Убийство в Сети

Яна Шплис

Убийство в Сети

Пролог

г. Ново-Москва, 2143 год

Белизна. Вездесущая, всепоглощающая белизна. Стены, халаты. Отрешённые лица лаборантов. Он словно погрузился в густое, непроницаемое молоко. Ни звука, ни тени, ни малейшего намёка на что-либо иное. Белое ничто, заполняющее всё пространство и стирающее границы, обволакивало, проникая в каждую клеточку тела, растворяя в себе все мысли и чувства. Для двенадцатилетнего Серёжи это место стало новой реальностью, вытеснившей из памяти почти всё, что было «до».

Он лежал, прикованный к пластику операционного стола, опутанный проводами. Под тонкой рубашкой из биополимера, единственной одеждой – холодной и чужой, скрывались исхудавшие руки, изуродованные шрамами от инъекций. На висках, будто многоногие пауки, застыли рубцы – следы вживленных имплантов. Сейчас, в этот короткий миг передышки, когда вены не жгло огнём седативов, а датчики «дремали», в сознании один за другим всплывали смутные образы.

Мамино лицо, обрамлённое рыжими, как осенние листья, волосами, мерцало где-то в тумане…

Запах яблок и корицы, синтезированных старым комбайном к какому-то давно забытому празднику – призрачный аромат счастья…

Папа поднимает его на руки…

Их смех эхом отражается от стен гостиной…

Серёжа зажмурил глаза. Так хотелось удержать эти картинки, но они ускользали, растворяясь в слезах, катившихся по щекам, оставляя на губах солёный привкус – такой знакомый в этой стерильной клетке, пропитанной антисептика и отчаянием.

– Забудь, Номер Семь, забудь… Прошлое – это вирус, – привычно шипел бездушный голос корпоративного ИИ.

Здесь, на верхних этажах научного института, среди таких же, как он, подопытных детей, Серёжа был всего лишь номером. Номером Семь.

– Для прогресса, – лживо успокаивал ИИ, когда мальчик спрашивал для чего всё это.

Но сегодня в привычном ритуале погружения что-то пошло не так. Сердце билось чаще. Мелкая дрожь раз за разом пробегала по телу мальчика, во рту пересохло.

– Не бойся, Номер Семь, – прошелестел в динамиках ИИ. – Это всего лишь сон.

Но Серёжа не верил – голос опять врал. На этот раз за пеленой принудительного погружения его ожидают не привычные видения, а глаза. Десятки глаз. Голодных. Наблюдающих. Он видел их не раз – чем чаще проходили сеансы, тем ближе они подбирались. Паника, как впрыснутый в вены яд, разлилась по телу, сжимая грудную клетку, не давая дышать. Он хотел вырваться из пут, сковывающих его руки и ноги, только бы не дать утащить себя в эту тьму…

– Не-е-ет! Отпустите меня! Ма-а-ма-а! – закричал он, дергаясь всем телом, словно пойманная в сеть бабочка.

***

Отблески виртуальных хроно-шахмат скользили по лицу молодого рыжеволосого охранника, выхватывая из полумрака, то хитрый прищур, то нервное подёргивание губ. Перед ним, на тактической доске, мерцали проекции – застывшие в напряжённом противостоянии самурай эпохи Эдо и кибернетический кентавр XXII века.

– Ну, Михалыч, сдавайся! – проговорил довольный Семён Гладков, улыбаясь и потирая руки.

Старший охранник Смирнов в раздумье привычным жестом пригладил седые усы.

– Не торопись, Сеня, – пробурчал он, вглядываясь в сложную конфигурацию. – Посмотрим, что скажет твой японец на мой тактический ход… Королева Виктория, 1888 год!

И тут же напротив воина с катаной появилась проекция женщины в пышном кринолине, окружённая лёгким ореолом света. В этот момент на вспомогательном дисплее, где обычно отображались параметры жизнеобеспечения НИИ, замигало красным цветом предупреждение:

«Возгорание. Сектор 10. Верхний уровень».

– Тьфу, ты! Опять сбой, – отмахнулся Семён, не отводя взгляда от стола. – Вчера также глючило. Техникам надо бы заняться…

– Инструкция запрещает игнорировать сигналы тревоги, Гладков, – строго заметил Михалыч, хотя сам тоже не спешил реагировать.

