скачать книгу бесплатно
Я поднял глаза.
Одет он был в рваную и кое-где заштопанную дерюгу с капюшоном и широкие холщовые штаны. Дерюга спускалась до колен бродяги и застёгивалась дешёвыми сыромятными завязками. Через плечо была перекинута верёвочная лямка походной сумы. Череп гладко выбрит. Седая борода разделена на три косички, схваченные стальными кольцами. В косички вплетены чёрные и красные нити. Под левым глазом бродяги виднелся крестообразный шрам.
Позже я узнаю, что представители Гильдии делятся на две группы. Смотрители, охраняющие Храмы Демиургов, и странствующие Наставники. Последних метили вот такими шрамами, символизирующими Знание-на-Перекрёстках. Они скитались по отдалённым провинциям в поисках учеников. Самые старые и пользующиеся авторитетом Наставники входят во Внутренний Круг. Во главе Круга стоит Магистр.
Передо мной высился брат Круга.
Тогда я этого не знал.
– Играешь, – сказал бродяга.
Я дёрнулся.
Голос пришлого был надтреснутым и негромким. И, конечно, он был первым, кто явился на хутор за последние два года.
Киваю.
По телу бегут мурашки. Отец учил меня не доверять чужим. И бояться их. Я хорошо усваивал уроки.
Наставник был долговяз и обманчиво нескладен. Он присел на корточки – так, чтобы его глаза оказалось вровень с моими. Лицо его раздвинулось в дружелюбной улыбке. И в ней растворился страх. Мой страх, впитанный с побоями отца.
Взгляд бродяги скользнул по начертанной руне. На лице его проступило одобрение.
– Хорошо, – сказал он. – Очень хорошо.
Щепка всё ещё висела в воздухе.
Момент нашего знакомства был омрачён укусом пчелы. Я вскрикнул и уставился на быстро разбухающий волдырь на ноге.
– Попробуй вот это, – бродяга в три взмаха изобразил пальцем на песке некий символ. – Всегда помогает.
С этими словами он выпрямился.
– Вы ищете папу? – спросил я.
Человек задумался.
– Пожалуй, – промолвил он. – Пожалуй, что так.
Меня удивила эта его привычка повторять всё дважды.
– Он в кузне. Возится с подковами.
Бродяга прислушался. Издалека, с противоположной стороны дома, слышался звон металла.
– Спасибо, – он быстро двинулся прочь.
Я взглянул на руну, оставленную им. Два скрещенных зигзага и змейка справа. Не знаю, что меня побудило повторить этот рисунок – на опухающей лодыжке. Изменения не заставили себя ждать. Сначала отступила боль и нестерпимый зуд. Затем спала опухоль.
Похоже, рисунки обладали силой.
Испугавшись, я провёл рукой по песку.
Щепка упала. Словно кто-то обрезал невидимые нити, соединяющие её с небом.
Как выяснилось, бродяга хотел добраться до Мстивля. И ему были нужны провожатые. Он заплатил отцу. Сказал, что не обременит нас в пути.
Мы выехали до рассвета.
Я, Кейстут, отец и Наставник Вячеслав. Так представился нам бродяга. Спал он на сеновале, подложив под голову свою котомку, но выглядел бодрым и отдохнувшим. В отличие от нас.
Повозка тихо вкатилась под сень сплетающихся древесных крон – на едва приметную в предрассветной мгле тропинку. Вячеслав спокойно вышагивал рядом, ничуть не отставая.
– Забирайся в повозку, – буркнул отец. – Путь неблизкий.
Вячеслав с благодарностью кивнул. И пристроился рядом со мной. Вот тогда я и приметил выглянувший из-под дерюги чехол.
Волки атаковали нас около полудня.
Лес поредел. Сквозь полог листвы пробивались солнечные лучи, световыми стрелами вонзающиеся в примятую траву. Я до сих пор не понимаю, зачем они напали. В стаи волки сбиваются осенью, а от человеческих троп держатся подальше. К тому же, нас было четверо. Не по зубам добыча, если разобраться.
Но они напали.
