Контакт

скачать книгу бесплатно


– Вы, говорите о тотальном подчинении. То есть, если я правильно вас понимаю – после смерти человека ждёт тоже, что и при жизни. Ну, я имею в виду…

– В этой не равной борьбе на духовном уровне; если человек, например, молиться псевдо-богам, то после физической смерти тела, энергия такого человека настолько ничтожна, что служит кормом для них. Если при жизни, они, делают все мыслимые и не мыслимые вещи, чтобы заставить вас подчиняться их правилам, то после смерти физического тела у вас не хватает силы чтобы противостоять их враждебной воли.

Я чувствую ваш страх, но они не способны чувствовать ровным счетом ничего – они сверхтехнологичная раса иного пространства параллели, которая с каждым поколением воспроизводят всё новые и совершенные средства по контролю над вами, люди.

Например, целенаправленно они создали систему, которая не дальновидным умам только кажется прогрессом развитости вашей цивилизации. И если взглянуть в будущее, то вы увидите принципиально ровно тоже самое, что было и в прошлом – на самом деле, это есть своего рода разновидность очередного лжепророчества: человек в своём развитии – по пути прогресса относительно прошлых поколений, – недалеко ушёл. Да, вам кажется, что вы, все больше осведомлены о мироустройстве вокруг вас, но это не совсем так, как пытаются внушить вам всё те же враждебные элементы. Потому как многие знания относительно истинного порядка энергии, вы получаете в условиях и на основе физической, духовной ограниченности системы; всё это ложь с целью манипуляции.

Слушайте внимательно…

Истинные знания, которыми мы боги не успели в достаточной степени вас одарить через прямой, физический контакт – положительной направленности, – не могут быть заключены конкретными рамками дозволенного действия или бездействия. Вам навязали знание и веру в знание того, что всё в мире относительно. Но это не совсем так; эта вселенная, в которой каждая часть имеет неограниченное число состояний; как следствие, любые ограничения, есть искусственно созданные рамки, что в конечном результате располагают к плачевным глобальным событиям в будущем. И человечество, – изначально создано нами с неограниченным потенциалом в развитии – во власти враждебной расы, движется к неотвратимым последствиям; коллапсу – процессу, что с каждым столетием всё более соответствует изначальной программе по самоуничтожению всего живого на планете.

Я здесь, чтобы подтвердить ваши внутренние опасения касательно мироустройства вокруг; мы боги – находясь за приделами физической досягаемости этого измерения, – не имеем возможности воздействовать на этот мир через прямой физический контакт, но располагая духовной связью с каждым из людей, являем миру высшие духовные стремления. И если бы не наше вмешательство через космические проводники, то этот процесс по порабощению, а после и уничтожению всего живого на планете не затянулся бы на долгий отрезок времени.

Имея духовную связь, с вами люди, мы посылаем вам разряды энергии. Энергия, способствует вашим свершениям, повышая частоту. Музыка, искусство и иные условия, что стимулируют рост ваших внутренних сил, есть не что иное, как истинное божественное благословение.

– Вы сказали, что не можете физически взаимодействовать с людьми. Но что мы наблюдаем сию секунду? Разве вы не находитесь здесь и сейчас? – Иван, настырно посмотрел в глаза этому существу. А после неловкой паузы, продолжил, – не поймите меня неправильно, но…

– Я вас прекрасно понимаю. Я ожидал этого вопроса, аналогично тем, что были и будут в последствии. В данный отрезок вашего, человеческого времени, я нахожусь ни здесь и сейчас, а лишь пользуюсь им. Некоторые, малый процент из вас, люди, – существо вскинуло левую руку вверх и обвело указательным пальцем всех присутствующих так, что каким-то чудом на лице многих собравшихся; Иван, уловил нотки неподдельного понимания – спящие ото сна дети, проснулись и узрели истинный свет. – Вы можете больше, чем способны представить – в каждом из вас от рождения заложены определённые качества и материалы. Спустя некоторое время, если энергия внутри человека – хочу заметить, что при нынешнем положении вещей, такое встречается крайне, исключительно редко, – находится в определённом состоянии, то такой человек, может косвенно (на уровне интуитивного мышления) взаимодействовать с потоками информации; множественными линиями, что связывают вселенную и миры в одно целое; хаотично переплетаются с бесконечными вариациями – это и есть ваша так называемая жизнь. И именно через эти каналы, мы, можем общаться с вами.

И как вы уже поняли, я нахожусь не здесь, а перед вами в теле человека, что имеет такую редкую возможность – в изменённом состоянии сознания, – само настраиваться на энергетические волны. По принципиально схожему принципу работает обычное радио, устройство, которое способствует беспроводной передачи информации. Подобных людей мы ведем. И способствуем их максимальному духовному развитию.