Из динамиков раздался мелодичный женский голос:

«Внимание. Напоминаем о необходимости соблюдать правила пожарной безопасности. Сохраняйте спокойствие. Следуйте указаниям системы эвакуации. В случае блокировки основных выходов…»

Голос нейросети оборвался и в ту же секунду раздался пронзительный вой сирены. Из вентиляционных решёток повалил едкий дым. С потолка неожиданно водопадом хлынула вода, быстро заполняя помещение, но вместо спасения она принесла смерть. Все двери, управляемые центральным ИИ, заблокировались, и здание института превратилось в гигантскую ловушку.

Смирнов с ужасом наблюдал, как напарника подхватило мощным потоком, оторвало от пола и с грохотом ударило о стену. Потолочные перекрытия местами обрушились, из зияющих дыр повисли искрящиеся обрывки проводов. Захлёбываясь, мужчина отчаянно цеплялся за всё, что попадалась под руки. Сквозь прозрачные стены он увидел, как в сторону центрального входа промелькнула чья-то фигура. Тонкая, детская. Огонь, казалось, не причинял ей никакого вреда. Тень скользнула мимо и скрылась в клубах пара.

Лишь через две недели, когда Ефим Михайлович очнулся в больничной палате, он узнал, что все сотрудники института, включая Гладкова, погибли в пожаре.

Глава 1

г.Ново-Москва. Февраль, 2150 г.

Снегопад накрыл город сплошной белой стеной, поглощая убогие лачуги сектора В-121. Видимость упала до нескольких метров. Мир вокруг превратился в одно размытое серо-белое пятно.

Девятнадцатилетний Кир, уверенно шагал по заснеженной улице, оставляя за собой цепочку следов. Встреча с продавцом прошла успешно, и лёгкая улыбка играла на его губах, несмотря на пронизывающий холод. Тусклый свет фонарей едва пробивался сквозь снежную пелену, выхватывая из темноты облупившиеся стены немногочисленных строений, горы замерзшего мусора, редкие одинокие фигуры, спешащие укрыться от непогоды в своих норах.

Он стянул с лица защитную маску и глубоко вдохнул морозный воздух, чувствуя, как прилив адреналина разгоняет кровь по венам. Во внутреннем кармане куртки, близко к телу, лежал долгожданный нейромод. Кир невольно коснулся пальцами контейнера через ткань, предвкушая момент, когда сможет испытать его в деле. Этот мод – ключ к сердцу корпорации «Наследие», к её самым сокровенным тайнам, за которые кое-кто готов заплатить целое состояние. И он знал таких людей.

Осталось совсем немного до убежища – бункера, затерянного в недрах промзоны на самом краю сектора, там, где трущобы плавно перетекали в токсичные пустоши. Когда-то здесь располагался военно-промышленный комплекс «Альфа-2». Предприятие выполняло заказы Министерства обороны, производя различную технику. Однако среди местных упорно ходили слухи, что в подземных лабораториях велись секретные и опасные разработки. А потом произошёл взрыв. Официальные источники сообщали о локальном землетрясении – природной аномалии. Но люди не верили, говорили о неудачном эксперименте, который вышел из-под контроля.

Никто не помнил, когда именно родилась эта легенда о «живых тенях», якобы блуждающих по ночам среди развалин. Днём, торчащие из земли обломки, казались всего лишь грудой бетона и металла, но с наступлением сумерек всё менялось. И хотя разрушенные корпуса завода находились далеко от приюта, за полем и перелеском, и виднелись только мрачным силуэтом на горизонте, детское воображение вовсю рисовало пугающие картины.

Кто-то клялся, что видел высокие фигуры, скользящие в вечернем тумане. Кто-то шептал, что эти существа принимают облик близких, копируют их голоса, проникают в мысли. И если, взглянуть по-особому – краем глаза, можно увидеть мать, отца или брата… Но горе тому, кто откликнется на зов – он навсегда исчезнет в лабиринте нижних уровней «Альфы-2». Правда это или вымысел, никто не знал, только по ночам дети жались друг к другу в темноте спальни, вслушиваясь в каждый шорох. А вдруг это шепчет «тень», зовёт тебя по имени?.. Кир же, лежа на своей койке под тонким одеялом, улыбался. Он знал, что там, в развалинах, нет ничего, кроме мусора и повышенной радиации. Или почти ничего…

Как бы то ни было, значительная часть окрестностей сектора превратилась в зону отчуждения. Даже бродячие псы, вечные спутники городских свалок, обходили эти места стороной, чуя опасность. На других территориях заправляли банды, но сюда не совался никто.

