скачать книгу бесплатно
– Вам куда?
– В город. Но можно до любого другого населенного пункта. Подальше от этого места.
– А чем этот вам не угодил? – спросил он с иронией.
Инга поняла, что стоило бы проявить тактичность к селянину. Неуклюже она сказала, не подумав.
– Да ладно, не старайтесь, – махнул он рукой на ее попытку исправить положение. – Я здесь не живу. Приехал по делу к своему приятелю. А тот, оказывается, переехал.
– Я заметила, что здесь многие уезжают, – сказала она.
На повороте их ожидал неприятный сюрприз: всюду, насколько хватало глаз, тянулась длинная вереница из машин. Что их там остановило – было не видно. Инга недоумевала. Как же так? Ведь она ехала час назад по этой же дороге, тут ничего подобного не было. Когда же успела собраться эта пробка? Среди машин Инга узнала и те, которые обогнали ее. Она высматривала свою. Наверняка ее украли, чтобы отсюда выехать. Пошли, так сказать, на крайние меры. Только что их вынудило?
– Что за черт? Наверное, какая-то авария, – выругался Ингин водитель.
Он вышел из машины. Инга выскочила следом. На дороге тоже стояли люди. В основном мужчины. Они объединялись группами, что-то громко обсуждали, жестикулировали. Женщины же сидели в машинах. Двери были распахнуты настежь. Детишки бегали рядом. Похоже, движение застопорилось надолго. В одной из ближних к Инге машин какая-то женщина в спортивных бриджах зарыдала в голос, к ней присоединились детские голоса с задних сидений.
– А ну заткнитесь, – рыкнула на них дама лет пятидесяти, в темных очках. Она нервно прогуливалась рядом. – Нечего панику поднимать. Сейчас мужчины во всем разберутся.
Плачущая женщина оборвала голос и плакала беззвучно, захлебываясь, закрыв рот руками.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Инга.
– Что, что? Закрыли нас, – почти радостно объявила дама в очках. Хотя, если присмотреться, то это была скорее тихая истерика.
– Почему закрыли? Надолго? – Инга ничего не понимала, и от этого ее тревога росла.
– Карантин, милая моя, – пропела все та же дама. – Нам предлагают вернуться домой. Сволочи! А у нас дети! Да и я сама еще хочу жить! – это она крикнула непонятно кому, в воздух.
В ответ на ее слова женщина в спортивных бриджах, снова громко завыла, как будто ей кто-то дал команду.
– А ну хватит! – цыкнула на нее дама в очках, но поняла, что бесполезно, махнула рукой.
– Вы из Степаново?
– Нет, я приезжая.
– Не важно. Вышел приказ: из Степаново и Моховки людей не выпускать. И к нам никого не впускать. Прикольно, да? А мы-то здоровые! – это она снова крикнула невидимым противникам.
– А кто болен? И чем?
– Ну, ничего, наши мужчины разберутся! – женщина уже не обращала внимания на девушку, приговаривала сама себе.
К ней подошел, по-видимому, муж, отозвал в сторону и что-то тихо сказал.
– Я не поеду! – закричала дама. – Я буду тут стоять!
Она еще долго раздраженно кричала, потом как-то резко замолчала, как будто вся ее энергия иссякла, села в машину и обреченно закрыла лицо руками, плечи ее затряслись от беззвучных рыданий. И это тихое отчаяние поразило Ингу больше всего. Черт подери, как же это ее угораздило оказаться запертой вместе с этими чужими ей людьми. Где же Егор?
От начала пробки потянулся поток возвращающихся людей. Все они были подавлены. Кто-то откровенно матерился. Инга тоже вернулась к своему водителю.
– Ну, что, – сказал он, – ситуация, конечно, неприятная. Но не патовая.
Инга никак не могла успокоиться. Эти истерящие женщины и подавленные мужчины произвели на нее сильное впечатление. Повинуясь общему настроению, хотелось немедленно убежать и спрятаться. Только куда и от чего?
– Чем они все болеют?
Ее собеседник пожал плечами.
– Да черт его знает. Болеют чем-то. – И он беспечно улыбнулся. – Нам-то что? Мы – здоровы. Надо выбираться отсюда. Попробуем в объезд.
Он завел двигатель и развернул машину назад.
