я оказал тебе покровительство. Я справлюсь с любым дал-роктом и с любым их количеством. Но месть Вестников Тьмы может коснуться ни в чем не повинных жителей Хааскана, и я, как правитель, этого не допущу.
– Другими словами, мой отдых в этом городе уже закончился? – понимающе усмехнулся Никсард. – Хорошо, светлейший. Я не люблю доставлять людям неприятности. Но прежде чем я отправлюсь в путь, позволь напоследок задать интересующий меня вопрос.
Гилсвери едва заметно качнул головой, что у него означало кивок. Его приятно удивило, что засферник и не думал спорить. Как будто ему все равно – провести ночь в тепле и уюте или снова отправиться под ливень в кромешный мрак. Завидная выдержка, внушающая определенное уважение. Жаль, нельзя его прощупать, узнать о его мыслях и намерениях, хорошо закрылся, мерзавец…
– Я ищу человека по имени Остин Валигас. Приходилось ли тебе слышать о нем?
Сильнейшему магу Хааскана после этих слов с большим трудом удалось сохранить невозмутимый вид, не выдав не единым жестом внезапного волнения. Вопрос чужака его не просто озадачил – он его поразил. До самой глубины души. За два века своей долгой жизни он повидал немало засферников, и никто из них еще не искал ранее попавшего в мир Хабуса. Потому что само появление здесь засферников было закономерной случайностью. Никто из них никогда не ожидает, что окажется здесь, и смерть любого из них оставалась абсолютной тайной для остальных. Именно поэтому маг и не подумал спрашивать, что именно привело гостя сюда, в Сияющий. Ничего, кроме случайности, привычно полагал он. И только сейчас выяснилось, что чужак попал в мир Хабуса сознательно, преследуя какую-то свою цель. Это казалось невероятным. И крайне настораживало. Недаром сегодняшний гость показался ему так опасен. Впрочем, Гилсвери не боялся мести с его стороны. Откуда тому было знать о его роли в судьбе Валигаса? Кто ему скажет? Прошло столько лет, сам Гилсвери вспомнил о Валигасе только сейчас, когда прозвучало почти забытое имя, да и все эти чужаки для его хааскинов на одно лицо. С другой стороны, знакомство этих двоих оказалось нежданным подарком, позволяющим устроить все как надо хотя бы до половины Пути… Главное сейчас – задать общее направление… В своей силе маг не сомневался – здесь у него слова никогда не расходились с делом. Но если есть хоть малейшая возможность уладить дело мирно, то он этой возможности не упустит… Пауза затягивалась, пора было отвечать, и Гилсвери медленно кивнул, словно припоминая.
– Остин Валигас? Это имя мне кажется знакомым. Если мне не изменяет память… Да, когда-то в Сияющем был такой человек…
– А где он сейчас?
– Прошло много лет с тех пор, как я его видел, но я редко ошибаюсь… Неурейя. Думаю, его следы следует поискать в Неурейе, этот город находится в макоре Кордос. Кстати, для тебя самое разумное отправиться сейчас к границе Нубесара – это по пути в Неурейю. Успеешь добраться до нубесов прежде, чем до тебя доберутся дал-рокты, и ты спасен. Нет… значит, такова твоя судьба. Справиться с одним дал-роктом еще не значит победить их всех.
– Нубесар? А что помешает дал-роктам последовать за мной и туда?
– Их собственная смерть, Элиот Никсард, – со знанием дела заверил Гилсвери. – У них давняя вражда с дал-роктами.
– Следует ли тебя понимать так, что, отводя угрозу от себя и своих людей, ты подставляешь под удар своих соседей?
– Оставь свою колкость, чужеземец, ты и знать не знаешь о том, что у нас происходит. Нубесы практически неуязвимы для дал-роктов. – Гилсвери позволил себе слегка усмехнуться, подчеркивая тем самым вздорность обвинений. – И еще. Поверь, мне неприятно в силу сложившихся обстоятельств выпроваживать гостя моего города в ночь, поэтому я дам тебе до Неурейи проводника.