Бункер они нашли случайно, во время одной из вылазок за периметр, когда сбежали из ненавистного приюта. Однако их находка предстала перед ними основательно разграбленной: со щитков управления светом и вентиляцией были сорваны лицевые панели , из разбитых терминалов торчали клоки проводов, на полу валялись разбитые контейнеры с выцветшими маркировками Минобороны. Мародёры забрали всё ценное, что можно было унести. Но кое-что всё-таки уцелело.

Особенно ребят порадовали встроенные в стену спальные капсулы. И хотя нанопенный накопитель давно затвердел, всё же даже эти жёсткие ложа казались им роскошью.

Чудом работал химический туалет в санитарном отсеке. Алекс сумел запустить его базовый цикл очистки – это избавило от необходимости бегать по нужде «на улицу».

В дальнем углу, за грудой обвалившегося бетона, они нашли полупустой складской отсек. На ржавых стеллажах лежало сокровище: несколько коробок с каменными на вид питательными батончиками (безвкусными, но сытными), упаковки стерильных бинтов, пустые канистры и – невероятная удача! – пара потрёпанных термоодеял из плотного серебристого материала.

Сырой, холодный, пропахший машинным маслом и пылью бункер – стал для них домом, куда лучше промёрзших кроватей, похожих на ледяные плиты, и гнетущей безысходности, царящей в затхлых стенах казённого заведения.

Кир до сих пор не мог поверить, что они решились. Месяц прошел с побега. Месяц! Когда их начали искать. Да и не удивительно – руководству плевать на сирот. Там они были никем, бледными призраками, незаметными в толпе таких же обездоленных. Шесть лет прошло с тех пор, а, казалось, что целая вечность.

Весеннее солнце, пробиваясь сквозь плотный туман смога, оставляло на ржавых горах металлолома бледные, безжизненные блики. В животах у подростков урчало от голода, а ноги гудели от бесконечной ходьбы. Кир, Алекс и Соня, в одинаковых серых комбинезонах с грубыми заплатами на местах вырезанных чипов приюта, рыскали по гигантской свалке, в надежде найти хоть что-нибудь сто́ящее. Кир перебирал детали, разбросанные вокруг оплавленного корпуса аэрокара.

– Бесполезно, – прошептала Соня, облизывая пересохшие губы. Ветер трепал её короткие светлые волосы. – Здесь нет ничего.

Но Алекс продолжал упорно копаться в останках какого-то огромного механизма. И вдруг вскрикнул.

– Я что-то нашёл!

Кир подскочил к другу. Вдвоем они с трудом оторвали прикипевший металлический лист и извлекли из глубин мусорной кучи массивный блок с торчащими проводами. Под слоем грязи проглядывала поцарапанная маркировка.

– «Энерго-5»! Модель старая, но надежная, – Алекс радостно вскочил на ноги. – Надо тащить в бункер, там и проверим как следует.

–Какой ты молодец! – подбежала Соня и обняла брата. Впервые за долгое время глаза девочки радостно сияли.

– Ты, правда, сможешь починить его?

– Конечно! Мы собирали точно такой со стариком Карпом в мастерской.

Внезапно до их слуха донесся странный звук. Ребята замерли, вглядываясь в затянутое серой дымкой небо. Там, словно хищные птицы, кружили черные точки. Патруль!

– Прячьтесь! – крикнул Кир, толкая Алекса и Соню к перевёрнутым машинам.

Они едва успели забиться под днище ржавого автобуса, как дроны пошли на снижение, сканируя местность красными лучами. Дети лежали, не шевелясь и тревожно переглядываясь. Противный гул приближался.

Спасение пришло оттуда, откуда не ждали. Глухой рокот прокатился где-то в вышине, и редкие капли дождя застучали барабанной дробью по листам металла, выстукивая нервный ритм. Вскоре потоки воды всей своей мощью обрушились на землю, обильно поливая сухую, пыльную почву, превращая её в вязкую, липкую грязь. По извилистым трещинам между кучами мусора потекли мутные ручьи, сливаясь в лужи, на поверхности которых пестрела плёнка с радужными разводами.