Некоторое время они ехали молча, водитель все больше хмурил брови, играл желваками, Инга не решалась заговорить с ним. Лишь бы выехать отсюда. Она надеялась, что Егор не заболел этой самой неведомой болезнью, лишь бы его не зацепило. Но внутренний голос бубнил – «именно, именно ею он и заразился. И поэтому просил забрать». Но сейчас он наверняка дома, на их общей съемной квартире. Только почему не звонит? Инга вытащила телефон, но не стала звонить при водителе. Не важно, на полчаса раньше, на полчаса позже…
А потом на пути им стали попадаться стоящие у обочины машины со скарбом. То одна, то другая… Инга занервничала еще больше. Почему они стоят здесь?
На лице водителя проскочила улыбка. Радости, что ли? Ее бросило в жар, не смотря на вовсю работающий кондиционер. Не нужно было садиться в эту машину… Водитель вдруг резко вывернул руль, так что Ингу бросило на дверь, сильно ударив плечом, и рванул прямо в поле.
– Что вы делаете? – закричала Инга.
– Одну дорогу перекрыли – будь уверена, перекрыли и все остальные. Мы пойдем другим путем. Боженька поможет, танк проскочит.
Джип понесся по полю, врезаясь в желтые, спелые колосья. Черные колеса безжалостно давили созревший хлеб, оставляя позади изломанные стебли и рассыпанные по земле зерна. Машину подбрасывало на кочках, людей внутри мотало из стороны в сторону. Благо спасали ремни безопасности, иначе Инга точно бы расшибла себе лицо о панель. Она испуганно цеплялась за ручку на двери, другой рукой держалась за сиденье. А водитель только улыбался и поддавал газу. Из-под колес выскакивали мелкие камешки и удирающие в страхе полевки. Стебли колосьев отчаянно барабанили по железным бокам джипа. Инга не сводила взгляда с ряда иконок. Только бы эти раскрашенные идолы были благосклонны к своему хозяину.
– Тебя как зовут? – крикнул водитель.
Как это глупо – вот так и тут знакомиться. Ничего другого в голову не пришло? Инга промолчала.
– А меня – Гришка. Если что…
Инга не стала думать о том, что имел в виду этот человек под «если что». Ее от тряски начало тошнить, нужно было сосредоточиться на дороге.
Наконец, поле закончилось, и их взору предстали на скорую руку вбитые в землю столбики. Между ними была протянута проволока в несколько рядов. Джип притормозил. Инге сразу же пришли ассоциации с концлагерем. Что это? Они окружены и выхода нет? Пока было просто неверие. Такого не может быть. Не в этом мире. Она увидела, что и водитель тоже растерялся на мгновение. Улыбка спала. Но тут же вернулась, еще задорнее, чем прежде. Он повернул к Инге свое красивое лицо, голубые глаза как у киноактера.
– Ты знаешь, почему я купил именно джип? Потому что я хочу ощущать себя хозяином жизни.
Инга хотела, было, хмыкнуть, но только невольно скосила взгляд на панель с иконками.
– Со мной столько всего было, а я жив и здоров. Ни одной царапины. Так что, и эту хренотень проскочим.
– Нет-нет! – Инга живо представила, как они летят на проволоку, как по ним проходит ток, и они поджариваются в джипе, словно куры в духовке. Ужас сдавил горло.
– У тебя один шанс. Другого может не быть.
– Я не хочу… Я выйду.
– Да ты что? Думаешь, они реально там ток провели? – Он развернулся к ней всем корпусом. – Да у них кишка тонка. А даже если и так – машина нас защитит, – и он постучал по железному корпусу джипа. Поехали, выберемся – «спасибо» скажешь.
Инга отчаянно дергала ручку, дверь не открывалась.
– Выпусти меня.
– Пожалеешь ведь.
Водитель нажал на педаль газа, машина послушно ответила рычанием. Приготовилась к старту. Инга, как обезумевшая, вцепилась в его рукав:
– Выпусти меня! Гриша, пожалуйста. Гри-иша. – Она заглядывала ему в глаза, она умоляла.
– Ладно, – смилостивился мужчина. – Проскочу, беги за мной. Только быстро… не зевай…
Инга уже не слушала, выпрыгивая из охлажденного кондиционером пространства в знойный день. Подальше от джипа, от сумасшедшего водителя. Она успела сделать несколько шагов и обернулась. Джип набрал скорость, небольшую – разгона было мало, но все-таки достаточную. Врезался в заграждение, снес столбик, протащил какое-то время всю систему за собой. Провода натянулись, столбики один за другим вырвались из земли, напоминая нотный стан. А потом провода, не выдержав натяжения, лопнули. Все повалилось на землю, джип прорвался! Инга закричала от восторга. Есть! Гриша проскочил! Теперь ее очередь бежать. Он ее захватит с собой.
