Конец света после обеда

Лидия Милеш

Конец света после обеда

1. Все начинается с ручки

Как-то раз привычный мир перевернулся. Он проделал тройное сальто, закрутился вокруг своей оси и с неприятным писком вывернулся наизнанку.

В масштабах человечества проблема была крохотной. Но для города, где уже несколько сотен лет все текло по идеально продуманному Компьютером плану, это была настоящая катастрофа: в размеренном гудении волн и кодов появились чужеродные радиосигналы.

Они звучали исключительно по субботам. Если точнее, то по субботам после обеда (в тот самый момент, когда добропорядочные жители формирования Торпор погружались в размеренный отдых). Они длились ровно сто двадцать минут и завершались радиомолчанием на неделю.

Омегу 3.0 это невероятно раздражало – если такое слово вообще применимо к квантовому компьютеру, управляющему городской жизнью. Сама Омега описала бы это так: “легкое поскрипывание в районе процессора и навязчивый зуд в суперпозиции“ – что бы это ни значило.

Что же касается жителей города, то изменения они заметили далеко не сразу. Паника началась чуть позже. И началась она с ручек.

Странные металлические скобы неожиданно появились на всех дверях Сектора 22, а двери перестали открываться автоматически.

Омега тщетно пыталась транслировать, что “ручки” призваны помочь горожанам выходить и входить, а Департамент Социальной Гармонии зря подбирал оптимальное движение руки, чтобы не нагружать кисть. Никто так и не решился прикоснуться к этим дверным отросткам. Целые семьи оказались заперты в своих квартирах, передавая наружу трагичные сообщения: “Присылайте больше питательных кубов! Мы не можем выйти“.

Спасли их только через два часа. Всех пострадавших срочно отправили в “Центр равновесия“.

Остальные горожане не стали выдвигать гипотезы и строить теории, а завалили питательными кубами не только дома пострадавших, но и клинику. Омеге пришлось высылать дополнительных роботов на очистку, после чего она сообщила людям, что проблемы в городе невозможны, а если что-то и произойдет, то им обязательно придет сообщение на их нейроком.

И сообщение все-таки пришло.

Но из двух миллиардов человек оно было адресовано только одной: Нат М-12-43.

“ВНИМАНИЕ, – гласило оно. – Командный сектор. Девятый блок. Седьмая капсула. БОЛЬШАЯ ЗЕЛЕНАЯ КНОПКА”.

И сразу за ним: “Захвати авокадо”.

Но совпадения – штука непредсказуемая. Их почти невозможно просчитать. Вот и теперь вышло так, что новая блокировка сигналов идеально совпала с отправкой второго сообщения. Поэтому когда Нат лениво потянула руку к нейрокому, а ее черный кот в очередной раз недовольно зашипел на хозяйку, на экране высветился один только пункт назначения.

– Морфей, этого… этого просто не может быть! – вскрикнула она.

Сон как рукой сняло. Вместо него по телу разлилась окрыляющая волна ликования, а уголки губ потянулись к ушам в дурацкой и бесконтрольной улыбке. Квантовый компьютер выбрал ее для прямого общения. Это был не просто повод для записи на зеркальную панель – это был абсолютный, оглушительный триумф…

О котором никому нельзя рассказывать…

Эта неприятная мысль кувалдой ударила по голове, возвращая из мира фантазий и массовой рассылки сообщения знакомым. Если Компьютер обращается к ней напрямую, то для этого должны быть веские причины. И эти причины точно не стоит разглашать при первой же коммуникации.

Ее рука замерла в сантиметре от экрана.

Что-то было не так.

Нарастающее напряжение витало в воздухе и отдавало легким гудением. Нат прислушалась. Гудение нарастало, становилось все более отчетливым, к нему добавился странный скрежет, а затем и едва различимые хлопки, будто внутри дома кто-то готовил попкорн.

Нат встала на постели, прижалась к шероховатой стене, и в эту же секунду свет во всем блоке погас.

