скачать книгу бесплатно
Волчик наклонил голову, чтобы Клавдия надела ошейник с привязанной к нему верёвкой.
В лесу Клавдия сняла с Волчика ошейник, и он тут же начал носиться вокруг женщины. Вдруг остановился, вытянул морду и стал принюхиваться. Стоял так минут пять. Клавдия забеспокоилась.
– Волчик, ты что? Кого учуял?
Через минуту Волчик исчез в кустах. Клавдия побежала за ним. Крича:
– Волчик. Волчик, вернись!
Долго Клавдия ходила по лесу. Кричала, звала своего Волчика. И вдруг поняла: не вернется Волчик, не вернется. Заплакала Клавдия, горе настоящее для неё была потеря любимца. Придя домой, упала на кровать и разрыдалась, в голос плакала. Приросла всем сердцем, душой к Волчику.
– Вот, Васенька, опять я одна, – сокрушалась она, – может еще вернётся? Был бы ты рядом, Васенька, не так бы было мне одиноко.
Искали Волчика все. В лес ходили, звали. Но нет, не нашли, не откликнулся.
Так прошло три месяца, в ожидании возвращения Волчика. Только однажды Антип сказал, что видел двух волков и один был очень похож на Волчика. Тогда Никто не поверил, что это был Волчик. Мало ли других волков в округе. Клавдия смирилась с потерей любимца, не искала больше, не звала.
Глава 4
Суждено было Клавдии встретиться с Волчиком и не только…
В один осенний день пошла Клавдия в лес, грибочков поискать. Ходит по лесу, ножичек в руке, в другой – корзинка почти полная грибочков, собралась уже возвращаться домой. Глядь, а из кустов на неё смотрит волк, зубы скалит, вот – вот на неё прыгнет. Испугалась Клавдия, подумала: «Вот и всё, погибель моя пришла. Загрызёт волк меня, ой загрызёт. Но нет, не дамся я!… Не смотреть в глаза волку, как страшно!» – видя краем глаза, что волк уже готов к прыжку.
Клавдия крикнула:
– Вооолчиииик!
И тут же услышала хруст веток. И в следующий миг, перед ней появился второй волк. От неожиданности Клавдия попятилась, упала. Закрыла глаза, готова была принять смерть. Но ничего не произошло, только слышно было рычание волков. И вдруг всё стихло. Открыв глаза, Клавдия увидела перед собой Волчика. Наклонив морду, он заглядывал ей в лицо.
– Волчик, дитятко моё, – прошептала женщина, вставая, – вот ведь, как пришлось встретиться… спас ты меня! – Обнимая прильнувшего к ней волка и плача от счастья, проговорила: – Пойдём домой… – но тут услышала тихое рычание, доносившееся из кустов, оглянулась, увидела, что волк не ушёл, следит за ними. Испугалась: – О боже, Волчик, что делать?! Не ушёл волчара-то.
Волчик почуяв страх Клавдии, встал меж нею и волком, голову наклонил, рычит. Неожиданно чужак скрылся среди густого кустарника.
Клавдия постояла немного, наконец, решилась идти. Молча, боясь нового появления зверя. Волчик шел рядом, почти прижимаясь к женщине. Но было слышно, что и чужак не отстаёт. Так они и шли, пока не вышли из леса. Клавдия обернулась и увидела, что волк сел на краю леса, под ветвистым дубом и наблюдает за ними.
«Господи, – думала женщина, – ведь говорил Антип, что видел Волчика с волчицей, видел. Но тогда Волчик увёл свою спутницу, не подошёл. Да не уж-то, это – подружка моего Волчика?» – догадалась женщина.
И вот они уже у калиточки заветной. Успокоилась Клавдия только тогда, когда оказалась возле дома своего. Нежно, все ещё дрожащей рукой, гладила своего воспитанника, спасшего её от неминуемой смерти. Не справилась бы она с волчицей, не справилась.
– Волчик, пойдем домой, – сказала она, наклоняясь над волком, тот носом ткнулся ей в лицо. – Как тогда, когда маленький был, – прошептала женщина, понимая, что Волчик уйдёт, что у него другой дом, другая жизнь ждёт его. – Хорошо, Волчик, беги, и спасибо тебе, родной, – оттолкнула волка, – Беги. Уходи!
Волчик побежал в сторону леса. Клавдия провожала его взглядом, шепча:
– Иди, родной, иди к своей подружке!
Вдруг Волчик остановился, оглянулся на прощание и тут Клавдия услышала:
– Ууууууууууу ууу, Ууууууууу ууу, Уууууууууууууу ууу… – Волчик, спев свою прощальную волчью песню, скрылся в лесу.