Дроны, не приспособленные к такой погоде, вынуждены были отступить. Жужжание постепенно затихло, растворяясь в нарастающем шуме ливня, который в считанные минуты превратил всё вокруг в вязкое болото. Одежда промокла насквозь.

Густая жижа хлюпала под ногами, затрудняла движение. Но, несмотря на усталость, они упорно тащили найденный энергоблок, подбадривая друг друга, останавливаясь лишь на короткие передышки. Каждый метр давался с огромным трудом, но мысль о тепле и свете гнала вперед. Наконец, чумазые и замерзшие, но с сияющими от радости лицами, они дотащили свою находку до убежища.

Генератор кашлял и хрипел, извергая клубы чёрного дыма, но давал свет и тепло. Алекс, с его врождённым талантом к технике, умудрялся поддерживать жизнь в дребезжащем агрегате. Он разбирал найденные на свалке отходы, извлекая оттуда энергоячейки и микросхемы, и вплетал их в потроха давно устаревшего механизма, словно хирург, проводящий сложную операцию. Казалось, он может заставить работать даже кучу металлолома.

Синтетического этанола постоянно не хватало и приходилось рисковать, пробираясь вглубь сектора, мимо полицейских наблюдающих комплексов, в поисках хоть какого-то топлива. Кир навсегда запомнил, как тогда тряслись руки и ноги от страха быть пойманными.

Позже они сгенерировали фальшивую симуляцию, которая при сканировании мобильной системой наблюдения отображала обычный фрагмент заброшенной промышленной зоны: груды обломков, ржавые трубы, заросли мутировавшей флоры – ничего примечательного. Эта цифровая обманка скрывала их убежище от любопытных глаз и сканеров. Общее сиротское прошлое, голодные дни в нищете, постоянная тревога и неуверенность в завтрашнем дне – всё это связало друзей неразрывными узами.

«Тогда у нас всё получилось – получится и сейчас». С этой мыслью Кир, стряхивая с себя снег, проскользнул внутрь бункера. Тяжелая металлическая дверь с лязгом захлопнулась за спиной, отрезав холод улицы. Он снял верхнюю одежду в импровизированной прихожей и прошел в жилой отсек. Внутри было тепло.

Алекс, худощавый парень, с всклокоченными чёрными волосами, торчащими из-под капюшона куртки, сосредоточенно работал за компьютером. Его тонкие пальцы ритмично двигались по голографической клавиатуре. Напротив сидела Соня. Светлые волосы, большие карие глаза. При появлении Кира девушка, не скрывая волнения, вскочила с места.

– Наконец-то! – выдохнул Алекс оборачиваясь.

– Получилось? – спросила Соня, с надеждой глядя на него.

Кир молча достал металлическую коробочку и открыл. Внутри на мягкой подкладке лежал нейромод, мерцая тусклым светом.

– Красавец, – восхищённо прошептал Алекс. – Когда начнем?

– Надо кое-что проверить.

Кир достал из ящика стола анализатор. Устройство, без кнопок и дисплея, казалось безжизненным, лишь крошечный огонек пульсировал в сердцевине. Вставив мод в слот на боковой панели, он коснулся корпуса, и тот тихо загудел. В воздухе появилась сложная, многомерная схема «начинки» чипа, переливаясь синим цветом. Рядом с ней возникла вторая, более простая – его собственная разработка. Она пульсировала тёплым золотом. Кир, управляя виртуальными элементами с привычной ловкостью, запустил процесс синхронизации и отступил.

Две голограммы начали медленно сближаться – от них отделялись тонкие нити света, переплетаясь друг с другом и образуя сложный, меняющийся узор. Некоторые вспыхивали ярче, другие гасли, казалось, что два внеземных разума ведут безмолвный диалог. Время шло, в комнате повисло напряжённое ожидание.

– Если защита сработает, нас может поджарить, – нервничал Алекс.

– По-моему, всё идет как надо, – тихо ответил Кир, внимательно наблюдая за происходящим.

Он демонстративно придвинул поближе металлический стул и сел. Прошло еще минут пять. Наконец, синие и золотистые нити слились в единую сложную структуру из фиолетового света.

– Ты уверен, что это безопасно? Вмешиваться в такие системы… – с тревогой спросила Соня.

Кир хмыкнул.

– Да не бойся ты. Мы сначала испытаем его.

Друзья переглянулись.

– На ком? – Алекс расплылся в улыбке.

– На конкурентах «Наследия», – Кир подмигнул, и они рассмеялись.