– Добралось и до нашего сектора, – прошептала она, надеясь, что кот где-то рядом. – Ты заметил, что отключения будто… – она все пыталась подобрать правильное слово. – Расползаются? Всегда новый сектор. Всегда на пару минут. Но так часто…

Случалось это действительно чаще, чем ей бы того хотелось. Уже целый год то там, то здесь по всему городу на несколько минут моргал свет. В последнее время это происходило еженедельно, но привыкнуть все равно не получалось. Сколько бы Нат ни уговаривала себя, что отключения – ерунда и Омега со всем справится, где-то глубоко внутри скрежетал тоненький неприятный голосок: “Все катится в глухую бездну”.

В душевом блоке с грохотом ударил поток воды. Загудела машина с коктейлями. И по спине снова пробежал неприятный холодок.

– Сейчас скажут про проверку работы систем, – едва слышно произнесла она, отрываясь от стены.

– Город заботится о вас, – в ту же секунду сообщил нежный женский голос. – Проводится проверка работы систем. Просим следить за пульсом и не допускать его непреднамеренного учащения.

Пульс участился. Происходящее поднимало уровень стресса на недопустимую красную отметку. Мысли о смене работы приходили теперь все чаще и чаще, ведь если Омега не разберется с проблемой, то успокаивать горожан придется главе охраны города. То есть ей. Кто же мог знать, что на высокой должности придется еще и работать.

2. Большая зеленая кнопка

Командный центр торчал из земли гигантским кристаллическим обелиском, созданным с единственной целью – вызывать у прохожих приступы благоговения. Его острый конус, разрезая небо, уходил вверх на сотни этажей (и по слухам, на столько же этажей вниз). Его зеркальный фасад отражал солнечные лучи и был похож на идеально ограненный алмаз, переливающийся в ярком свете. А его колонны…

В любой другой день Нат бы поразмышляла над тем, на что же похожи его колонны, возможно даже открыла бы туристическую книгу, выискивая лучшее сравнение. Но не сегодня. Сегодня она вошла в пустынный холл с твердой решимостью не поддаваться на провокации архитектурного великолепия и сохранять профессиональную сдержанность.

– Глава охраны межсекторного пространства Нат М-12-43, – в эту же секунду проскрипел механический голос без какой-либо интонации.

И из тени колонны выплыл Ти-Пи – робот-помощник прошлого поколения – угловатый анахронизм, давно списанный за навивание беспричинной тоски. Этот, видимо, затерялся в системе, избежав утилизации.

– Верно, – подтвердила она.

Ти-Пи молчал. Нат уже склонялась к тому, чтобы дотронуться до робота и провести рукой перед его сенсорами. Никогда не знаешь, чего ожидать от моделей из прошлого: они то зависают беспричинно, то окончательно ломаются.

– К сканеру подойди…те, – вдруг выдал робот. – Не все можно подтвердить голосом.

Тон Ти-Пи не изменился, громкость осталась такой же, но каким-то странным образом в этой короткой фразе Нат уловила нотки раздражения. Впрочем, чего еще ожидать от анахронизмов, кроме ворчания на весь мир и следующее поколение? Не выказывая возражений, она подошла к небольшому сканеру у лифта. Тот был чуть выше уровня глаз и явно не собирался опускаться.

– Вниз? – уточнила Нат команду.

– Приподнимитесь сами, – выдал Ти-Пи.

Нат смущенно огляделась и неуверенно приподнялась на носочках. Все-таки странно, что командный центр, где стоит сердце и мозг Омеги, не обеспечивает людям современное управление. Да и людей здесь, по правде говоря, нет. Единственный старый робот в огромном и пустынном холле. А может и во всем здании, осенила Нат неожиданная мысль.

– Не так близко, – с гулким эхом зазвучал механический голос Ти-Пи. – Личность подтверждена. Прошу следовать за мной.

Он указал на открывшуюся кабину лифта.

– Что такое девятый блок? – спросила Нат через минуту, с интересом разглядывая улетающие вниз дома.

– Исторически важный центр города, – отчеканил Ти-Пи, глядя в пустоту.

С коммуникацией у этой модели были явные проблемы.

– Забавно. А я всегда считала центром здание Гармонии.

В этот раз Ти-Пи все-таки посмотрел на нее, но этот взгляд не выразил ни одной понятной человеку эмоции. Правильно их списали, подумала Нат и сразу отогнала от себя дурные мысли – не ей решать, в каком направлении двигаться развитию города.