Сперва мы услышали вой. А потом – шорохи в кустах. Промельки серых тел. Отец дёрнул поводья, останавливая лошадь. И схватился за короткий меч, доставшийся ему от деда, служившего некогда князю Дремиру. Кейстут сжал рукоять топора. А наш спутник неторопливо расстегнул завязки на дерюге. Моему взору предстал целый арсенал клинков. Тело Наставника покрывали кожаные накладки, перекрещенные ремни с чехлами… А в тех чехлах – ножи. Помню, у меня отвисла челюсть.
В следующий миг заросли ожили.
Вячеслав двигался с невероятной скоростью. Я не мог себе и вообразить, что человек способен на такое. Его руки отправляли в смертельный полёт клинки и возвращали их обратно. Хруст, визг и ругань отца слились воедино, сплелись в полотнище схватки. Ножи Вячеслава, казалось, жили собственной жизнью. Разили направо и налево, возвращались к нему в ладони, вновь спешили по неизведанным траекториям… Помню, одного зверя зарубил отец. Кровь брызнула мне на лицо и одежду. Реальность разделилась на вспышки-образы. Оскаленная пасть. Я инстинктивно черчу перед собой руну – ту, что так невзлюбили муравьи. Волк врезается в невидимый барьер и сползает на тропу. Вскакивает. И катится с ножом в боку, загнанным по самую рукоять. Вспышка. Клинок возвращается, щедро разбрасывая кровь…
Это было невероятно.
Я впервые увидел мастера ножей за работой. Он положил в одиночку целую стаю. Ну, кроме того самца, зарубленного отцом. Кейстут размахивал топором, стоя на телеге и что-то орал при этом.
– Умолкни, – сказал отец.
Повисла тишина, нарушаемая лишь поскуливанием издыхающего вожака – матёрого волчары, серого с белой опушкой. Вячеслав шагнул к нему и перерезал глотку. Присел. Вытер клинки о шерсть. Убрал в чехлы. Поднимаясь, он уже застёгивал дерюгу.
Кейстут всё ещё судорожно сжимал топор.
– Садись, – ласково промолвил Вячеслав. – Их больше нет.
Вспышка.
Я понимаю, что карие глаза мастера ножей впились в меня.
– Ты сотворил руну щита, – сказал Вячеслав. – Кто тебя этому научил?
Я пожимаю плечами.
– Никто.
Вячеслав поворачивается к отцу.
– Есть разговор. Долгий.
Отец не ответил.
Мы насчитали около дюжины павших тварей. Отец с Кейстутом отрезали им головы, завезли в город и получили хорошую награду от князя. Продав мёд и воск, мы двинулись в обратный путь. И вновь с нами был Вячеслав. Допоздна они о чём-то спорили с отцом. Пили мёд. Мать в беседу не вступала.
У меня было предчувствие, что решается моя судьба.
Утром дверь в комнату, где я спал, отворилась. На пороге стоял хмурый, не выспавшийся отец. От него несло медовухой.
– Собирайся, – сказал отец. – Ты едешь в Трордор.
Так Вячеслав сделался моим Наставником. И прервал нить скитаний. Потому что нашёл достойного ученика.
Прошлое схлынуло.
Сквозь палимпсест событий проступило дождливое утро Крумска. Свежие руны на старом, выскобленном пергаменте.
Рассвет.
Я разбудил сопящего Грорга.
И лёг спать. На сей раз – без сновидений.
Глава 9. Путешествие к Лихому Броду
Меня разбудил птичий щебет.
Открыв глаза, я увидел яркое солнце, поднявшееся высоко над горизонтом. В небе носились ошмётки вчерашних туч. Дверь балкона – нараспашку. По комнате гулял свежий ветер. Он же шумел в кронах деревьев за окном.
Стол убран.
Грорг деловито пакует дорожные сумки.
Поднимаюсь.
– Доброго дня, – голос Коэна доносится из-за моей спины. – Собирайся.
Я зевнул. Диалог вызвал приступ дежавю.
– Куда?
Спал я, как выяснилось, в полной амуниции. Только сапоги сняты.
– В сердце Озёрного Края, – ответил Коэн. – К заброшенному Храму у Лихого Брода.