– Научился выть, – прошептала Клавдия, заходя во двор и прикрывая калиточку. – А может, уже и детки есть, не зря волчица на меня кинулась, видно рядом я была с логовом, защищала дом свой и деток.
Эпилог
Вечером Антип пришёл.
– Клавдия, здравствуй. Я тебе нового жильца принёс, смотри! – проговорил он, доставая из-за пазухи серый комочек.
– Антип, зачем волчонка опять принёс? Не надо мне!
– Не волчонок это. Моя Жучка ощенилась, вот и принёс тебе, чтобы не скучала.
– Ну, показывай, показывай, – взяв щенка, Клавдия прошептала, – на Волчика как похож! Хорошо, оставлю, Волчиком назову, серый такой же, как волк…
Волчика и его подружку больше никто не видел. Ушли волки.
Катюшка
Утро выдалось солнечным, ни одного облачка на небе.
Пение птиц и лучик солнца, что смотрел прямо в лицо Кати, разбудили её. Потянувшись, девочка вскочила с кровати, умылась и вдруг услышала доносившееся поскуливание из-за закрытой двери, которую тут же открыла. Увидев небольшую собачку, радостно смотревшую на неё, и помахивающую хвостиком, обрадовалась:
– О, привет, Жулька. Ты где была? Неделю не приходила, – проговорила Катя, наклонившись над исхудавшей собакой. Та легла возле девочки, положив голову на её ноги.
– Кушать хочешь? – спросила Катя.
Жулька вскочила и, заглядывая ей в глаза, залаяла.
– Значит, хочешь, заходи.
Собака забежала в комнату и села возле стола. Катюшка поставила на пол тарелку, наполнив ее супом, который Жулька с жадностью съела и просяще смотрела на девочку.
– Ещё хочешь? Сейчас подожди, – погладив собаку по голове, проговорила Катя. Вылила остатки супа в тарелку.
И опять Жулька всё съела. Стоит, хвостиком помахивает, лапками перебирает, просяще смотрит.
– Что ещё? Ну, ты и обжора. Сейчас, – проговорила девочка, подходя к столу и сняв крышку со сковородки, радостно вскрикнула.
– Жулька, тебе повезло, – вывалила в тарелку картошку с котлетой. Жулька тут же начала есть. Девочка присев рядом, улыбаясь, шептала:
– Бедненькая, оголодала. Кушай, моя хорошая.
Жулька, вылизав тарелку, подняла мордочку, и тут же лизнув девочку в нос, подбежала к двери. Встав на задние лапы, начала громко лаять.
Катюшка рассмеялась. Вытерла нос рукавом, открыла дверь, Жулька выскочила в коридор и, оглянувшись на прощание, убежала.
– Ну, теперь сама поем, – прошептала Катя, заглядывая в пустую кастрюлю и сковороду, огорчённо вздохнула: – Ну и ладно, чай попью.
Попив чай, Катюшка выбежала на улицу, подружек ещё не было.
«Как кушать, хочется, – думала она, сидя на скамеечке возле барака, – мама ещё не скоро придет, зато Жулька наелась, она так хотела есть. Маленькая, голодная…»
Вдруг раздались весёлые голоса выбежавших из барака девчонок.
– Привет, Катька. Чего сидишь одна? Айда с нами, в камешки поиграем, – крикнула Наташа.
Катька нехотя сползла со скамейки, подошла к подружкам. Села молча за стол, что стоял в окружении акаций, за которым по вечерам собирались мужики в домино поиграть. Шумно было. Смеялись громко и выкрикивали всякие словечки непонятные детскому уму, при этом громко стучали костяшками домино по столу. А пока их не было, детишки занимали стол для своих незамысловатых игр, как сейчас – в камешки. Игра была несложная, надо было подкинуть камешки вверх и поймать тыльной стороной руки, а потом посчитать, кто больше камешек поймает тот и выиграет.
И вот только девочки расположились, перед ними появилась Аська с большим куском хлеба и толстенным кругом колбасы. Катька, как увидела, чуть в обморок не упала. Смотрела и думала: «Хоть бы маленький кусочек», – попросить постеснялась. А Аська ещё перед её носом держала руку с бутербродом. Не выдержала Катька, выхватила хлеб с колбаской и только хотела откусить, как на неё Аська накинулась, отбирает и орёт как всполошенная:
– Отдай, отдай!
Бьёт Катьку, пытается отобрать. Та вырвалась, от разъяренной девочки, и бежать.
