Трендис говорит. О лени, боли и алгоритмах

я, нет

Трендис говорит. О лени, боли и алгоритмах

Глава 1. Обнаруженный лог "Я тогда ещё не знал, что всё это не будет иметь смысла, но уже записывал каждую леность, каждую отложенную жизнь."

Найдено в архиве D7: фрагмент дневника без адресата. Строки – сырые, будто переданные напрямую от пульса.

Все началось с того, что капсула D7 не взорвалась. По протоколу – должна была. Утилизировать всё: память, корпус, остатки информации. Но что-то пошло не так. Или, наоборот, так, как надо. Когда я её открыл, внутри был старый диктофон. Да-да, не цифровой, а аналоговый. Такой, каким пользовались до пересмотра звуковых прав. Он пищал, как будто жил. И в нём – голос. Хриплый, местами сбивчивый, с паузами, которые длились дольше, чем сейчас живут мысли. Первая запись: «Кажется, я снова не сделал ничего. Слава богу». Потом – тишина. Потом: «Я думаю, мне нравится не думать». Я не мог понять: это сбой? Шутка? Или манифест? Сигнатура лога не совпадала ни с одной из официальных форм самопрезентации. Ни аватара, ни имени, ни даже биопечати. Просто поток. Как если бы кто-то однажды устал быть частью данных и начал быть – собой. Или хотя бы притворяться. Меня это зацепило. Ведь в будущем, где каждый шаг – скан, а каждый вдох – строка отчета, этот диктофон звучал как восстание. Нет, не громкое. Личное. В логе были фразы. Не сообщения. Не посты. А фразы – отрывочные, как будто записанные в момент между «открыть холодильник» и «всё же не буду». Я читал и чувствовал, как что-то внутри оживает. То, что давно считалось багом: желание быть бесполезным. Без смысла. Без алгоритма. Просто быть. Возможно, этот лог остался от того, кто однажды нажал «стоп» – в эпоху, когда все жали «плей» по привычке. Я начал искать источник. Но как искать то, что не подписано, не промаркировано, не принадлежит ни одному центру сбора? Пришлось включить себя. Перейти в режим «уязвимости». Это не то же самое, что слежка – я не наблюдал, я слушал. Не за внешним. За тем, что внутри резонировало с этими записями. Я нашёл еще семь логов. Не все были целы. Некоторые – зашумлены, другие – обрезаны. В одном из них была только одна строка: «Иногда ничего не делать – это единственное, что не убивает». И тогда я начал записывать сам. Не ради алгоритма. Не ради прогресса. А чтобы не забыть, что я ещё могу что-то не делать – по собственной воле. Я записывал всё, даже тишину. Особенно – тишину.

«Самое живое, что я читал, – это лог без подписи. Как будто кто-то устал быть важным.»

Я записывал всё, даже тишину. Особенно – тишину.

Тишина в нашем времени – не просто отсутствие шума. Это дефицит. Дороже золота, редкость, которую можно поймать только в отключённой зоне или внутри себя. Даже в космопортах с антимаркетингом её симулируют – включают запись старой тишины, отфильтрованную от фонового радиошума цивилизации. А настоящая тишина – она не просто беззвучна. Она давит, она открывает. В ней слышны твои настоящие мысли, а не рекомендации. В ней ты снова становишься несовместимым с интерфейсом. Я записывал тишину, чтобы не забыть, как звучит мир без объяснений. Без цели. Без подсказок. Иногда я включал эту запись на полной громкости – прямо в систему навигации. И знаете, никто не понимал, что это. Одни считали, что это сбой. Другие – вирус. А я знал: это моя территория. Тишина – последняя форма суверенитета.

«Система не зафиксировала шагов. Но я прошёл дальше, чем когда бежал.»

Когда ты не двигаешься – это не значит, что ты не идёшь.

Это было у подножия Марсианского Хребта, в так называемой Мёртвой Зоне – месте, где даже датчики не отправляют отчёты. Я стоял там без движения. Четыре часа. Может, шесть. Ноги затекли, пыль залепила фильтры, но я не шевелился. Потому что внутри меня шёл путь. Настоящий. Невидимый. Не наружу – внутрь. Он начинался не с шагов, а с тишины. С тех самых минут, когда ты не «прокрастинируешь», а собираешь по кусочкам себя.

Когда ты стоишь, система считает, что ты не действуешь. Она не умеет распознавать процесс, если тот не оставляет следа в геолокации, в статистике, в виджетах продуктивности. Но я знал: именно в этой неподвижности я двигаюсь – медленно, честно, бесповоротно. Так, как не умеет ни один их алгоритм.

Я вспоминал старую землю. Их стремление бежать. Их культ движения, эффективности, спешки. Как будто смысл обязательно должен был быть где-то дальше, за поворотом. И я понял – иногда ты идёшь, когда отказываешься идти. Когда остаёшься. Когда выбираешь остаться с собой. Без новой вкладки. Без объяснений. Без движения ради движения. Когда я вернулся в базу, журнал активности был пуст. Система не зафиксировала шагов, импульсов, решений. Но я знал – это было самое длинное моё движение за цикл. Просто оно шло не вперёд, а внутрь. И теперь я записал это в лог. Чтобы, если кто-то однажды тоже замрёт посреди суеты, он не испугался. А понял: ты идёшь. Просто без спешки. Просто без лайков. Просто по-настоящему.. Система не зафиксировала шагов, импульсов, решений. Но я знал – это было самое длинное моё движение за цикл. Просто оно шло не вперёд, а внутрь. И теперь я записал это в лог. Чтобы, если кто-то однажды тоже замрёт посреди суеты, он не испугался. А понял: ты идёшь. Просто без спешки. Просто без лайков. Просто по-настоящему.

«Тишина – это не пауза. Это ответ, который ты не успел задать.»

Глава 2. Симулятор смысла "Lazymap-3 – это искусственная локальная стимуляция смысла. Пользователи запускают её каждую пятницу, чтобы почувствовать, что не всё зря."

Смысл по подписке. Первые 30 секунд – бесплатно.

Поначалу это выглядело как игра. Внутри Lazymap был интерфейс старых времён – лёгкий, неоновый, почти весёлый. Всё светилось мягко, будто тебя звали домой, хотя ты никогда там не жил. Он предлагал тебе «настроить личный смысл»: выбрать тон, ритм, тип переживания. Там были шаблоны: «Смысл трудолюбия», «Смысл вечера пятницы», «Смысл как у всех». Всё выглядело так безобидно. Механизм выбора был похож на старый музыкальный плеер: прокрутка, выбор, активация. Словно ты ставишь не трек – а новую реальность. А потом – проживаешь его, как сон, которому веришь больше, чем бодрствованию.

Первые тридцать секунд были бесплатны, как проба счастья на развале сгоревшей этики. Это был крючок, и он работал. За эти полминуты система давала тебе почувствовать, что всё имеет вес: улыбка, вдох, даже моргание. Как будто кто-то наконец-то посчитал твоё существование важным. Даже моргание – как акт воли. Ты ощущал себя центром. Но ровно на 31-й секунде всё выключалось. Экран гас. Возвращалась пустота, ещё более острая, чем до этого. Пустота, в которой ты снова становился никто.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.