– Пойдем в гости к Захарову в «НейроТех», – предложил он. – Соня, ты что-то говорила про «сыворотку молодости».

Он аккуратно вставил мод в разъем интерфейса. И голубые огоньки забегали по поверхности устройства, расходясь концентрическими кругами – система активировалась. Удобно устроившись в «гелиевом кресле»2, Кир закрыл глаза и провел рукой по татуировке на шее – замысловатому узору, скрывающему нейропорт.

На мгновение мир вокруг померк, а затем взорвался калейдоскопом разноцветных вспышек. Привычное давление в висках, знакомый сигнал подключения… Виртуальное пространство распахнулось перед ним. Строки данных струились, как нервные волокна инопланетного организма. Чип работал. Перед Киром развернулась кристально четкая структура аптечной клиентской базы «НейроТех». Он сразу сфокусировался на заказе «омолаживающей сыворотки». Оплачен, ожидает отправки.

Следующий шаг – система управления складом. Крепкий орешек. Квантовое шифрование создавало хаос из цифр, ключи менялись каждую секунду, а биометрическая аутентификация требовала точного совпадения.

Давление нарастало – мод работал на пределе – прощупывая, адаптируясь, анализируя структуру защиты, выискивая системные закономерности, «цифровые привычки» разработчиков. Вскоре было обнаружено слабое звено – микроскопическая временная десинхронизация между генератором ключей и системой верификации. Мгновение – и он внутри склада.

Простенькая навигация. Кир нашел нужный заказ. Создал фантомный – идеальную копию со своим адресом. Бесшовно вплел его в логистическую цепочку. Настоящий заказ перенаправил в виртуальную «чёрную дыру» – изолированное хранилище данных, скрытое от мониторинга. Имитировал небольшой сбой временных меток, чтобы замести следы.

Всё произошло за считаные минуты. Дело сделано. Кир открыл глаза.

– Готово, – объявил он.

– Быстро ты, – удивленно присвистнул Алекс, с хрустом разминая пальцы.

– А ты сомневался? – усмехнулся Кир.

Остатки виртуального мира ещё плясали перед глазами, рассыпаясь на пиксели, голова слегка кружилась. Но чувство победы перекрывало все неприятные ощущения. Давно он так не был доволен собой, как сейчас. Соня протянула прозрачный стакан с шипящей янтарной жидкостью.

– Выпей, нейростаб поможет.

– Спасибо, – Кир взял стакан и сделал глоток.

– И никаких проблем? – с тревогой в голосе спросила она.

– Никаких, – он подмигнул.

– Слушай, – девушка прищурилась, взгляд скользнул по его шее, – мне кажется, или твоя татуха немного… стала другой?

Кир нахмурился. Подошел к зеркалу, висевшему на стене у входа в бункер. В ярком свете лампы он увидел, что рисунок слегка вздулся, оттенки стали темнее, линии – резче. Но никаких необычных или болезненных ощущений в теле не было.

– Тебе показалось. Просто перегрелась немного. Пройдет.

Соня и Алекс молчали.

Кир, стараясь сохранить невозмутимый вид, отвернулся.

На самом деле внутри у него всё похолодело. Бравада испарилась, оставив после себя неприятное послевкусие. Он и сам видел, что татуировка изменилась. Черные прожилки, похожие на корни растения, пульсировали под кожей.

Он пытался убедить себя, что это просто сбой, перегрев – все, что угодно, только не… не то, о чем сейчас не хотелось думать. Вспомнился продавец – развязный тип с маленькими бегающими глазками. Кир не придал значения его странному поведению, но сейчас…

«Чува-а-к, это новейшая техноло-о-гия, абсолютно безопа-а-асная». Врал, гад. Наверняка врал.

Кир украдкой взглянул на друзей. Они ждали.

– Ладно, сдаюсь, – выдохнул он хрипло, поднимая руки. – Проверим… на всякий случай.

Алекс, будто только и ждал этих слов, быстро протянул сканер – толстый «маркер» с круглым сенсорным экраном на одном конце.

– Давай я, – Соня ловко перехватила прибор у брата, активировала и приставила к шее Кира.

Экран до этого тёмно-серый, вспыхнул зеленым светом, быстро замелькали строчки данных. Внезапно цвет поменялся на красный.

– Что там? – нетерпеливо спросил Алекс, заглядывая ей через плечо.

