скачать книгу бесплатно
– Эй, красавчик, оставь, я подвинуть, не трамвай!
Она спрыгнула со стула и приземлилась Максу на колени, обвила его шею руками и при этом залилась таким громким и неуместным хохотом, что я вздрогнул. Я вопросительно посмотрел на Л?ху. Но ему было норм. Он молча курил и с кем-то переписывался в телефоне.
А потом пришла Рита.
– О, наша девушка с веслом! – улыбнулся Л?ха и отложил телефон. Я оглянулся и с облегчением выдохнул. Рита шла к нам, сияя, как всегда. Я уж, грешным делом подумал, что парни решили заменить её на эту… Как мне вообще в голову это могло прийти?
А Рита, к моему ужасу, была страшно рада этой новой Максовой подружке. Я вспомнил, что и мне она вот так же была рада в нашу первую встречу. И мне это очень тогда понравилось. Меня это пленило. Вот это вот её обращение к чужому человеку, будто знаешь его всю жизнь. Как будто он куда-то уезжал, а теперь вернулся, и ты безумно счастлив его снова видеть. И дело было не во мне, я понял, не в том, что я какой-то уникальный, а это просто у Риты такая манера общаться со всеми. Вообще со всеми вокруг. Я даже приуныл от осознания.
И хотя, я заметил, девица просто с лица сошла, когда увидела Риту, они обе так мило общались, как давнишние подруги. У меня в голове крутилось слово «лёгкость». Да, Рита была лёгкая, очень лёгкая, как пёрышко, и ласковая. И этим притягивала людей. А меня, голодного до доброты и внимания, и подавно.
Я устал. И почему-то было неприятно всё, вся репетиция в целом. Как будто в наш идеально слаженный уютный мир вторгся кто-то посторонний, кто-то с недобрыми намерениями. Но девица в целом никому не мешала, сидела себе на табуреточке у стены и смотрела, изредка щелкала на телефон особо выдающиеся Максовы пассажи. И даже то, что в перерыве они с Максом усердно сосались за общим столиком, и она даже пару раз запускала руку ему в штаны, меня не смущало. Мне было пофиг.
И никого не смущало. Рита болтала с Лёхой о работе. Она, оказывается, подрабатывала администратором выходного дня в фитнес-клубе. Вот откуда у нее такое поджарое тело и зацикленность на ЗОЖ. А Лёха ей лечил про тачки, про бокс свой, потом про гитары, про Armstrong да Gibson. Слава богу, никто не спрашивал меня про мою жизнь. Потому что мне сказать было нечего. И похвастаться нечем. И вообще…
Саша
Я пришёл, как условились, за 15 минут до начала. Лёха попросил накануне. Сам позвонил мне. Макса и Риты ещё не было. Я подумал, странно, может, надо обсудить сюрприз на днюху одного из них. Что-то в этом роде. Я не ожидал, что он начнёт вот это всё нести!
Было так: Лёха достал сигарету, прикурил и выпустил вверх струю дыма, пристально на меня глядя. Засучил рукава своей черной рубашки, как будто собрался меня бить. И тут говорит:
– Короч, мужик, такие дела. Макс теперь с подружкой на репы ходит. Я такое очень одобряю и вот почему. Ещё одна девчонка на репах как-то, знаешь, разгружает атмосферу. Снимает, типа, напряжение. Особенно, что касается Макса с его не проходящим сперматоксикозом.
Он опять выпустил струю дыма, уже мне в лицо. Я поморщился. И вообще чувствовал себя как на допросе, блин.
– Ну ты понял. Рита нам как младшая сестра. Понял? И я хочу, чтобы не было никакой двусмысленности. Чтобы у нас были ровные рабочие отношения. Чтобы коллектив был крепкий, без этой вот хуйни всей. Да?
Он откинулся на спинку стула с невъебенно важным видом.
– Будет хорошо…нет, просто охеренно будет, если ты тоже заведешь себе девчонку. И будешь приводить её на репы. Нам всем будет так лучше. Согласен?
Лёха говорил с особым нажимом на слова «понял?» и «согласен?», как будто боксировал. Как будто впечатывал в мои мозги смысл.
Я искоса посмотрел на него. И я думаю, он прочитал в моём взгляде буквально всё, что я об этом думаю.
– Слушай, вот честно, когда яйца начинают диктовать тебе правила, ты становишься как скотина, не можешь ни хера, ни работать, ни писать материал. Пока не удовлетворишься, понял? Но облегчения это не приносит, наоборот, создаёт херову тучу проблем и всё идёт по известному адресу. Согласен?