Я вижу, что вас заботит подобный вопрос. Ваши глаза, мимика и жесты, что вы так изо всех сил пытаетесь контролировать, характеризуют самые откровенные мысли, желания и жгучий интерес. Но, я, говорю не то, что вы хотите услышать, а то, что вам необходимо понимать уже здесь и сей час, потому как после будет очень поздно что-либо менять. Раб до того момента раб, пока не осознает степень своей свободы – я имею в виду не что-либо конкретное, а абсолютное все целое.

«Что находится за видимым горизонтом привычных стереотипов, правил и устоев?», с таких простых вопросов и начинаются ответы. И в последствии кажущееся недостижимым, иллюзорным, не простым, является более чем понятной константой. И свобода, есть смелость мысли, настырность, но не выжигающее надежду отчаяние.

Выбор. Этот человек, из уст которого имею возможность излагать я, совершил его. В период личного состояния полной осознанности, он скупо обратился ко мне за помощью. И, я, помог ему по тому самому принципу, о котором говорил ранее; через нити тела и духа – во вселенной существует некий принципиально связывающий все существующие, настоящие и будущие закономерности, условия, а также качества механизм.

Эта энергия не только заключена в каждом живом или мертвом, но и одновременно является ветром что доносит голоса богов в этот мир. Из её сущности резонирующего вопля, мы и создали всё что вы можете разрушить или подобно богам возвести вновь. Следовательно, как вы понимаете то, что происходит в данный отрезок в условиях вашей солнечной системы, – на всех её уровнях – является ничем иным как, полноправным деянием тех элементов, которые взаимодействуют и полностью соответствуют первоначальным замыслам нашим. Иначе времени-пространства не могло существовать от слова совершенно невероятно.

История профессора. Будущее время

    1

Я сидел на заднем сидении автомобиля и пытался совладать с самим собой. Внутри воспаленного сознания, никоим образом не хотели укладываться видимые границы того, во что каждый человек в глубине души верит: девственную потребность чувствовать; любить, сопереживать и быть живым. На самом деле казалось, что каждая клеточка организма, не способна воспринимать ровным счётом ничто из того наблюдаемого окружения.

Не осознавая и ощущая мертвенную слепоту, я смотрел в окно с высоты несколько десятков метров. И существенная потребность в логичности происходящего, пересилила интерес понять: каким образом – не касаясь поверхности, – мы так быстро в неплотном потоке движения, парим над землей. Внизу безымянного города, люди, мельтешили в огромном муравейнике постоянно – с цикличной скоростью – меняющимся, не виданном мне ранее темпом. А малоэтажные, напоминающие коробки постройки – мелькая в цвете искусственного освещения огромного по размерам шара, – не броско выделялись на фоне ярко-переливающегося разного цветами здания.

Там, не очень далеко, но и относительно видимых границ периметра площади города не близко; два могучих исполина апокалиптической величины. Ширина и высота их – на вскидку – с самый высокий созданный человеком когда-либо на моей памяти небоскрёб. Исчерпывающе технической сложностью исполнения плоскости – экраны; из небольших углублений в едва уловимых глазом расселинах, проецировались изображения, заполнившие воздух образы, что в информационном контрасте словно магия создавали избыточный поток информации из пустоты: «Зарабатывайте и тратьте с размахом. Дары Цитадели мира – это необходимые каждому привилегии», за короткий промежуток времени образовывались сине-фиолетовые буквы. После слова – что лились из огромного похожего на червоточину рта женщины, – создавали флуоресцирующую палитру мелькающих всеми цветами глубокой синевы отблесков светодиодных светлячков. В хаотичном, крутящемся в разные стороны вихре, они удачно вписывались в настроение льющейся из обшивки салона музыки – смесь электроники, вечного звучания классического инструментала и высокочастотного вокала.

– Пожалуйста, следуйте за мной, – сказал человек в черных очках. Губы его еле двигались. И мне показалось забавным наблюдать, как секундами ранее его подчинённые «Люди в черном», прочёсывают территорию небольшого ангара. Вооружившись маленькими дубинками, они, рассредоточились по всему сумеречному периметру. В глазах их мелькали те же механические вспышки, источник которых будто не был известен только мне. Таким методом, перебирая видимую только им информацию, скорее всего, они общались.

– Где мы находимся? – Я не питал особых надежд получить ответ на свой вопрос, потому что понимал: скорее всего цель этих ребят доставить меня своему боссу, но слова успели вырваться из моего рта раньше, чем искренне желание знать. «Мысли в слух» и ничего более. Как я и ожидал – тишина. Лишь едва уловимый гул лифта, похоронил, но не утолил мою физиологическую потребность в осознании происходящего. И с вопросов, начинаются ответы. Тут ко мне на помощь устремился доселе знакомый голос искусственного интеллекта – спасательный круг.

