скачать книгу бесплатно
Всякое. Сборник рассказов
Никита Зайков
Сборник включает в себя три раздела: «Юмор», «Фантастика», «Эпос и драматургия». Есть дневниковые записи, интересные рассказы, пьеса в одно действие и историческая новелла, рассказывающая о Сого-но Эмиси, японском деятеле конца шестого века.
Всякое
Сборник рассказов
Никита Зайков
© Никита Зайков, 2020
ISBN 978-5-4493-3454-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Эпос и драматургия
ТРАГЕДИЯ
Комедия в одном действии.
Действующие лица.
Григорий Дмитриевич Медведь, молодой студент.
Пётр Александрович Толстой, местный чиновник средних лет, слегка полный.
Лев Макарывеч Блохин, человек бедный, весь погрязший в долгах, лицо бледное, черты звериные: не причёсан, бородат, уши остроконечные, как у кошки.
Артём Иванович Шишкин, старичёк-полковник, с большим шрамом на лбу, у него ещё на правой руке дорогие наручные часы.
Андрей Павлович Смохин, адвокат, внешне похожий на клоуна: растрёпанные волосы, блестящие глаза.
Анна Дюран, француженка с русскими корнями. У неё французский акцент.
Действие происходит в вилле с бассейном, которая находится на берегу Чёрного моря.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
1.
На первом этаже виллы компания друзей: Медведь с книжкой по анатомии в руках сидит на диване около старой лампы, Толстой рядом с ним и любопытно вглядывается. На столе, который стоит посередине комнаты, тарелка с пирогом. Шишкин пытается не уснуть, покачиваясь в кресле около камина. Блохин лежит на полу в углу, далеко от всех. За окном медленно темнеет, раздаются звуки грома, которые смешиваются с шипением волн, после их ударов о скалы. Немецкий шпиц трясётся от страха под креслом.
Шишкин (смотрит под кресло). Гремит так, что кажется Тор действительно существует и бьёт молотом по своей наковальне. Совсем запугал животное!
Блохин. Ты кого там обзываешь? Мне и не страшно! Навыдумывал всякого. Запугал меня там кто-то? (яростно) Зверюгой назвал! Сам себя, старик, в зеркало видел? Совсем совесть люди теряют.
Медведь (отвлекается от чтения). Да он же не про тебя говорит.
Блохин (закатывает глаза). Я это и так знал. Вас вот проверяю!
Пауза.
Толстой. Вот вы, Григорий Дмитриевич, рассматриваете зачем-то внутренности человека в этой книжонке. А лучше бы о политике почитали! Умный человек, а всё-таки к такой глупости привязался. Противно даже: селезёнки, кишечники непонятные. Знаете, что пишут сейчас в газетах?
Медведь. Нет, не догадываюсь.
Толстой (восторженно улыбается). Жалко европейцев!
Медведь. К чему их жалеть, Пётр Александрович?
Толстой (перестаёт вглядываться в книжку). Как так? Вы не слышали? Страдают от наших санкций, голодают бедные. Так жалко людей. Были б у меня лишние деньги, то я всем бы там помог!
Медведь. Разве такие у чиновников бывают? Лишние! Насмешили. И я совет тебе дам: не читай ересь всякую, а верь только своей голове, если она у тебя ещё осталась.
Блохин. Согласен с Петей! Вы, Григорий Дмитриевич, заблуждаетесь. Студент очкастый со своими премудростями… Учить ещё вздумал!
Шишкин. Помню, как я голодал, когда был в Европе. Это длинная история. Чтобы её понять, нужно обратиться к моему детству.
Толстой (застонал). Только не это! Убейте меня.
Медведь. И вправду, дедушка. Не надо.
Шишкин (вздыхает). Потом расскажу…
Толстой (гордо). Голодают. А у нас в России другое дело!
Медведь (снова уставившись в книгу). Эх… Дураки! Помолчу уж я. Это будет лучше, чем с вами ни о чём болтать.
Блохин (жалобно). Деньги в долг не дадите, Петя?
Толстой. Потом, дружок, потом… Подойди лучше, поешь. Смелее. Ко мне, ближе. Ну, ну… Давай!
Блохин (неуверенно подходит к пирогу, который стоит на столе). Это можно? Вы не будете ругаться? (жадно откусывает) Вкусно!
Толстой. Вот молодец!
Блохин (задумчиво). Прям, как в молодости, когда мама в деревне готовила. Прибегал я, а она трудится для меня. Отец тогда ещё состоятельный был. И живой…
Вместе с ослепляющей искрой от молнии и громом появляется в комнате Смохин, который оглядывает всех печальным взглядом.
Толстой (хватается за живот, как будто там находится сердце). Боже! Изыди нечистая сила! (крестится три раза с удивлённым выражением лица) Что же ты незаметно подкрадываешься? Так сердце остановиться может…
Шишкин (грозно) Что с тобой, Андрей?
Смохин (с неестественной улыбкой). У меня беда, настоящая трагедия!
Шишкин. Не знаю, что у тебя там, но жалеть такого забавного адвоката никогда не буду. Лучше вздремну. (закрывает глаза) Не за таких я воевал!
Смохин. Старый чёрт… Чтоб ты во сне помер.
Шишкин (приоткрывает один глаз). Я всё слышал! Как бы тебе там ни хотелось, я ещё не оглох. Хе-хе-хе.
Смохин (пугается воспоминаний) Я расстался с Анной Дюран сейчас! Мы там в ресторане… (садится на колени возле камина) Конец! (упирается головой к столу, закрывает лицо руками)
Пауза.
Толстой. Бедняга. Мне тебя так жаль! Беда случается всегда с добрыми людьми. Не переживай! Ты заслуживаешь большего (хлопает Смохина по плечу).