Откуда ему нахрен знать? Грёбаный Фрейд. Я усмехнулся. И его это разозлило. Он наклонился ко мне через стол и сказал, прожигая меня взглядом:
– Знаешь, что произошло с предыдущим клавишником?
Я смотрел волком. Он тоже.
– Я ему башку проломил, – Лёха ухмыльнулся, как маньяк. – И выкинул мудилу из группы. Знаешь за что? За то, что к Ритке подкатывал и моих намёков не понимал. Тебя я уважаю, братан, и верю, что ты мой намёк понял.
Я смотрел на него уже без ехидства. Это звучало как угроза, или я не въехал? Тут подошёл Макс со своей. А за ними и Рита.
Всю репу я потерянный какой-то был. Какой-то прихуевший. Это значит, Лёха мне запретил Риту любить? Ну, ладно, не любить прям, а пытаться ухаживать? Да и что значит нахер "завести девчонку"? Он это себе как представляет? По почте заказать? Сходить в питомник девчонок и выбрать по каталогу? И как объяснить вообще, что я в свои восемнадцать ещё девственник? Я за последние пару лет был на двух свиданиях. И то, девчонки сами меня приглашали. И спать я с ними не хотел. Не то, чтобы они были страшные, и у меня на них не встал бы. И не то, чтобы я не умел, (все порнуху смотрели как бы, представление имеется). Но это, типа, мои личные тараканы. Я хотел, чтобы моя первая девушка была ну просто идеальная. Соответствовала всем моим требованиям. И это не только круглая попка и большие сиськи. Я хотел, чтобы у меня на неё не только член стоял, а весь я, буквально, вставал по утрам только ради того, чтобы её увидеть, поцеловать, поговорить, узнавать её лучше каждый день. Ни на раз, навсегда чтобы. Вот такое вот. Не знаю, откуда во мне это.
А теперь " завести" кого-то даже ради секса было просто нереально. Потому что я по уши, до корней волос, до кончиков ногтей был влюблён в Риту. И да, она как раз на все сто соответствовала моему идеалу. И да, я хотел, чтобы именно она стала моей первой девушкой! И точка!
Я все эти мысли мусолил в голове всю репу. Лажал безбожно. И хотел пораньше даже смотаться. Но у меня был один вопрос к Максу. Очень, между прочим, актуальненький. А именно, почему это сам Л?ха за два месяца, что я с ними играю, ни разу не привёл свою подружку. И ещё: почему это никто раньше не говорил, что у группы был клавишник. И был ли он вообще? Или кто-то пиздит зачем-то?
Спросить у Макса не вышло. Он прилепился к своей девахе, не оторвать. И остался с ней на точке. Рита тоже быстро убежала, я не понял почему не подождала нас. Зато Л?ха нагнал меня уже на улице и начал втирать опять эту свою хероту. Да, я всё понял. Всё понял! Всё понял я!
Но ничего с этим делать не собирался. Хер ему!
Максу я позвонил на следующий день, и так промежду прочим, спросил, а чо это Лёха девчонок не водит на репы? Макс даже удивился такому тупому вопросу:
– Да когда ему? Прикинь, живёт один. Это вроде как удобно, води к себе тёлочек хоть каждый день новую. Но житьё одному – это ж всё одному. И в хате, и в делах. Бокс этот еще, нахер он ему сдался? Плюс работа каждый день. Плюс репы. Плюс пишет тексты все наши, музыку тоже. Концерты, оргмоменты, всё на нём ведь. Тачка, опять же, в кредит – сплошной гемор! То аккум отрыгнёт, то двигло. Короче, некогда ему просто.
Ну, а про клавишника, как я и думал, враньё! Не было у них раньше никакого клавишника.
Лёха
Я позвонил Сашке накануне репы. Сказал, чтобы приехал на десять минут пораньше, лучше на пятнадцать.
На точке он, видать, чутка моросил. Глаза по полтиннику. Я купил ему пива. Времени было мало, надо было всё ему донести, пока остальные не пришли. Поэтому я сходу объяснил ему чо да по чём. Не хотел я его типа запугивать. Получилось, как получилось в общем. Заметил, как он сразу поник. Это, конечно, не доказывает, что у него к Марго какие-то чувства. Просто поди понял, что я ему не доверяю.