– Столица цивилизованного мира, именуемая: «Цитадель». Ниже этажами кампус Б-12, Б-4, Б11 – управление систем по обеспечению базовыми потребностями и энергией. Все прилегающие к нему лаборатории, информационные ресурсы, обслуживающие «Гроги» в ядре системы символично значатся как «С». Курс проложен к точке «А», которая в целях безопасности не имеет авторитетов и зависимостей. В моей программе, не предусмотрены данные в отношении главнокомандующего эшелона правительства для ознакомления «Лишенцам». Желаете сыграть в дартс, шахматы или быть может вы жаждете чего-то более интимного, например, секс? О да – это вы точно любите. Вот, большегубая особь женского пола. – Из пустоты, предо мной возник образ чертовски симпатичной девушки. «Elle еtait belle comme la femme d’un autre.»[1 - Она была так красива, как жена другого. P. Morand (1888—1976)]с каждой секундой, воображение словно озабоченный идеальной симметрией женского тела безумный художник, рисовало стройные бёдра, роскошную тонкую талию, полные чувственной глубины притягивающие внимание глаза. Её движения – грация и столь пластичные, движущиеся в такт играющей музыки босые ноги. «Возьми меня», идеальный голос, шёпот, что прилив крови к члену – я хотел её сильно, больше и в порыве неудержимой, средневековой страсти животного.

Я сильно покраснел.

– Мои тепловые датчики, фиксируют избыточную потребность вашего организма сблизиться с Фелисити, – не унимался Megavol. – Желаете, чтобы я на ваше имя оформил кредит? Ничего сложного, простая процедура, маленькая формальность после которой вы, сможете на законных Цитаделью основаниях пользоваться услугами Фелисити? Ваши органы, представляют энергетическую ценность…

– Megavol, отставить рекомендованную процедуру рекламы. – Сказал один из вечно-угрюмых сопроводителей.

Двери лифта распахнулись.

В нос ударил странный, химчистки запах чего-то неопределенно. Всё так же я в безуспешных попытках бился как рыба об лёд, логические ассоциации прошлого ни в какое сравнение не вписывались теперь. Словно малый, ничего не понимающих ребёнок, с неуверенностью, но великим порывом исследователя тайн и загадок, оглядывался по сторонам в неиссякаемой инициативе.

Мне было интересно абсолютно всё. От левитирующих маленьких диванчиков цвета «Ежевика», до звездного неба над головой. Помещение, больше напоминало фэнтезийную степень полнейшего комфорта, когда границы условны, а нечёткие испещрённые иллюзией мозаики стены – размытые образы, что создавали объём всего видимого пространства вокруг. Как и картины «Leonardo di ser Piero da Vinci» (будучи молодым студентом, мне довелось побывать во Флоренции. Итальянский, маленький городок, где в «Galleria degli Uffizi» представлены работы Леонардо. Кроме набросков и всевозможных эскизов на разные темы – природа, животные, люди, механизмы, биология, а также основные этапы работы художника, – в отдельно выделенном помещении, можно было наблюдать ранние картины; не ограничивающиеся в размашистости мысли: «Благовещение» и «Поклонение волхвов») – смесь острого интеллекта и экспериментальной значимости научных дисциплин предшествующих столетий, так и здесь; воплощённая в жизнь гениальная степень избыточности многого и сразу.

Я следовал за сопроводителями и физически не мог совладать с внутренними ощущениями, которые мотивировали держать глаза в фокусном напряжении. Ещё некоторое время, наблюдал за нашпигованной передовыми технологиями обстановкой. А после, когда: «Ожидайте здесь, пожалуйста», остался один – слух, окутал слышимый ранее голос ИИ.

– Желаете послушать музыку? – поинтересовалась машина.

В этот момент в помещение вошёл молодой человек. На вид, лет 30. Встав напротив меня – резким движением руки, – достал приспособление похожее на стекло тёмного цвета. И с задумчивым выражением на лице, сказал:

– Примите этот подарок. Он вам пригодиться в дальнейшем.

Левой рукой, я потянулся к этой на вид непримечательной безделушке. И когда прикоснулся, ощутил судорогу. А внутренние органы – я их словно чувствовал. Пульсирующие волны приятной и такой странной боли, сделали меня немым. Хотелось сказать, вымолвить хоть что-нибудь, но не смог выдавить из себя ни звука; рот, то и дело непроизвольно открывался и захлопывался с треском удара кости о кость.

Через весь пронизывающий дискомфорт, услышал громкий смех, который очень злил. Но злиться, не было сил. Я закрыл глаза. И почувствовал, как тело начинает успокаиваться само по себе.