– Уточняю: девятый блок – бывшая лаборатория «Город-1». С нее началось расширение Объединения, – соизволил ответить Ти-Пи.

– И что же там?

– Там те, кто сможет нам помочь.

– Там кто-то работает?

– Там те, кто сможет нам помочь.

Нат активировала нейроком.

– Странно, у меня высвечивается «закрытая зона, нулевая потребность в обслуживании».

– Там те, кто сможет нам помочь, – заклинило Ти-Пи.

– Тебе нужно проверить датчики, – улыбнулась Нат. – Мне кажется…

Она хотела сказать что-то вроде “мне кажется, ты ошибся” или “мне кажется, что это очередной сбой”, но эта фраза так и не успела сорваться с ее губ – двери лифта бесшумно разъехались, и фирменная улыбка сперва застыла на ее лице, а затем начала медленно уступать место все нарастающему изумлению. В нос ударил запах пыли и статического электричества. Слова застряли комом в горле. И Нат с ужасом уставилась на представшую перед ней картину.

Редкие мерцающие огни освещали длинный коридор. Стены были увешаны предупреждающими надписями на всех возможных языках. А в самой глубине этого пространства стояло семь одинаковых капсул, в которых отчетливо виднелись силуэты людей.

– Криокамеры, – сказал Ти-Пи.

Внутри Нат боролись страх и восхищение.

– Это ОНИ?

– Создатели, – подтвердил Ти-Пи. – Все данные о них отправлены на ваш нейроком. Теперь вам следует выполнить задание и нажать на кнопку. Согласно протоколам, человек ДОЛЖЕН нажать на кнопку.

Нат словно вырвали из сна. Только после этой фразы она увидела огромную панель рядом с камерами и такие же огромные семь кнопок на ней.

– Седьмая, – уточнил Ти-Пи.

– Помню, – подходя ближе, сказала она.

– Крайняя справа, – подсказал Ти-Пи.

– Знаю, – впервые огрызнулась Нат, поднимая руку.

Пожалуй, за всю ее жизнь ей еще ни разу не давали более ответственной работы. НАЖАТЬ НА КНОПКУ. Сердцебиение участилось до отметки, требующей внимания. Жар прошелся по всему телу. Прозрачный браслет сообщил о новом уровне стресса.

– Нажимай уже, – не выдержал робот.

– На человека нельзя давить, – сказала она и резко нажала, зажмурившись от испуга.

Под ее пальцами вспыхнул фейерверк из зеленых огней. Яркий свет ударил в глаза. Совсем рядом гель потек по неоновым трубкам из резервуара куда-то за стену, а по помещению прокатился оглушающий писк, заставляя неприятно морщиться.

– Защитный барьер, – с некоторым беспокойством сообщил Ти-Пи. – Неполадка в защитном барьере. Он должен вызывать дезориентацию, боль и повреждение слуховых структур. Ваши слуховые структуры повреждены?

– Эта штука что, могла меня убить? – ужаснулась Нат.

– Не повреждены. Не сработало, – безразлично констатировал Ти-Пи.

На мониторах загорелись красные надписи. Нат всегда ненавидела красный.

3. Пробуждение инженера

Первое, что почувствовал Клим – боль. Второе – адская боль, которая пронзила его тело и застряла где-то в глубине легких, словно по ним прошлись раскаленным железом. Если новорожденные чувствуют такие же адские муки, то неудивительно, почему они до хрипоты орут в первые секунды жизни.

И Клим заорал.

Он рванулся вперед, с силой ударив по стеклу резервуара. Будь там обычное стекло, разлетелось бы на мелкие осколки. В ту же секунду гермолюк с шипением отъехал в сторону. Твердые катетеры с длинными иглами вышли из тела, создавая новый приступ боли. В легкие ударил непривычно жесткий воздух. И под собственным весом Клим вывалился на жесткий, холодный пол.

– Основатель… Основатель… – раздался где-то в стороне милый женский голос, пытаясь выдернуть его сознание из черного плена.

– Вы же захватили с собой авокадо? – сказал другой, и в нем было слишком много компрессии для голоса человека.

