скачать книгу бесплатно
Кажется, у Рамона пронеслась мысль, что зря не прихватил вторую обойму к пистолету. И что зря оставил тачку на той стороне погоста.
Затем расклад изменился.
Метель августа. Арктический холод явился из глубин пространства и вогнал дерущихся в ступор. Рамон запомнил скрежет сдвигаемых плит. Запомнил полуразложившиеся трупы и кособоких скелетообразных созданий в истлевших лохмотьях, бывших некогда одеждой. Запомнил гальванизирующие тела убитых тварей, атакующих своих недавних собратьев. Кладбище отторгало незваных гостей. Тогда именно это пришло Рамону на ум. Он никогда не слышал о некромантах, об их странной власти над мертвечиной. Представление такого рода ему довелось лицезреть впервые. Мертвецы двигались. Работали. И ущерб, наносимый ими, был велик.
Переверты оказались застигнутыми врасплох. Их собственные собратья восставали против них, сбрасывая оковы смерти. Несколько секунд творилась полная неразбериха, затем оборотни перегруппировались. Вперед выдвинулось несколько вермедведей. Их могучие удары крушили хрупкие кости скелетов, ошметки гнилой плоти разлетались по бокам. Жуткие сцены происходили в гробовой тишине, прерываемой лишь всхлипами, чавканьем, хрустом и шелестом листвы. Кое-кто из воскрешенных был вооружен куском арматуры, прочие – камнями и зубами. Они падали и вновь поднимались. Их нельзя было убить. И крайне сложно – остановить. Волколаки с развороченными черепами, окровавленные рыси, зубры, кабаны… Все смешалось. Передний край обороны перевертов смяли. Среди могил шевелился невообразимый ком самоистребления. Круговорот мяса в природе.
Первым опомнился Кадилов. Толкнул в плечо Рамона: отходим.
Между тем, силы Азарода таяли. Некромант тяжело дышал, лоб покрылся испариной. Рамон подхватил его под руку и потащил через лес. Даздра растворилась среди деревьев, особого приглашения ей не потребовалось.
Бежали, не разбирая дороги.
За спиной постепенно стихали звуки эпического побоища. Наконец, впереди забрезжили огоньки включенных фар.
– Идти сможешь? – выдохнул Рамон.
Азарода шатало, но он не отставал.
– Смогу.
Надо же, заговорил…
Даздра уже оседлала свою «хонду». Полина газанула с места, ее «вепрь», смонтированный неведомо из чего очумельцами Ржавчины, вгрызся в летнюю мглу. Азарод и Ефимыч влезли на заднее сиденье «чероки», Рамон сел за руль. «Ладу» повел Хрон – он водил в любом состоянии.
Перед глазами Рамона стояли Дженнингс и Потанин. У одного был переломан позвоночник, у второго на горле зияла страшная рана. Но они двигались в толпе ходячего гнилья – к цели, заданной гребаным реаниматором. Азарод спас отряд, но этой картины Рамон не мог ему простить. Не мог забыть приятелей, обращенных в расходный материал.
По проселочной дороге выехали на сороковую автостраду.
Свет фар выхватил надпись «RODEVINIUM», перечеркнутую красной линией.
день
Рамон плюнул в костер. Слюна зашипела на тлеющих головешках. Это даже не костер, подумал Рамон. Это полутруп. Пепелище.
– Зря.
Рамон не обернулся. Он почувствовал Азарода задолго до его приближения. Гнетущее давление, нечто тяжелое, мертвящее опережало своего хозяина.
– Доброе утро.
Никита по прозвищу Рамон занимался своим обычным делом – чистил пистолет. Детали были аккуратно разложены у его ног на промасленной газете.
– Огонь. Опаснейшая из четырех стихий.
Рамон хмыкнул.
– Брось свои заморочки.
В спину повеяло холодом.
– Как знаешь.
Рамон не ответил. Он любовно осматривал свое хозяйство. Затвор, казенник, магазин на тридцать два патрона девятого калибра… Не самое убойное, но самое быстрое оружие из его арсенала. Модификация «аграма». Или прототип. Никита не разбирался в таких тонкостях. Ему нравились три вещи: удобство, скорость, универсальность. Рукоять идеально ложится в ладонь. Не привлекает внимания под одеждой, что особенно важно в городах. Скорость… А как же, ведь это пистолет-пулемет. Хочешь – очередь, хочешь – одиночный режим. Еще – пули. Ты их переделываешь, и они подходят.
Собрать – дело нескольких секунд. Щелчок.
Азарод неспешно обогнул пепелище и присел на гладкий, вросший в землю валун. Перед Рамоном был рослый, крепкого сложения мужик. Длинноволосый, но гладко выбритый. Совершенно седой, хоть и не старик. Вытянутое, заостренное лицо. Он носил высокие, до колен, сапоги и кожаный доспех, обильно проклепанный и наверняка заговоренный. Бледные пальцы покоились на рукояти того, что сам некромант называл рунным топором. Тяжелая двуручная секира, весьма необычная по форме. Полумесяц лезвия плавно переходит в шип, отчасти исполняющий роль гарды и берегущий руки хозяина; три острых шипа вместо второго лезвия; пирамидальный набалдашник, в глубине которого проскакивали порой искры дремлющих сил; сталь обильно усеяна черными, словно из запекшейся крови, письменами. Рунами.