Она, было, ринулась следом… И вдруг все оборвалось. Подпрыгнув на кочке, согнув пару тонких деревьев, джип вдруг стал заваливаться… Черный лощеный бок отразил солнце, повернувшись к нему всей своей поверхностью, завис на мгновение и обрушился в овраг. Словно нырнул под землю. Послышался рев мотора, стон ломающихся деревьев… Джип ворочался в овраге, словно раненый медведь.
Инга стояла, пораженная увиденным, и бессмысленно сжимала руки у груди. Гриша, вылезай. Давай, придурок, обвешенный иконками. Ни одной же царапины… ты сам говорил…
Но водитель не вышел, а машина неожиданно загорелась. Одним всполохом, как сухая деревяшка. Огненный столб поднялся над оврагом. Инга упала в траву. Она уже ничем не могла помочь. Господи, Гришка. «Если что…» Зачем, ну зачем мне теперь помнить твое имя? Зачем оно мне? Никогда Инга не видела смерти. Даже просто не была на похоронах, не то чтобы на твоих глазах погиб человек… Потрясение было сильным.
Прошло, наверно, несколько минут, пока до Инги дошло: сидя здесь, она теряет шанс уйти. Тот шанс, о котором говорил погибший. Провода с током оборваны, она сможет перебежать на ту сторону и скрыться в лесу. Потом выбраться на дорогу. До города, в крайнем случае, и пешком дойдет. Поймает попутку, купит билет на автобус… не важно…
Инга встала и побежала к образовавшемуся проходу, в сторону от оврага, от полыхающего джипа. Но словно из ни откуда, навстречу ей выехал какой-то военный грузовик. Из него выпрыгнули люди в странной форме. Их лица прикрывали респираторы, одежда была прорезинена, а на ногах – брезентовые бахилы. В руках – автоматы. Инга застыла в растерянности. Это что, какой-то дурацкий розыгрыш? Она тряхнула головой, не соглашаясь с увиденным. Чушь. В нее же не будут стрелять. Она – мирный житель, женщина.
– Вернитесь в зону карантина! – крикнули ей в громкоговоритель.
Инга подняла руки. Они поднялись сами собой, без ее ведома.
– Я не больна, – прошептала она внезапно охрипшим голосом. Испугалась, что не услышат, крикнула громче. – Я не больна!
Пара военных подбежала к Инге, и остановились возле нее, остальные слаженно начали собирать столбики, восстанавливать загон.
– Я не местная. Я только сегодня приехала. Но никого не застала… Мне нужно домой!
Она сделала шаг вперед. И уткнулась в дуло автомата. Абсурд, ее не убьют, в нее не будут стрелять. Она смотрела в респираторы двоих, стоящих на фоне догорающего джипа и не верила происходящему.
– Отойдите, – услышала она приглушенный респиратором голос. – Мы выполняем приказ.
– Пусть меня отвезут к врачу, пусть сделают анализы…
Инга ухватилась рукой за дуло автомата. Страха не было. Потому что это было похоже на сон. А сон – это, пусть и страшная, но нереальность.
Позади них уже поднялся к небу столбик, уже утрамбовывали землю вокруг. Уже подводили провода.
– Ждите. К вам едут вирусологи. Больше ничем помочь… – тот же сочувствующий голос. И жалостливые глаза поверх маски. Такие же красивые, как у Гриши. Глаза моргнули, так бытово, так реально… И пришло страшное осознание – все наяву. Ее не выпустят отсюда. Никто не пожалеет. Она в ловушке.
– Я вас умоляю, – вдруг заплакала Инга. – Я беременна. Мне нельзя здесь… Прошу вас…
Не выпуская из рук дула автомата, она упала на колени. Никогда она не позволяла себе такой позы, такого унижения. Но сейчас было все равно. Как она выглядит, что собой представляет…
– Прошу вас… ради ребенка…
Две пары сильных рук подхватили ее за подмышки и оттащили назад, всего на несколько шагов. Осторожно опустили на землю и сразу отбежали. Тут же в землю воткнули последний столбик, намотали провода. Инга рванулась к ним, хотела схватиться за провод, порвать, но поведение военных ее остановило. Они напряженно замерли, как будто выжидая, бросится она на колючую проволоку или нет? В глазах отражались страх и холодное любопытство. Инга застыла, остановившись в нескольких сантиметрах от проводов, испуганно опустила руки. Граница снова была восстановлена и вот-вот по ней пустят невидимый глазу ток.