– Ты очень любезен, светлейший. Прошу меня извинить, похоже, я вмешиваюсь не в свое дело.
– Именно так. Извинения приняты. Кордоса можно достичь примерно за три дня, если не задерживаться во встречных городах. Тебя связывают с этим человеком родственные отношения?
– Родственные отношения связывают Остина Валигаса с тем, кто попросил меня его разыскать…
* * *
Я с любопытством рассматривал сидящего напротив человека, представленного мне как правителя макора в целом и этого города в частности, стараясь делать это не слишком откровенно. Это было бы невежливо. Огненно-рыжие волосы подстрижены так же коротко, как и у меня, так же гладко выбрито худощавое лицо. Глаза светло-голубые, отсвечивающие изнутри сталью, очень холодные, взгляд лишен эмоциональной окраски, верхняя челюсть немного выступает вперед. Держится прямо, но одежда висит несколько небрежно, образуя в различных местах живописные складки. Если бы довелось столкнуться с подобным типом на Нове-2, я, пожалуй, не обратил бы на него внимания, так как он вполне смахивал бы на одного из моих современников, например, на какого-нибудь руководителя среднего звена некой промышленной корпорации. Однако интересный тип этот Наместник. Человек, обладающий огромной властью, правитель страны, и вдруг коротает время в обычном трактире, среди прочего люда. Может быть, простота нравов у хааскинов считается добродетелью? Кстати, если правитель, то почему – Наместник? Есть кто-то еще, кого он замещает? Впрочем, что мне до этих местных проблем. Пусть тешатся…
Попытки эмлота возникнуть с пояснениями я пока пресек, не до него.
Интерес мага ко мне был куда большим, чем мой к нему. Он вел со мной какую-то игру, цель которой мне пока не была ясна. Говоря о Валигасе, он лгал – его выдавала собственная аура, колебания и оттенки которой не спрячешь за невозмутимостью лица. И в то же время он, кажется, действительно когда-то его видел. Мне бы очень не помешало получить слепок его памяти, сразу бы все прояснивший, но как это сделать вежливо? Под каким предлогом заставить мага прижать эмлот к своему виску? Я покосился влево. Сопровождавшие меня стражники – мужчина и женщина – тихо беседовали возле стойки бара, не спуская с меня внимательных глаз. До них было метров пять. Достаточно далеко, чтобы не мешать нашей беседе, и достаточно близко, чтобы расстояние не помешало телохранителям Наместника в случае чего выполнить свои обязанности. Руки обоих лежали поблизости от поясных ножей, наверняка хорошо сбалансированных для броска, и я почему-то не сомневался в их меткости. Ничего эти телохранители со мной поделать бы не смогли, что поодиночке, что вдвоем, но нарываться на скандал и действовать силой не хотелось. Грубо и глупо. Эти люди в общем-то неплохо ко мне отнеслись. Впустили ночью в город неизвестного человека – против собственных правил, как я понимал, угостили выпивкой. И не так уж важно, какая цель за этим крылась – в данный момент они не желали мне зла…
Ладно, была не была! Почему бы не сказать прямо?
* * *
– Светлейший… могу я попросить о небольшом одолжении? Я хочу быть уверен, что мы говорим об одном и том же человеке. – Чужак оторвал странную «монету» от виска и положил на стол. – Если эту штуку прижать к виску, то у тебя перед глазами встанет внешность человека, которого я ищу.
Гилсвери лишь усмехнулся. Ему были знакомы различные механические штучки из-за Сферы. Они были для него безвредны и, как правило, долго в мире Хабуса не работали. Но ему стало любопытно. Он и сам мог сотворить что-то подобное магически, но всегда интересно взглянуть на чужую работу. «Монета» оказалась странно теплой, когда он приложил ее к голове и замер, желая увидеть обещанное, но особо не надеясь. Так и получилось. Секунды бежали, а «монета» продолжала безмолвствовать.