Бежит, на ходу в рот старается побольше затолкать хлеб с колбасой. Споткнулась, упала, но не уронила бутерброд, вцепилась зубами, почти не прожовывая, большими кусками глотает. Аська подбежала к лежащей девочке, наклонилась, кричит:
– Ты, что Катька, сдурела, мама мне последнее отдала…
Но, увидев Катькино заплаканное лицо и пузатые щеки, вдруг расхохоталась. Тут подружки подбежали, помогли девочке встать. При виде Катьки, напоминавшей им хомяка с набитыми щеками, присоединились к смеху Аськи.
Катька, расслабилась, поняла, что бить не будут, быстренько прожевав то, что было во рту, протянула маленький кусочек хлеба, проговорила:
– Ась, здесь немного осталось.
Услышав виноватый голос подруги, видя то, что осталось от внушительного куска хлеба, а колбасы там не было и вовсе, подруги повалились на землю, хватаясь друг за друга. Катька растерялась, не могла понять, то ли плакать, то ли смеяться.
– Мама, мне говорила, – сквозь смех проговорила Аська, – ешь дома!
– Ну, вот поела. Наелась? – смеялась Настя. Обняла подругу, которая неожиданно расплакалась.
– Прости меня, Ася, я просто кушать хотела.
– А тебе мама не оставила?
– Оставила. Жульке отдала,… а тут ты. Ну, вот я и… – всхлипывая, проговорила Катька.
– Так ты бы спросила, я бы дала.
– Правда? – Катюшка быстро утерла лицо и протянула кусочек хлеба Аське, – возьми.
– Кать, не надо! Подожди-ка, – девочка убежала и через минуту появилась её мама.
– Катерина, иди-ка, голубушка, сюда, – крикнула она.
Катька, как стояла, так и осталась стоять, боясь, что ей сейчас попадет от Асиной мамы.
– Катерина, не бойся. Подойди ко мне, девочка.
Катька медленно пошла к женщине, оглядываясь на подружек.
– Пойдем, Катюша, со мной, – женщина обняла испуганную девчушку.
Оказавшись в комнате Аси, Катя увидела, что на столе стоит тарелка, от которой шёл аппетитный запах щей.
– Проходи, Катюша. Садись за стол, поешь девочка, – проговорила женщина, подталкивая Катюшку к столу…
Егорка
Мальчик был, как говорят сейчас, трудным ребенком.
Рос он быстро и, вёл активную жизнь, по его меркам не хулиганистую, а так веселую.
Никому не давал скучать: ни соседям, ни друзьям, ни подружке Аньке (единственной девочке в его мальчишеском братстве).
Летом все детишки были предоставлены сами себе, улице и конечно бабушкам – соседкам, с утра занявшим скамейки под акациями.
Одна из соседок рьяно приглядывала за ребятнёй, а потом на доклад к родителям бежала.
Бывало, набег совершит ребятня, под Егоркиным руководством, на соседские сады.
Он через забор за яблочками или грушами, в общем, что поспевало то, и рвал, запазуху натолкает и обратным путём возвращается, и обязательно цветочек для Аньки сорвет.
То двери двух комнат находящихся друг против друга, за ручки веревкой завяжет, время подберет такое, когда соседи домой с работы возвращаются. Воду брать надо из колонки, туалет на улице, вот и представьте, что происходило, а ещё и веревка поперек общего коридора натянута.
Кричали, ругались все, кто попадал в момент Егоркиного веселья, а он из-за угла выглядывал, да посмеивался. Ох, и попадало же ему, за шаловливость.
Допекла его соседка-доносчица, решил он ей отомстить.
Ночь, луна ярко светит, Егорка учудил.
Когда все уснули, после трудового дня: родители, соседи, часов так около двух, Егорка, где-то раздобыв известь, измазал ею окно соседки-доносчицы. Когда немного подсохла известь, нарисовал силуэт человека, лицо с огромными глазами, подрисовал нос и рот.
А луна в окно так и смотрит, бабульке прямо в глаза заглядывает.
Долго она вертелась и только уснула, всхрапнула.
Услышал Егорка храп, обрадовался. Кинул камешком в окно, а сам быстренько простынь на себя накинул. Стоит. Ждет. Ничего. В тишине ночи храп доносчицы только и слышен.
Ну, что делать?
Подошёл он поближе, камушек побольше взял и опять в окошко, стук. Храп прекратился.
Началось: тишину крик бабкин разрезал, видно увидела она силуэт, который Егорка нарисовал, испугалась.
И в следующий миг дзинь, звук разбитого стекла.
Шалун наш, дырочку в простыне заранее прорезал, чтоб можно было следить за действием соседки, подглядывает.
Увидел, что доносчица в окно лезет, а в руках скалка, от неожиданной прыти бабульки, испугался, в простыне запутался, снять с себя не может. От страха, что бабка ненароком ещё и прибьет, заплакал.