***

Волна неудержимой, постоянно нарастающей внутри эмоции – я закричал. Открыл глаза. После страх, он завладел мной. И не было места сожалениям. А надежда, – как яркий свет среди кромешной тьмы, – теплилась под самым сердцем. Я верил, что нахожусь во сне, но глубоко понимал, что наяву. И не успев начаться, также быстро, неуловимо-неоднозначно растворившись в глубинах океана все закончилось. Солёная, противная на вкус жижа, просачивалась в нос, горло и уши, сдавливая грудную пылающую огнём клетку.

***

Я проснулся в царящем кругом хаосе.

– О мой милый друг из прошлого. Мой милый друг! – Ко мне наклонился тот паренёк в дурацких очках – талантище, которое буквально за доли мгновения ранее, сумел так по-идиотски подшутить. – Посмотрите же на это! Вот чудо, не правда ли?

Музыка – фееричные мгновения, которые подобно глыбам остроконечных ледников врезались в глаза, неустанно отдавались до боли незнакомыми образами вспышек в голове, местами несуразными выражениями лиц мужчин, женщин и ревущих механизмов. Энергично-сдержанно, они танцевали в плотном потоке проносившихся мимо иллюзий. Их движения – что-то нереальное: смесь интеллекта и простоты полнейшей раскрепощённости. Полуголые тела – в сумрачном освещении неоновой краски, – отбрасывали двигающиеся в такт звучанию музыки тени; что снова навело меня на мысли о состоянии моего здоровья. То, что я знал ранее, те вещи, которые являлись для моего разума привычными, в корне не сочетались с ожиданиями…

– Не грустите старина. Вы только посмотрите на этого неблагодарного засранца, народ! – прокричал он громко. Находящиеся здесь люди – псы по команде: «Фас», – зашлись угарным смехом. Их колотило из стороны в сторону, как под действием наркотических препаратов. Глаза с монету: «Ojo que no ve, corazоn que no siente»,[2 - Глаз не видит, сердце не чувствует. С испанского.] – наблюдали за моей реакцией, безучастно создавая коллапс новых чувств. – Ну же выпей с нами! – снова обратился он ко мне.

Я ответил, что не пью. До глубины души мне были безразличны его слова. Я понял – где именно находился. Конечно, и не смыслил во всех этих географических обозначениях по типу: «А1,2», символы что изображены на остатках (люди, были почти что нагие) вызывающей одежды обслуживающего персонала, но; ощущая атмосферу царящего вокруг беззакония – запах секса и свист плотных ударов: «бум-бум-бум», – не сложно было догадаться. И снова: не мог с уверенностью ничего утверждать, потому как понятие не имел правильно ли мыслю и в конце концов могу ли правильно мыслить, адекватен ли я?

– Пятая, насколько мы гостеприимны, – сказал он, спустив с длинного поводка женщину, которая всё это время ласкала его мочки ушей мокрым языком. Разрезая бёдрами потоки клубящегося дыма из устройств по типу кальяна, она подошла ко мне в плотную. И резким движением уселась сверху.

Извиваясь подобно змее, заерзала туда-сюда не касаясь моего тела выше ног и вопрошала на чистом русском: «Хотите, я могу сделать вам приятно? Могу я прикоснуться к вам?».

– Конечно хочет, лишенец хочет этого! – Ответил за меня тот паренёк в элегантном смокинге и манерами: «Я тут бос».

Её наигранный, но обманчиво кажущийся правдоподобным стон, вырывался из широко приоткрытого влажного рта чередой непонятных словосочетаний. Металлический, такой непохожий ни на что прежде виданное, будораживший сознание запах, мотивировал моё желание, искреннее чувство. И завладели моим вниманием изгибы её идеального тела, скрывающегося под ультратонкой, местами подчеркивающей округлости вуалью. Мой член, в плену её дразнящих воображение движениях окреп – камень, что под давлением сдавливающих его ткани брюк, пульсировал в тактичном духе играющей повсюду музыки. После, она, демонстративно облизала накрашенные в серобуромалиновый губы – расстроенный в разные стороны язык; каждая часть его, двигалась под разными углами. Незнакомка в розовую сеточку, облокотившись на мои колени руками, изогнулась под углом так, что сверху вниз можно было увидеть её талию и торчащий из округлой попы хвостик мини-вибратора. Её взгляд, был прикован к моему, – «Ti desidero»,[3 - Я тебя желаю (хочу). С итальянского.] читал я между строк, – когда секундами позже, девушка взяла в руки лежавшее на невесомом столе устройство.