– Я ничего не вижу. Твой амулет не работает, чужеземец.
– Надо немного подождать, – пояснил чужак. – Изображение проявляется не сразу. А пока мы можем поговорить.
Но Гилсвери уже увидел. У него даже перехватило дыхание. Изображение было столь четким, словно он столкнулся с Валигасом нос к носу… Светловолосый, с приятным, открытым лицом Валигас смотрел на него живым, доброжелательным взглядом… Словно еще не знал, что маг Хааскана отправит его на смерть. Он поспешно вернул монету чужаку:
– Это он…
– Благодарю… Что-то не так?
– Тебе следует поторопиться. Речь идет о твоей жизни, и сейчас для тебя дорога каждая минута.
– Что ж, спасибо за помощь, – в голосе чужака снова мелькнула едва уловимая ирония.
– Да, еще один нюанс. У тебя неподобающая одежда для Внутреннего Круга. Я распоряжусь, чтобы тебе выдали что-нибудь более приличествующее местным обычаям.
– А что не так?
– Черный цвет в народе ассоциируется с цветом несчастья. Ты можешь столкнуться в пути с весьма недоброжелательным отношением к себе только по этой причине.
– Ну если дело только в цвете, то обо мне можно не беспокоиться. Я приму меры самостоятельно. За предупреждение благодарю. С тобой, светлейший, куда приятней иметь дело, чем с магом дал-роктов…
После этих слов Гилсвери словно громом ударило. Он побледнел как смерть. Не помогло никакое самообладание.
– Магом дал-роктов? – выдохнул Наместник свистящим шепотом. – Так кого ты убил, чужак, на самом деле?! Он успел себя назвать?!
– Он назвал себя Драхубом. Это имеет какое-то особое значение?
– Имеет. – Наместник гневно сузил глаза. – Ты привел с собой не просто беду, чужак. Ты притащил войну. Ты не можешь здесь больше оставаться ни одной минуты. Может быть, еще не поздно…
– Даже так? – Никсард пожал плечами, поднимаясь из-за стола. – В таком случае я готов отправиться в путь.
Гилсвери тоже встал. Вскользь отметил напряженный взгляд Онни, неподвижно застывшей возле стойки, предельную собранность Лекса, затем снова сотворил магический знак, и защитная завеса исчезла, вернув приглушенный шум общего зала, звуки прежнего незатейливого дуэта флейтиста с барабанщиком. Сотница, получив мысленный посыл, мгновенно оказалась рядом, всем своим видом выражая готовность к действию.
– Сотница, тебе предстоит поездка в Жарл, – хмуро приказал Наместник. – Прямо сейчас. Будешь проводником… для нашего гостя.
Онни Бельт молча приложила правую ладонь к груди, на мгновение, как требовал устав, в знак того, что приказание принято. Задавать лишние вопросы было не в ее характере.
Гилсвери сурово глянул на засферника, по-прежнему не проявлявшего видимого беспокойства. Лишь легкую озадаченность. Тот, похоже, еще не понимал, что натворил. Неудивительно – надо быть хааскином, чтобы понять.
– Надеюсь, ты успеешь, чужеземец. И да пребудет с тобой Свет.
7. Колдэн
– Поднимите его.
Тяжелый, властный голос Владыки Колдэна ощутимо всколыхнул застоявшийся воздух Родовых пещер. В тронном зале царил почти полный мрак, если не считать слабого мерцания грибов-гнилушек, издавна причудливыми гроздями раскиданных по каменным стенам, оплетенным бесчисленными нитями грибниц не хуже паучьих сетей. Мрак и тишина. И слабо тлеющие головешки грибов.
