Путевые заметки от Я до А. СССР – Израиль

скачать книгу бесплатно

Путевые заметки от Я до А. СССР – Израиль
Яков Розенблюм

Эта книга посвящена Элияу Леванту, великому шахматисту и педагогу, о котором мы так мало знаем и который оставил не только огромное шахматное наследие, но и светлую память – в воспоминаниях людей, встретивших его на жизненном пути.

Яков Розенблюм

Путевые заметки от Я до А. СССР – Израиль

Пусть в голове мелькает проседь.

Не поздно выбрать новый путь.

Не бойтесь все на карту бросить

И прожитое зачеркнуть.

(Э. Рязанов)

Эталон

Мой дядя Леонид, старший брат мамы, когда жил в Советском Союзе, завтракал в Ленинграде, обедал в Минске, ужинал в Киеве, но поздно вечером всегда возвращался домой к семье.

Моя жена, не стараясь подобрать слов помягче, говорит, что я жуткий тормоз – даже из дома выхожу с третьей попытки, обязательно что-то забывая: или ключи, или телефон, или сумку. Или все вместе.

До эталона мне действительно далеко. Но есть к чему стремиться!

Щемящее чувство свободы

Как-то я спросил у дяди, зачем тот уехал в Израиль в 1972 году, будучи и в Советском Союзе очень успешным человеком.

Судите сами – в те годы он имел все: большую кооперативную квартиру, белую «Волгу» последней модели, шикарную дачу в Разливе, а еще прекрасную высокооплачиваемую работу и уважение окружающих.  Казалось бы, что еще надо? Но в момент самого расцвета семья внезапно принимает решение уехать в Израиль, при этом выбрав для новой жизни не Тель-Авив или Иерусалим, а Беэр-Шеву, тогда еще фактически пустыню.

За бесплатное образование жены и детей в СССР при выезде пришлось заплатить столько, что, по воспоминаниям мамы, уезжал дядя в потертой кожаной куртке и с большим количеством долгов. Слава Б-гу, в этот сложный период помогли друзья.

И все-таки я допытывался у Элияу: «Почему, находясь на пике, в сорок пять лет Вы покинули Родину?»

Мой уважаемый родственник ответил со свойственной ему прямотой: «Я всегда вставал в шесть утра, и мне было крайне некомфортно делать это под гимн Советского Союза».

Я долго думал, при чем здесь гимн?

Прошло более трех десятков лет, и только сейчас я осознал, что дядя имел в виду.

Four point play[1 - Four point play – «четырехочковая атака» (англ.). Ситуация в баскетболе, когда игрок атаки успешно реализует трехочковый бросок, становится жертвой нарушения правил со стороны противника и реализует один штрафной бросок, зарабатывая за один раз четыре очка.]

Их было четверо: Гомельский, Кондрашин, Набутов и Левант. Они вместе играли в баскетбол в Ленинграде.

Дружили и любили.

Но пришло время, и каждый из них пошел своим путем, оставив след в истории.

К сожалению, мне довелось познакомиться только с одним из них, не считая, конечно, моего собственного дяди.

В далеком восемьдесят восьмом или восемьдесят девятом году прошлого столетия, как только открылись границы, Леонид, тогда уже Элияу, прилетел в Ленинград.

Остановившись в гостинице «Октябрьская», он взял меня на встречу с Владимиром Кондрашиным, главным тренером той легендарной олимпийской сборной по баскетболу. Этого скромного человека с очень грустными глазами, как, впрочем, у всех великих, я запомнил на всю оставшуюся жизнь.

…………………………………………………………………………………………………………………………………

Во время подготовки книги к изданию мы отметили пятидесятилетие победы нашей олимпийской сборной по баскетболу. Три секунды, которые изменили баскетбольный мир навсегда и не баскетбольный – тоже. Есть чем гордиться… Сборная Советского Союза с игроками из Киева, Каунаса, Тбилиси, Ленинграда и Москвы победила сборную Соединенных Штатов Америки в олимпийском финале в Мюнхене 10 сентября 1972 года на последних трех секундах встречи.

Уррра-а-а, товарищи!

2017

Что пьют в Зимбабве

Мы сыграли с Талем десять партий —

В преферанс, в очко и на бильярде,

И Таль сказал: «Такой не подведет!»

(В.С Высоцкий)

Мой дядя был в прекрасных, даже дружеских отношениях с Михаилом Талем.

Как любой гений, Таль был человеком весьма экстравагантным, настоящим эпикурейцем, искренне уважавшим дорогое горячительное в сопровождении женского общества. Словом, жил человек на полную катушку.