Всю репу он батх?ртил. Прям мерзко было на него смотреть. Может, я и правда перегнул палку? Короче, вину я свою чувствовал за эту атмосферу нерабочую.
Ещё и Марго после репы сказала, что какой-то утырок с работы за ней заедет, потому что она якобы забыла форму рабочую, чтобы дома постирать. И что он, утырок этот, подкинет её до дома, раз приехал уже. Ссссука! Я посмотрел, какая у него тачка. Он даже не вышел, рожу свою не высунул в окно. Сссссука!
А Макс остался со своей тёлкой ещё побухать на точке. Сам Бог велел, с Саньком эту тему закрыть. Я был злой, клянусь! Этот разговор мне больше нужен был, чем ему. Очень хотелось успокоить нервишки. Короче, вдвоём вышли с точки. На улице темень! Я сказал:
– Слушай, бро, ты только не обижайся. Я не наезжаю, ничо! Пойми, капец как тяжело, когда коллектив вокруг девчонки строится. Ты же знаешь этих баб, чуть только на горизонте помаячил какой-нибудь хер и начал по ушам ездить, типа нахер ты этим занимаешься, давай ты лучше мне время уделять будешь… Вот это вот всё дерьмо. И всё! И баба сливается. И нет у нас ни вокалистки, ни гитаристки и вообще!
Я на него посмотрел. Но понимания в глазах не обнаружил.
– Слушай, – я решил помягче с этого места. – Я правда хочу, чтобы у нас получилась такая тема, ну типа семья. Чтобы ни у кого ни к кому никаких претензий. Чтобы музыка между нами, понял, ничего другого? И чтобы музыка на первом месте. На первом, сечёшь? Если есть траблы, подошёл и сказал, – всё разрулим, да? И никакой шелухи лишней. У тебя братья, сёстры есть?
Он отрицательно помотал головой.
– У меня тоже нет. Но можно представить, что мы как братья и сестра. А?
Мы уже подходили к моей машине.
– Подбросить тебя?
Он опять помотал головой.
– Без обид, братан? – я протянул ему руку.
Он вяло пожал её в ответ. Я его притянул к себе и обнял одной рукой и постучал по спине так, по-братски. Не знаю уж, как ещё надо было!
Он слабо улыбнулся:
– До четверга.
– Давай, братан!
Сашка быстро зашагал в темноту. Думаю, я что мог, то сделал. Побесится себе чутка и успокоится. Всё-таки надо взрослеть, принимать правила игры. Так? Надо вообще допетрить каково это! Каково мне, строить все эти сраные бастионы, редуты, гермодвери вокруг одной единственной девчонки! Третий год уже. А ещё он тут нарисовался, с клавишами своими. И я же вижу, как он на неё смотрит. Я ж не дебил.
Я закинул в машину бас и сел за руль.
– Вокруг одной единственной, – повторил я вслух.
Ещё и такой красивой и охуенно сексуальной! Сукааа! Я раза три долбанул со всей дури руль и выдохнул весь воздух из лёгких, что лобовик запотел. Нихуя он всё равно не поймёт, сопляк! Не поймёт! Я и сам себя не понимал.
Лёха
Я не особый любитель клубов. Но иногда полезно посмотреть со стороны, как другие играют на сцене. Если что-то более-менее приличное намечалось в нашем городе, я сразу вытягивал ребят потусить. И в этот раз была просто вечеринка, по случаю не помню чего, но список групп на афише хотя бы не вызывал блевотный рефлекс.
Особенно, насмотреться как народ в живую играет, надо было Саньку. У меня очко сжималось каждый раз, как я думал, что нам с ним скоро на сцену выходить, а он зелёный совсем.
Короче, в тот вечер мы все собрались в клубе. Макс притащил свою т?лку, хотя она уже всех нас начала бесить. Меня так уж точно. Хотя плюс в этом был: можно было доставкой его туши до хаты не париться, когда он нашпигуется по полной. А он это сделает, я его знал.
Марго приехала последней, как всегда. Я подождал её у гардероба, помог раздеться. Она была в чёрных кожаных брюках и чёрном корсете. А ещё при полном боевом раскрасе. И мне это не понравилось. Это значило, что мне нужно будет в оба следить весь вечер. А я уже и так устал от всего, просто пиздец! Не расслабишься теперь.