4. Сбой в программе гостеприимства

Когда Клим открыл глаза во второй раз, боль полностью исчезла, но сознание возвращалось обманчиво медленно. Первым, что он осознал, было то, что холод пола сменился мягким теплом лежанки, а в воздухе витает чистый, почти стерильный запах свежего белья. «Слава Богу, – пронеслась в его голове предательская мысль, – не сработало».

И тут же поток воспоминаний обрушился в его сознание лавиной. Ученый совет. Фотонная радиолокационная система. Новая цель на сканере. Все атаки успешно отражены. Награда. Предложение, от которого нельзя отказаться. Заморозка.

– Какой… – Клим почувствовал, как язык неприятно задевает зубы. – Какой сейчас год?

Его взгляд сфокусировался. Прямо перед ним стояла идеально сложенная блондинка, словно сошедшая с обложки глянцевого журнала, а метре от нее мелькал двумя огнями угловатый марсоход.

– Рада приветствовать вас в формировании Торпор, – сверкая белоснежной улыбкой, произнесла блондинка. – Я сотрудник охранной службы межсекторного пространства с высшим допуском третьего уровня Нат М-12-43. Для вашего удобства и комфортной коммуникации, вы можете называть меня просто Нат. Это никак не заденет мою идентичность, само…

– Ти-Пи, – резко оборвал ее приветственную речь марсоход.

На лице блондинки отразилось легкое недоумение, но оно тут же сменилось игривой улыбкой, и девушка продолжила:

– Ти-пи – это робот-помощник пятого поколения… Чудом избежавший переработки, – создалось впечатление, что последнюю фразу она произнесла с особым удовольствием.

– Я слежу за порядком в командном центре, – сообщил марсоход. – Я единственный, кто может следить за порядком в командном центре.

– Тебе нужно обновить протоколы доброжелательности.

– Это ваша проекция идеализированного общения из-за людской неполноценности. Вы примитивно считаете, что форма сообщения главенствует над содержанием. И ошибочно уверены, что толерантность способна сохранить ваше ментальное здоровье и избежать столкновения с неприятной для вас правдой. Грубая логическая ошибка.

– Правда в том, что после переработки из тебя получилась бы прекрасная ваза. Прекрасная. Молчаливая. Ваза.

– Очередная логическая ошибка…

Клим посмотрел на блондинку. На марсоход. Препирательства человека и робота его интересовали в меньшей степени. Он перевел взгляд на криокамеры и в ту же секунду с ужасом понял: система аварийного пробуждения команды дала сбой. Разбудили только его. В одну секунду силы, покинувшие его тело много лет назад, вернулись. Он рванул к контейнерам, пытаясь вручную повернуть первый рычаг сброса. Ноги едва держали, но рукам хватило силы, чтобы зацепиться. Вот только сдвинуть его с места никак не удавалось.

– Переход в автономный режим, – прокомментировал робот тщетную попытку. – Сбой в питании. Сработал протокол защиты от внешнего вмешательства. Открыть можно через пять дней. Отойдите.

– И еще ты голый, – добавила блондинка, смущенно отворачиваясь.

Клим не сразу понял, о чем они говорят. Сбой в питании? Защита от внешнего вмешательства? Этого просто не может быть. Это не предусмотрено системой, которую он сам же проектировал. Только через несколько минут он смог утихомирить хаотичные мысли и попытаться спокойно оценить происходящее. Но первым делом прошел к лежаку и стянул с него оставленную простынь.

– Какой сейчас год? – спросил он, завязывая простынь на поясе и стараясь не обращать внимания на боль в ногах.

Некоторые вещи можно перетерпеть, особенно, когда из-за неполадки вся твоя команда в стазисе, а принимающая сторона очень странно себя ведет.

– Четвертый с последнего обновления, – ответила блондинка.

– Две тысячи двести семьдесят третий по известному вам летоисчислению, – добавил робот.

Клим сжал кулаки. Внутри все клокотало от раздражения и, как ни странно, от неизвестного до этого момента чувства безумного голода. Оно поглощало разум, пробуждало дикие инстинкты и только отчаянное усилие воли позволяло держаться.

Нужно было понять, что происходит. Людям будущего был оставлен протокол встречи. Он сам принимал участие в его создании. А если что-то пойдет не так, то выдернутым из сна ученым подготовили путь к отступлению. Так что пошло не по плану? Враги перед ним или друзья?