– Не выходите на улицу, забейте все дыры в квартире. Запаситесь продуктами, если еще успеете, и сидите дома, пока за вами не придут. Мы надеемся, это не продлится долго.
Это сказал тот, с синими глазами.
– Извините…
Военные запрыгнули в кузов, так же проворно, как и выпрыгнули из него, забрав с собой инструмент. Через минуту грузовик исчез из поля зрения. На заднем плане, там, за проволокой, из оврага валил дым вперемежку с паром – джип потушили. Она сидела в траве, находясь в прострации. Мыслей не было. Запах горелой резины достиг ее носа, попал внутрь и ее вырвало. Вот так закончилась жизнь несчастного Гришки. Вот так начинается жизнь ее ребенка. Нужно возвращаться. Возможно, в деревне осталась мать Егора. Ведь соседка ничего не сказала про мать. Она ей поможет. Она не может не помочь.
Инга встала на ноги и поплелась назад, по следу колес от джипа. Потому что другого пути назад она не знала.
глава 2
Она прошла все поле насквозь, с трудом продираясь сквозь густые дебри пшеницы. Каблуки проваливались в землю, цеплялись за стебли, прокаленный воздух обжигал горло. Вышла на дорогу. Уже не было одиноких, стоящих у обочины машин. Все вернулись. Или стоят возле закрытых дорог. Очень хотелось пить. Плечи обгорели на солнце, и было больно от натирающего ремешка сумочки.
Инга набрала номер Егора, в волнении облизнула сухие губы. Тишина от него пугала. И сейчас он не ответил. Что-то здесь было не так. Если бы Егор не смог позвонить, то обязательно бы послал хоть какую-то смс-ку. Тем более, он должен был уже три раза успеть доехать до дома. Или он не понял, что она поехала за ним? Ведь она не оставила записки, ей и в голову не могло прийти, что они разминутся. А если и так – для чего нужен телефон? Чтоб таскать его в кармане?
Тревога сжала сердце. Господи, что с Егором? Только бы не серьезно заболел и не слег где-то без сознания в неизвестной больнице. А то как еще оправдать его молчание? Пусть лучше он потерял телефон. Кому бы позвонить, кого спросить? Возможно, кто-то его встретил в городе? Телефонная книжка была полна именами, а позвонить некому. Даже своим родителям, которые живут неподалеку. Что она им скажет? Мать ее саму же обвинит в случившемся, велит сидеть и не высовываться. Отец что-то равнодушно проворчит… Нет, не нужно им ничего знать. Дня через два-три карантин снимут, и все будет как прежде…
Так, где же все-таки, Егор?
Небо было все таким же ясным. Ни облачка. Солнце, правда, уже клонилось к западу. Скоро вечер. Инга все шла и шла. Сначала она попыталась идти босиком – босоножки только мешали, увязая в сухой, рассыпающейся земле. Но так стало больнее. Снова надела обувь. У обочины появился лес. Да, они проезжали его. Это тень, это успокоение.
Инга спустилась к наполовину пересохшему ручейку чистой ключевой воды. Он тонкой струйкой вытекал из-под валунов разной величины, тесно скученных на пригорке. Жажда перекрывала все другие желания. Она присела, зачерпнула пригоршней ледяной воды. Горло тут же обожгло, а зубы заломило. Вода отдавала каким-то неприятным привкусом, горьковатым и солоноватым одновременно. Но это все-таки, была так необходимая ей сейчас жидкость.
Инга напилась, вытерла рот рукой. Обошла валуны, разглядывая странный ключ. Он бил с другой стороны, прямо из-под камней. Подземный ручеек образовался здесь давно. Вон сколько крупного песка вокруг. Он скрипел и проваливался под тяжестью ее тела. Среди песка что-то блеснуло. Инга наклонилась, разглядывая предмет. Эта была небольшая линза в металлической оправе. Из какого-то прибора, то ли телескопа, то ли фотоаппарата. Инга в оптике плохо разбиралась. Ее профессией была архитектура и строительство. Это была ее работа, ее хлеб.
Стекло было черным от копоти и слегка оплавленное по ободку. Первое что пришло в голову – пацаны ставили опыты, пытаясь поджечь линзу. Хотя обычно все делается наоборот. Ингу взяла досада. Сегодня произошло столько серьезных событий, на ее глазах погиб человек, а она… думает о какой-то стекляшке. Какая разница от чего она оплавилась?