Слишком много народу было. Мы нашли только три стула у стойки по периметру зала. Сашка сказал, что постоит, а Максова баба убежала плясать под дискачный какой-то тыц-тыц. Он же сразу заказал пиваса и начал закидываться. Я не пил, потому что за рулём. Только курил. Сашка тоже взял пива. Выглядел он, конечно, как типичный слоупок. Особенно, когда на него девки заглядывались. Он кажется, и не вдуплял даже, что его хотят. Смотрел в свой стакан с пивом и всё. Так и хотелось ему всечь реально, чтоб в себя пришёл. Сказать: чо ты виснешь, как укурыш, бери любую, они же из трусов повыпрыгивали уже!
Настроение совсем грохнулось об пол, когда я понял, что вот это вот всё меня больше не вставляет. Ещё пару лет назад я дико серьёзно относился к музыке, планировал зарабатывать ею на жизнь. Нет, даже не так! Я планировал стать великим фронтменом легендарной рок-группы. Мне снились толпы фанатов, концертные залы битком и туры по всему миру. Секс, драгс, рок-н-ролл и вот это вот всё.
Что со мной стало? Теперь я смотрел на себя как бы со стороны. Сижу, здоровый взрослый мужик, которому утром на работу вообще-то, трезвый, потому что за рулём, смотрю как толпа безмозглых макак трясется под какой-то попсовый шлак на танцполе, и жду не пойми чего. Стопэ! – сказал я себе, эти макаки мои будущие поклонники. Надо поуважительней. Но всё равно, какое-то поганенькое чувство зудело, ощущение, что я трачу свою жизнь на какую-то хренотень ненужную. И даже элементарно не могу расслабиться и потусить, как раньше. Походу, я неожиданно для самого себя вырос и стал взрослым. Я осмотрелся, не заметил ли этого кто ещё?
Наконец, какие-то панки вышли на сцену и стали зазывать народ. Рита махнула Сашке, чтобы он сел на её место, а сама отправилась на танцпол. Всегда в такие моменты мне хотелось ломануться за ней, расставить руки пошире и никого не подпускать, да и прописывать в бубен каждому, кто только попробует до неё дотронуться. Но я сдержался. Как обычно.
Мы немного послушали панков. Восторгов у публики они не вызвали (кто б сомневался). Разогреву никогда не достаётся оваций. Зато после них стали выходить ребята с материалом покруче, звуком позабористей, текстами поосмысленней, и толпа уже начала стекаться к сцене. Я потерял Риту из виду и это меня напрягало. Санёк, как будто тоже потеряв её, решил двинуть в зал. Макс уже второй раз уходил со своей куклой в сортир. И не возвращался оттуда как минимум полчаса. Извращенец грёбаный!
Я всё никак не мог сосредоточиться на музыке. Каждая последующая группа казалась копией предыдущей. Никакая мелодия не запоминалась, как и названия всех этих " Колбасных обрезков" и "Снов шакала" или как их там. Музыка просто фоном меня обтекала. Не вставляла, не трогала. Я слышал, как лажают музыканты, как шубой по печке орёт вокалист, мимо кассы, как собака резаная, глотает окончания и нихера по тексту не понятно. Косяки оборудования тоже слышал. Бесило и то, как спиной к народу стоят в паузе эти вот хвалёные «звезды» и чего-то там с листочка читают. Профи ?пта! А на сцену в грязных штанах это вообще норм? А в носу ковыряться, прикрываясь микрофоном? Хоть кто-то кроме меня это видит!?
Когда Макс в очередной раз вернулся со своего сортирного порева, я ему сказал, что хочу свалить. Он только руками развёл, типа иди, кто тебя держит. Но Риту я бы здесь не оставил. Я её должен был до дому довезти в целости и сохранности.
Когда и Макс со своей ускакали слэмить, я остался один. Сидеть и бздеть, как старп?р какой-то. Как папаша, который детей на детскую площадку вывел и пасёт, чтобы другие спиногрызы у них игрушки не отмутили.
Только это чувство собственной отстойности меня и вытащило к сцене. Пришлось хорошенько поработать локтями, чтобы добраться до своих. Сашка и Рита прыгали, как одуревшие. Вместе. Я втиснулся между ними и с умным видом стал смотреть на музыкантов, как, блин, в консерватории. Рита ещё пыталась некоторое время меня растормошить, но потом плюнула и закружилась вокруг меня, размахивая руками, так что чуть грудь не выпрыгивала из корсета. Я следил внимательно.