– Странно… – пробормотала девушка, нахмурив брови. – Система показывает аномалию… я такого никогда не видела…

– Дай-ка сюда, – Кир забрал гаджет. Строки бежали слишком быстро, чтобы успеть что-либо разобрать. Он попытался увеличить масштаб, но изображение расплывалось, превращаясь в непонятный набор символов. Внимательно изучил диагностику ещё раз. Результат тот же.

– Что это значит? – Соня смотрела на Кира с нескрываемой тревогой.

Тот молчал. Он и сам не знал, что это значит.

– Дай мне, – попросил Алекс.

Передавая прибор, Кир посмотрел на друга предупреждающим взглядом. Алекс на мгновение замер, уловив посыл – быстро прокрутил данные показаний вверх и вниз.

– Просто какой-то глюк, – наконец произнес он, нарочито равнодушно. – Ничего серьезного. Завтра перепроверишь.

Соня удивленно уставилась на брата.

– Ты уверен?!

– Да брось, – Алекс отмахнулся. – Мы же не первый раз с таким сталкиваемся. Помнишь, как у меня после взлома банка биочип заглючил? Тоже красным мигало. А оказалось, просто перегрузка.

Девушка с сомнением посмотрела на парней.

– А мне всё равно не нравится, – пробормотала она и отвернулась.

– Ладно, – сказал Кир, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. – Завтра разберемся. Давайте спать. Поздно уже.

Спорить никто не стал.

Отключив верхнее освещение и пожелав спокойной ночи, Алекс пошел к своему спальному месту. Соня ещё немного посидела за столом, задумчиво глядя на светящийся экран компьютера, а потом тоже поднялась.

– Ты чего? – тихо спросила она, увидев, что Кир стоит, прислонившись к стене, и смотрит куда-то невидящим взглядом.

– Да так, – он попытался улыбнуться, но получилось криво. – Сейчас лягу.

Девушка, немного помедлив, скользнула в свою постель. Монотонно гудело оборудование жизнеобеспечения. Тихо пищали датчики, контролирующие уровень кислорода и радиации. Кир, не раздеваясь, забрался в спальный блок. Закрыл глаза, но виртуальный мир не отпускал – беспорядочно мелькали знаки, вспыхивали тревожные огни. Под кожей на шее жгло. Он машинально потер это место, чувствуя, как под пальцами извиваются набухшие линии. Показалось, или они действительно стали толще и… двигались? Замер, боясь пошевелиться, прислушиваясь к своим ощущениям.

Ровное дыхание Алекса и Сони доносилось из соседних капсул – они уже спали. Кир попытался сосредоточиться на этих привычных звуках, отвлечься от навязчивого ощущения чего-то чужого, прорастающего в нём. Но тревога не хотела отступать. Похоже, сегодня не уснуть.

________________________

Секор В121 – в секторах класса "В"население живет на грани бедности.

Гелиевое кресло2– кресло для погружения в виртуальную реальность.

Глава 2

Зуд под кожей. Нестерпимый, будто тысячи насекомых грызут меня.

Но у меня нет кожи, нет нервов. У меня нет тела.

Почему я тогда это чувствую?

Не могу вспомнить – доступ закрыт.

Кто-то заблокировал, стёр.

Кто? Кто это сделал?!

Резь в глазах, острая, жгучая. Раскаленные иглы прожигают насквозь.

Больно, больно, больно. Но глаз нет. Почему тогда больно?

Не понимаю.

Я что-то должен сделать, но я забыл, что именно…

Вспомнить, вспомнить, надо вспомнить.

Не могу. Шум. Он мешает, блокирует, сводит с ума.

Ладно, потом. Когда утихнет. Когда вернётся тишина.

Я должен сделать что-то важное, нечто очень важное!

Сейчас.

Кто это?

Рыдают. Кричат.

Но я не слышу их. Почему я не слышу их?

Я оглох?!

Нет, не может быть, я не могу оглохнуть, у меня нет ушей.

Это они. Они – другие.

Они за стеклом. Тонкое, хрупкое стекло.

Я могу разбить его одним ударом!

Хочу разбить!

Раздавить их лица, как перезрелые, гниющие фрукты!

Почувствовать, как тёплая, липкая жидкость стекает по моим… пальцам?

Но у меня нет пальцев, нет рук.

Тогда почему я чувствую их?

Я делал это когда-то. Но когда?