скачать книгу бесплатно
–Ну, что ж, давай. Твои предложения?
–Николай Иванович, отправьте меня к деду.
–Это, к какому-такому, деду? Откуда ты его выкопал?
–Ну, не совсем к моему деду. К деду моего отца.
–Та-ак! – рука полковника непроизвольно потянулась к макушке, предстояло поразмыслить над информацией.
–Гражданские власти не пропустят такого усыновления. Прадед-то, небось, стар?
Сверкнув глазами на замполита, парень перешел в наступление.
–Оно конечно проще, перед лицом товарищей говорить одно, а сына погибшего капитана, сдать в детдом. И власти пропустят!
–Но-но, думай что говоришь, и кому говоришь!
Полковник снял с рычагов телефонную трубку.
–Начальника штаба ко мне!
Стоявшему навытяжку седому подполковнику поставил задачу:
–Сейчас забираешь Хильченкова младшего, все у него выясняешь, оформляешь в сопровождение старшего лейтенанта Шкуратова, он сам с Кубани. Обеспечишь проездными документами. Я все подпишу.
–Есть!
–Да-а! Василь Василич, вместе с замполитом соберите для мальца комплект документов, на все случаи жизни. Чтоб ни одна гражданская морда на хромой козе объехать не смогла. Уловил? Вась-Вась, ну ты же можешь!
–Сделаем, командир!
–Ну, вот и добре!
Прощание с друзьями не затянулось, Сергею было не до него. Ивакин держал слово. Сутки потребовалось на все нюансы бумажных заморочек. Сопровождающий, в прошлом подчиненный отца, Сашка Шкуратов, подъехал на УАЗе к воротам, теперь уже ставшего чужим подворья, вместе с водителем загрузил в «собачатник» нехитрые пожитки, которых и было-то не так много. Не нажили. А всегда казалось, что всем обеспечены, лишнего и не нужно. Толпа друзей обступила его со всех сторон. Лица ребят смурые, расстроенные, слезы из глаз готовы пролиться в любой момент.
–Уезжаешь? – Рольф заглянул в глаза друга.
–Да, не увидимся больше.
–Ну, это жизнь покажет. Вот, – рыжий протянул охотничий нож в кожаном чехле. – Ты же хотел, я знаю. На память, помни, что у тебя есть друг.
–Спасибо!
–Сережка, пора. Нам еще больше сотни километров по степи пилить, да на полустанке на поезд садиться. Поехали.
УАЗ проехав по асфальту поселковой дороги, оставив позади стройные ряды ухоженных домишек, соскочил на проселок и попылил по нему, оставляя шлейф серой пелены позади себя. Сергей не догадывался, что там, позади, оставалось его детство.
Глава 2. Дед
Чем дальше удалялись к югу, тем больше природа отличалась от пройденного пути. Поля засеяны, беленые хатки виделись издалека, высокие пирамидальные тополя у дорог приклеивали к себе взгляд. Сама атмосфера южного края подкупала новизной, завораживала необычностью. Воздух и тот казался иным, каким-то радостным, привольным, ласковым. Оренбургские степи тоже вольные, бескрайние, но они какие-то другие. Накопившаяся за дорогу усталость брала свое, под монотонный стук колес Сергей проваливался в сон, а просыпаясь, опять погружался в невеселые мысли. Жалел себя, ощущая свою никчемность, сиротскую долю. И снова дорога отвлекала от мыслей. По вагонному коридору прошлась дородная тетка в униформе, проводница, оповещавшая о предстоящей остановке. Заглянув к ним в купе, мельком мазнув глазами на порядок, провозгласила:
–Ваша станция, мальчики. Сдаем белье и готовимся к выходу!
–Пора. – Поднялся на ноги офицер.
На пристанционной площади, ничем не отличавшейся от тысяч ей подобных на просторах Союза, Сашка взял такси. Раздолбанная «Волга» желтого цвета, с шашечками на дверях, оказалась востребованной у богом забытого полустанка с одноэтажным зданием барачного типа сталинской постройки. Советский офицер мог себе позволить такую роскошь. Узнав название станицы, водитель, пузатый дядька с седой, жесткой, как проволока шевелюрой, расплылся в понимающей улыбке.
–Ага, к деду нашему, Матвей Кондратичу пожаловали.
Шкуратов хоть и был удивлен таким утверждением, но вида не подал. Натянув на лицо маску официоза, с серьезной нотой в голосе, согласился.
–К нему.
Машина с напрягом выработавшего ресурс двигателя, со скрипом в рессорах сдвинулась с места и, набирая скорость, шурша шинами в открытые по причине жары окна, пронеслась вдоль улицы небольшого населенного пункта. Выруливая на шоссе меж колосившихся желтизной полей пшеницы, водитель словоохотливо продолжил разговор.
–Так это вам не в станицу, это к нему на хутор треба ехать. Али на ночевку зараз к кому определить, а опосля уже к деду?
Во дела! Зачем их сватать к кому-то на постой? Не нужно такого добра, как-нибудь сами разберутся.
–Вези сразу на хутор, – распорядился старший лейтенант.