Как только приоткрылись границы Советского Союза, Элияу, основатель и бессменный директор шахматной школы в Беэр-Шеве, немедленно этим воспользовался и прилетел на турнир в Железноводск, куда уже съехались ведущие шахматисты всего мира. Таль, разумеется, находился там же.

В один из дней, с трудом дозвонившись до великого шахматиста, дядя договорился с ним о встрече в гостинице…

Не найдя своего друга в холле, он поднялся в номер. Дверь была, как ни странно, распахнута. На кровати навзничь лежал Таль в весьма плачевном состоянии.

Хорошо зная образ жизни чемпиона, дядя тем не менее немного удивился и следующие несколько минут потратил на приведение «выключенного» шахматиста в чувство: его пришлось энергично трясти за грудки.

Наконец старания увенчались успехом – Таль начал подавать минимальные признаки жизни. С трудом разлепив склеенные пересохшие губы и остановив наконец мутный взгляд на лице друга, он проговорил:

– М-м-мля-я-я… где… в ка… в какой стране я нахожусь?

И в следующее мгновение:

– Леня, … дай в…водиччщки…

– Мы в Зимбабве, Миша. Здесь с водой напряженка, – иронично ответил мой дядя, все же протянув чемпиону бутылку воды.

Цвет небесный

Всеми любимая ученая тетушка Муся познакомила меня с миром волшебных открытий в области физики. Например, наконец-то стало ясно, почему небо голубое. До некоторых пор я даже не подозревал о таинственной природе небесного цвета, а между тем ответ оказался предельно прост: молекулы воздуха рассеивают синий свет от солнца сильнее, чем красный. Представляете?! Может показаться странным, что в двадцать пять я оказался так ослепительно невежественен, но это довольно просто объясняется: мне никогда не была близка физика, хотя наука эта бесспорно нужная, и в этом я убеждаюсь едва ли не каждый день, возясь дома с электричеством. Как оно работает, я никогда не возьму в толк, хотя и потратил немало времени, чтобы в этом разобраться, и даже прочитал по случаю несколько брошюр на эту тему. Постоянно меняя в квартире лампочки, я испытываю сложности – то ли лампочки некачественные, то ли напряжение скачет. То ли не хватает любимой тетушки и ее знаний, дай ей Б-г здоровья.

Хлеб с неба

В тихом месте Беэр-Шевы на улице Йошияу скромно расположился очень хлебосольный и теплый дом, который видел многих великих. С середины семидесятых годов прошлого столетия благодаря хозяевам этого дома десятки семей из республик бывшего Советского Союза, да и местные талантливые дети обрели свое счастье.

Хорошо зная своего дядю, я могу лишь позавидовать силе его духа, стойкости и воле.

Прошло уже более двадцати лет с момента, как я покинул эти гостеприимные стены. Но верю, что придет день и мне посчастливится снова там побывать вместе со своими детьми.

И опять на первом этаже, в гостиной или на уютной кухне, будет раздаваться громкий детский смех. И разольется по дому аромат горячей выпечки – хлеба насущного.

Тьфу на вас!

В 1974 году (как раз, когда я родился в Ленинграде) дядя купил для семьи добротный дом в тогда еще молодом расцветающем городе Беэр-Шеве. Иначе говоря – в Городе Семи Колодцев, столице пустыни Негев, между прочим.

Однажды тетушка, как обычно, суетилась на кухне. Большое окно было открыто, и вдруг в нем появилась голова верблюда, она просунулась прямо в кухню. Видимо, тетушка не слишком понравилась гордому «кораблю пустыни», и он, смачно плюнув, быстро удалился.

«Вот принесла нелегкая наглую скотину! И за что мне это наказание?!» – думала расстроенная тетушка.

«Вот приперлись в мою пустыню люди, да еще имеют наглость окна нараспашку держать!» – думал расстроенный верблюд.

Ему, наивному, было невдомек, что человек – царь природы.

Да и плевать он на это хотел!

Титаник

«Красный ковчег» был отправлен из колыбели демократии, города Нью-Йорка, в 1919 году. Это была крупнейшая депортация просоветски настроенных выходцев из России.

В 1922 году не менее пяти пассажирских судов ушли из Петрограда. В вояж отправились оппозиционеры, которых решили не трогать. Любопытно, что в этом же году распался сыгравший свою роль международный союз под названием Антанта. Страны-злопыхатели, состоявшие в этом союзе, выражали твердую уверенность в том, что молодая Страна Советов осталась без мозгов. Не тут-то было. Мозги работали всем на зависть.