Смохин (резко встаёт). Вот именно. Большего! Она меня не достойна. Я её никогда не любил. Только забава – скучно мне было. Правильно ты говоришь!
Блохин. Всё правильно, подтверждаю. А как насчёт денег? А, Петя?
Толстой (ласково, гладя по голове Блохина). Потом, всё потом…
Шишкин (открывает глаза и растерянно смотрит). Где это я? Война? А!.. Это вы. Деньги? Вы что-то про деньги. Так лет пятнадцать назад мне одна рыжеволосая девица пыталась объяснить одни нюанс… (смотрит в какую-то точку на потолке) Теория про то, что после Октябрьской революции основную ошибку допустили, когда утверждали, что не должно быть богатых! А надо было стремиться, чтобы бедных не было… А вообще ваши деньги – это только способ жить, придуманный самим человеком. Вдумайтесь только: многие поклоняются способу, простым бумажкам, а ведь надо ценить выше себя, собственный внутренний мир и нравственность.
Толстой. На морале далеко не уедешь. Спи уже! Я же про деньги. Какие теории ещё?
Шишкин (тоскливо опускает голову) А я про что? История по теме. Ладно, не буду.
Медведь (откладывает книгу на стол) Только не груби, Толстой, пожалуйста ему.
Смохин (невнятно). Эх… Вот такие дела. Страдающий я человек, не жить мне больше на этом свете! Бассейн, молнии, темнота…
Пауза.
Медведь. Что же сразу не жить? Может, ты драматизируешь?
Смохин. Как ты можешь? Ты меня не поймёшь, потому что не страдал. Вы жизни не знаете! Я презираю Новый Год, Рождество, Пасху, вашу жизнь, вообщем всё!
Медведь. Молодец. Так держать!
Смохин (улыбается). Спасибо.
Медведь. Впервые вижу, чтобы человек, который веселится вовсю на Новый год, устраивая вечеринки, презирал праздники.
Смохин. Не понимаю о чём это ты говоришь. (театрально поднимает глаза вверх) Жизнь – это страдание. Нет веселья, любви. Всё ложь! (выдавливает из себя крохотную слезу) Утону в бассейне, чтобы не страдать больше!
Толстой. Не надо, Андрюша! Гриша пошутил. Да?
Медведь. Когда это я, Пётр Александрович, шутил? Не помню.
Блохин. Только что! Сказал, значит, «молодец», а потом «так держать». Я сам слышал! Злые у тебя шутки.
Медведь. Может, я иронизировал, но даже не думал…
Смохин. Глупец! Смеётся над страдальцем.
Медведь. Грубить только не надо.
Блохин. Так мне кто-нибудь даст взаймы или нет?!
Толстой (грозит кулаком) Я тебе куда-нибудь дам… Не до тебя сейчас!
Медведь (насмешливо улыбается) Если льва не кормить, то он и накинуться может, Пётр Александрович.
Смохин (завыл). Утону!
Толстой. Не нужно! Я тебе помогу. (стонет) Как жалко (кашлянул так, как будто поставил точку в конце предложения).
Шишкин (смотрит на наручные часы). Поздно. Вот эти часы я снял с немца. Много в тот день людей погибло… Много моих товарищей… Я спать пойду – стар уже, молодёжь (встаёт).
Толстой. Вот это новость! Только не умри по дороге, рассказывая самому себе скучные истории.
Медведь. Злые люди! Идите, не обращайте внимания.
Шишкин уходит.
Смохин (растягивает слово). Утону! (спокойно) Конец всему.
Медведь. Ну, так иди, утопленник наш драгоценный! Топись. Чего не идёшь?
Толстой (качает головой) Батюшки! Какая трагедия всё-таки.
Медведь. Согласен, но в чём тогда она проявляется? В смерти? А, может, всё-таки в жизни?
Смохин плюёт куда-то в сторону и уходит.
Если в последнем, то только тогда, когда она бессмысленна, глупа до безобразия и основана на таких желаниях, как стремление отличиться, выделиться из толпы гнусным способом. Когда в вашем существовании пропадает цель, а в особенности нравственность, то в этом проявляются страдания вашей души, которые вы можете даже не замечать долгие годы, но они будут. Что может быть страшнее, чем жизнь, в которую искусственно закачивают смысл, как силикон в губы? И всё для того, чтобы казаться элегантным, но красота в настоящем, в том, что создала для тебя природа, как твоя внешность, и в достойной цели, которую ты обрёл…
Толстой (лениво). Болтовню я не люблю, потому что она утомляет.
Медведь. Где, кстати, Андрей?
Толстой (зевает). Так он топиться пошёл. (равнодушно) Разве не заметил: когда ты начал рассуждать, то он повернулся и ушёл?
Медведь (вздыхает). Не удастся мне сегодня почитать. Придётся изучать анатомию души!
Все уходят. Слышно, как стучат капли по крыше дома. Вдруг начинает говорить сначала один мужской голос настойчиво: «Деньги, пожалуйста», а затем раздаётся звук, похожий на бульканье воды, потом – другой: «Болван! Я же не умею плавать! Помогите.»
2.
Входят весёлые Медведь и Блохин, за ними – весь мокрый Толстой, который ворчит, опустив голову. Через несколько секунд появляется мрачный Смохин и догоняет их. Возвращаются на свои прежние места.
Смохин (чуть ли не плача) Конченый я человек!
Медведь. Это и так понятно. Мог и не говорить! Пётр Александрович искупался, а как же ты? Зачем пошёл за нами? (улыбается) Поплавай что ли! Под дожём и в одежде очень весело купаться. Спроси у Толстого! По нему видно, что он со мной согласен.