Некромант присоединился к группе у заброшенного еврейского кладбища близ Родевиниума. Там был особенно жестокий бой, Рамон потерял двоих. Так что умения новичка оказались решающими. Он был могучим колдуном, этот аристократичный выродок и любитель мертвечины. Рамон относился к Азароду настороженно, но понимал, что без него до Форта не дойти. Переверты сожрут.
– Ты спишь в доспехах? – Никита на секунду отвлекся от трудов.
– Стараюсь.
Даже глазом не моргнул.
– Думаешь, поможет?
– Помогало.
Рамон усмехнулся. Взяв очередной патрон с серебряной головкой, вставил его в магазин. Предпоследний. На газете ждали своего часа раскуроченные братья-близнецы патрона, напильник и необработанные кусочки серебра. Рамон вздохнул и потянулся к напильнику.
– А заговор не пробовал?
Рамон вновь отвлекся.
– Шутишь?
Нет. Азарод говорил вполне серьезно. Он вообще шутил редко и как-то черновато. Издержки профессии, что ли.
– Заговоренные болты, стрелы, дротики, – продолжал некромант. – Пули. Гораздо эффективнее аргента.
Серебро, если верить таблице Менделеева – аргентум. Азарод окрестил сей полезный металл по-своему. Аргент. Так это называется в его мире. Странном мире, не менее странном, чем тот, что вокруг.
– Никогда не пользовался. Знаешь, Азарод, я привык доверять… старым методам. Проверенным.
– Проверь этот.
Рамон покосился на газету. В обойме не хватало одного патрона. Работать не хотелось.
– Хорошо. Давай, бормочи свои заклинания. – Он потянулся к рюкзаку за запасной обоймой. С новенькими, заводскими патронами. Бесполезными здесь. Выщелкнул один, протянул колдуну. Или ведуну. Черт их разберет, компания та еще подобралась.
Некромант положил цилиндрик себе на ладонь. Для этого ему пришлось расстаться с рунным топором. Да, никто здесь не выпускает оружия из рук. Оружие – вторая натура. Даже днем.
Губы Азарода зашевелились.
Рамон поднялся и зашагал к реке. Проверить посты, умыться.
Лагерь расположился на островке, соединенном с правым берегом Нимана широким каменным мостом. По этому мосту они и въехали – на размалеванном языками пламени джипе «чероки», убитой, ржавеющей «ладе» и разнокалиберных байках. Машины поставили так, чтобы загородить дорогу, мотоциклы – чуть поодаль. Дежурные заступили на вахту. До полуночи – Леа и Рамон, после полуночи до трех – Азарод и Полина, с трех до рассвета – Хрон и Мумик. Очередь Кадилова и Даздры еще не наступила…
Восемь человек. Все, что осталось от отряда из сорока семи беженцев, возомнивших себя охотниками.
Хрон сидел на капоте джипа и пил вермут. Вообще, он пил все, что горит, за что и получил свое прозвище. Этот невзрачный с виду мужичок в замызганном спортивном костюме с надписью «odedas» работал на спиртосодержащих жидкостях и никак не производил впечатления бойца. До поры до времени. Как и Никита, он предпочитал пользоваться огнестрельным оружием, а именно – охотничьей двустволкой, доставшейся в наследство от отца. Хрон давно не стригся, отрастил усы и бороду, от него всегда разило перегаром… Его напарник, Мумик, напротив, никогда не пил. Раньше Мумик был учителем физкультуры, кандидатом в мастера по волейболу, но однажды что-то случилось. Мумик поседел и перестал разговаривать. Зато стал видеть многое из того, что недоступно обычным людям. И без того худой, он высох окончательно, на него стало страшно смотреть. Присутствие перевертов Мумик фиксировал безукоризненно. Чуял их лучше всякой собаки. Потому, наверное, и жил по сей день. Сейчас Мумик дремал, сидя на рюкзаке и прислонившись к кузову «лады». У его ног валялись окованные серебром кухонные ножи.
Если Мумик спит – все в порядке.
– Утро доброе, – сказал Рамон.
Мумик сонно замычал.
Хрон кивнул, сделал движение бутылкой. На, мол, угощайся.
Рамон привычно отказался.
Ритуал…
Лето выдалось пасмурное, некрасивое. Дожди шли неделями. А вот накануне распогодилось, выглянуло солнце. Сегодня и луж не осталось. Земля сухая, день обещает быть жарким.
Заслышав шаги, Даздра приподнялась на локте, выдвинулась из спального мешка. Она всегда спала возле своей «хонды», как и Полина, в принципе. За исключением последних дней, ведь Полина спит с тобой. О Даздре сложно сказать что-то определенное. Она родилась и выросла в срезе с примитивными средневековыми технологиями. Что отчасти роднит ее с Азародом и Леа… Отчасти. Даздра вдоволь побродила по параллелям, в одной из них ей выковали когти, в другой девушка добыла байк. Свое настоящее имя она скрывала – чтобы не привлечь злых духов. Стрижка – налысо, висок украшает татуировка клана.