Приложив устройство к лицу, она вдохнула. Послышался звук шипения. А дозаторы, с расположенными по бокам прибора маленькими баллонами какого-то вещества, изменили цвет (с зелёного, на белый). Когда баллоны перезарядились – с белого на синий, – я почувствовал её шаловливые пальцы левой руки сквозь одежду, на уровне паха. Медленным движением локотков, она раздвинула мои ноги буквой «V» и прижавшись всем теплом тела, легким движением правой руки натянула черные лямки прибора на мои рот и нос. Задержав дыхание, я не хотел дышать, но, когда напряжение обрело вожделенное начало кульминации, а девушка принялась с энтузиазмом ласкать мой пенис языком, невольно содрогнувшись – от каждого влажного прикосновения по коже, мурашки как тысяча нервных окончаний, что посылали мозгу импульсы забвения, – я прерывисто задышал.

Мой чистый разум, окунулся в грязнейшие болота самого из что ни наесть дрянного на флору места на земле. Я ощущал, как пары этого газа, пронизывают каждую клеточку организма, унося сознание к черной дыре моей души. Это была и боль внутри и одновременно наслаждение. Щёки, зубы, трепетно соприкасающиеся с кожей – доставляли массу противоречивых чувств. И внутренняя борьба с подступающей все ближе и ближе пустотой, переросла в бесконечную кровопролитную битву. Так долго я не мог кончить… И всё сложнее удавалось контролировать конвульсивные порывы вздрагивающего тела, когда мягкие как желе губы девушки касались головки пениса. С каждой секундой, черная пустота, застилала мысленный взор пеленой мрака. После, не я контролировал, а меня контролировали. Мной завладели и поработили.

Безразлично ко всему происходящему на фоне шуму, – ещё краем глаза уловил помутнённые образы фигур, что в постоянно переливались в цветах неоновой ленты, которая на невысоком потолке служила источником скудного освещения, – опустил подбородок на край своей рубашки пепельного оттенка красного. И наблюдая за рыжеволосой развратницей (огненные волосы её, её талия и изысканные пропорции тела, когда она в пол оборота, демонстративно сменила позу и движением руки положила мою руку на свои мягкие как шёлк ягодицы. Выражение лица в профиль, словно высеченное по образу и подобию идеала, симметричные, огибающие красноватого оттенка кожу черты), растворился и стал чем-то аморфным.

Плавно, иногда прерывисто жестко глотая глубже, девушка двигала головой как болванчик: «Хлюп-хлюп», пузырьки слюней тоненькой струйкой стекли к её взбухшим соскам груди. Туда-сюда, в бешенном, неукротимым временем темпе микро-глотаний, её лицевые мышцы исказились в сосредоточенной мине изысканно эстетных углублений на щеках. А узкая глотка, словно вакуумный насос – маленький пылесос под напряжением 220w, – заставила моё тело непроизвольно вжаться в набитый чем-то плотным снаружи, но мягким внутри canapе. Я почувствовал сильный, перебивающий из без того неравномерное дыхание спазм. И безумной степени наслаждение – облегчение, что казалось таким мучительно приятным процессом ранее, – хлынуло безостановочным фонтаном наружу.

– Да ну дери тебя семеро! Целых сорок минут. Вот так, «Сенсориум» конечно. Уже и забыл, как штырит по первой.

Я почувствовал, как проваливаюсь во мрак.

***

«lucifer» – это первое, что я увидел по пробуждению. Ярко-красные буквы синей окантовки на фоне мелькающих цифирных обозначений, создавали визуальную избыточность. После резкий звук, источник которого я не мог распознать:

– Приветствую вас в системе, пользователь. Ваш уровень доступа: «А1». – Картинка за картинкой, менялись образы и минималистичные, аккуратно расположенные на экране интерфейса плитки, само воспроизводились в изменения объема пустоты. – Желаете ознакомиться с базовым функционалом программы?

Я успел только подумать, но не сказать вслух: «Да, пожалуй»; когда снова этот женский голос:

– Чудненько.

– Здесь, – передо мной возникла детализированная модель огромного по размерам мегаполиса, – вы можете наблюдать территорию размером 7 561.50 км?. Территория, поделена на 2 основные зоны. Цитадель – это первая зона. Сердце города – система, где собраны все существующие авторитарные структуры власти и соответствующие специалисты: управленцы, инженеры, кодеры; выполняющие поручение за плату наёмники, называемые «Райдеры». И «Псикрай». Также обслуживающий персонал, соответственно. – Сквозь клубы густого, но относительно видимого дыма, проглядывались маленькие строения в нэо цветах, однотипно грубоваты под гущей вечно меняющихся, блеклых проблесках в дали. Множество лениво передвигающихся людей, их кожа была пепельного оттенка, а тела – различные модификации рук, ног, встроенные в плоть механизмы, делали их в моих глазах символом живого воплощения самых изощренных кибернетических экспериментов по созданию киборгов. – Эта зона, которая именуется ни иначе как: «Рубеж», есть искусственная граница, которая разделяет цивилизованное пространство, от остатков враждующих снаружи людей за ресурсы. Здесь нет законов и правил. Проститутки. Барышничающие оружием, наркотиками и иными сильнодействующими препаратами, и данными прямого вживления – торговцы. И 13-ть кланов мафии, рассредоточенные в этих областях.