Вот уже несколько сотен лет дал-рокты не нуждались в свете после коренного изменения, произведенного предком Владыки со своей расой ценой собственной жизни.
Воины-чжеры из ритуальной охраны Владыки, в шипастых металлических доспехах, расставленные редкой цепью по периметру зала, напоминали своей неподвижностью статуи. Когтистые черные пальцы сжимали витые двуручные рукояти обнаженных мечей, уткнутых остриями в отполированный за тысячелетия каменный пол, узкие длинные глаза слабо светились в густой темноте.
Хранитель Силы Рода, Посвященный Последней ступени, ловчий маг Драхуб, слабый, как младенец после воскрешения и магического переноса, сотворенного волей Владыки Колдэна, пошатываясь, пытался встать на ноги в круге вызова, размещенного в центре тронного зала. Двое воинов-чжеров, сорвавшись со своих мест, подхватили ловчего мага под руки и, оттащив от круга вызова, поставили на ноги перед троном. Вернее, хотели поставить, но маг просто повис на их руках, не в силах справиться с одурманивающей слабостью, накатывающей на Посвященного обессиливающими мутными волнами.
– Скверно выглядишь, Драхуб, – мощно пророкотал Владыка. – Я не должен был видеть тебя в таком состоянии. Как ты это допустил?
Икседуд коротко махнул рукой, хлестнув заклинанием по поникшей фигуре мага. Сильная судорога выгнула Дра-хуба дугой, затем на мгновение он обмяк. Когда он снова попытался встать, то смог сделать это уже самостоятельно. Чжеры отпустили его и вернулись на свои места, определенные уставом ритуала.
Потверже расставив ноги, Драхуб поднял массивную голову, утяжеленную стальным шлемом, выкованным в виде головы одного из далеких предков дал-роктов – свирепого хищного дал-рокра. Очертания тронного зала были ему привычны, как привычно может быть место, в которое заглядываешь время от времени на протяжении очень долгой жизни. Привычен был и мрак, подсвеченный лишь мерцающими грибами, – для глаз хаска этот мрак был бы сплошным, дал-рокту же света в зале вполне хватало, чтобы различать все в мельчайших подробностях.
В темных, невероятно длинных прорезях глаз мага полыхнул глубинный огонь, дарованный природой всем ночным хищникам. Особое строение глаз не позволяло ему видеть только то, что было сзади, но трон находился прямо перед ним – вырубленное из цельного куска мрамора высокое кресло с вытянутой в два роста дал-рокта спинкой и широкими, как стол, отполированными до блеска подлокотниками. Над самим троном, в воздухе, без всякой видимой поддержки, медленно вращаясь вокруг оси, горизонтально парил меч из макама, испуская темный свет. Легендарный меч Марбис. Обладающий чудовищной мощью, которую вливала в него из столетия в столетия Сила Рода, меч повиновался лишь сильнейшему из Вестников Тьмы – Икседуду, Владыке Колдэна, который в данный момент стоял рядом с троном, опираясь одной рукой на ближний подлокотник, и пристально глядел на ловчего мага. Икседуд был гигантом даже по меркам собственной расы, на две головы превышая самого рослого дал-рокта. Плечи его были необъятны, а запредельная мощь тела вызывала священный трепет. Почти черный цвет его кожи говорил о неизмеримом количестве прожитых лет, как и могучие, выдающиеся вперед челюсти, способные посоперничать с челюстями чарса. Магическая аура окутывала его плотным непробиваемым коконом, в огромных, вытянутых к вискам глазах вместо зрачков тлели красные полосы раскаленного металла. Владыка пребывал в плохом настроении.
Тронное кресло всегда было для Икседуда лишь символом, и он предпочитал принимать доклады стоя. А докладчик должен был позаботиться о том, чтобы Владыке пришлось потратить на него как можно меньше времени. Предельным усилием воли Драхуб полностью овладел собой. Владыка не любил проявлений слабости у своих исполнителей.