Инга огляделась – не пора ли выходить из леса? Сквозь деревья хорошо просматривался кусок дороги с указателем на поселок. И вдруг Инга замерла на месте. Она не понимала, что произошло, но ею овладела тревога. Неожиданно и безотчетно. Позади заскрипел песок, как будто кто-то осторожно продвигался за ее спиной. Инга резко обернулась, но только увидела промелькнувшую серую тень, затем раздался тихий свист. Чем-то похожий на шуршание плащевой ткани. Раздался над самым ухом и пропал.
– Эй, кто там? – спросила Инга внезапно охрипшим голосом, делая неуверенный шаг в направлении виденной ею тени. Но никто не ответил. И Инга отступила.
А если это какой-то маньяк? Или хищное животное? Или… мысли, одна другой страшнее, полезли в голову. Треснул сучок, и девушка, охваченная ужасом, рванула с места. Поначалу ей казалось, что она бежит в правильном направлении, ведь вот там был указатель на дороге, и она уже давно должна была выбраться на трассу, но она бежала, а конца лесу все не было видно. Мало того, стали попадаться какие-то елочки, которых раньше не было. Инга остановилась, оглядываясь в растерянности. Где она неправильно свернула и какое направление теперь выбрать? Справа показался просвет, возможно, там выход из леса, и она совсем не так уж сильно сбилась с курса. Инга приободрилась, побежала в ту сторону – скоро она выберется к деревне.
Впереди замаячило какое-то высокое здание, но очень скоро ее радость погасла – здание было давно заброшенное. Оба этажа зияли дырами пустых рам, а рядом, из-за разросшихся кустов торчала какая-то производственная вышка. Еще пара небольших строений… Инга остановилась. Сердце все еще гулко стучало в груди, но голова уже начала проясняться. Заброшенная шахта? Кажется, что-то подобное она видела на картинках. Из-за группки березок выглядывал проржавевший насквозь автобус. От всего веяло разрушением и смертью. Вот уж, веселенькое местечко.
Ингина ступня уткнулась во что-то твердое. Посмотрела и чуть не охнула. Эта была сильно проржавевшая железнодорожная рельса. Не брошенная как попало, а аккуратно вросшая в землю, как будто там и была с сотворения мира. Напротив обнаружилась и другая сестра-близнец. Стало понятно, что перед нею остатки разрушенной узкоколейки, скорее всего по ней из шахты возили вагончики с полезными ископаемыми. Мысли заработали с новой силой. А ведь это удача. Она может отправиться по этой дорожке. Наверняка, рельсы приведут ее к какому-нибудь населенному пункту.
Инга так и сделала. Очень скоро впереди мелькнул среди деревьев указатель. Вот он где! Оказывается, она была совсем рядом. Приободренная, Инга пошла в его направлении. Осталось всего ничего. Скоро она познакомится с матерью Егора, напьется холодного кваса, расслабится в прохладной ванне. Она успокаивала себя этими мыслями. Потому что надо же было себя чем-то успокоить. А солнце стремительно опускалось к линии горизонта.
Когда Инга вошла в поселок – совсем стемнело. Если днем здесь было оживленно, то сейчас все словно вымерло. Свет в домах едва пробивался сквозь плотно занавешенные окна, а улица освещалась от силы тремя фонарями. Спросить дорогу было не у кого. Да Инга и не рассчитывала. Если даже до объявления карантина это было почти нереально, то на что надеяться сейчас?
Жара потихоньку спадала, но духота все еще стояла в воздухе. Инга брела без эмоций, еле волоча ноющие от усталости ноги. Сегодня она прошла как минимум десять километров. Идти в абсолютной тишине было жутко. Ни машин, ни людей, ни животных. Хоть бы мать Егора никуда не уехала. Инга старалась думать только о хорошем. Потому что иначе ей совсем некуда будет податься. Разве что найдется какая захудалая гостиница… Но и в это не верилось – не место здесь для туристов, чужим здесь нечего делать.
Темнота свалилась неожиданно. Еще вроде пять минут назад была отчетливо видна дорога, камушки в асфальте, листья на деревьях, и вдруг все превратилось в единую бесформенную серую массу. Ночь вступала в свои права. Инга шла без ориентиров, без системы, полагаясь только на интуицию. Вдруг над ее головой раздался тонкий, нежно-пронзительный писк, затем еще. Инга подняла голову – сверху пролетели какие-то тени. Несколько небольших комочков. Она инстинктивно присела. Воробьи, что