– Желаете проснуться? Мои датчики, фиксируют подозрительную активность в зоне вашего уединения…

***

Антон, проснулся в одной из лабораторий с названием: «Яга». Эта лаборатория, являлась одной из нескольких разбросанных по всему городу точек, где варили изысканный, первосортный белый мет, который вот уже как несколько месяцев успешно популяризируется тринадцатью кланами в массы. За дозу кита отдельные отбитые жители «Рубежа», не продавали разве что гениталии. Ито, слыли случаи, когда пару тройку экстремальных кибернетиков, были на слуху у чуть ли не каждого свободно мыслящего гражданина города. Ветряные слухи о поехавших на голову экстремалах, распространялись так быстро, что некоторым и вовсе казалось такое положение вещей искусственно созданным маркетингом. И после этих недавних событий, как и ожидалось, город захлестнуло волной новой вспышки.

Ассортимент «Темной герберы», мог удовлетворять потребности не только местного контингента ярких на своенравный, но относительно адекватный по современным меркам характер. Скудные на движения, длинные, скрывающиеся под толстым слоем мантии фигуры, – оставляя в лавке мятно-бумажные купюры, которые переходя от одного подпольного барыги к другому, становились средством развития всей структуры, – скупали огромные партии кита, иногда оставляя очень редкие монеты. Никто из местных – и даже мага-мозг Ен, что торговал самой передовой информацией и собирал инфо-данные в единую базу данных своего чипа последнего поколения, – не был способен определить их личности. И за время, что окрасило догадки каждой шлюхи гуманистки из «Тайм Вилла» в не четкие образы представлений и легенд, а сарафанное радио разнеслось приукрашенными подробностями в самые запылившиеся богохульны, постепенно гниющих в собственных испражнениях локации – выдуманные выражения по типу «Ангелы смерти», «Десницы дьявола» и «Спонсоры», были в обиходе местного сленга чем-то само собой разумеющимся явлением.

В местных трехэтажных (остальные бетонные коробки – не считая пару ярусов клуба Темного Эла, Клуба Иллюзий на краю Рубежа и «Тайм Вилла», в стенах которого куртизанки на любой вкус и цвет, оказывали услуги интимного характера – были одноэтажные, с подземными лабиринтами секций) барах, пуская едкий дым и опрокидывая стопки рога, – что как разновидность увеселительной порционной выпивки, являлись правилами хорошего тона публичных заведений: «Рог – лучшее пойло», скандировали они – безрукий индеец на пару с заложившим половину своего тела в банк крови официантом, на философский лад обсуждали появляющихся из ниоткуда, а после словно фотовспышки исчезающих ангелах смерти.

– Ты кто такой?

Громкий звук хлопка, когда металлическая, полая с изогнутой ручкой кружка соприкасается с поверхностью стойки, заставил разглядывающего небольшое по площади пространство барной стойки Антона пошатнуться.

– А ну-ка, да деточка, – полный шар-переросток, своей блестящей рукой с шестью пальцами на запястье, потянулся к волосам Антона, – что же там у нас?

– Отебись от меня! – Встроенная в его тело программа, подсказала – как именно нужно реагировать в подобных ситуациях, чтобы не попасть впросак. – Не видишь, что ли, я тут занят немного. Может тебе поправить программный код, м?!

– Тише-тише братан. Я же шучу, ей-богу. Что как ни родной?

Смешинка.

Программа, так же помогла идентифицировать его личность. Появившейся над лысеющей, местами покрытой темными пятнами головой интерфейс, состоял из постоянно дополняющихся данных. Имя, фамилия, принадлежность процессора чипа к корпорации «Икрон» и физическо-химические данные оболочки: температура, проценты, буквенные степени встроенных в плоть улучшений совместимостей: «С», редкий класс для Рубежа, позволяющий обновляться через единое ядро Цитадели и повторно перепрашивать второстепенную, но не основную программы. Такой чип, стоил целое состояние, если не больше.

– Си, плюхни мне и моему новому другу шипучки… Давай поторапливайся! – перебирая механическими пальцами протезированной руки луидор из золота, серебра или латуни, бросил он окурок ещё тлеющей сигареты в робота-официанта, да так сильно, что искры и кусочки тлеющего табака при соприкосновении с железякой, радужным вихрем отскочил обратно в его пустой стакан. – Вот сучий бот! Лучше бы я, как по старинке обслуживался у старого доброго Гура, черт бы дери твою плоскую задницу!

Он, сплюнул остатки токсичного недовольства на барную стойку. Темно-синяя жижа растеклась в бесформенной, пахнущей протухшей рыбой субстанции.