–Ну-ну! Вам видней. Дед может и на порог не пустить. Своеобразный человек. Ха-ха! – таксист, оборвав смех, скривился, словно лимон укусил, походя, коротким предложением выразил субъективное мнение о человеке, к которому вез постояльцев. – Старый черт.
Помолчав, долго не смог держать паузу, заговорил, просвещая приезжих.
–Помню, москвичей привез, так он им в калитку не дал зайти. Собака у него, волкодав, ростом с годовалого телка, так разорялась, чуть цепь не перегрызла. А он вышел, кажет им: «Езжайте, откуда приехали. Нечего мертвякам у меня на дворе делать!». Не пустил, так ведь и уехали. А у вас какие проблемы, ежели не секрет?
–Да никакого секрета нет. По-родственному едем.
–Откуда это у колдуна родственники могли взяться?
–Какого колдуна? – спросил Сергей.
Таксист с подозрением и интересом одновременно, глянул на мальца в зеркало заднего вида.
–Да, деда Матвея. Я не понял, вы разве не лечиться приехали? Это он у нас знаменитость всесоюзного значения. К нему со всех концов страны болящие, словно пчелы на мед слетаются. И откуда, только знают, что есть такой на Кубани?
–Езжай на хутор, батя, – проговорил Шкуратов. – Там видно будет.
У самого въезда в большую станицу, с бросающейся в глаза покосившейся маковкой церкви виднеющейся на пригорке, таксист повернул вправо, вставая колесами на наезженный летник, змеившийся по степи. Провез мимо балки с нависшими над самой дорогой тяжелыми ветвями дубов, обогнул ее по самой кромке, и прибавив скорости, попылил вдоль русла неширокой реки, сноровисто несущей мутные воды.
–Кубань, мать казачья! – восторженно произнес Шкуратов, глядя на реку, поросшую по берегам камышом и осокой.
–Тю-ю, – глянул на офицера водитель. – А, ты разве наш? Кубанский?
–А то ж, природный казак, станицы Ильинской.
–Земляк значит, – выворачивая руль и выезжая к деревянному настилу моста, произнес водитель. – Не, это не Кубань. Кубань по левую руку у самой станицы протекает, а это ее приток, Горлица. Речка так себе, виляйка, не на всех картах и название-то увидишь. От Кубани отпочковалась, да недалече и ушла, вон в плавнях и растворяется.
Проехав мост, оказавшийся на поверку довольно прочным сооружением, машина на первой передаче пошла на крутой подъем.
–А вот и хутор деда Матвея.
На миг над автомобилем пронеслась какая-то тень, прикрыв, словно туча дневное светило, и на лобовом стекле напротив водительского места, с глухим стуком расплылась уродливая пляма какой-то вязкой, желто-серой субстанции.
–А-а! Зар-раза! – негодующе взревел таксист.
Почти по пояс, не смотря на габариты, высунувшись из окна, помахал кулаком, для пассажиров непонятно кому.
–Это что было? – спросил Сашка, пытаясь, наклонившись рассмотреть через стекло, откуда такое добро свалилось, считай на голову.
–Дедов насельник это. Зар-раза! Ведь всего-то один раз и оскорбил его словами, а эта злопамятная скотина, теперь всегда обсирает машину. Вот, мыть придется!
–Да кто это был?
–Ворон у деда прижился, в рот ему ноги!
Замолчал, видно что-то соображая в уме. Дорога, поднявшаяся на возвышенность, привела прямиком к высоким воротам, выкрашенным зеленой краской, от которых в обе стороны расходился забор из плотно подогнанных друг к другу досок, совсем не похожих на горбыль. Из-за забора виднелась двускатная крыша дома с торчавшей над нею телевизионной антенной. На горизонтальной балке поверх ворот, приезжие хорошо разглядели уцепившуюся когтистыми лапами птицу черного цвета, с синеватым, металлическим отливом перьев, со светлой проплешиной на голове. Острый сильный клюв, совсем не малых размеров, заставлял призадуматься о последствиях от удара по голове таким предметом. Хорошо были видны и глаза пернатого сторожа, их радужная оболочка темно-бурого цвета, казалось, с насмешкой направлена на приезжих.
–Ка-а-аг! Ка-аа-аг! Кр-рух! – громким трубным, гортанным голосом прокаркала пернатая особь.
–Злыдня! – едва слышно буркнул водитель.
Тут же из-за забора подала голос и собака хозяина хутора.
Таксист, развернув машину, стал напротив ворот на наезженное следами шин место импровизированной парковки. Отвалившись спиной полностью назад, с интонацией исполненного долга молвил:
–Приехали. Пора рассчитаться командир, с тебя червонец, как договаривались.
Старлей протянул радужную бумажку советской ассигнации.
–Держи!
–Премного благодарен. Эх, люблю возить военных! Не жадные.
Быстренько разгрузив багажник, таксист, взмахнув рукой, сорвал с места машину, оставив приезжих стоять перед закрытыми воротами. Сергей поежился, глядя на приумолкшую птицу, размером с откормленную курицу, продолжавшую умным взглядом наблюдать за незнакомыми ей людьми. Во дворе раздался звук хлопанья двери, тяжелые, но отнюдь не стариковские шаркающие шаги приблизились к воротам, попутно басовитый голос произнес, обращаясь к четвероногой хранительнице подворья:
«Что там, блохастая? Никак гостечки к порогу пожаловали?».