Я вздрогнул. Одна из легенд моей гильдии. Некогда, на заре времён, в Озёрщине стоял Китоград, могучая и прекрасная столица Царства Вигов. Его власть простиралась очень далеко, даже на земли Трордора, коего тогда и в помине не было. Поговаривали, что Царство – наследие Державы Четырёх Сторон. Китоградский властитель контролировал речной путь к Срединному Морю, а, следовательно, – всю торговлю тогдашней Тверди. Вечно так продолжаться не могло. Западные королевства сплотились под властью Вотуна Проклятого и объявили войну Царству. На стороне Проклятого выступила Гильдия Магов. В те времена колдуны были сильны, и удар их поверг Озёрщину в ужас. Тичь изменила своё русло, бесконечные дожди смыли посевы и затопили ряд городов, ураганы сносили целые армии. Высвободились древние стихии воздуха и воды. Эти стихии обрушились на Храм Демиургов. И что-то произошло. Что-то очень нехорошее. В морских глубинах у западного побережья распахнулись врата в иной мир. Жуткие создания вылезли на берег и положили конец цивилизации Вотуна. А затем столь же внезапно пропали. С небес на башни магов спустились крылатые машины и сравняли их с землёй. Почти никому из кудесников не удалось спастись… Дальше легенда описывает возникновение Гильдии Ножей. Лучшие воины и независимые маги Тверди объединились, чтобы создать структуру для защиты Храмов. Никто не хотел повторения кошмара.
Китоград быстро утратил своё влияние и зачах. Люди покинули былую столицу. Дороги к Лихому Броду заросли. Упадок и разложение надолго воцарились под лунами. Озёрщина рассыпалась на удельные княжества.
– Дурное место, – вздохнул Грорг.
Я был с ним согласен.
– У нас нет выбора, – Коэн направился к двери. – К тому же вы на меня работаете. Я плачу не за суеверия.
Тон посредника стал резким. Отбивающим всякую охоту возражать.
И мы не возражали.
В полдень явился гонец от Ратимира с вестью, что проводник готов отправиться в путь. Нам надлежало явиться через час к главным воротам, где он будет нас ждать в компании дружинников из отряда сопровождения. Коэн поспешил вниз, чтобы расплатиться с хозяином.
Не таясь, я вывел Рыка из наших покоев в задний двор, и уже знакомыми закоулками мы добрались до экипажа. Встретившийся нам конюх отшатнулся, вжавшись в забор. Рык не обратил на него ни малейшего внимания. Ветер поигрывал шерстью на его загривке.
– Шевелись, – Коэн откинул крышку люка в полу экипажа. – Нас ждут.
Пахнуло зимней свежестью.
Рлок с достоинством удалился в подполье. Я задвинул щеколду люка. Коэн трижды ударил посохом в переднюю стену.
Экипаж тронулся.
«Дымный горшок» уплыл прочь и вскоре его отрезал поворот улицы. Экипаж прогрохотал по гулким ущельям Крумска и замедлил ход, приблизившись к городской стене. Там нас действительно ждали. Пятнадцать крепких воинов, все конные, в кожаной броне со стальными накладками, вооруженные луками, полуторными мечами, секирами и булавами. Ни одного копейщика. Правильно сделал князь – в лесу копья ни к чему.
Проводник доверия не вызывал. Косматый сгорбленный старик с безумным взглядом, увешанный с ног до головы амулетами да оберегами, перепоясанный бесчисленными верёвочками и шнурками. У пояса – кривой охотничий нож и фляга. Старик опирался на изогнутый посох, с набалдашника которого свисали крохотные шарики, побелевшая косточка, пучок перьев и медвежий клык.
Коэн вышел наружу. Перекинулся парой слов с предводителем отряда, затем с безумным дедом и вернулся обратно.
Дед залез на крышу, примостившись рядом с возницей.
Мы направились к арке ворот.
– Ты ему доверяешь? – спросил я.
Коэн сел у письменного стола. Принялся задумчиво перебирать бумаги.
– Старику?
– Да.
– Вполне. Ратимир написал, что он следопыт, знает всю Озёрщину. И, самое главное, – раньше жил в тех местах.
– Почему он нам помогает?
– Я щедро плачу.