– Я тебе не друг.

– Да, а кто же тогда? Ты один из… – тут он понизил голос. И приблизившись совсем вплотную к профессору так, что можно было разглядеть еле различимые, покрытые мигающими зондами белки, ещё менее заметны смуглые очертания кожи левой части лица, прошептал, – этих? Один из них, этих самых?

Не ответив на вопрос, Антон заторопился к выходу.

Скрип деревянного табурета. И протяжный, больше похожий на животный вой стаи волков смех.

– Ну погоди ты минутку. Ну что ты как idiota de los cojones[4 - «Долбаный идиот», с Итальянского.]!

– Что тебе нужно? – Обернувшись в пол оборота, требовательно спросил Антон.

– Свежие, вкусные, не дорогие – всем по карману товары! Подходите и пробуйте лучший на рынке «Дук-дук»!!!

Антон, остановился. Вокруг было много людей, которые стояли в небольшой очереди за товарами на прилавках или просто занимались своими делами; кто смотрел в пустоту и их глаза время от времени светились теми огоньками, что Антон уже видел ранее; другие, разглядывали покрытые какой-то плотной плёнкой, что больше напоминала фольгу кристаллы (разной величины, ширены и насыщенности узора; цвет одинаковый – светло-розовый, – и в зависимости от глубины и узорных вкраплений ценность разная. Одни стояли сущие копейки единиц, когда другие могли себе позволить далеко не все, а меньшинство); остальные те, кто не прибывал в личном пространстве и не интересовался рыночными отношениями, участвовали в кулачных боях. Неподалёку, всего в нескольких десятках метрах, люди собрались в кучку, создавая в середине пространство для борющихся. Иногда в воздух поднималось облако пыли, что свидетельствовало о начале боя, а следовательно, и ставки не принимаются.

А там дальше (на входе в рынок), раскинулись несколько самодельных помещений. Зайдя внутрь одного из них, можно было оздоровить себе волосы и за несколько минут существенно ускорить их рост (белое устройство со светодиодами, шлемовидной формы, что располагалось в прозрачных кабинках на деревянных крючках с инструкцией: «Наденьте шлем. Нажмите: «Активировать тариф»), по запросу создать копию какой-нибудь знаменитости и уединившись в комнате, сделать с клоном всё, что душе угодно (многие завсегдатаи только тем и занимались, как утоляли свои сексуальные желания). Звукоизоляции, почти что не было. И проходя мимо длинных и широких коробок, можно было услышать многое.

– Я просто хочу познакомиться. Что такого? – В приветственном жесте на два ряда серебряных протезов, он вытянул вперед руку и расправил плечи позвякивающих железок, что обрамляли большую часть его спины; от темечка до копчика. Этакая, перекормленная комбикормом образина с чертами, которые отдалённо напоминали человече. – Великий мореход в прошлом и самый похотливый засранец борделей. Каждая мокрая киска этого захолустного пристанища для отбросов, знакома с папочкой Беллино и его ненасытным сыном. Папочка Беллино, знает о всяких там, как его, на русском… Да, папочка Беллино в курсе. Да, вот Беллино – я создатель. Или созидатель, так стоп! – Здесь последовала не слишком продолжительная пауза. Было видно, как Беллино (в простонародье его называли просто Бел) вдумчиво, стараясь сдать экзамен по разговорному русскому, аккуратнейшим образом подбирал слова. По крайней мере Белу, так казалось; в своих словах очень аккуратен и ничего лишнего – ничего такого не говорит.

– Так, вот, мой друг, – теперь он был очень серьезен. – Как звать тебя?

– Антон. Меня зовут Антон.

***

Проходя мимо торговых рядов, профессор, услышал нехарактерный, моментами специфический, но такой знакомый и ни на что не похожий прежде запах одновременно. Dejavu, пропитывало темно-фиолетовые тона, не позволяющие разуму абстрагировать видимые образы человекоподобных фигур, в полу-мрачном проблеске которых, можно было – лишь прищурившись – уловить присущий городской суете фоновый характер окружающих вещей. В глаза бросались голографические, выполненные в духе «Neo» рекламные плоскости (бирюзово-желтые) и различные информационные таблички стиля сюрреализма. Названия, обозначения в виде гиф-изображения, лишь приближенно напоминали профессору о родных берегах вечно бушующих ветров Питерской Невы.