– Привет, Даздра.
Кивок.
Ее когти – особая статья. Никто не знал принципа их действия. Ни серебра, ни рун. Ни всяких там древних символов. Возможно, заговор, но Даздра об этом не распространялась.
– Ну что?
Вопрос Рамона был адресован «дозорным».
Мумик не ответил. Да и не мог ответить при всем желании. Хрон допил вермут и, размахнувшись, выбросил пустую бутылку в кусты.
– Повыли немного. Думаю, волки.
Рамон двинулся к реке.
– Спокойно тут, Никита.
– И что? Предлагаешь остаться?
Молчание.
Рамон присел на корточки. Уставился в свое отражение. Щетина прет. На голове ерунда. Усталость. А так ничего.
– Замок построишь, а, Миша?
– Идея, – Хрон вскинулся. – Я строитель. На Москву раньше мотался. Разнорабочим, каменщиком… Отделочником.
– Лучше бы библиотеки посещал, – Рамон зачерпнул воды. – Церковные.
– Это к Кадилову.
– Не поминай всуе.
Они засмеялись.
Мумик открыл глаза.
– Доброе утро, – поздоровался Рамон.
– Угу.
– Как оно?
– Дрых, засранец, – ответил вместо напарника Хрон.
Обязанность его такая. В лунатичной ипостаси Мумик полезнее всего. Главное – не разбудить…
Рамон зашагал в обратном направлении. К костру.
Лагерь медленно просыпался. На южной оконечности острова, там, где развалины графской усадьбы переходили в уступы террасы, Леа упражнялся с мечом. Словно в замедленном сне, прорабатывая одни и те же комплексы приемов, то ускоряясь, то замирая в стойках. Самый молодой в группе, от силы двадцать. Кореец или китаец – в его срезе Поднебесная разрослась до невиданных пределов…
Полина сидела на берегу, вытирая мокрые волосы полотенцем. Рамон улыбнулся ей и сел на прежнее место.
Азарод не проронил ни слова.
Только на бумаге лежала заговоренная пуля. Свинцовая пуля. Рамон взял ее двумя пальцами, задумчиво покрутил. Ничего особенного. Сложно свыкнуться с мыслью, что слова оберегают.
– Бери смело, – сказал некромант.
Решившись, Рамон вставил патрон в обойму. На страх и риск. Даже сам себе удивился…
Подвалил Кадилов.
– Ну что, нечестивцы? Не уберегли огонь?
– Не уберегли, – в тон ему ответил Рамон.
– Креста на вас нет.
Анатолий Ефимович Кадилов – случай занятный. Достойный упоминания в летописях и исторических хрониках. Духовная семинария, психиатрическая лечебница, должность кладбищенского сторожа, затем – смотрителя в городском морге Урюпинска… Извилистый жизненный путь. Про Ефимыча ходила тьма разнообразных слухов. Первый: Ефимыч на самом деле не человек, а ангел шестого уровня, воплощенный на земле для борьбы с нежитью. Второй: на одном из кладбищ, где работал «ангел», якобы открылся межпространственный портал, и переверты попытались прорваться в мир, охраняемый Кадиловым; несколько недель герой доблестно отражал атаки «нечистых», а затем вторжение захлебнулось. Едва ли не единственный случай, когда оборотни отказались от своих целей. Говорят, там они понесли потери, сопоставимые разве что с небольшим локальным конфликтом где-нибудь в Чечне или Заире… Третий: Ефимыч поддерживает постоянный контакт с архангелом Гавриилом и регулярно отчитывается перед ним о достижениях, получая новые задания и «переводы». Четвертый, и далеко не последний: означенный «ангел» специализируется не только на перевертах, но также на вампирах, ведьмах, зомби и некромантах, коих истребил за свою жизнь немеряно… Рамон знал лишь то, что Ефимыч неплохой мужик. Старший в группе. Наиболее опытный, это факт. Умеющий грамотно строить оборону, конструировать хитрые ловушки и применять нестандартные тактические решения. Что до вампиров и ведьм… Рамон их не встречал. Ни разу. Во всех предыдущих слоях он воевал исключительно с перевертами. Зомби… Тоже, видимо, байка. Некроманты… Далеко ходить не нужно. Вот он, Азарод, рукой подать. Никто не трогает.
Пользовался Ефимыч заговоренным стилетом, обрезом дробовика и прибором ночного видения. Ему хватало. Таскал с собой повсюду икону Божьей Матери, много курил и выпивал. То есть на роль ангела никак не годился. Рамона звал по имени и говорил, что встречал раньше одного Никиту, бомжа и грешника, «сложной судьбы товарища». Прошлое Кадилов вспоминал редко и с неохотой.
– А ты молился, Ефимыч, перед завтраком? – к мертвеющему костру подсел Хрон.
– Само собой.