В маленький перерыв между песнями, я сделал знак ей, что пора бы отсюда. Она сморщила носик. Но держалась рядом. Ударил гитарный залп, она повернулась к сцене. И тут слева от меня Сашка будто споткнулся обо что-то и стал оседать, как подстреленный. Я подумал, что его таранул какой-нибудь любитель моша, и уже развернулся выдать кому-нибудь за то пизды. Но парня никто не трогал. Он просто потёк тихонько-тихонько на танцпол. И отрубился. Я прям почувствовал ногами, как его голова чугунно об пол треснулась.
Рита моментально бросилась к нему, попыталась растолкать. Я тоже. Заорал ей, перекрикивая музыку:
– Помоги мне его выволочь! Щас затопчат к херам!
Гривотрясы уже обступали, и их говнодавы с железными чашками и шурупами в подошвах приземлялись в опасной близости от Сашкиной башки. Мы с Ритой подхватили его и потащили к выходу. Я подумал, какой-то он лёгкий для своего роста. Когда возле туалета я Сашку припер к стене и похлестал по щекам, он всё ещё был в отрубе. Лицо цвета извёстки, башка болтается, как отрезанная. Макс подскочил.
– Звони в скорую! – я ему заорал. Стал щупать Саньке пульс. Я в этом нихерашеньки не смыслил.
Рита сказала:
– Дай я.
Мы уложили его на скамейку у выхода. Набежали работники клуба, стали причитать. Советы непрошеные свои совать. Лишь бы полицию не вызвали, лишь бы не накатали на них за условия не соответствующие. Потом вообще опомнились и давай: а совершеннолетние ли мы? Как будто контроль на входе мы не проходили с паспортами! Придурки!
Скорая приехала, кстати, довольно быстро. Мигалки, сирены, всё по-взрослому. Сашка уже открыл глаза, но был как зомби. И весь зелёный. Мы его в машину повели. Сначала его хотели увезти, но Сашка стал лепетать, что не надо. Что он в норме уже. Его уложили, в зрачки посветили. Рита всё врачам описала, сообщила свои данные, дала им свой телефон. Родакам Сашкиным звонить не стали.
– Употреблял? – гаркнула на нас тётка врачиха, пока медбрат что-то там Саньку по вене пускал.
– Только пиво.
Тётка сжала губы недовольно и записала. Тем временем Сашка уже оклемался и удивлённо вертел головой.
– Ладно, свободен, – сказал медбрат, после того, как измерил ему давление.
Я помог Саньку освободиться из этой раздроченной колымаги, а Рита спросила врачей:
– А что с ним вообще?
– Анемия, – булькнул медбрат и захлопнул заднюю дверь.
– Анемия? У мужчин тоже бывает анемия?
– Кроме того, что пить, надо ещё и закусывать! – каркнула врачиха и водрузила свой огромный зад на переднее сиденье. Скорая укатилась, громыхая и чихая двигателем, а мы стояли на холоде в полном ахере.
– Отвези нас домой, Лёша, пожалуйста, – сказала Рита очень-очень устало.
Само собой, возвращаться в мясорубку и духоту я не собирался. Макс принёс из гардероба нашу одежду и остался с подружкой. А мы поехали домой.
– Давай ко мне, – сказала Рита.
Я в принципе, хоть и удивился, но понимал, что в таком состоянии Санька домой везти не стоит.
В лифте поднимались втроём. Сашка всё ещё бледный, шатался и вздыхал. А Марго всё сюсюкала и сюсюкала с ним, как с малышом. Мы вышли на площадку перед Ритиной квартирой. И тут меня осенило!
– Дальше сами, да, Ритуль? Я до дому, – сказал я и вставил ногу между дверями лифта.
– Зачем? – она даже не повернула ко мне голову, одной рукой придерживая Сашку за локоть, другой ковыряя ключом замок. – Переночуй у меня.
– Не, мне на работу рано. От меня всяко ближе. От тебя через центр придётся пилить по пробкам.
Створки лифта сомкнулись на моей ноге и стали опять разъезжаться.
– Ладно, – Рита толкнула дверь в квартиру. Заорали её коты с порога. Она запела им в ответ.
А я зашёл в лифт. «Пока!» – послышалось мне. Хотя, может, действительно, послышалось?
Ехал я вниз и думал всякое. Всякое очень нехорошее. Но остаться было бы ещё хуже. Как третий лишний. Как вампир, которого не пригласили в дом, и он не может теперь через порог перешагнуть. Нет, нет! Такое же тупое чувство непричастности что ли, как было в клубе.
Надо было избавляться от этого внутри себя. Взрослеть, так уж взрослеть. Прямо сейчас, с этого момента.