Рубеж, есть этакая стилистически-духовная смесь различных эпох, мест и конкретно существовавшие вещи со страниц футуристического журнала когда-то, теперь же не являлись фантастикой. Лишь, в пародийном смысле наблюдаемых объектах, можно было интуитивно ощутить прочные связи долгосрочной перспективы, которые развивалась на протяжении тщедушного временного отрезка. В окружении местных представлений о нормальности – что считается нормой теперь, нормой, на чьи выведенные пером истории псевдо-истины равняются эти люди, – не известные переменные, стали значимым витком развития цивилизации. Один город, но какая тут история? Что делает из него непреодолимую внутри и такую высокую, неприступную стену для тех, кому по велению слепой фортуны не довелось стать частью его периметра? Это Антону и предстоит выяснить. Город, существовал сам по себе. Его пульс – мириады судеб, что в безумно крутящемся моменте двигателя системы со скоростью проносящихся мимо планеты звездами угасают, но не умирает желание внутри них. А представления – размазанные маревом туманной осознанности физического подчинения оболочки в палитре потребностей соответствовать степени всеобщего представления об окружении – нечёткие, но почему-то кажутся человеку явью. И многие люди, их действия, пространство вокруг них – потому так напомнили профессору родной дом. Всё же, некоторые вещи остаются таковыми и теперь.

Тёмно-неоновая клякса на стене: «Капсульный отель».

– Я бы хотел воспользоваться услугами вашего заведения.

– Двадцать минут. – Из-за деревянной стойки в зоне reception, выглянул паренек на переносице которого лютневая оправа бифокальных, потрескавшихся у основания душек очков. Из непримечательных по размерам и максимально минимизированных лютневых инструментов, создавалась завораживающая своей простотой музыка. – Какого уровня нужен допуск? – поинтересовалась маленькая голова head-бота за своего перебирающего провода платы хозяина. Обтянутая кожей и плотью голова, причудливо, в непроизвольных потоках магнитного электричества подергивалась, словно джонка[5 - Традиционное китайское парусное судно для плавания по рекам и вблизи морского побережья.] в азиатских водах.

– Уровень «Б» подойдет.

– Ожидайте.

Еще некоторое время, профессор в безуспешных попытках понять: каким образом эти фриссон звуки вообще способны воспроизводиться, наблюдал за целой коллекцией таких head-ботов. Под музыку из лютни, – воспроизводимые к жизни электричеством – маленькие фигурки (стеклянные, выграненные зубья у основания каждой из них: «Авраам Линкольн», «Франклин Рузвельт», «Бенджамин Франклин», «Джордж Вашингтон», «Адольф Гитлер», «Владимир Путин»), танцевали, раскидывая своими маленькими руками и однородного цвета лаптями искры. Эффекты – больше напоминавшие взрывающейся в ночном небе предновогодних московских будней салют, – привлекли ещё большее внимание Антона после, но не поразили его теперь. Когда переизбыток впечатлений, то последующие, воспринимаешь со степенью некой убеждённости в том, что само собой разумеющиеся явления просто не могут быть фантастикой. Настолько, это кажется обыденным теперь. И освобождается мысленное пространство в голове, а барьеры, закладки понимания – ещё более относительны, но не ограниченны конкретными рамками теперь, что и создает степень движущихся по наклонной поверхности их сил.

Антон, спускался по скрипучей, местами заляпанной краской лестнице. После проследовав по длинному коридору стеклянных стен и визуальных преломлений, (что в отражении оставшегося наверху города, в реальном времени воспроизводили происходившие с наружи перемены: «Не меньше двадцати двух и порукам», малорослый торговец из соседнего ларёчного типа строения с парусной крышей, общался со своим покупателем; одетую в белую сеточку и стильно рваную по бокам краев хаки блузку девушкой) Антон, приложил перешитую чип карту старого мира к замочной полости.

В помещениях уровней от «A», до «Б2», было всё необходимое для полноценного времяпровождения. Чего не скажешь о менее дешевых коробках капсульного типа (маленький гроб размерами шесть на шесть, после погружения в который сон, разве что может только приснится; громкие, гонящие воздух по всей поверхности капсулы пропеллеры, не циклично шумели и время от времени громыхали). Здесь даже имелась маленькая душевая кабинка (там, по правую сторону позвякивающими колбами жидкостей автономного мини бара, чьи клешни протирали и без тог чистые бокалы) с порционным запасом сухого вещества, что при соприкосновении с поверхностью полностью дезинфицирует и в зоне обработки создает эпидемиологический, временный барьер.

***

– Беллино, расскажи мне о Цитадели. Меня интересуют лаборатории и всё что выше уровней «Б».

Оглядевшись по сторонам, Беллино, велел Антону следовать за ним. И повел его вдоль ряда расположенных перпендикулярно проезжей части строений. И когда вой проносившихся над головой транспортных средств стих, он резко остановился. И в пол оборота понукнул:

– Не вздумай заговорить так на людях, понял? Слухи, распространяются быстро, а первоисточники таких тем караются смотрителями. Если не хочешь оказаться с прошибленной головой на черном рынке чипов, слушай старого Беллино. Со мной не заржавеешь, бро.