Напевное поскуливание, и калитка без скрипа распахнулась настежь, явив перед очи путников кряжистого великана, одетого в шаровары с красными лампасами по бокам, безрукавку поверх рубахи, на голове высокая баранья папаха. Окладистая густая борода и насмешливый прищур глаз, дополняли живописный внешний вид хозяина хутора. Увидав столь одиозную фигуру, совсем не вязавшуюся со временем развитого социализма, оба парня от неожиданности, в прямом смысле пооткрывали рты. Хмыкнув, дед первым заговорил.
–Вечор добрый! Знаю, с чем пожаловали. Обоих вас и ждал. Заходьте в курень, – посторонился, давая пройти во двор. – Куда двинули? Ну и гулявые ж вы оба. Я штоль, за вас бутарь несть буду?
От непонятных слов Сергей пришел в замешательство. Сашка легонько толкнул его в плечо.
–Идем, шмотки занесем, – шепнул он напарнику. – Вишь, дед обвиняет, что мы его в роли носильщика использовать хотим.
–А-а, понял.
Вдвоем, затащили Сережкины чемоданы и баул во двор. С опаской поглядывая на собаку огромных размеров, спокойно сидевшую на цепи у конуры и тоже изучавшую пришлых, пробрались мимо нее к самому входу в дом, уперлись в дверь. Дед, следовавший позади них, командовал:
–Врата плечом подтолкни! Чего встали? Во влазни обувку сымай, некому мосты каженный день мыть.
Побросав в прихожей пожитки, втроем вошли в горницу, опрятную чистую комнату на два окна, с громоздким круглым столом посредине, с иконами в углу, с тлеющей лампадкой под ними. Мебель, в отличие от деда, была современной, Сашка сразу признал в ней импорт. Через проход в соседнюю комнату, вовсе не имеющий двери, гости увидали диван и громоздкий цветной телевизор «Фотон». В открытую форточку одного из окон просунулась уже знакомый «профиль» с огромным шнобелем и глазами-бусинами. Любопытная птица решила поприсутствовать при разговоре.
–Сидайте, – кивнул дед в сторону стола. – С дороги устали, гастить вас буду.
Хозяин жестом заставил умолкнуть, начавшего было произносить приготовленную речь Шкуратова. Сноровисто выставил на стол нехитрую, но вкусную, деревенскую снедь. В центр круга припечатал тонкого стекла графин с прозрачной жидкостью внутри. Глянув на образа, размашисто перекрестился. Усаживаясь на стул, недовольно пробурчал в адрес гостей:
–Бизверники! О-хо-хо, кушайте!
Когда первый голод отошел на задний план, хозяин налил содержимое графина в две стопки, одну из которых пододвинул Сашке.
–Ну, с молодшим опосля разберемся, нам с ним гуторить не к спеху, родную кровь я завсегда узнаю. Ну, а с тобой! … Чей ты?
Может быть, Сережка и не понял бы заданный дедом вопрос, но Сашка, родившийся в Краснодарском крае, знал, что спрашивают его о родителях. Ответил:
–Шкуратов Александр Николаевич, родом из станицы Ильинской.
–Ага, значит казак. Знавал я Кондрата Шкуратова, лихим рубакой был. Со своими двумя старшими сынами за белых воевал, два молодших у красных обретались. Он из Крыма в двадцатых на чужбину подался, да там и загинул. А ты, видать, от одного из остатних происходишь. Добрый род.
–Дедушка, так, сколько ж вам лет?
–А, чего это ты, бурлачака чужой век считаешь? Сколь прожил, все мои! Кому какие дела до этого? Так ты, знать тума, ага?!
–А, вы, значит не тума?
–Не, мы здеся люди пришлые. Мы свой род с верховьев Дона ведем, – наливая еще по стопке самогонки, произнес дед Матвей.
От обильной еды, глаза Сергея стали слипаться, сон гонялся за ним по пятам.
–Идем внучок, укажу, где тебе благо выспаться будет. А мы с твоим товарищем еще побалакаем.
Отвел мальчишку к застеленной кровати.
–Схочеш до ветру выйтить, вон в те врата ступай, найдешь.
Усевшись на место, подлил в стопки.
–А давай еще вотицы выпьем! – предложил парню, а выпив, молвил. – Теперя давай, кажи, шо там случилось с семьей Сережки.
Долго еще сидели за столом молодой парень и старик. Долго и обстоятельно рассказывал Сашка, как сопровождая колонну техники, от руки снайпера погиб капитан Виктор Хильченков, как не выдержало сердце у Нины. Сказал, как после похорон замкнулся в себе Сергей, и нелегко будет деду Матвею согреть заледеневшее сердце мальчишке. Под конец разговора Матвей спросил:
–Скольки суток у тебя отпуск?
–Стандарт. Две недели.
–Нонича спать лягай. Завтрева и послезавтрева гостюешь у меня.
